По головам (очерки о столичных городах).
Шапочный разбор.
Головокружение от веры и головокружение от власти.
Размышление
о размышлении.
1015-1053 годы: история одной головы.
См. череп.
ШАПОЧНЫЙ РАЗБОР
В 1480 г. Ахмет-хан требовал от Ивана III, чтобы тот «у колпака верх вогнув, ходил». Сто лет спустя один из кабардинских князей признавал свой вассалитет, обращаясь к царю Фёдору: «Отец мой мне приказывал слово твое на голове держати и тебе служити» (Юзефович, 2007. С. 25). Было что «вогнуть»: в 1554 г. английский моряк Клемент Адамс отмечал, что высота шапки у русских прямо пропорциональна высоте социального положения. Вогнутый верх шапки символизировал власть - царское слово невидимо придавливало человека.
Не обязательно было ехать в Россию, чтобы увидеть в действии ту магию, которая побуждала наращивать голову, чтобы нарастить власть. Весь XVI век прошёл в Западной Европе под знаком борьбы с папской тиарой – шапкой куда более высокой, чем любая царская. Тройная корона – «тиара» и означает «тройная». Ничего более фаллического не придумал бы даже Фрейд. Судя по шляпным фасонам, идея придавливания шапки в знак подчинения не исключительно ордынская. «Пирожки» - шапки, верх которых вдавлен – встречаются у многих народов.
В крайнем варианте – безо всякого распоряжения сверху, стихийно – рождается мода на шапочки-«гондоны», как в современной России. Блестящий пример того, как русский человек умеет бессознательно выразить главную военную тайну России. Она не третий Рим, но второй Ватикан: одна голова, вытянутая вверх по вертикали власти до того, что она уже не голова, а совсем другая часть тела, призванная осеменять словами, приказами и буллами, указами и энцикликами. Все же остальные – в «завязке», в целибате, в презервативе. "Всем молчать и бояться!" То есть, есть там интимная жизнь или нет, неважно, и даже лучше, чтобы развратец шёл, пар спускался. Важно, чтобы не было потомства, плодов. Плоды имеет право приносить лишь Главный. Разумеется, в итоге плодом такой смоковницы будет одна-единственная фига, зато пребольшая и поражающая весь мир. Поражающая во всех смыслах, ибо шлем, каска, будённовка тоже суть презервативы, только предохраняют того, кто внутри, а не того, кто снаружи, и носящие эти презервативы стремятся покорить весь мир своему хану.
На другом полюсе – снятая шапка как отсечённая голова. Этнологи, к сожалению, иногда склонны предполагать, что в основе того или иного обряда непременно лежит забытый древний реальный жест. Например, если в могилу кладут изображение лошади, значит, в древности в могилу клали убитую лошадь. Иногда клали – находят скелеты. Но совершенно невозможно предположить, что когда-либо при встрече повелителя все дружно отрезали себе головы, а потом водружали их на место. Не только погодными условиями объясняется дружный отказ демократических стран от головных уборов, как мужских, так и женских. Пышные шляпки, шляпы, грозные шлемы с перьями остаются в прошлом.
Главной, а часто и единственной шляпой становится в свободном мире не метафорический, а реальный презерватив, главной дамской шляпкой – «колпачок», иногда спрессованный до пилюли (всё равно напоминающей крохотную тиару). Это безумно раздражает немногих открытых носителей феодальной идеологии – той же тиары, шапки Мономаха и пр. Они всё пытаются доказать, что Божий дар размножения есть человеческая обязанность размножения. Размножение, конечно, их при этом интересует меньше всего (в Средние века, когда власть тиары была безграничной, население вверенной ей Европы было в десятки раз меньше, чем под властью презервативов, и не росло). Их интересует защита главной догмы всякой короны: свобода есть обязанность, хорошая шляпа должна быть с вмятиной, хороший презерватив – дырявый презерватив. Отчасти, в приложении к самому начальству, это верно – свобода и есть умение так продырявить, умять, обрезать вертикаль власти, чтобы она никому не рубила головы, не мешала людям жить и вообще работала на благо окружающих, как работает вешалка для шляп.
ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ ВЕРЫ И ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ ВЛАСТИ
Основное свойство головы - не кружиться. Это знает каждый, у кого хоть раз кружилась голова. А у кого она, интересно, не кружилась? Может быть, именно тут, на физиологическом уровне заложено представление о Боге как Неподвижном Центре, Главе - Голове - мироздания. Голова так же неподвижна, как Земля. Голова есть маленькая Земля - для окружающих маленькая, а для счастливого обладателя головы она есть главная и самая большая планета. Вокруг этой головы и вращается Солнце.
