ИНТЕЛЛЕКТУАЛ ПРАВОСЛАВИЗАЦИИ: АНДРЕЙ КУРАЕВ
А.Нежный (Погружение во мрак. М.: Древо добра, 2002. С. 159-161) обращает внимание
на родство антисемитизма и боязни антисемитизма: страх делает похожим на врага.
Еврей и антисемит одинаково считают Цветаеву антисемиткой, один за это бранит
ее, другой за это хвалит. Оба читают, но не видят слова Цветаевой: "Евреи,
как русские, разные бывают". Бунин рассказывает анекдот о том, как на митинге
возражают еврею: не будет мировой революции, потому что "жидов не хватит".
А.Кураев цитирует анекдот, обрывая его окончание: на мировое зло хватит русских.
При этом он особенно заботится о том, чтобы иметь репутацию не антисемита.
Только еврей может себе позволить быть антисемитом. Расиста даже легче всего опознать
по непрерывным оговоркам: "Я не расист". Так слишком частые нападки
на разврат выдают скрытую развращенность человека. Поэтому даже агрессия, оправдываемая
борьбой за добро, есть всего лишь попытка уйти от борьбы со злом в себе самом.
В 1996 году с проповедью об антихристе выступил Андрей Кураев — в брошюре "О
нашем поражении", выпущенная Троице-Сергиевой Лавры. Православие, как и подобает
истинной вере, потерпело поражение, пишет Кураев. У человека отнята "свобода последнего
выбора", антихрист готовится воссесть на трон "нового мирового порядка", а ему
активно помогают жидо-масоны. Доказательства? "Православие успешно вгоняется в
этнографически-ритуальный заповедник. Можно говорить и писать об обрядах и традициях
— нельзя (в прессе или в школе) говорить о вере". Во-первых, это чепуха: достаточно
открыть полосу "Верую" в "Курантах", чтобы прочесть именно о вере; именно вере
посвящены церковные рубрики "Независимой газеты" и "Московской правды". Кураев
словно не видал и не слыхал выступлений в светских газетах и по телевизору Патриарха
Алексия, митрополита Кирилла, других проповедников. Говорят они, конечно, и об
обрядах, о традициях, без которых нет веры и которые сами по себе говорят именно
о вере, и то, что Кураев противопоставляет "обряды" — "вере", выдает в защитнике
православия заурядного выпускника кафедры атеизма МГУ. Во-вторых, что мешало самому
Кураеву вместо этой анти-масонской брошюры, вместо многочисленных анти-сектантских
статей и книг писать именно о вере, о самой вере, а не о том, как не нужно верить?
Неужели бы Троицкая лавра такого не напечатала бы, неужели и ею антихрист владеет?
Запад — коллективный антихрист
Больше газет Кураев боится только Запада. Оттуда на Русь надвигается "новый
мировой порядок". Каковы его признаки? Во-первых, благотворительность. Антихрист
побуждает американцев к филантропии, чтобы "укрепить их союз со злом ... через
разжигание тщеславия". Во-вторых, там уже вообще нет "настоящего" христианства.
На Западе человек лишен свободы выборы Бога, там перестали молиться, "мистика
тщательно выпаривалась", "таинства ... превращены в обряды", "христианство стало
слишком рациональным. А теперь западные пособники антихриста занимаются еще и
"протестантизацией православия", толкая его к реформам.
Главная беда Запада — тоталитаризм. Ведь там "возникли такие техники управления,
которые позволяют властям иметь практически полную информацию о всех сторонах
жизни гражданина". Там "человек, не включенный в активные торговые отношения с
городом, отныне уже не в состоянии прокормить свою семью", там и международная
экономика контролируется несколькими капиталистами (то есть, "жидо-масонами").
"Теперь уже целая страна, отказывающаяся играть по правилам мирового рынка, все
равно не сможет отстоять своей независимости". Там платят по электронным карточкам,
"малейшая покупка становится легко контролируемой". И если человек не пожертвовал
на восстановление буддистского храма, это сразу становится известно (жидо-масонам).
"Сделать его общественную и частную жизнь достаточно неприятной — это уже дело
управленческой техники".
Кликушество, с которой Кураев рисует эту апокалиптическую картину, сперва оглушает.
