Парфений Кизилташский (1815, Елисаветград - 22.8.1866, Судак).
В 1858 году этот не вполне обычный монах был назначен руководить Кизилташским монастырём в 20 километрах от
Судака в Крыму. Монастырь тоже был необычный - домик и четыре землянки, в которых жила дюжина монахов из простонародья.
Монастырь завёл крымский епископ Иннокентий Борисов в порядке "возобновления"
- по совершенно фантастическому преданию тысячу лет назад был дом епископа св. Стефана Сурожского, которому
и посвятили храм обители. Была в такой затее, помимо прочего, отчётливая "русификаторская" нотка:
вычеркнуть те века, в течение которых Крым стал татарским и мусульманским, найти в мифической древности зацепочку,
оправдывающую его завоевание русскими. Правда, Стефан Сурожский был не русским, а византийцем, но ради такого
случая (и только ради такого) православие ставилось выше национальных различий. Первый настоятель оказался неудачным,
а игумен Парфений имел репутацию человека практического: был экономом у епископа, руководил свечным заводом,
изобрёл машины для поднятия затонувших грузов и кораблей, что очень пригодилось во время Крымской войны. Монастырь
располагал одним капиталом - источником с репутацией целебного и чудотворного. Не было даже земли для хозяйствования
- кругом был сплошной лес и горы. Однако, Парфений справился: силами немногих монахов (и, прежде всего, своими)
организовал вырубку леса, завел виноградник, сад, мельницу, табун, стадо, два дома для паломников - и паломники
потянулись. Обрадованное начальство стало посылать сюда ещё и тех священников, которых желало наказать и исправить
(в основном, вылечить от пьянства). Только местные татары не были рады - они рассматривали леса, отведённые
монастырь, как свою исконную собственность, рубили тут деревья. Парфений начал с ними воевать; местные власти
не слишком ему помогали, ведь речь шла не просто о борьбе с разбоем и воровством, а о колонизации завоевателями
чужой земли. Однажды настоятеля даже жестоко избили татары, а наказаны за это не были. Но не национальная рознь
стала причиной гибели о. Парфения. Он был человеком светским, имел знакомых в Судаке, к которым часто ездил,
которым помогал советами, а одной даме даже начал строить дом. Репутация его оставалась, однако, безукоризненной,
но именно честность Парфения и стала причиной трагедии: он не давал татарам, работавшим у его знакомой, воровать,
может быть, мог и разоблачить их нечестность, и они его убили. Труп сожгли в лесу, так что от него осталась
горстка костей, и убийство было раскрыто лишь через полгода. В 1935-м году в порядке антирелигиозной пропаганды
был выпущен роман, в котором игумена изобразили алчным авантюристом, сбежавшим из монастыря с огромными деньгами
за границу. В 1988 году крымские татары на свой лад идеологизировали старую драму, поставили памятник убийцам
игумена как борцам за освобождение крымских татар и героям ислама (они были расстреляны). Ответили тогда и московские
православные, по-прежнему претендующие считать Крым - своим: в 2001 г. Парфений был причислен к лику святых.
Память 22 августа/4 сентября.
|
