БОГОЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ
1415 ГОД: ПАДЕНИЕ СЕУТЫ - ХОРОШО. 1453 ГОД: ПАДЕНИЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ - ПЛОХО
См. милитаризм.
Три города стали в XV веке добычей чужеземных завоевателей.
21 августа 1415 года король Жуан I Португальский завоевал Сеуту — напротив Португалии к югу, по другую сторону Гибралтарского пролива.
26 февраля 1443 года Альфонсо V Арагонский завоевал Неаполь — напротив Арагона к востоку, по другую сторону Средиземного моря.
29 мая 1453 года султан Мехмед II завоевал Константинополь — напротив своего султаната к северу, по другую сторону Босфорского пролива.
Из трёх событий только взятие Константинополя считается ужасно важным. Это, граждане, случай так называемого европоцентризма, когда история организаций, институтов, учреждений, причём своих, оказывается важнее истории человечества.
Для жителей Неаполя или Сеуты убийства и грабежи, творимые завоевателями, были ровно так же важны, как и для жителей Константинополя.
Впрочем, в наши дни видно, какое нулевое значение у того, что вывеска «Римская империя» была окончательно перевешена с Византии на Германию.
В XIX веке был миф о том, что бежавшие из Константинополя греки принесли на Запад античную литературу и тем положили начало гуманизму и возрождению.
Греки, действительно, бежали, их милостиво принять соизволил в том самом Неаполе тот самый Альфонсо V. Только вот Альфонсо безо всяких греков отлично знал античных классиков. Поэтому, взяв Неаполь 12 июня 1442 года (войска проникли через подземный туннель, оставшийся от античности и выводивший в колодец на улицу Святой Софии у Капуанских ворот), он семь месяцев готовил свой триумфальный въезд в город, на манер римских императоров: на золочёной квадриге, к церковному хору впереди были добавлены (за спиной триумфатора) статуи Фортуны, Доблести и самого Цезаря. В Новом замке Неаполя сохранилась триумфальная арка от этого въезда — изысканное сооружение, белое среди тёмных средневековых стен.
Для энтузиастов Европы как христианского мира и Церкви как учреждения взятие Константинополя важно как признак деградации «единства христианского мира» (не смогли защитить своих) и... Далее в зависимости от места жительства. Для русских падение Константиноля — доказательство «повреждённости» православия у греков и передачи России функции главной христианской страны. Для католиков... Впрочем, для современных католиков, в отличие от современных русских, падение Константинополя ничего не значит и о водружении креста на Святой Софии западноевропейцы не мечтают, в отличие от отдельных русских.
С точки зрения этики куда важнее взятие Неаполя. Ведь это христиане «взяли» христианский город! Это что же такое деется! Но... Папа Евгений IV не стал обличать Альфонса, а сторговался: завоеватель отозвал своих епископов с Базельского собора, который был настроен против Евгения, папа же признал Альфонса законным правителем Неаполя (юридически Папа был сеньором Неаполя).
С точки зрения истории человечества принципиальнее всего взятие Сеуты. Европейские христиане — хоть православные, хоть католики — воевали друг с другом постоянно. Османская империя подошла к Балканам уже давным-давно, в Константинополе к 1453 году жило всего 50 тысяч человек (в Неаполе — 100 тысяч). Завоевать Европу у османов не было сил, и от Белграда их отбросила совершенно опереточная армия, собранная из нищих крестьян. А вот взятие Суеты — это начало колониализма, это начало «Европейской империи», это первая агрессия европейцев в чистом виде. Город до сих пор находится в «подвешенном» статусе: возвращать его марокканцам испанцы (нынешние владельцы) не желают. При этом испанцы возмущаются тем, что англичане не возвращают им Гибралтар.
Агрессию в Палестину можно было объяснить заботой о христианских святынях Иерусалима (хотя тысячу лет не заботились, и ничего — были не дурее крестоносцев).
Агрессию против Кордовского халифата можно было объяснить «а это когда-то было наше», хотя подобный принцип может далеко завести.
Агрессию против Сеуты можно было объяснить, и объясняли. Не тем, что сейчас пишут в учебниках — мол, нужно было золото и т. п. Объяснение было «христианским».
В учебниках обычно пишут, что папы разрешили португальцам обращать негров в рабство, отдали им монополию на освоение Африки, но ведь не было папских булл «Об отдаче Африки португальцам», «О благословении рабства». Была булла папы Николая V от 8 января 1455 года «Romanus Pontifex» - «Римский понтифик». Что в рабство можно обращать, в ней говорилось абсолютно мимоходом:
«Предыдущими нашими посланиями мы уже даровали помянутому королю Альфонсо среди прочего свободу и возможность нападать на всех сарацин, язычников и других врагов Христа, где бы они ни находились, разыскивать их, брать в плен, покорять и побеждать, и присваивать себе их королевства, герцогства, княжества, страны, владения и всё их движимое и недвижимое имущество, и обращать их в вечное рабство».
