XXI ВЕК: ВЕРА - ИСТОЧНИК НАДЁЖНОСТИ ИЛИ ИСТОЧНИК НАДЕЖДЫ?
Cм. психология лояльности. Cвобода.
Несвободный человек либо строит свободу, либо строит иллюзии.
Русская религия в огромном своём большинстве со сталинских времён порабощена государству. Это подчинение захватило и те конфессии, которые до революции были свободны и подвергались гонениям: баптистов и иудеев. Наиболее несвободна Московская Патриархия, которой государство возвратило фактическое (и во многом юридическое) положение господствующей конфессии, ведомства государственной религии с государственным финансированием, покровительством и функциями государственной идеологии.
Это не просто возврат к дореволюционной ситуации: советский опыт наложился на дореволюционный, создав безобразное чудище, где христианские традиции перемешались с традициями большевистской партии и её тайной политической полиции.
Большинство верующих, идущих в РПЦ МП как в религию «по умолчанию», членство в которой «дозволено» и потому никакие гонения не будут мешать течению их «духовной жизни», боятся посмотреть правде в глаза и строят иллюзии: они-де живут во вполне обычной Церкви, а «отдельные недостатки» есть у всех. Такой эскапизм тоже — классическое советское поведение. Время от времени система в силу своей бесчеловечности всё же обрушивается на них, и тогда они начинают «прозревать». Но их прозрение всегда непоследовательно и неполно.
Например, свящ. Павел Адельгейм после того, как епископ изгнал его из прихода, стал критиковать руководство МП за самодурство, однако только применительно к своему казусу и только за время своих личных страданий, как будто ранее этого самодурства не было. Те же, кто живёт в потёмкинской деревне, не подвергаясь особым насилиям потёмкиных, в свою очередь, усиленно не слышат Адельгейма.
Зато слышат архиереев. Вот еп. Лонгин Корчагин в декабре 2011 года выдаёт классическую советскую демагогию:
«Если Церковь будет восприниматься народом как еще одна обязаловка в системе обязаловок, существующих у нас, нам будет очень плохо».
Демагогия здесь — в «если». Церковь с 1997 года, когда был принят закон против свободы совести, разными способами превращена в обязаловку — хотя, в стиле неосоветской деспотии, обязаловка эта достаточно гибкая. Возможность маневра внутри деспотизма расширилась в сравнении со сталинскими или брежневскими временами, но всё же это именно возможность маневра, а не религиозная свобода.
В экономике деспотизм обозначил себя осуждением нефтяного магната, допустившего крошечные несогласия с режимом. В религии деспотизм обозначил себя осуждением правозащитника, организовавшегося выставку художественных произведений, подвергнутых церковной цензуре.
В советские времена было не обязательно вступать в партию, то было обязательно не вступать в «неправильную» партию (их просто не было). В неосоветской России не обязательно ходить в РПЦ МП, но обязательно не ходить в «неправильную» церковь. Наказание не всегда столь жёсткое, как при Брежневе, но наказание есть — в виде широкого спектра различных дискриминационных практик.
* * *
Как же православный, который вместо свободы строит иллюзии, реагирует? Во-первых, он радостно отмечает, что еп. Лонгин — против обязаловки. Во-вторых, он (что важно — интернет-аноним, человек хочет высказаться публично, но не хочет рисковать) убеждает себя, что свобода это плохо — называя свободу «вседозволенностью», разворачивает классическую апологию рабства:
«Обязаловка ничем не лучше вседозволенности. Более того, они, по сути, есть одно. И не только потому, что являющееся для одного вседозволенностью оказывается для другого обязаловкой. Но и более потому, что чем страна «свободнее», тем более жесткие и страшные законы вводят в ней для «защиты» свободы. И наоборот, чем законы мягче, и казалось бы, слабее, тем в такой стране для каждого бывает и больше свобод. Звучит парадоксально. Однако факт. Ведь, обычно говоря о силе закона, мы на самом деле имеем в виду всевозможные ограничения. Т.е. на деле как раз ограничения свобод».
Путаное, шизоидное высказывание: американские или русские законы более жёсткие? Где «вседозволенность» — в США или в России?
