КРАСНОРЕЧИЕ И БЕЛОМОЛЧАНИЕ
См.: Мирная Россия.
Владимир Ленин призывал к агитации и пропаганде. Неуклонно разъяснять линию партии... Вербовать сторонников... Разоблачать и переубеждать...
Гитлер тоже и призывал, и убеждал.
Только вранье, что Ленин кого-то сагитировал, или что Гитлер был великий оратор. Большинство за ними никогда не шло, власть их держалась на лжи и насилии, а несогласных они просто убивали.
Сегодня совестливый человек, утирая кровь и сопли, идущие из души, по которой долбанули избирательной урной, шепчет: «А я буду налаживать с вами диалог! Я постараюсь вас переубедить!! Демократия начинается с диалога!!!»
Демократия, действительно, начинается с диалога, но диалог этот ведётся отнюдь не с долбающими. Поздно поить боржоми тех, у кого почки отвалились.
Сравним век нынешний и век минувший. В 1968 году в Москве было 6 человек, способных выйти на площадь, в 2012 -- около шестидесяти (считать следует, разумеется, не тех, кто способен выйти на разрешённую площадь, будь Болото, Сахарова или Кольцо, а именно тех, кто выходит на всё ту же Красную площадь). Рост в десять раз -- да это отлично! На самом деле, можно приплюсовать и тех, кто пошёл наблюдателями -- это в определённом смысле труднее даже, чем выйти на площадь, и тогда получится рост в 200-300 раз.
А теперь вопрос: разве этот рост достигнут благодаря тому, что диссиденты и правозащитники кого-то убедили или хотя бы пытались убедить? Данибожежтымой! Они пытались, но это была пустая трата времени. Важнее то, что они существовали, скандалили, ходили в суды, - в общем, жили.
Так на новом материале обнаруживается простейшая истина: лучшее слово -- это личность. Преподобный Серафим Саровский сидел в лесу, Богу молился, а тысячи людей к нему шли и менялись. Конечно, кроме преподобного Серафима были еще десятки молитвенников, к которым никто не шёл, но, изучая их биографии, легко увидеть, что это и хорошо, а то бы они такого наговорили, что газета «Радонеж» покраснела бы.
Красноречие это хорошо, но красноречие -- как музыка, которая состоит из тишины, украшенной звуками. Красноречие состоит из молочно-белого молчания, которое иногда вспыхивает словами. Этим молчанием молчал Иисус, когда Пилат стёбно вопрошал, что такое истина. Перед односельчанами Иисус распинался, а перед распинающими Его молчал -- и учеников Он послал проповедовать Воскресение «до концов земли», то есть, «куда Макар телят не гонял», а не к Пилату и не к Синедриону, хотя оные были совсем под боком.
Св. Димитрий Ростовский сравнивал жизнь с базаром, на котором каждый продаёт своё слово. Большинство на базаре -- люди, которые ещё не определились с выбором, и к политическому базару это тоже относится. Если человек приверженец компьютеров «Эппл», не стоит тратить время и пытаться убедить его купить компьютер «Самсунг» - за это время три «Самсунга» можно продать колеблющимся. С теми, кто голосовал за Путина (это меньшинство голосовавших, не говоря уже о том, что это меньшинство граждан) бессмысленно налаживать диалог. Эти люди понимают лишь силу, поэтому они и за кулак. Их больше, чем демократов, и можно всю жизнь потратить -- без малейшего результата -- объясняя силовикам, что сила это не метод.
Лучше потратить то немногое время, которое есть у занятых людей на пропаганду и агитацию, обращаясь... Обращаясь к «болоту»? К соседу по лестничной клетке? К тому, с кем ты сжат в метро? Ой, нет -- это будет попросту чесание языка и разговор пикейных жилетов. Ситуация не та, чтобы кого-то убедить, потому что в этой ситуации говорящий, убеждающий остаётся для собеседника безликим, а убеждает лишь слово, исходящее от симпатичной личности.