Вера есть головокружительное состояние. Вера говорит, что голова человека кружится, причём постоянно и незаметно для себя самой (это и есть "гордыня"). Может быть, поэтому вера способна генерировать науку, которая говорит, что кружится Земля. Идея сотворённости и падшести человека так же противоречит очевидности, как идея вращения земли.
Разумный человек не только не будет утверждать, что ощущает вращение Земли, но и не возьмётся сразу объяснить, в каком направлении Земля вращается. Всегда нужно хотя бы пару секунд, чтобы сообразить: если мы сперва видим Солнце на востоке, значит, планета сперва повёрнута к Солнцу правой стороной (если смотреть на север и считать восток "справа", хотя окна мои выходят на юг, и моё Солнце встаёт слева, из чего не следует делать скоропалительных выводов - я любил свободу и тогда, когда Солнце подымалось справа)... Подымается справа, потом налево... Следовательно... Следовательно... Следовательно, Земля вращается - если смотреть, как смотрят на географическую карту - слева направо! Уфф... Можно, конечно, это зазубрить или сделать вращение планеты частью своих повседневных занятий, как для монахов гордыня часть их повседневных занятий, как для богословов сотворённость мира аксиома вроде того, что в розетке есть электричество.
Большинство людей, к счастью, не астрономы и не богословы. К счастью, потому что последовательно "научная позиция" такая же патология, как последовательно "богословская позиция". Учёный, который забывает о пределах науки, такой же - как бы помягче сказать - такой же опасный для себя и окружающих субъект, как теолог, забывший о пределах теологии. Для этих людей мир строится по теории, а не наоборот. Если теоретически Бога нет, то Его и нет. Если теоретически Церковь свята, то она и свята. Что не укладывается в теорию, подлежит отрицанию, обстругиванию или даже уничтожению.
С таким же успехом человек, у которого голова на плечах, может утверждать, что берега всех рек одинаково плоские. А с чего бы одному берегу быть выше другого? На что наука терпелива объясняет, что есть гравитация, инерция, и в результате, если река течёт с севера на юг, её западный берег будет выше восточного. (Западный берег - он же "правый", напоминание о том, что освоение рек в последние полторы тысячи лет шло в основном с севера на юг). Быстрее снашиваются и правые рельсы на железной дороге. В южном полушарии, говорят, всё наоборот, да только существует ли оно, это южное полушарие, где все ходят вниз головой?
Человек устроен так, что, вращаясь вместе с Землёй, он не чувствует вращения. Отличная амортизация! Впрочем, если покружиться, становится понятно, что такое "сила Кориолиса" и "закон Бэра" (насчёт крутизны правых берегов). Что любопытно, головокружение духовное - грех, а вот головокружение физическое - средство, которое может вести к мистическим озарениям. Именно этих озарений-просветлений добивались восточные мистики, кружившиеся вокруг себя. Конечно, озарение из этого, к постыжению материалистов. следует вовсе не обязательно даже у дервишей, не говоря уже о фуэте.
Город - главный город, столица - зарождался обычно там, где есть высокий берег. Высокий склон сам по себе уже есть средство защиты от врагов. Нидерланды стали первой страной свободы и относительного равенства, возможно, потому, что страна-то - каналов, у которых оба берега одинаково низкие. Англия оказалась слабым местом монархического деспотизма потому, что лондонский Кремль - Тауэр - находится на низком, плоском берегу. Это все равно, что женщина - королева. Так в Англии именно королевы! То ли дело Московия: Кремль выпирает из земли словно у Конан-Дойля плато с динозаврами. Киев, мать, ещё радикальнее - берег ещё круче. Большинство европейских городов словно состоят из двух полушарий: на высоком берегу - мужская половина, воля и власть, на низком берегу - безгласные работяги. Как в Москве?
На высоком берегу - Кремль, исполинские соборы, Большой театр, низкий берег - Замоскворечье - Островский, торговые "людишки", церковки, церковки, церковки... То-то диктаторы любят прокладывать широкие прямые проспекты. Их идеал - одна прямая линия, по которой ездит правительственный кортеж. А в мозгах у подданных - тоже одна-единственная извилина. Или даже прямилина. В Москве борются две диктатуры. Одна имперская, кремлёвская, сторонница вертикали власти, которая, будучи представлена на плоскости города, превращается в прямую линию Кутузовского проспекта, соединяющую Кремль с начальственными дачами. Другая - диктатура мэра, чья вертикаль власти - кольцо. У персонажа Толкина колец власти было семь, кажется, в Москве пока лишь четыре, но есть, куда расти. Главное, чтобы мысли подчинённых бегали по кругу так же, как автомобильчики.