(«Sarracenos, paganos, infideles, et Christi inimicos ... invadendi, conquerendi, expugnandi, et subjugandi, illorumque personas in perpetuam servitutem redigendi»).
Неуклюжие пропагандисты папства об этой булле и этой фразе умалчивают, а рекламируют буллу «Sicut Dudum» Евгения IV, данную во Флоренции 13 января 1435 года. Булла адресована Фердинанду, епископу города Рубикон на острове Лансароте. Это первый из Канарских островов, который «освоили» европейцы. В 1402 году Жан де Бетанкур завоевал остров для Кастилии и начал обращать местных жителей в рабство. Папа это («subdiderunt perpetuae servituti») осудил и потребовал, чтобы в течение пятнадцати дней после оглашения письма, все рабы были отпущены на волю безо всякого выкупа, ибо и за них пролилась кровь Христа.
Только вот Евгений IV до завоевания Неаполя одно, а после — несколько другое. За всё надо платить, в том числе, за признание тебя законным папой (были и антипапы).
Тем не менее, очевидно, что отношение Рима к рабству сменилось до 1455 года, а в этом году Папа лишь объяснил, почему Португалия получает монополию на освоение Африки: король ринулся навстречу опасностям, трудился, деньги тратил («periculis, laboribus, et expensis»), а теперь есть опасность, что некие «корыстолюбивые посторонние люди» приплывут на готовенькое и, хуже того, ради дохода передадут покорённым народам
«железо, вооружение, строительные материалы и другие предметы и товары, запрещённые для передачи неверным, или научат этих неверных искусству навигации, так что они станут более могучими и упорными врагами королю … чем будет нанесено великое оскорбление Богу и великий уровен всему христианству».
На всякий случай (и для красоты) по латыни, тем более, что на сайте Ватикана этого текстика как раз почему нет:
«ferrum, arma, ligamina, aliasque res et bona ad infideles deferri prohibita portarent, vel transmitterent, aut ipsos infideles navigandi modum edocerent, propter que eis hostes fortiores ac duriores fierent, et hujusmodi prosecutio vel impediretur, vel forsan penitus cessaret, non absque Dei magna offensa et ingenti totius Christianitatis obprobrio».
Тут не о рабстве речь, с которым сегодня так легко бороться европейцам, тут — экономический бойкот, поправка Джексона-Веника, попытка перевоспитать «страны-изгои», перекрывая им кислород. Сегодня «кислород» - это деньги и технологии, полтысячелетия назад - «navigandi modum», технология мореплавания. Папа выступает в роли совета безопасности ООН, объявляющего санкции, Португалия — в роли Соединённых Штатов, которым поручается контролировать выполнение санкций.
Буллу 1455 году папа начинает похвалой знаменитому Генриху (Энрике) Мореплавателю (дяде Альфонса), с которого и началась эра «географических открытий». Хвала — не за открытия, а за то, что Генрих от юности был воодушевлён желанием прославить имя Создателя, чтобы оно почиталось во всём мире «даже в самых отдалённых и затерянных местах» («etiam in remotissimis et incognitis locis». Отдельно идёт похвала за взятие Сеуты.
Если неверные взяли христианский город (а эта булла — уже после взятие Константинополя писана), это плохо. Если верные взяли город неверных — это хорошо (взятие Сеуты было крестовым походом). Если проповедуют Евангелие это хорошо, если Коран — плохо.
Впрочем, агрессия мотивируется разнообразно, не только проповедью истины, но — это более архаичная риторика — необходимостью самообороны. Папа благословляет португальцев на завоевания и обращение негров (термин в булле есть), чтобы зайти в тыл мусульманам — найти индийских христиан. Отсюда в папских буллах за треть века до открытия Америки выражение «до самых Индий»:
«Научиться плавать по морю, чтобы достигнуть индийцев, которые, как говорят, исповедуют имя Христово, и таким образом войти с ними в сношения и убедить их помочь христианам против сарацин и других врагов веры, а затем и подчинить тех язычников, которые живут посередине и совершенно свободны от заразы секты нечестивейшего Магомета».
(«ad Indos qui Christi nomen colere dicuntur, navigabile fieret, sicque cum eis participare, et illos in Christianorum auxilium adversus Sarracenos et alios hujusmodi fidei hostes commovere posset, ac nonnullos gentiles seu paganos nefandissimi Machometi secta minime infectos populos inibi medio existentes continuo debellare»).
При таком глобальном взгляде, конечно, на планете не остаётся никого, кто не является либо другом врага, либо потенциальным союзником. Такая вот глобализация по-милитаристски.
