Богочеловеческая комедия
639 год: священников не судят. Судят бывших священников...
В 639 году в кипрском городе Констанция состоялся суд над священником из городка Триакида. Имя священника не сохранилось. Архиепископом города был некто Анастасий.
Констанция — это древнегреческий Саламис, переименованный в честь императора Константина II, который в середине IV века помог восстановить город после землетрясения. Древние руины очень живописны. Колонны красивейшие. А вот что среди этих колонн происходило.
Архиепископ Анастасий судил священника и осудил.
Священник обвинялся в том, что с неустановленными, как говорят нынешние кремлёвские следователи, лицами использовал богослужебные чаши и блюда во время трапез.
Источник не сообщает, какое наказание наложил на священника епископ. В любом случае, церковные каноны позволяют, самое большее, отлучить человека от Церкви. Каноны не предусматривают даже выговора, увещевательной беседы, тем более — порки, лишения свободы, членовредительства или смертной казни. Церковь в этом смысле даже не семья, тем более, не животноводческая фрема, а, скорее, клуб по интересам. Родители могут выпороть ребёнка, пастух может ударить овцу, но из клуба можно только исключить.
Теоретически на этом все должно было закончиться. Бывший священник должен был бы искать себе новую работу, граждане довольные, расходятся по домам. Но священника передают на суд светской власти. Это противоречит основному принципу правосудия: нельзя дважды наказывать за одно и то же преступление. Тем не менее, это стандартная для Средневековья ситуация. Источник не объясняет, какой софизм под это подводили, но ведь мы сами умные. Например, епископ судил священника за церковное преступление — неблагоговейное отношение к священным сосудам, а светская власть — за светское. За какое? В данном случае человек был обвинён в колдовстве — и не по каким-то другим основаниям, а именно потому, что якобы осквернил церковные сосуды.
Впрочем, древний автор нимало не озабочен этими тонкостями и прямо говорит:
«Обратился к правителю провинции и передал его [осуждённого] для наказания».
Никаких новых фактов сообщено не было. Колдовством было сочтено именно использование тарелок и чаш для «обычной» трапезы. Во всяком случае, хронист считает необходимым ограничиться только этим. Примечательно, что перед судом не предстали другие участники этих трапез, которые обозначены как «проститутки и колдуны», хотя по нашей логике они тоже подлежали такому же суду. Вполне вероятно, что их и не разыскивали Более того, более чем вероятно, что священника безо всяких доказательств, кроме показаний «уважаемых людей» или «гласа народа». Во всяком случае, хронист ничего не говорит о том, чтобы и светский суд проводил какое-либо следствие.
Хрониста интересует совсем другое. Секретарь правителя вопросил:
- «Скажи мне, презренный, исполненный безбожия и нечестия, не боящийся закона человек, - ты, возможно, ни во что не ставишь этот суд, ведь он временный, но как же ты не подумал о грозном грядущем Страшном Суде? … С каким сердцем ты причащался драгоценных тела и крови? Как прикасался к ним своими иудействующими устами?»
Секретарь ещё изысканно покаламбурил, употребив слово «бема» в соседних фразах - «бема» как «суд» и «бема» как алтарь.
Обвиняемый ответил, что он не совершал богослужений — каждый раз, когда он входил в алтарь, появлялся ангел, привязывал кощунника к колонне и совершал литургию сам, и причащал прихожан тоже сам.
Рассказ, собственно, и написан ради благочестивой морали:
«Не будем осуждать священников, ибо ангелы причащаются нас таинствам Христовым».
Ну да, не будем осуждать священников... Епископ, видимо, лишил обвиняемого священнического сана, так что он уже и не считался священником, когда его осудили и сожгли.
А инквизиции у православных не бывало никогда, никогда…
Имеет ли значение, что священника, скорее всего, оклеветали? Иначе бы его судили не одного, а с теми самыми "проститутками и колдунами"?
Нет, не имеет. Очень часто суд неправеден не потому, что вынес неправедное решение, а потому что вообще взялся решать дело, которое решать права не имеет.
Через десять лет после этого костра Кипр завоевали мусульмане. Через несколько веков христиане их прогнали. Но с конца XX века именно эта часть острова опять под властью мусульман. Божий суд? Да нет, сказать так означало бы признать, что мусульмане это какие-то черти, наказывающие христиан за грехи. А они люди, и у них тоже бывают неправедные суды не только над христианами, но и над своими же, мусульманами. Но всё-таки полезно помнить, что не "топ-топ по земле, а земля-то наша, и для нас на ней растут пироги да каша", а земля - Божие творение, и не надо топтать других, потому что от этого образуются на земле пустыри, а в душе натоптыши.
