Яков Кротов

БОГОЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ

1935 год: еврей по Гитлеру

См. библиографию.

15 сентября 1935 года Гитлер выступил на партийном съезде в Нюрнберге. Перед ним было четыре варианта определения еврейства, выработанные "экспертами". На съезде были оглашены антисемитские законы, но определения еврею дано не было. Точнее, Гитлер сперва выбрал самое мягкое - еврей тот, у кого обе бабушки и оба дедушки евреи. Но в последний момент вычеркнул это определение, а другого не вписал.

В этот же день Гитлер подписал «Закон о гражданстве рейха».

Пункт 2.1. закона гласил:

«Гражданином Рейха является лишь подданный государства немецкой или близкой ей крови, доказавший своим поведением, что он готов и достоин верно служить немецкому народу и Рейху».

Пункт 2.3:

«Только гражданин Рейха обладает всеми политическими правами».

Одновременно Гитлер подписывает «Закон о защите немецкой крови и немецкой чести», который направлен прямо (и только) против евреев:

«Брачные союзы евреев с подданными государства немецкой или близкой ей крови запрещаются. Браки, заключенные вопреки закону, недействительны, даже если они будут зарегистрированы за границей для того, чтобы обойти закон. … Интимные отношения между евреями и подданными государства немецкой или близкой ей крови воспрещаются».

Фактического положения евреев «Нюрнбергские законы» не ухудшили, оно и так было скверно. В историю они вошли только потому, что впервые расовые идеи получили юридическое значение. Расовые, а не религиозные, поэтому в «Нюрнбергских законах» изначально была неопределенность: кого считать евреем.

Через два месяца, 14 ноября 1935 г., Гитлер попытался эту неопределенность прояснить, подписав «Первую поправку к Закону о гражданстве Рейха». Тут евреем назывался человек, у которого трое из четырех «родителей родителей» были евреями, или человек, который женат на еврейке. Те, у кого таких предков всего двое, объявлялись полукровками - "мишлинге". Лица с одним еврейским предком во втором поколении, не принадлежащие к еврейской религиозной общине и не состоящие в браке с евреями, считаются арийцами (Кунц, 206).

Геббельс счёл это решение слишком умеренным и не стал предавать его широкой огласке, чтобы не создавать ощущение уступок со стороны Гитлера.

Закон давал политические права тем, у кого только один дед или одна бабка, или даже двое из «родителей родителей» были евреями.

Тем не менее, неопределенность осталась. Во-первых, нацисты все-таки ненавидели и тех, у кого была только «четверть еврейской крови», да и тех, у кого среди дедов и бабок были два еврея – тоже. Во-вторых, хотя «Первая поправка» и рассматривала принадлежность к иудейской религиозной общине в качестве признака еврейства (п. 5.2), признавать крещеных евреев немцами было бы довольно странно для тех, кто не только не был христианином (как Гитлер и большинство его сторонников), но и ставил одной из стратегических задач уничтожение христианства, видел в христианстве зловредное ответвление иудаизма.

Крещение евреев – реальное или фиктивное, только с выдачей справки о крещении – стало одним из способов помощи евреям. Папский нунций в Турции Анжело Ронкалли (впоследствии Папа Иоанн XXIII) спас таким образом более 20 тысяч человек. Он организвал массовое крещение евреев в Венгрии. К сожалению, Ронкалли не представлял тогда позицию большинства католиков. Его назначение в Стамбул многие оценивали как наказание за отказ поддержать Муссолини, и его позднейшее назначение в Париж рассматривали как укол французской чести [1].

От евреев не требовали реального присоединения к Церкви. Для еврея, конечно, такой обряд никакой силы не имел, его совесть была чиста. Как писал позднее один раввин:

«Обряд крещения не имеет никаких негативных последствий для ребенка, которого в церковь принесли или привели его ассимилированные родители, нееврейские родственники или «заботливая» няня-христианка в надежде таким образом полностью прервать его связь с еврейством, – ведь он попросту оказался пострадавшим. Что касается самой еврейской души, то ритуал крещения ровным счетом ничего в ней не меняет. Ритуал ритуалом, а она остается при этом самой собой – душой, данной еврею Б-гом, – и она неизменна и неистребима по сути своей. Еврей остается евреем, что бы с ним в жизни ни происходило». [2]

Позиция воинствующего иудея в данном случае вполне совпадала с позицией воинстующего расиста, который тоже не был склонен придавать такое уж большое значение крещению: еврей остается евреем.

