История Меган Райс
Чтобы мы тут в России не слишком гордились нашими протестами и несправедливо осужденными – пожалуйста, история американской монахини Меган Райс. Родилась 31 января 1930 года. 18 февраля 2014 года отправилась в тюрьму на три года. Это у нее третий срок. Срок – по делу, по закону, справедливо. Этот – за проникновение на военную базу, где хранятся расщепляющиеся вещества.
Кому глобализация – фрукты со всего света на прилавке, кому – возможность вложить деньги в любую страну мира, а для сестры Меган – возможность служить людям в любой точке земного шара. Переплетение стран в ее биографии завораживает: Сан-Сальвадор, Нигерия, Россия, Гана.
Меган родилась на Манхеттене в семье ирландского потомка ирландских эмигрантов, акушера и гинеколога. Клиентура в основном – бедняки. Тут и возникает одно из интереснейших слов в истории современной Америки: «awareness». Awareness в том, что ее отец ориентировался не на вхождению в элиту, а посвятил себя именно беднякам. Он «сознавал», что бедняки – нормальные люди, чья нужда часто результат пороков не личных, а социальных. Иногда awareness переводят как "самосознание", но часто (как и в случае с Фредериком Райсом) это – сознание другого. Кстати, "акушер" – само собой, а еще Райс преподавал в Нью-Йоркском университете.
Мать Меган училась в одном классе с Маргарет Мид, которая прославилась в 1960-1970-е как антрополог (ее книги есть и на русском). Это не было механическое соседство. "Они были настоящие женщины, женщины с большой буквы", - вспоминала Меган. И у них была awareness – острое ощущение того, что свет не сошелся клином на белокожих джентльменах. Диссертация Мадлен Райс называлась «Отношение католиков США к спорам о рабстве». В 1930-е годы это было в высшей степени оригинально – тогда афро-американцы уже были свободны, но даже в Нью-Йорке у них еще не было awareness: они не сознавали себя частью истории США, к ним не относились как к субъектам истории. История – только для белых. Ну уж нет, - кипятилась Мадлен Райс, защищая «межрасовые» браки, на которые косились тогдашние американцы: «Жду – не дождусь, когда все люди на планете перемешаются и станут одного приятного светло-коричнего цвета!»
Проблема была не только в расизме. В американскую цивилизацию не пускали немцев, ирландцев, бедняков и, последние в перечне, но первые по численности – женщин туда не пускали. История – только о мужчинах – белых и богатых. «Победитель получает все» - включая историю. Родители Меган были на стороне Рузвельта, но главный их друг – Дороти Дэй, американская писательница (детективы), римо-католичка, которую собираются причислять к лику святых, основательница мощного низового рабочего движения («Рабочий-католик»), которое и по сей день движется.
Социальное неравенство было одним из многих, и всякое неравенство означало пропасть между неравными. Поэтому родители Меган участвовали и в диалоге христиан и иудеев, и в Движении католиков за межрасовый диалог. Еще девочкой она познакомилась с «баронессой де Гук» - Катя Колышкина из Нижнего. Со своим бароном она разошлась уже в Штатах, создала общину для служения беднякам – Дом Дружбы (тут начинал свой путь знаменитый Томас Мертон). Когда Меган встретилась с Колышкиной впервые, Райс было девять лет, и баронесса решила сломать лед шуткой вполне кафкианской: «Давай заведем таракана у тебя под кроватью? Будет расти, расти, вырастет и станет твоим принцем!» Лед был сломан, шутка запомнилась навсегда. Сыграла ли шутка свою роль в решении не заводить семьи, неизвестно (у сестры Меган пятеро детей).
Для Меган все слилось – к совершеннолетию – в желание стать учительницей для девочек в Нигерии. В эту страну была влюблена ее преподавательница латыни сестра Мэри Дальтон, проведшая несколько лет в Нигерии. Меган приняла монашество в 18 лет и восемь лет получала один диплом за другим – в британской колонии платили учителям хорошую зарплату, но и требования были высоки. В 1960-м году Нигерия получила независимость, в 1962 году Меган туда приехала и пробыла тут до 2003 года с небольшими перерывами. До 1985 года правительство Нигерии щедро финансировало школы, а потом началось… что-то вроде современной России… В основном она была на севере и востоке, подготовила несколько сотен учителей, сама преподавала биологию (у нее была дипломная работа по радиационной биологии).
