|
Григорий Аверин (24.1.1889 в с. Валы Покров Юрьевецкого уезда Костромской губ. - 1937). Один из многих священников, погибших после революции, с необычной, однако, биографией. Один из двенадцати детей крестьянской семьи, Григорий Иванович Аверин выбился в люди, став учителем церковно-приходской школы в Кологриве. Стал он и эсером, членом партии, вдохновлявшейся идеалами служения народу и его освобождения. После февральской революции 1917 года Аверина избрали председателем уездной земской управы, но через год, когда к власти пришли большевики, он оказался в тюрьме. Выйдя из нее, он объявил товарищам по партии, что в тюрьме стал убежденным христианином и более не может быть с социалистами-революционерами, сторонниками насилия. Однако, он не стал делать из своего обращения шума, причем не случайно: “Я считаю аморальным клеветать на партию, к которой я принадлежал в период её бурной славы и жизни, в тот момент, когда она подвергается развалу”. В 1921 году он был рукоположен в сан священника: служил в селе Ильинском. К нему быстро потянулись люди: привлекали проповеди, которые произносил о. Григорий, его умение дать духовный совет. Его посадили в 1929 году на пять лет, после освобождения дали прослужить лишь год и опять арестовали в сентябре 1935. Отправили на сибирский рудник Темиртау, правда, по болезни на работу не выгоняли, он дежурил в бараке. Держался Аверин необычно: не скрывал своего сана, охотно отвечал на вопросы о Церкви и вере, отказывался участвовать в обязательных идеологических мероприятиях. Он знал, что рискует, и писал родственникам: “Обо мне не расстаривайтесь и не беспокойтесь, у меня никого нет: ни жены, ни детей. Не надо бояться. Вы сами все знаете. Вы знаете, куда и к Кому мы идем”. Лагерное начальство в один день устроило над отцом Григорием новое следствие и суд, обвинило его в контрреволюционной агитации. Но Аверин подчеркнул: “По убеждению я верующий человек и из-за этого ушел от политической деятельности и никаких бесед на политические темы я не вел”. Но к антисоветской агитации приравняли то, что священник “старается в своих беседах внедрить заключенным веру в Бога”, хранил у себя переписанный от руки акафист Богоматери, и признали виновным. Ист.: Дамаскин, 2, 306-325 (с фотографиями). Расстрелян 7/20 сентября. |