"Кто еврей", - вопрос, который много лет мучал Гитлера. Да ещё в 1890-х годах один из депутатов рейхстага от Антисемитской партии признавался, что его партия не выдвинула закона против евреев, потому что не смогла определить точно, кого считать евреем. Руководитель отдела статистики рейха Фридрих Бургдорфер подсчитал: людей с четырьмя еврейскими предками во втором поколении в Германии - 800 тысяч, с двумя - 200 тысяч, с одним - 100 тысяч. Итого миллион на 64 миллиона "чистокровных" немцев. Антисемитские законы 1933 года предлагали считать евреем того, у кого бабушка или дедушка еврейской крови. Военные предпочитали повысить планку, чтобы не уменьшать число солдат. В университетах, напротив, часто увольняли даже немца с еврейской женой. В 1933 г. в Германии из 15 миллионов супружеских пар только 35 тысяч были иудео-христианскими. Оказалось легче принять закон о принудительной стерилизации (в конце 1933 года), чем определить, кого именно нужно стерилизовать. Положение осложнялось тем, что общество было патриархальным: нацисты дружно осуждали немку, отдавшуюся еврею, но не слишком хотели осудить немца, который овладел еврейкой.

Пока Гитлер думал над тем, кого считать евреем, евреи утешали себя поговоркой "Горяча похлёбка, пока варится, да не так горяча, когда естся". Поговорки не виноваты - ведь есть и про молчаливую собаку... Многие евреи говорили: "Я никакой не еврей, а немец или немецкий европеец" (Кунц, 202).

 

Открытую войну евреям Гитлер объявил лишь 30 января 1939 г., обрушившись на "лишённых даже намёка на совесть немецких предпринимателей", которые проявили жалость к евреям:

"Европа не обретёт мира, пока не будет решён еврейский вопрос". "Пора положить на лопатки мирового еврея". "Сегодня у евреев пропала охота смеяться. Сегодня я буду пророком: если международные еврейские круги сумеют ввергнуть народы мира в очередную мировую войну, результатом станет не большевизация земного шара и, соответственно, победа еврейства, но уничтожение (Vernichtung) еврейской расы в Европе".

Всё это было перепечатано на следующий день в "Таймсе", но мало кто понял сказанное. Всех заботило, не начнёт ли Гитлер войну. Немцы же вообще поняли слово "уничтожение" как метафору (Кунц, 271).

Гитлер ведь долго молчал. Он ничего сказал, к примеру, после погрома 9-10 ноября 1938 г. Гитлер заговорил о еврейском вопросе, потому что рассчитывал на то, что благодарность у немцев перевесит толерантность. Действительно, "и нацистские осведомители, и антифашистские подпольщики единогласно сообщали о том, что немцы испытывают искреннюю благодарность реджиму за ликвидацию безработицы и выход из ненавистного Версальского договора" (Кунц, 273).

Странный народ немцы! Русские испытывают к Путину благодарность, хотя ненавистный договор в Беловежской пуще действует, империя не восстановлена, инфляция дикая.

На первом месте для нацистов были не евреи, а немцы. Поэтому немцев не наказывали за помощь евреям. "В оккупированной Восточной Европе тех, кого подозревали в помощи евреям, публично вешали, дабы продемонстрировать, что ожидает предателей. "Дома", в рейхе, ничего подобного не имело места. Тех, кого подозревали в помощи евреям, могли арестовать, но, если не находили их политически опасными, как правило, не отправляли в концлагерь" (Кунц, 281). Даже в Берлине прятались у друзей 7 тысяч евреев, из которых 1400 человек выжили. "Праведными язычниками" (в России утвердился глубоко неверный перевод - "праведники мира") Израиль признал более 500 спасителей евреев из Германии, Австрии, Чехословакии.

Немного.

Об уничтожении евреев знали все немцы, хотя все предпочитали это знание затушёвывать в самих себе. Точно так же о сталинских репрессиях знали абсолютно все жители России, хотя все предпочитали это знание затушёвывать в самих себе. К 1943 г. Рейх стал "свободен от евреев" - из страны их вывезли на Восток в 260 товарных поездах. Собственность евреев покупали немцы за 10% рыночной стоимости.

Клаудиа Кунц полагала, что немцы с готовностью приняли Холокост, потому что "они приняли на веру информацию, распространявшуюся учреждениями, к которым они относились с уважением" (Кунц, 288). Однако, следует напомнить, что Гитлер пришёл к власти, потому что к информации, распространявшейся учреждениями Веймарской республики, немцы относились без особого уважения. Нет, на первом месте была не послушность, не бюрократия, а желание определённых идеалов - Кунц их точно перечисляет: "расово обусловленную иерархию человеческой ценности, культ фюрера и желательность территориальных завоеваний" (288).