БОГОЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ
778 ГОД: И НИКАКОЙ ПЕСНИ О РОЛАНДЕ!
Восьмой век в памяти среднего европейца — то есть, европейца, получившего образование, по праву называемое «средним» — это даже не век Карла Великого, это век песни о Роланде. «Образование» это, прежде всего, кинофильмы. Есть, конечно, фильмы о Карле Великом, но и там обязательно будет Роланд. Роланд и без Карла поёт, а вот Карл без Роланда как немое кино.
«Песнь о Роланде» тем важнее, что её никто давно не поёт. Её даже не читают. Знают образ: рыцарь-отдавший жизнь-ради-спасения. Одинокий рыцарь. Пожалуй, даже преданный — иначе с чего бы он такой одинокий.
Символ превосходный, особенно тем, что понять его по-разному.
Для нервных людей Роланд — символ героического сопротивления Европы натиску мусульман. Победа маленького коллектива над большой бандой. Спецагент против орды террористов.
Для людей с более крепкими нервами — Роланд вроде прадедушки Дон-Кихота и прапрадедушки адмирала Нельсона. Исполнить свой долг, не моргнув глазницей.
Правда в том, что Карл в истории с Роландом выступал как абсолютно аморальный наёмный бандит. Это не означает, что Карл был хуже других правителей своего времени — возможно, даже лучше. Просто полезно взглянуть на эту историю, не только сняв очки европоцентризма, но и надев очки здравомыслия.
Европоцентризм полагает, что Карл был Великий, что события европейской истории бесконечно важнее событий истории сирийской или африканской — важнее и по своим последствиям, и по своей объективной величине. Последствия можно будет вполне оценить только, когда история закончится, а вот о реальных величинах стоит поговорить.
В 2011 году (когда пишутся эти строки) в Египте был свержен правитель за несколько дней бунта, в Ливии восставшие при поддержке европейской авиации за полгода свергли правителя, в Дамаске правитель пока вроде бы удерживается на шатающемся троне, беспощадно подавляя бунтовщиков. Буквально подавляя, гусеницами танков. Европа смотрит на это свысока.
В 750 году в Дамаске свергли не просто одного правителя, а целую династию Омейядов, которая правила арабами почти с начала возникновения ислама. Уцелел лишь один представитель династии, который бежал на запад. «На запад» - то есть, как Христос, в Египет, а потом ещё дальше — в Ливию. Это был Абд аль-Рахман ибн Муявия ибн Хишам ибн Абд аль-Малик ибн Марван, которого историки предпочитают называть Абд Аль-Рахман, а современники - «Аль-Дахил», что можно перевести и как «иммигрант», и как «изгой», «беженец», «чужак», «понаехавший тут». Было у него и другое прозвище: «Сокол». Смысл тот же, просто оценка другая: отличный иммигрант! Абд аль-Рахман не просто стремительно бежал от преследователей, жаждавших отрезать ему голову. Он как сокол налетел на Испанию (в Альмунекаре ему стоит памятник, на месте предполагаемой высадки — современный памятник) и её завоевал. Почти всю.
Как может политический беженец завоевать целую страну? Свергнутый в 2011 году Муаммар Каддафи не мог ведь, как бы ни тужился, завоевать Испанию. Во-первых, полезно помнить, что это всё-таки Средневековье, масштабы маленькие, коммуникации хлипкие. Посылка войск в Испанию — целое приключение, Аббасиды один раз послали флот, но экспедиция потерпела поражение (от 700 воинов аль-Рахмана), а на систематическую борьбу на таком расстоянии ресурсов не было. Во-вторых, Абд аль-Рахман оказался и умнее, и удачливее своих противников. В-третьих, он искусно использовал то, что у Абу аль-Аббаса ас-Сафаха, свергнувшего Омейядов, были противники, и не только отдельные персоны, но и целые народы. Берберы, к которым по матери принадлежал Абд аль-Рахман, например. Да вообще это Средневековье — все говорят о единстве, каждый мечтает это единство возглавить, а в качестве первого шага — объявляет лично себя независимым от всех прочих. Это и есть «феодальная раздробленность».