Детей своих убеждайте! Что, стрёмно? Дети-то нас как облупленных знают, поэтому плевать и чихать хотели на наши убеждения? Ну, всё не так плохо -- дети, конечно, кочевряжатся, но деться им некуда, всё равно будут похожи на нас. Владимир Ильич, в конечном счёте, всё равно повёл себя как его отец, только тот был пытался просветить одну губернию, а сын с целой страной обращался как с Филипком. Отец Гитлера больше всего любил свою пасеку, и сынок с немецким народом обращался как с роем пчёл, а кого считал необходимым, того окуривал газом. Формы меняются, содержание остаётся -- если, конечно, в нас есть содержание.
Если провести опрос среди нынешних участников демократического движения, то вряд ли найдётся хоть один человек, которого убедил какой-то демократ предыдущего поколения. В этом сила демократии -- она не передаётся, она не внушается, она вырастает из внутренней потребности человека в свободе. Вырастает либо прямо -- тогда это демократия, либо криво -- тогда это деспотизм. Отдельного «семени деспотизма» нет. Несвобода есть всего лишь извращённая свобода, а вот про свободу нельзя сказать, что она извращённое рабство. Хотя, конечно, сторонники деспотизма убеждены, что демократы так же любят деспотизм, как они, так же деспотичны, только ещё и лицемерят. Демократ убеждён в искренности деспота, только это искренность заблуждения и греха.
«Промолчи -- попадёшь в палачи». «Не могу молчать». Всё это верно, когда человек -- Галич или Толстой. Большинство людей своё несогласие лучше выражает по Пушкину - «народ безмолвствует». Не верь, не бойся, не полемизируй. Молчание -- знак согласия? Да, любой диктатор, заткнувший рот народу, исповедует этот принцип, но и он знает, что молчание -- знак ничего. Поэтому и организуют всяческую высурковскую пропаганду, поэтому такой неудержимый словесный понос у тех, кто мочит, фальсифицирует, лжёт. Разговаривать с ними не о чём и незачем.
Конечно, есть ещё «молчаливое большинство». То, которое сидит перед телевизором и смотрит первую программу. Ворчит, но смотрит. С ним -- стоит разговаривать?
Как сказать... Проще всего, воспользоваться аналогией. Есть смысл поговорить о Христе со случайным попутчиком в поезде, но нет -- с пьяницей, и если пьяница попутчик, то - молчать. Есть смысл поговорить о Христе с атеистом, но нет -- с тем, кто исправно посещает церковь, чтобы послушать, как настоятель из мерседеса (непременно из мерседеса! Нищих-то чего слушать, мы и сами нищие) с богохульным и хулиганским призывом «Русь святая, храни веру православную!» Ежели человек деградировал до «русь святая, храни», значит, с ним так же бесполезно говорить о Боге, как с солдатиком, который Иисуса тыкал копьём, чтобы проверить, сдох или нет. Сдох Иисус, воистину сдох, поэтому приидите, поклонимся единственному живому божеству -- Святой Руси, которая хранит православную веру в чемоданчике атомном.
С диктаторами не говорить, с подручными диктаторов не говорить, и, главное, не бояться, что отучишься разговаривать вообще. Наоборот. Сперва научиться не разговаривать с палачами и их подручными, которые так и набиваются на разговор, а иногда и деньги получают за то, чтобы всё наше время занять диалогом бессмысленным и беспощадным. Большинство, впрочем, бесплатно защищают палачей -- не будем циниками, подобно им. Получают психологическую выгоду, ну и возможность спокойно быть предпринимателем, учителем, кассиром, завотделом, пенсионером и т.п. Говорить с таким большинством не о чем и незачем. Дай Бог, чтобы они нас не уговорили, как уговаривают бутылку водки.
Потом, научившись не разговаривать с палачами разных калибров, мы научимся разговаривать с толпой вокруг эшафота. Толпа вокруг эшафота -- это люди, они вокруг эшафота лишь потому, что эшафот у нас -- в половину России, каждый рядом с ним, хотя большинство этого не видят и видять активно не хотят. Трудно ведь жить рядом с эшафотиком-то.
Нынешняя оппозиция малоразговорчива: склонна повторять штампы, предпочитает не говорить, не обсуждать, а молча стоять толпой, заменив способность говорить на беленькую ленточку. Что ж, палачам и их свите демонстрируем белое молчание, но вот жертвам -- слова, и побольше, да и деньги не помешают, а всем остальным, начиная с собственных детей -- красноречие, только чтобы красный был не эшафотного оттенка, а как паруса Ассоли.
