|
Артемий Веркольский. Труп неизвестного подростка, видимо, мумифицированный, был найден дьяконом Агафоником из села Веркола Двинского уезда в 1577 году в лесу. Находка была воспринята необычно: останки торжественно захоронили в Никольской церкви Верколы. В том же году в селе была эпидемия "трясавицы", но многие жители уверяли, что исцелелись благодаря молитвам "святого". Ему придумали биографию: что он был из сыном местного крестьянина Козьмы Малого и его жены Полинарии, с пяти лет помогал родителям в полевых работах, а когда ему было 12 лет, гроза застигла его и отца в поле, и мальчика убило молнией. Мальчика хоронить не стали — смерть от молнии считалась дурным знаком, и таких мертвых гнушались. Ещё позднее сочинили мальчику и сестру, якобы тоже святую Параскеву Пиринемскую. В 1584 году было записано первое чудо, совершившееся от мощей, а в 1610 г. останки перенесли в специальную раку, поставленную в самой церкви, а в 1618 году митр. Макарий Новгородский благословил почитание Артемия. Один из исследователей жития считал, что “культ Артемия отражает восходящее к языческим представлениям почитание останков погибшего от природной стихии, приспособленное официальной церковью к христианскому культу”. Это совершенно противоположно тому, что тот же историк знал: местные жители именно гнушались останков таких людей, считали их нечистыми, а не почитали их. Считалось, что хоронить таких покойников на обычном кладбище - к несчастью, и их клали в специальном срубе где-нибудь поодаль. Однако, существовало поверье, что пророк Илья может убить громом и невинного человека, пытаясь поразить чёрта. И автор жития Артемия подробно описывает сотворение мира, падение сатаны "подобно молнии", описывает жуткую грозу и заключает: "Блаженный же ужасеся и от того великаго ужаса и грому испусти духъ и предастъ в руце Господеви". Известно несколько рассказов о религиозном перевороте в душе человека, попавшего в грозу. В 1635 г. около церкви воеводой Пашковым был построен небольшой монастырь, причем, когда церковные власти прислали сюда настоятеля, крестьяне страшно возмутились: “чудотворец наш и монастырь наш”. Монастырь, однако, укрепился. В 1695 году церковь сгорела, погибли и останки, однако почитание Артемия не прекратилось, а, напротив, развивалось. Николай Коняев писал об Артемии Веркольском и подобном ему мифическом святом Иакове Боровичском: "Наши святые были лучшими людьми своего времени, лучшими гражданами нашей страны". Таково представление о хорошем гражданине в стране милитаризованной, где идеальный человек лишь фигурка в общем строю. Академик Сахаров - покинул строй, он плохой гражданин, а поручик Киже или Артемий Веркольский - святые.
Память 21 сентября/4 октября, 23 июня/6 июля, также в день именин 20 октября/2 ноября. Дмитриев Л.А. Житийные повести русского Севера как памятники литературы XIII-XVII вв. Ленинград, 1973, с. 249-261.
О его житии Рыжова, 2003. |
