Виктор Крывдык о совке
Виктор Крывдык использует термин "москаль" как аналог "совка", особой психологии. Крывдык в первом же абзаце делает принципальную оговорку, заявляя, что и сам бывает москалём. Тем самым термин интериоризируется и становится просто обозначением определённого типа.
Исторически же слово "совок" возникло в начале 1970-х годов и обозначало тех представителей маргинализированных советской властью людей, которые адаптировались к маргинализации и вне её существовать уже не могут. В этом смысле "совок" - антоним слова "диссидент". В то же время "номенклатурщик" не может быть назван "совком", ибо он не маргинал. К 1990 году слово уже было настолько распространено, что "Новый мир" заказывал мне статью про совок как религиозный тип, однако, что характерно для совков ("Новый мир", безусловно, очень совковый журнал был), в последний момент заглавие было исправлено на Homo Soveticus. В итальянском переводе, однако, было сохранено "совок". Левада не скрывал, что "простой советский человек" (под этим заглавием он выпускал труды своей группы) - это именно "совок".
"Совок" прекрасно адаптировался к нео-советской жизни. "Нашисты", "православисты" (самый яркий образец - Союз Православный Граждан, последователи Шаргунова, Владимирова, Шевкунова), - это всё тот же совок, который согласен на депривацию во всех областях при условии, что депривация будет соединена с патернализмом. В этом смысле "совок" ("нео-совок") является аналогом социальных низов Рима II-III вв. Не просто "плебс", "люмпен", но люмпен, находящийся с властью в симбиотических отношениях, её порождающий и ею порождаемый.
"Москаль" так же отличается от "русского" как метр от вольта, - замечательный образ. "Homo soveticus" (я всё-таки буду использовать этот термин, более актуальный в России) это имперское сознание. Оно меряет Россию не в русских, что было бы нормально, а в квадратных километрах.
Крывдык считает sovok материалистом, который считает родным любое место, где ему хорошо, и которому раньше и Литва была родиной, а теперь в Мадриде с виллой ему родина. Это кажется неверным. Советский человек оставался sovok даже в условиях обнищания. Именно обнищание его и порождало, и в богатстве он сохраняет жадность и трусость нищего. В Мадриде советский человек остаётся завоевателем и мечтает о присоединении Испании к России, а пока заводит там церковь Московского Патриархата. Более того: Крывдык верно отмечает, что совок порождает обнищание, обирая и себя и, что важнее, окружающих, выкидывая деньги на ветер.
"Им чужды европейские ценности толерантности, верховенства закона, прав человека, собственности, уважения к оппоненту и диалогу с ним" (Крывдык). Банально, но потому и банально, что абсолютно верно.
Психологические черты: гигантомания, хвастовство, ориентация на будущее (беспамятство, утопизм, ложный оптимизм - может, поэтому так трудно советский человек учится покаянию?).
Язык: "разговаривают матюками, а не просто ругаются с ними, как обычные люди ... Их речь - это, по сути, изнасилование мозга, нахрапистое, насильническое, навязчивое превращение мира в пенисы и вагины" (Крывдык, 2007).
При этом, замечу от себя, - викторианское ханжество. Отсюда и характерный для пациентов Фрейда садо-мазохистский комплекс.
