Богочеловеческая комедия
Исключение учебника из школы
Учителя в России исключили из школы уже давно, когда появился негласный запрет исключать из школы учеников. Либо-либо. Либо ученик знает, что он может быть исключён, либо он – не ученик, а учитель, а тот, кто «едёт урок» - просто шут гороховый.
Невозможность исключить ученика – огромное завоевание Кремля. При советской власти ученика могли исключить, исключали – иногда, и очень часто угрожали исключением. Это заставляло систему образован работать, несмотря и невзирая.
Усовершенствованная советская власть, воплощённая в Путине, защитила дворовую шпану от надоедливых училок. Дело даже не в том, что ввели подушевое финансирование, дело в общей атмосфере «педагогической вертикали власти», когда до каждого учителя доведено, что исключить ученика – нельзя.
Осталось исключить из школы учебники. Начало было положено на заре правления Путина, когда в 2003 году президент лично провозгласил анафему учебнику Игорю Долуцкого. Этот учебник появился в конце 1980-х годов и ознаменовал собой начало педагогической оттепели. Его продавали из-под прилавка. Спустя пятнадцать лет реставрация и апгрейд Совка начались с запрета именно этого учебника. В качестве «операции прикрытия» чекист-президент милостиво повелеть соизволил создание учебников по истории разных, но одинаково дающих отпор «фальсификаторам».
Апофеозом стало щедрое финансирование администрацией президента двухтомного собрания очерков по истории России в XX веке под редакцией А.Зубова. Интеллектуальный “фьюжн”, коктейль Путина, в котором хорошие и объективные тексты соседствовали с изысканной апологией Кремля, а в качестве оливки выступали абстрактные воздыхания по правовому государству и дореволюционной жизни.
Теперь президент милостиво повелеть соизволил создать единый учебник по истории. Директор института истории – правительственного института, полезно помнить – угодливо подхихикнул – мол, конечно, а то школьники думают, что Троцкого убили ледоколом.
Нужно ли добавлять, что этого директора, специализиющегося на истории московской буржуазии XIX столетия, поощряемая Путиным церковная организация наградила премией имени митрополита Макария? Митрополит, бывший истовым монахом, наверное, перевернулся в гробу – ему в голову не могло прийти, что историю толстосумов приравняют к истории Церкви.
Министр образование, внук полковника госбезопасности и крупный специалист по переносу тепла в электронных системах, пообещал, что выполнял волю Путина к 2014 году.
Совершенно несомненно, что в 2014 году школьникам по всей стране будет выдан блок бумажных страниц в картонном переплете, что страницы будет испещрены буквами и картинками. Несомненно и другое – это не будет учебник. Это будет ведро с жидкостью для вымывания мозгов из головы и совести из сердца.
Проблема не в том, конечно, что один учебник тяготеет над учителем. Как совершенно правильно отметил специалист по переносу тепла в интервью В.Познеру, “хороший учебник истории, даже если он один, оставляет возможность для размышлений, для выстраивания разных версий”.
Проблема в том, что заказчик – президент – требовал именно такого текста, который не оставляет возможности, не допускает выстраивания: “Учебники для школы должны … не иметь внутренних противоречий и двойных толкований”.
Спрашивается: которое высказывание – истинное, а какое – маскировочное? Кто возьмёт верх – Путин, назначивший министра, или министр.
Трагедия в том, что и нынешние двадцать учебников истории, из которых может выбирать учитель, - это всего лишь двадцать ведёр с одной и той же жидкостью. Отклонения от генеральной линии носят сугубо декоративный характер. Кто-то слегка бранит Сталина, кто-то воспевает Сталина. Где-то больше антисемитизма, где-то антисемитизма нет меньше, но ни в одном учебнике не сообщается, что президент слямзил текст своей диссертации у проклятого америкоса. Так что Путин может спать спокойно. Почему же вдруг власть решила слить пропаганду в одну ёмкость?
Разнообразие пугает тоталитаризм, даже если это разнообразие верноподданническое. Тоталитаризм – политическая разновидность аутизма. Человек пугается всего, что больше единицы.
Путин приказал создать единый учебник истории на том же заседании, где распорядился «укрепить гармонию и согласие в многонациональном российском обществе». Что означает продолжение курса на руссификацию. Прежде всего – как это было и при царе, и при генсеках – руссификацию языковую. Все должны говорить именно а русском языке, «причем на высоком уровне». Что такое «высокий уровень», президент тут же и показал безграмотной фразой: «Граждане должны знать о единой истории единения народов».
Спрашивается: что делает напуганный человек? Правильно – хватается за оружие. Создаёт армию. Начинает войну. Совершенно закономерным образом предложение ликвидировать многообразие учебников истории было дополнено предложением написать учебник “по военной истории России”. Предложение выдвинул Сергей Нарышкин – по игре природы, председатель Российского военно-исторического общества. Он же – друг Путина по школе КГБ.
Армия – главная производительная сила России. Производит “единую историю единения народов”. Тексты, не допускающие двойного толкования, - это именно армейский идеал. Сказано “первая колонна марширует”, значит, марширует именно первая колонна, и любые ссылки на овраги – интеллигентские заморочки и измена Родине.
Парадокс в том, что создать учебник, не допускающий двойных толкований, невозможно, а номеклатуре – и ненужно. История в тоталитарных структурах – постоянный предмет манипуляций и переписывания, что и высмеял Орвелл. Сегодня патриарх Кирилл – эффективный церковный менеджер, а завтра он проклятый расхититель брегетов, а послезавтра – опять эффективный и опять церковный. Сегодня Сталин – организатор военных побед, а завтра он – низкопоклонник перед Западом.
Двойные толкования такого рода абсолютно недопустимы.
Учебник истории должен допускать не двойные толкования, а тройные, сотенные и гугол гугольные. История – это квантовая физика, приложенная к человечеству. Учебник истории должен учить тому, что человек должен учиться сам, мыслить сам, принимать решения сам, знать, что ничто не повторяется точь-в-точь, но что не зная вчерашнего дня, очутишься в позавчерашнем дне. День Сурка покажется раем, когда оказываешься в “единой истории единения”.
Можно исключить из школы учителей и учебники, образование и просвещение, и уже в большинстве школ налицо лишь тени просвещения и обучения. И даже не надо бояться, что без этого погибнет российская держава, рухнет экономика и т.п. – может, и не рухнут. Вон, пирамида Хеопса не рушится. Отлично стоит посреди пустыни. Только вот жизни в этой пирамиде нет. Не страшно – тогда, пожалуйста, милости просим в пирамиду Путина.