Но надо встряхнуть головой и подумать: а чего, собственно, хорошего в натуральном
хозяйстве? Чего плохого в городах и в том, что крестьянин пашет не сохой, а трактором?
Чего плохого в том, что Россия перестает играть по правилам социалистической экономики
и начинает играть по правилам мирового рынка? Неужели независимость есть независимость
от нормы, независимость психопата, который скорее умрет, но не будет ничего покупать
в магазине, чтобы не потерять своей свободы? Кураев, характеризуя Запад, прав
в одном: "Те, кто придерживается сегодня "узких" христианских взглядов, имеют
все меньше шансов сделать карьеру". Но неужели в карьере смысл жизни христианина
вообще и Кураева в частности? Проговорился, проговорился... Да и "карьеру" он
мыслит лишь чиновничью, зависящую от воли начальства — но ведь в нормальных странах
можно спокойно делать карьеру бизнесмена, и при этом убеждения человека не играют
ни малейшего значения.
Послушать Кураева, так скоро уже его арестуют за критику тантризма, будут судить
за отрицание протестантизма: "Если "новый мировой порядок" сложился и объявил
"войну религиозной нетерпимости" ... рано или поздно дойдет до арестов". Он говорит
про близость "молитвы в катакомбах", он уже видит себя мучеником: "Мученик — это
не только тот, кто идет на плаху. ... Когда по всем каналам Евровидения будут
показывать "пришельцев", низводящих огонь с неба и трактующих Евангелие, а христианин
будет упрямо повторять в своем сердце "Символ веры" — это тоже будет исповедничеством".
Он гордо отмечает, что плывет против течения — значит, живой, не то, что всякое
демократическое г... . "Мне терять уже нечего", — возглашает он страдальчески.
И опять, надо встряхнуть головой и увидеть, как на самом деле "мучается" Кураев.
Смотреть "каналы Евровидения" его никто не заставляет. К колдунам лечиться его
с милиционером не водят. В России он читает лекции в МГУ, выступает по радио и
в газетах, плывет как раз по течению мощной реки держимордничества. Молится он
не в катакомбах, наоборот: на восстановление православных храмах жертвуются огромные
суммы. Никаких призывов к "реформам" за последние два года уже и не слыхать в
Русской Церкви, наши "модернисты" оказались людьми более чем робкими. Судят в
судах и поливают клеветой в газетах, правительстве, думе не Кураева, не православных,
а как раз инославных и иноверцев. Не Кураева, а американских мормонов Лебедь назвал
"мразью" — и был приглашен в Америку подкормиться. Западные христиане, которых
он поливает грязью, приглашают к себе на Запад не единоверцев своих, а именно
Кураева и подобных ему пророков, глядят ему в рот, деньги им дают. Нормальные-то
русские православные им не очень интересны, нормальных у них своих полон дом,
а вот таких монстров приходится выписывать из-за рубежа, и они им деньги дают,
потому что щепетильно помогают прежде всего тем, кто их критикует. Единственное,
что Кураев верно сказал: благотворят они, сукины дети, слуги антихристовы. Так
и норовят кого-то от голода спасти, Московской Патриархии сотни тысяч долларов
жертвуют на издание богословских книг по ее, не своему усмотрению. Ну, ничего,
от Кураева антихрист не дождется: отец диакон, мученически кривясь, никому ни
рубля не пожертвует, чтобы не разжигать в себе антихристово тщеславие.
Антихрист за плечами
Как писал Гоголь, тому нечего черта искать, у кого черт за плечами. Кураев
ищет антихриста в доме №666 (и находит там Эли Визеля, узника нацистского концлагеря,
борца с нацизмом, которого он ласково именует: "чрезвычайно влиятельный, хотя
и теневой политический лидер Америки"; "жидо-масон", одним словом, "мировая закулиса").
А антихрист не в доме, а у Кураева в душе сидит и дергает за ниточки. На Западе
есть возможность контролировать жизнь людей, пишет Кураев и вопрошает: "Так можно
ли быть уверенным, что на эти реально существующие и все более прочные рычаги
власти не лягут недобрые руки?" Хочется ответить Кураеву, как Остап Бендер Полыхаеву,
когда тот кураевски вопрошал: "Я могу быть спокоен? Правда?" — "Полное спокойствие
может дать человеку только страховой полис". Ну Кураеву ничто не даст спокойствия
и уверенности. Нету способа успокоить человека с манией преследования. Убить можно
и кирпичом. Контролировать людей можно без всяких электронных карточек.