Забавная синхронность: династия Аббасидов свергла предыдущую в 750 году, династия Каролингов свергла предыдущую (Капетингов) в 751 году. Разница та, что земли Каролингов никогда не охватывали такой огромной территории как земли Аббасидов. Поскольку же экономика тогда жёстко зависела от количества земли, то и во всех прочих отношениях «Запад» был сильно меньше «Востока». Карл Великий был куда менее велик — математически — чем его современники Аль-Мансур, он же Альманзор во всяких европейских сочинениях, второй правитель династии Аббасидов, перенесший столицу огромной империи из Сирии в Багдад и в этом смысле возродивший Вавилонское царство.
Абд аль-Рахман завоевал почти всю Испанию — за исключением севера, где оставались «христианские» государства, крохотные, враждующие между собой. Арабы глядели на них, наверное, как русские глядели на кавказских князьков, непокорных, но слишком мелких, чтобы их непокорённость стоило немедленно ликвидировать. Настоящей проблема были Сарагоса и Барселона, правители которых отказались признавать власть аль-Рахмана. Предлогом была верность Аббасидам, но на практике им просто хотелось сохранять самостоятельность. Именно правитель Сарагосы Сулейман ибн-Йокдан аль-Араби аль-Келби и «пригласил» Карла в Испанию — помочь в борьбе с аль-Рахманом. Более того, Карлу была предложена плата, и Карл двинулся в поход именно ради платы. А что здесь удивительного? Тогда все так делали, кто мог. Простите, а что такое «добыча»? Только то, что взято у убитого? О нет, «добыча» это и то, что дал заказчик убийства. В конце концов, солдату тоже платят не за помощь при родах и не решение математических задач. Ничего, не стыдятся. Люди, люди... Люди ли...
Так что в Испанию Карл двинулся по просьбе мусульман. Вот когда Карл уходил из Испании, на него напали баски и наварцы — то есть, христиане. Типичный налёт горцев на глупых жителей равнин. Налетели, поубивали, взяли добычу и улетели. «Джигиты» обогатились, а заодно отомстили за разрушения, произведённые войсками Карла в Памплоне и других городах Страны Басков.
Вот этот налёт 15 августа 778 года и получил название «Ронсевальского сражения». Хотя франки превосходили басков как оружием, так и храбростью, однако это превосходство было побеждено благодаря неровности места», — изящно выкрутился летописец. Басков он с солдатской наивностью обозвал «вероломными», - так русские солдаты считали вероломными чеченцев и афганцев, которые почему-то не желали спокойно жить под российским орлом. Впрочем, о сражении рассказывает лишь один из трёх вариантов древней летописи, другие о нём не упоминают, потому что гордиться тут особенно было нечем. Ни о какой песне Руодланда, «префекта бретонской марки», в хронике не упоминается.
Карл ушел из Испании ровно по той же причине, что и Аббасиды: силёнок не хватило и не могло хватить на сколько-нибудь длительный поход в столь отдалённый от своей базы регион. Он вынужден был вернуться к войне на северной границе своего небольшого (в сравнении с арабским халифатом) государства. Некоторые историки предполагают, что Карл намеревался и взять деньги с Сарагосы, и захватить город, но аль-Келби это почувствовал и отказался впустить франков в город. Тогда те пограбили всё, что было в их силах, и вернулись восвояси. Спустя пять лет Сарагоса была всё-таки присоединена к Андалусии. Карл, который был на десять лет моложе и аль-Рахмана, и аль-Мансура, пережил их на четверть века.
Так что не надо быть циником. Установить, «как всё было на самом деле», не так уж трудно. Песнь о Роланде — это отдельная песня, впервые сочинённая в XI веке, а потом уже сюжет пошёл по рукам, вплоть до Ариосто с его «Неистовым Роландом» 1516 года. Ариосто — полбеды, там любовь христианина к мусульманке, в общем, почти «Ромео и Джульетто». Полный же кульбит произошёл с Роландом в Германии, где он стал символом независимости городов от феодалов, так что статуи Роланда ставили на площадях — а ведь покойник как раз был феодалом, грабившим города.