Главное, однако, в другом. Большинство членов РПЦ МП спасаются от шизоидности рабства уходом в личную набожность. Энтузиаст возражает: «Индивидуальное самоспасение, продвигаемое сегодня в церкви как правильный путь — довольно сомнительная вещь». Высказывание, конечно, тоже не слишком церковное — во-первых, личная набожность не есть самоспасение, коли совершается при участии в таинствах, во-вторых, монашество у своих истоков обходилось даже и без таинств. Самопасение ведь может быть и коллективным...
Индивидуализм в русской религиозности прежде всего — не отрицание Церкви, а отрицание жизни по лжи, и эту правду индивидуализма надо знать и бороться не с нею, а с ложью. Но бороться с ложью — означает бороться с деспотизмом, означает сказать себе (и окружающим) крайне неприятные и опасные вещи. Тогда начинается отрицание свободы:
«Свобода, как видится, это некий способ гармонии, согласия людей между собой. Согласие, с наименьшей взаимной принудиловкой и обязаловкой. Согласие как бы с взаимной подстройкой друг по друга. Иначе сказать, живое согласие. К такому согласию нельзя принудить. И, кстати, потому-то «врата ада и не одолеют его». И тут интересно, что свобода не оказывается индивидуальным свойством человека. Субъектом свободы оказывается само сообщество людей. Вот как нельзя вне общества сказать ни «мама», ни «папа», так нельзя и говорить о свободе. Потому что это положение и мера общества, а не отдельной личности. Личность только пользуется той мерой свободы, которая вокруг неё в обществе есть».
В попытке вернуть Церкви общинность тут из Церкви изгоняется Творец. Материалисты объявляли человечность, культуру, духовность — функцией социума, и даже доказательство приводили то же самое — мол, люди «маугли» не умеют говорить.
Для материалиста это нормально, хотя биология всё же утверждает, что речь — врождённое свойство человека, а не порождение общества, общество лишь предоставляет пространство для речи.
Для верующего же считать свободу функцией общества близко к отрицанию Бога как Творца человека. Общество научило Адама говорить? Человек создан по образу и подобию Общества? Общество, может, ещё и постановило женщину создать, чтобы не быть гомосексуальным?
Примечательно извращённое толкование Евангелие, которое и цитируется неправильно — ведь Христос обещал, что ад не одолеет «её» - «Церкви», а вовсе не «его» - общества. И уж, конечно, Церковь не будет побеждена адом не благодаря согласию апостолов между собой, свободе апостолов благодаря их объединению друг с другом, а благодаря Христу и соединению с Ним.
Но Христос в рабской церковности, как многократно отмечалось, не нужен и отношение к нему опасливое, причём обоснованно опасливое. Тут социальное — под псевдонимами «канонического», «епископского», «иерархического», «лояльного» - подменило Дух.
Попытки внутри парткомизированного православия создать свободное пространство обречены на крушение. Можно ведь и коллективную, "общинную" свободу строить - яркий пример свящ. Г.Кочетков - но пуповина, связывающая с государством, и эти попытки всё равно отравит духом изоляционизма, антизападничества, высокомерия, глухоты. Церковь, действительна, едина, и если кто-то в ней с омоновцами и полицией преследует инославных и иноверцев, то страдают не только преследуемые, но и единоверцы преследователей, причём духовно страдают, заболевают духом. Честнее признать свою несвободу, не пытаться её затушевать, а оставаться в этом рабстве, как апостол Павел советовал обычным рабам, и внутри этого рабства жить — в согласии со Христом, а не с рабовладельцем, проповедуя Христа, а не рабовладение, Царство Божие, а не деспотию человеческую. Проповедь Христа и есть строительство свободы, а строительство иллюзий вытесняет проповедь Христа, и парткомовское православие поразительно мало и вяло говорит о Спасителе. Оно занято самоспасением - только коллективным, коллективистским.
«Крещение Господне» превращается в бесконечное литьё воды, в котором тонет и становится неразличимым и ненужным Господь, а нужна только справка о крещении. Да откажитесь от государственной поддержки, да покиньте все эти роскошные храмы, служите в таких помещениях, на которые наберутся деньги прихожан, и тогда безо всяких теоретизирований о свободе и любви очень быстро церковная жизнь придёт в нормальное состояние. Конечно, тогда прекратятся всякие международные проекты, издания гламурных книг о православии, вообще многие потеряют источник дохода, но ведь когда, как не на Богоявление, выбирать между источником надёжности и источником Надежды.