Между прочим, awareness про атомную бомбу у Райс первые полвека ее жизни не было совершенно. Она знала только, что атомная бомба помогла закончить войну и что в соседней квартире живет Селиг Хехт, «который понимает теорию Эйнштейна». Профессор Хехт участвовал в создании атомной бомбы как биофизик.
Скорее, она начала «диссидентствовать» - пожалуй, так можно охарактеризовать совестливость с точки зрения номенклатуры (любой) – в 1980-м году. Она была в Калибаре (юго-восточное побережье Нигерии, 370 тысяч человек, колледж св. Патрика), когда услышала новости из Сан-Сальвадора: убили двух монахинь ее ордена (конгрегация Младенца Иисуса). В том же году раньше убили епископа Сан-Сальвадора Ромеро, но это Меган как-то не затронуло, awareness включилась по цеховому (и гендерному) признаку. «Диссидентство» - потому что монахинь и в Сан-Сальвадоре, и в других деспотиях Латинской Америки убивали крайне правые, которых правительство США поддерживало как заслон против коммунизма. На американские деньги убивают американцев – американцы возмущаются. Русские же сложили на этот счет тоскливое присловье: «За мое жито да меня ж и бито».
В конце 1980-х сестра Меган приехала в Нью-Йорк и несколько лет ухаживала за престарелой матерью. Тут она и начала ходить на митинги и демонстрации – в том числе, против атомных бомб, а потом и целиком посвятила себе борьбе именно с атомным оружием. Толчком послужила встреча с «хибакуша» - японцами, выжившими после атомных бомбежек. К тому же заговорил дядя Меган – Уолтер Хук, который во время войны добровольцем служил на флоте и побывал в Нагасаки.
Уолтер Хук родился в 1913 году и умер в 2010. Жена была моложе его на 32 года (двое детей). Католик, вместе с Дороти Дей участвовал в рабочем движении. Его попросили отвезти в Нагасаки католического епископа этого города, который во время бомбежки не был в городе, и тут-то Хук увидел… В Нагасаки жили мать и сестра епископа – исчезли в пламени. Оплавленный крест из собора Хук привез в Штаты как реликвию, подарил Центру Мира в одном колледже. Каждое свое письмо дядя Уолтер заканчивал фразой: «Либо ты уничтожишь атомное оружие, либо оно уничтожит тебя».
Поражает не только долголетие американцев, но активность их долголетия. Меган в 83 года выглядит как жительница Москвы в 63 года. Другой лидер анти-ядерного движения, минорит отец Луи Витале лишь на два года моложе Меган. Его арестовывали более 400 раз, в 2014 году он отбывал полугодовой срок, и конца не предвидится. После вторжения США в Ирак и Афганистан боролся с пытками, которые широко практиковали американские военные (и отрицали, что практиковали). Впрочем, и мать Меган в 80 лет вместе с дочерью участвовала в антивоенных акциях и попадала под арест.
Меган с юмором описывает один из судов над Витале. Действие происходит в Неваде, где проводятся атомные испытания. Судья, соответственно, мормон. Страстная Пятница. Судья во время войны в Корее был пилотом, так и Витале во время войны в Корее был пилотом. Судья и подсудимый со вкусом обсуждают и технические детали, и, главное, психологию борцов за мир – с чего вдруг герой войны стал врагом войны. В этот раз приговор отцу Луи был мягкий – не тюрьма, а общественные работы. «Песчаный карьер – два францисканца».
Три года тюрьмы для 84-летней монахини стали сенсацией. Не только из благородных соображений. Ведь Райан не просто написала облила стены уранового хранилища кровавой краской. Главное – она сумела подойти к этой стене. А ведь военные уверяли, что охрана такая совершенная, что никакие террористы ни за что не смог близко подойти к материалам для атомной бомбы. А тут – маленькая монахиня подошла (правда, жизненный опыт у нее такой, что посрамит любого спецназовца – учитель в Нигерии это не ишака купить!)
Акция Меган еще раз напомнила: никогда безопасность не бывает абсолютной, раз, и всякая борьба за безопасность ведет к нарастанию опасности, два. Напомнило, но превратилось ли знание в awareness? Проснулась ли «совесть», «осознание причастности», «чувство ответственности»? Что ж, если не проснулась, мать Меган будет будить еще и еще.
P.S. Нужно ли говорить, что в России мы не увидим римо-католических монахинь и патеров в первых рядах борцов против войны? А вот римо-католического патера из владимирской деревни мы видим в Канаде - смело борется... Нет, не с войной - с абортами, зачатием в пробирке, эвтаназией и т.п.
