Богочеловеческая комедия. Эссе.
Красива Армения, а красивее всего Татевский монастырь, сердцем которого является Петровский собор, законченный в 906 году. На крутом обрыве посреди живописных гор. Символ Армении, можно сказать. В годы расцвета в монастыре было до тысячи монахов, в XIV веке тут был знаменитый богослов Григор Татевац («Татевский).
В Татев резиденция епископов Сюникского княжества был перенесена ещё в 839 году из Шагата. При этом князь Филиппэ Сюникский продал епископу Давиду деревню Архис за 10 тысяч драмов (драм, дирхем — серебряная монетка в 2,8 грамма). В 844 г. князь Грахат подарил епископу деревни Норашеник и Татев.
На торжество освящения собора приехали в 906 году царь Смбат Багратуни, католикос Ованес Драсханакертци, автор замечательной «Истории Армении». Строился собор, конечно, на деньги князя Сюникского Ованеса, но и епископ свои приложил.
Несколько окрестных деревень были ещё свободны, и епископы Сюника попросили — и получили — эти селения себе в дар. В собственность.
Если бы армянские крестьяне были путинскими русскими, они были бы только рады. Меньше свободы — меньше головной боли.
Первыми восстали крестьяне села Цураберд, за ними — Тамалек и Авеладашт.
Борьба с восставшими длилась не одно десятилетие. Восставших было не много, но ведь и у их господ сил было немного. Жителей Цураберда (ныне Сваранц) изгнали силой оружия, но жителям Тамалека уплатили тысячу дахеканов (динаров, по 4,25 грамма золота — конечно, платили не золотом, это вполне у.е.). В соответствующей грамоте епископ Акоб горестно замечал: «Владыка Ованес старался, но не смог освободить деревню» - «освободить от крестьян», имелось в виду. Через полтысячелетия в Англии от крестьян землю освобождали для овец.
Деньги, конечно, епископ уплатил не свои:
«Ныне покорно исполняя наши повеления, господин Смбат и госпожа София купили её за 1000 дахеканов и пожаловали святому знамению. .. А мы унаследовали и построили там церковь и создали скит. Отныне если кто-либо вздумает возвратить их владельцам приобретенное с большим трудом сие место, превращенное в скит, или туда вселит человека женатого, разрешив ему стать владельцем хотя бы одного деревца или куста—да будет проклят».
Можно ли винить крестьян Цураберда в том, что в 915 году они напали на монастырь, убили епископа Акоба II и нескольких монахов, а священное миро демонстративно вылили в ущелье среди всех этих красивых гор? Князь Смбат «сравнял с землёй» Кураберд и «выслал всех жителей с окружающих деревень Татевского монастыря», сделав округу собственностью обители.
В 930 году на освящение росписей собора в Татев вновь приехали многие знатные вельможи. Епископ обратился к ним с жалобой, что жители Авеладашта «часто совершают злодеяния, беспокаивают братии» (это армянин перевёл так армянскую летопись на русский, пусть так и остаётся для колорита). Соединёнными усилиями крестьян победили.
В 1003 году цурабердцы восстали вновь, вновь убили епископа, и вновь князь Сюника разрушил деревню до основания.
Историки-марксисты любили повторять, что в Средние века социальный протест угнетённых масс поневоле принимал религиозные формы. Они имели в виду, что в реальности угнетённые массы никогда не веровали, а лишь были вынуждены соблюдать навязанные им феодальными эксплуататорами нормы.
Одновременно марксисты всё же помнили слова Маркса, что религия — опиум народа. Не «для народа», а просто — народа. Бога выдумал народ, чтобы найти фиктивное утешение в своих несчастьях. Истинное утешение — диктатура пролетариата.
На самом деле, религия, как ни странно это для материалистов, объединяет бедных и богатых. Не всех, конечно, но кто верует — перешагивает через материальные препятствия. На то она и вера. Епископ и убивавшие его крестьяне в одного Бога веровали. Увы, от веры до дел бывает довольно далеко.
