|
Анатолия Муромская (р. 12.2.1874 в Саратове - 1949). Зоя Викторовна Якубович, дочь небогатого саратовского дворянина, в восемнадцать лет вышедшая замуж за инженера Николая Иванова; детей у супругов не было. Церковь была для Зои лишь привычной частью жизни, пока она не познакомилась с саровским старцем-монахом Василием. Не изменяя ничуть обычного для городской интеллигентки образа жизни, она стала читать духовные книги, учиться непрерывной молитве. В 1907 году муж Зои умер, и Зоя, по благословению старца, поступила в монастырь, им же основанный. Наставник хотел, чтобы она стала настоятельницей нового монастыря, и, видимо, видел себя кем-то вроде препп. Серафима Саровского или Амвросия Оптинского, создающего великую женскую обитель. Зоя была неспокойна. Однажды она заехала в Дивеево к юродивой Прасковье и показала ей указ Синода о назначении её строительницей церкви. Прасковья порвала бумагу в клочки и бросила в печь, а Зое велела проситься в Дивеевский монастырь, основанный преп. Серафимом. Здесь её и постригли с именем Анатолии, здесь она со временем стала “старицей”: духовной наставницей для монахинь и приезжавших в обитель мирян. В 1927 году монастырь был закрыт, мать Анатолия со своей келейницей поселились в деревне неподалеку. Хозяин избы, сдавший им угол, оказался профессиональным вором, однако монахинь сам не трогал, и товарищам запрещал. Когда началась коллективизация, Анатолия перебралась в Муром, но осенью 1932 года её арестовали вместе с другими монашенками и несколько месяцев держали в знаменитой Владимирской тюрьме. Многие тяжело переживали одиночное заключение, но Анатолии говорила, что ей было очень хорошо и хорошо молилось. По болезни её отпустили через несколько месяцев, и до самой смерти она жила в Муроме, в домике на высоком берегу Оки, где у неё был крошечный уголок, холодный и полутемный. Она по-прежнему принимала для духовного руководства изгнанных из монастыря сестёр. Одна из них вспоминала: “Матушка всегда принимала откровение помыслов сидя, как обычно старцы, а мы становились на колени. Придешь к матушке со скорбью, с искушением, уткнешься ей в подол, поплачешь и всё тут оставишь. Куда что денется? Домой летишь, как на крыльях”. Сестре, которую вскоре арестовали, Анатолия предсказала и точный срок ссылки, и то, что ей не будет душевного покоя, а на жалобный вопрос: “Когда же покой?” ответила, как отвечали некогда старцы: “Когда пропоют “со святыми упокой”. Перед смертью матушка, заболевшая воспалением лёгких, повторяла, пока священник читал молитвы: “Скорей, скорей!” и тихо скончалась. Ист.: Дамаскин, 1, 7-14. Умерла 19 января/1 февраля. Не канонизирована.
|