Разумеется, Кураев не призывает к анархии, к сокрушению всякой власти, упразднению
рынка и разрушению городов. Он просто хочет — хотя в лоб этого и не говорит —
чтобы рычаги власти попали в хорошие руки, то есть, в его собственные. Не случайно
он и выступал за законодательное запрещение инаковерия. Не случайно он пребывает
в неразрешимом противоречии с самим собой: одновременно пишет, что большинство
людей "не само вырабатывает свои взгляды", а зомбируется газетами — и тут же отмечает,
что большинство москвичей якобы совершенно неподвластны гнусному влиянию журналистов,
которых он презрительно именует "демократическими". Ему и хотелось бы самому промывать
всем мозги с газетных страниц, он верит в то, что читатель газет — бездумная скотина,
но коли уж его к газетам не допустили, он пытается подольститься к этому читателю.
Боится тоталитаризма тот, кто сам склонен к тоталитаризму. Тоталитаризм расцветал
как раз в тех странах, где был отменен рынок, где не было ненавистной Кураеву
демократической прессы. Сам Кураев при этом тоталитаризме как раз жил неплохо:
учился в МГУ на кафедре атеизма, и когда принял крещение, наказан большевиками
не был. Напротив, его послали учиться богословию за границу. Понятно, что это
делалось с благословения КГБ, и сам Кураев в перестройку прославился тем, что
печатно признался: да, я был завербован КГБ, но ничего конкретного не сделал.
Он так и не понял, что даже дать согласие просто числиться стукачом — мерзко.
Легенды о сатане очень образно это объясняют: дьявол дает богатство и успех в
обмен не на какие-то мерзкие дела. Наоборот, он освобождает человека от необходимости
красть и лгать ради успеха, ему нужно одно: подпись на договоре, ему нужна душа.
Вот эту подпись Кураев в свое время и поставил, и получил успех в жизни — успех,
правда, не такой крупный, как ему бы хотелось, но ведь и сатана не собирается
выкладывать за душу больше, чем она стоит.
Кураев считает себя жертвой "либерального сыска" со стороны "жидов", и к "сыщикам",
"жидам" причисляет и меня. Ему невдомек, что Хотяинцевы проливали свою кровь за
Русь еще во время Ливонской войны. Сыском, и далеко не либеральным, занят именно
он. Себя он самоуверенно именует "христианским журналистом", а вот про Якова Кротова
начинает рассуждать, церковный ли он журналист, и приходит к выводу, что — нет,
скорее антицерковный. Самое смешное, что свои нападки Кураев построил на основании
статьи совершенно другого журналиста, которую Кротов только отреферировал. А суть
дела проста и типична для наших дней: есть в Москве электротехнический техникум,
размещенный большевиками в Георгиевской церкви. Чтобы возвратить храм Патриархии,
надо было перевести техникум в другое помещение. Радетели православия, однако,
не утерпели: вооружившись металлическими прутьями, ворвались в здание и устроили
в нем погром, разбив унитазы, которые стояли в алтаре. Кто спорит: устраивать
в алтаре клозет кощунственно. Но разве можно на кощунство отвечать хулиганством?
Разве сам Кураев не пишет в той же брошюре, что "добро не может избирать некоторые
средства земной политики, не переставая быть добром"?
Много есть в нашей жизни кощунственного и противного воле Божией. Но самое
кощунственное — не жить в доме под номером 666, а обвинять тысячи людей, живущих
в этом небоскребе, в пособничестве Антихристу, приписывать другим собственные
дурные побуждения, строить из себя мученика, катаясь по заграницам и призывая
в то же время к погромам "к вящей славе Божией". К счастью, Шаргунов, Кураев и
подобные им составляют пусть самое крикливое, но меньшинство в Русской Православной
Церкви и христианском мире в целом, и им не заглушить тихого голоса Евангелия,
голоса трезвости и любви.
Использованы материалы: "Антихрист в Москве" - 30 НОЯБРЯ 1996
Г. , оп. в "Курантах".
