Богочеловеческая комедия.
Сапожники от Православия
См. пропаганда, православизация.
В Английском клубе выставка о репрессированном духовенстве. Цитирую репортаж:
«Куратор выставки дьякон Павел Ермилов, очень приятный и благостный, сказал примерно так: Да, люди недовольны тем, какие в стране священники. А вы представьте, что в какой-то стране расстреляли всех подряд сапожников, уничтожили всю школу, все традиции, ориентиры. А потом говорят новому поколению «новобранцев», которые пытаются восстановить ремесло с нуля «а что это вы так плохо сапоги тачаете? Должны уметь это идеально делать!»
Есть в пропаганде – любой – капкан, тиски. Человека с двух сторон подстерегают софизмы, противоположные по содержанию, но одинаковые по лживости.
Собираются ввести какую-нибудь гадость, и человек вопит от ужаса: “Нормальные люди так не живут!” - “А на вашем драгоценном Западе тоже так делают”/ “Нам Запад не указ”.
Собираются ввести какую-нибудь гадость, и человек вопит с отчаянием: “Почему без обсуждения?!” – “Недоделанную работу дуракам не показывают” – это до учинения гадости, а когда гадость сделана: “После драки кулаками не машут”. Ну да, а когда закончилась драка, определяет тот, кто не только обзавёлся атомной бомбой, но и настолько психопатичен, что может её взорвать в собственном носу.
“Отдельные недостатки в работе”? “А мы новички!” На предложение дать место новичкам, которые работают лучше, следует, естественно: “Мы единственные, кто этим занимается с первых дней проекта и только мы знаем тут все тонкости”.
На самом деле, конечно, изготовители казённого православия не новички, у них были и есть опытные наставники, просто как-то неловко сказать: “Вы знаете, у нас другие критерии того, что такое хорошо и что такое плохо. Наши наставники десятилетиями вырабатывали эти критерии в кремлёвских и лубянских кабинетах, воспитывали искусство предавать, лицемерить, красть, убивать, и в этом искусстве им нет равных, так что претензии ваши пустые”.
Сказать так неловко, но и подсознание никто пока не отменял. Сравнить проповедь Распятого и Воскресшего Сына Божия, Господа Иисуса Христа и Его Животворящего Духа с изготовлением сапогов…
Лев Толстой, помнится, увлекался одно время сапожным делом. Может, это настоящая причина его отлучения от казённой религии? Конкурента испугались? Ох, вряд ли. Толстой тачал крестьянские сапоги, а эти – военные. Разница как между лаптями и крейсером.
Все эти рейдерские захваты мощей и храмов, силовики и законодатели, определяющие, кто и во что будет веровать, из кого будет состоять большинство, а кто – поганый сектант, - всё это, подлинно, “молоток, тиски и клещи”, набор сапожника.
Хорошая новость: были святые, праведники, апостолы и после 1937 года. Но “они” предпочли их устранить и выбрали себе других учителей.
Вспоминается анекдот про Змея Горыныча, который сожрал папу с мамой и плачет: «Сиротинушка я!» Эшлимана под запрет, Якунина анафематствовать, Меня над открытой могилой заклеймить «сомнительным», Адельгейма – вон, и ещё сотни не успевших прозвучать порядочных людей, в начале 90-х пришедших в Церковь, - “за штат”. Вдвинуть в первые ряды Чаплина и Кураева, Смирнова и Шаргунова, Шевкунова и Шумского, во вторые ряды – гламурно-благостных Алфеевых (людоедство, впрочем, одно), а потом вздыхать – мол, «уничтожили всю традицию».
Когда было нельзя почитать мучеников, эти – не почитали даже тайком. Когда приказали почитать – бросились устраивать выставки, благо приказавшие и помещение такое хорошее предложили. Но, конечно, копыто дьявола даёт себя знать. Погибшую за евреев в Равенсбрюке мать Марию Скобцову причислили к лику святых в Париже, но в Московском Патриархате её в святцы не пишут. Она ж с Бердяевым дружила, а не с Иваном Ильиным, да и, откровенно говоря, ну, евреи… Одним больше, одним меньше… Лучше, конечно, чтобы не больше… Но Париж наш, наша каноническая территория, мы там и старый собор отберём, и новый построим большевистскими темпами.
Стервятники и шакалы. Теперь эти господа делают идолов из убитых. Если уж по-православному такую выставку делать…
Во-первых, её рано делать. В Бутово ведь так и лежат мученики – из них верующих примерно десятая часть – и косточки их не разобраны, и анализы ДНК не проведены. Это у них вдруг таким странным образом уважение к умершим проявилось. И ведь как удачно – именно с условием не рыться отдали им эту землю чекисты, нынешние правители России. Они и не роются. Меньше знаешь, больше зарплата.
Во-вторых, коли уж делать… Православие – это правда. Так и вешай портреты: один репрессированный православный, а рядом один репрессированный баптист, большевик, катакомбник, обновленец (обновленцев ничуть не меньше необновленцев гнобили) и т.п. А то выходит сталинский агитпроп, лишь с обратным знаком, а не правда. Передовики мученичества, так сказать… Они погибли, чтобы православный воин мог восстанавливать конституционный порядок в Чечне, чтобы земля горела под ногами иеговистов, сайентологов и выкрестов-либерастов!… И приходит посетитель на выставку и радуется: какие лица на фотографиях из следственных дел вдохновенные и просветлённые. Во-первых, они такие же вдохновенные и на делах расстрелянных иудеев, толстовцев, во-вторых, это не надо путать свободу предсмертного отчаяния с вдохновением, отсвет смерти с отсветом Божьим. Нечему умиляться ни в Освенциме, ни в Бутове, надо быть внимательным – и к убитым, и к тем, кто сегодня готов убить. А они есть, и сегодня, увы, в России они часто носят сапоги, изготовленные в православных тисках.
* * *
А про «благостность» и «приятность»… Как там у Булгакова в «Записках покойниках»?
«- И ведь какой тихий и все о душе говорит!..
- Заблуждение, бред, чепуха, отсутствие наблюдательности! – вскрикивал Бомбардов, глаза его пылали, пылала папироса, дым валил у него из ноздрей. – Орел, кондор. Он на скале сидит, видит на сорок километров кругом. И лишь покажется точка, шевельнется, он взвивается и вдруг камнем падает вниз! Жалобный крик, хрипение… и вот уж он взвился в поднебесье, и жертва у него!»
Все гадости от религии делаются людьми с благостным выражением лица. Ну, я готов поверить, что вот этот диакон – простой порядочный человек… Почему бы и нет! Бывает!! В семье не без красавца… Хотя пока не вложу персты – не поверю. Презумпция виновности у подданных не нашего Царя, а кесаря… У подданных нашего Царя нету таких ходов, чтобы их пустили в здание внутри Садового кольца… Годы, когда такое случалось, нынешние правители называют «лихие». Им главное лихо – когда свободные люди имеют место быть. Наше место у параши. Ну, когда помрём, тогда устроят нам выставку. Я, впрочем, приложу все усилия, чтобы даже через сто лет меня вспоминали с проклятиями как сектанта и психопата.
