Фрументий Аксумский (“Индийский”) (ок. 380). Уроженец Тира, знаменитого в древности портового города, Фрументий стал учеником философа Меропия. Меропий взял Фрументия (и еще одного ученика, Эдезия) с собой посмотреть мир. Они добрались до далекой по тогдашним временам Эфиопии (ее даже называли Индией, и в святцах Фрументий находится с титулом архиепископа Индийского). Правда, даже в Деяниях апостолов упоминается казначей эфиопской царицы, крещеный самим апостолом Филиппом, но эттот казначей явно не стал просветителем своей страны. К счастью (как мы теперь понимаем), у моряков случилась ссора с местными жителями, и всю команду, всех пассажиров перебили. Фрументий и Эдезий уцелели только потому, что забрались в тихое местечко в лесу зубрить назначенный учителем урок. Их обнаружили, когда страсти уже улеглись, и доставили к царскому двору в Аксум. Царю молодые люди приглянулись, и он сделал Эдезия чашником, а Фрументия, который был постарше, даже писцом, а со временем он стал, подобно Иосифу Прекрасному, правой рукой царя. Умирая, царь освободил обоих, и Эдизий вернулся на родину, а Фрументий отправился в Александрию. Он просил епископа Афанасия послать в Эфиопию проповедника, а тот рукоположил самого Фрументия в епископы. Это событие датируют и 328, и 340, и 346, и 350 годами. Фрументий действительно стал основателем Эфиопской церкви, где его называли “Абуна” — “отец”, “Аба салама” — “отец мира”, и почитают святыми крещеных им братьев-царей Абрегу и Асбегу. Миссия оказалась под угрозой как раз со стороны христиан: император Констанций, поддерживавший ариан и потому ненавидевший и Афанасия Александрийского, и всех, кто с ним был связан, написал царям письмо, в котором требовал выдачи Фрументия . Цари посмеялись и отдали письму самому Фрументию, который отослал его Афанасию, которого император тоже бранил (и Афанасий сохранил это письмо для потомства, включив его в свой памфлет против ариан). Фрументий почитается в Эфиопии по сей день как просветитель страны, эфиопских патриархов по сей день величают абунами. Только вот саму Эфиопскую церковь некоторые ревнители благочестия считают еретической, ибо она, повинуясь политике Александрийского патриарха, в IV веке не приняла постановлений Халкидонского собора. Правда, с тех пор, как в конце XIX века Италия пыталась завоевать Эфиопию, у многих политиков от православия вдруг пробудились к этой стране добрые чувства, по принципу “враг моего врага — мой враг”, туда полюбили ездить и описывать ее древние святыни, необычные обычаи. Приходилось даже слышать, что эфиопы, будучи формальными еретиками, по сути православные, а католики, будучи формально православными (да-да, формально католики и с точки зрения восточных христиан остаются православными, ведь формального суда над Римской Церковью ни один Вселенский собор не производил) — по сути еретики. Католические же богословы сейчас уверены, что эфиопы вполне православны, а расхождения их с Церковью носят второстепенный характер.Acta Sanctorum, октябрь, т. XII; Butler, 27.10. Память 27 октября, 30 ноября/13 декабря.
