МИРНАЯ РОССИЯ
Я - РАБ КРЕМЛЯ
"Верный раб Чека", - татуировали на себе заключённые сталинского времени. Это был протест - сказать правду в стране лжецов есть мощнейшее протестное средство. Говорить правду в стране лжецов умеют немногие. Говорить правду вообще трудно, ведь правду надо сперва узнать.
Правда и в том, что нигде так, как в России, не вызывает ярости идиома "раб Божий". Почему? Ведь простейшая метафора, нимало не означающая, что Бог рабовладелец или что верующие чего-то лишены. Понимают же, что "сукин сын" не означает буквально "сын собаки", отчего ж не понимают "раб Божий"?
Потому что мы - рабы, но боимся это признать. Рабство в России начинается с запрета называть рабство рабством. Конечно, абсолютно свободных людей нигде нет. Однако, существует довольная чёткое распределение стран по шкале "свободные-несвободные", и Россия очень близко к несвободному концу шкалы. То, что социологи вежливо именуют "несвободой", и есть рабство. Полезно помнить, что рабы во многих культурах имели право служить в армии, иногда были даже обязаны воевать. Российское рабство - военное. (Кстати, нашёл у Крыштановской замечательную характеристику России как милитократии - то, что я называю "военное государство", а Спенсер - "гарнизонное государство".) Представление о том, что оружие - привилегия свободного человека, неверно было и в древности, а уж сегодня тем более. Оружие делает своего носителя рабом в самом строгом смысле слова - вещью, бездушным предметом манипуляций извне.
Быть свободным в России означает сознавать своё рабство, сознавать фиктивность всяческих "конституций", "норм" и т.п. Я - раб паспортистки, участкового и тех, кто над ними. Первый признак рабства - они могут в любой момент убить меня, мою жену, моих близких, и они не будут за это отвечать, как не будут отвечать, если разобьют свою голубую чашку. Разумеется, если паспортистка убьёт меня как частное лицо, она ответит, но ведь на то она и паспортистка, что имеет возможность убить человека путём нехитрых бумажных манипуляций. Чуть выше её рабовладельцы - могут убить меня, не ремонтируя мой дом или даже разрушая его фундамент ради своей выгоды. Убивают своей "медициной". Чем выше по лестнице рабовладения, тем шире возможности - вплоть до убийства беглого раба Литвиненко в Лондоне.
Чувство глубокого сострадания вызывают люди, которые полагают, что можно жить в несвободной стране и не быть в той или иной степени рабом или рабовладельцем. А уж какие у иных критерии свободы - мол, могу в интернете материться, могу за границу поехать... "Могу делать то, что начальство позволяет" - это не свобода. "Могу делать то, что хочу" - тоже не свобода. Свобода - это свобода хотеть в полную силу, а не умение хотеть несвободы, хотеть жалкой мелочной суеты. Евнух может хотеть, что угодно, ездить куда угодно, но он - не свободен в некоторых принципиальных вопросах.
Жалко и тех рабов, которые пытаются отстоять свои иллюзорные права, причём по-рабски - то есть, предельно эгоистично. Словно рабство лишило их и разума, и сердца, способности и сочувствовать дальним, и понимать, что рабская цепь - одна на всех, что не выйдет себе свободу загрести, а иеговистам или чеченцам - отметелить.
В этой ситуации то, что я - раб Божий, есть моя декларация свободы. Рабовладельцы делают манёвр: они пытаются представить Бога своим кадром, чтобы "раб Божий" и "раб Кремля" совпадали. Только вот Дух Божий - не раб, Он свидетельствует о Боге непосредственно, без регистрации в милиции и без благословения рабовладельческих архиереев и священников. К счастью, и в рабовладельческой Церкви достаточно священников и мирян, которые сознают своё рабство - земное рабство - и уже этим достойны быть рабами Божьими.