Не социальный протест принимал религиозные формы, а подавление социального протеста принимало религиозную форму. Епископ, приказывавший сгонять и убивать крестьян за их «обеспокаивание», часто — и в данном случае, несомненно — обвинял крестьян в том, что они против Бога и вообще «неправильно верующие».
Поэтому крестьян, пытавшихся отстоять свою свободу от епископов Сюника, зачислили в еретики, назвали «тондракянцами». Уже в наши дни духовенство собора Эчмиадзин утвердило такой текст о Татеве, где говорится:
«Тондракянцы, будучи экстремистской сектой, в своей деятельности преследовали, в основном, социальные цели. Они отрицали Христа как бога, ратовали за упразднение Церкви вместе со всеми ее обрядами, а иногда также отрицали существование загробной жизни, в противовес классовому и социальному неравенству проповедовали равенство, которое пытались установить через насилие. Тондракянцы соотносили свои убеждения с павликианцами (секта, процветавшая в Армении в период с VII по IX века)» (http://www.armenianmonuments.org/ru/monument/Tatev/533, проверено 7.9.2012).
Точно та же история с «альбигойцами», «жидовствующими», «троцкистами» и т. п. Нет, возможно, среди тысяч людей, казнённых за троцкизм, было полсотни троцкистов. Но не более, а скорее, менее. Среди русских «жидовствующих» конца XV века жидовствующего не было ни одного, и нет ни малейших оснований думать, что татевские крестьяне подлинно были еретиками.
Была ли вообще ересь тондракцев? Есть две главы о них в «Истории» Аристакеса, вардапета Ластиверта, а это конец XI века, и там говорится лишь об истреблении тондракцев после очередного завоевания Армении византийцами, про Татев — ни слова. Григория Нарекаци, великого мистика X века, обвиняли в тондракианстве. Чтобы оправдаться, он написал памфлет против тонракиан, но обвинения там перечислялись самые вздорные и противоречивые. Типично средневековый комплект (отвергают коленопреклонения, почитание креста, не чтут день воскресный, не считают брак святыней и занимаются свальным грехом, отвергают крещение, священство, сами себя рукополагают) плюс армянский колорит — якобы тондракцы отрицали «матах» - обычай принесения животных в жертву, сохранившийся у армян. У Аристакеса, между прочим, все эти обвинения отсутствуют, упомянуто лишь ниспровержение крестов. Там главный еретик — епископ Харкский Яков, который мало того, что сам «носил вретище, постился, ходил босым», так ещё и «начал выбирать иереев по достоинству, а недостойным приказал умолкнуть». Троцкист, точно, и тайный сторонник перевода богослужения на русский язык.
В современной поп-культуре, которая подыскивает себе исторических предков, тондракцы — гностики, чуть ли не почитатели Евангелия Иуды. Кого там при Сталине обвиняли, что рыл подземный ход от Кремля до Пекина? Как бы его не записали в пионеры русско-китайской дружбы... Вон, Сергей Аверинцев (правда, не специалист в истории Армении) принял выдумку за чистую монету и писал о Х веке в связи с Нарекаци: «Людей перестает удовлетворять внешняя сторона религии. Одни порывают с церковью и уходят в ересь: фон эпохи – сильное антицерковное движение тондракитов». Фон эпохи — освобождение земли от крестьян. Разве это «внешняя сторона религии»?
Видимо, в IX веке было некое движение, члены которого были прозваны «тондраци». Наверняка во второй половине XI века византийцы устроили в Армении резню каких-то «неправильных» верующих. Но уж татевские крестьяне не потому убивали епископов, что были гностиками. Это не означает, что гностики миролюбивее — у них агрессия иначе проявляется. Да епископам гностики глубоко неинтересны, если только у них нет имущества, которое может епископу пригодиться...