Дополнения
*
XVIII век умиляет перепадом между быстро развивающейся интеллектуальной жизнью и отстающим от неё языком, XIX – между социальным и промышленным рывком, сосуществующим со средневековым поведением. Можно было бы списать на российскую отсталость отсечение головы чеченскому имаму и отсылку оной в Петербург. Онако, в 1838 году голландцы, победив короля Ганы Бонсу II, отрезали его голову, заспиртовали и отослали в Лейденский университет (на медицинский факультет, не политологический или этнографический). Голову вернули только в 2009 году, назвав происшедшее «досадным и постыдным эпизодом».
*
Современный номенклатурный жаргон - в описании Александра Добровинского (Новая
газета, 20.6.2005): президента называют "портрет", а "президентами"
называют деньги. Но рубли, конечно - доллары. Любопытно, что деньги издревле несут
на себя изображение головы, что поклонение деньгам и поклонение власти осуществляются
именно через поклонение отделённой (зрительно) от тела голове (портрету, бюсту).
Перенос на голову поклонения символу мужской силы - голова при этом есть не вместилище
мозга, а вместилище силы, слово из неё исходит не умное, а властное, "осеменяющее".
Это не отсечённая голова, это голова замещающая тело - но при этом тело сводится
не к голове, а именно к средству размножения, осознаваемому как средству порабощения.
*
"Принцесса на горошине" - само название сказки Андерсена есть яркий символ того, что на тысячах страницах пытался выразить его современник и соотечественник Кьеркегор. Суть жизни - очень мала в сравнении с самой жизнью. Суть жизни - не расплывчатый "смысл", не какая-то отдалённая цель, кажущаяся маленькой в силу своей удалённости. Суть жизнь есть крохотный раскалённый шарик, размером с горошину и весом тяжелее Солнца. Суть религии - вера. Суть журналистики - говорение правды. Суть кулинарии - вкусно кормить. Не себя кормить, не себе говорить, не в себя веровать, и уж подавно не зарабатывать сутью. Суть брака - любовь, незаметная для окружающих, а иногда и для любящих. Есть эта любовь - мягко и без перин, нет... А вот если горошина закатилась или исчезла, человек может этого и не почувствовать. Благородство легко утрачивается, этот урок преподнесла аристократия после крушения многочисленных королевств и империй. "Се, оставляется дом ваш пуст" (Мф. 23, 38). Дом, набитый мебелью, слугами, автомобилями, людьми, - пуст, если потух крошечный проблеск огня. Может быть пуста и конура нищего. Царственность человека не в неподвижном возлежании и восседании, а в том, чтобы ворочаться, чтобы каждой косточкой и мышцей ощущать эту горошину и вот это ворочание и называется жизнью.
Голова - это и есть горошина, которая не даёт человеку стать скотом.
*
Голова - это начало или конец? Безусловно, голова есть конец как завершение,
голова не может без низа. Голова так же соотносится с задом как верх с низом -
именно с задом, а не со ступнями. Мы делим свое тело на переднее и заднее, словно
невидимой бритвой разрезаем его вдоль, и находим соответствия передней и задней
частей. См. задняя голова.
"Оторвать голову" ("башку") - символ власти, он же и символ
кастрации. "Сорви-голова" - первоначально тот, кто срывает чужие головы,
но по мере окультуривания - тот, кто предпочитает
рисковать своей головой, а не чужой. См. о клятве головой в Мф. 5, 36.
*
Светлана Семёнова, православная христианка, одновременно очень настороженно относящаяся к телесному, пишет об особой «ангелочеловеческой» природе Предтечи, подтверждая это тем, что на иконах он часто «сам держит в левой руке блюдо с собственной головой, благословляя её другой своей рукой. Голова, вместилище духовной сущности, от которой было отъято тело, т.е. то, что составляет характерную бытийственную принадлежность именно человека, - вот в какой-то мере идея его природы» (Семенова, 2000, с. 237). Однако, это означает, что обезглавливание Иоанна – замечательное событие, что Ирод лишь помог Иоанну избавиться от лишнего. Здесь граница между теми, кто хочет остаться головой без тела, и теми, кто хочет соединить голову тела. Именно «соединить», потому что одно из первичных ощущений человека – странная нестыковка головы и туловища, их слабая соединённость. Отсюда фантазии о головах отрывающихся, улетающих, катящихся – вовсе не от того, что человек реально видит подобные происшествия.
*
Дагестанец подал в суд на Минкульт, требуя выдачи черепа Хаджи-мурата -
не от себя, от схода односельчан, которые решили похоронить останки родственника
по-мусульмански. Суд отказал, "конечно" (Моск.комс., 26.9.2002),
но примечательна суетливость большевиков: Швыдкой издал приказ, исключающий
череп из государственного музейного фонда, представитель минкульта заявил,
что министерство не несет ответственности за предмет, не числящийся на учете.
При этом могли бы и не дергаться: судья отказал в иске на том основании,
что федеральная собственность не может быть отдана частному лицу. Видимо,
по той же причине родственникам казнимых не отдают их тела. Мы все - федеральная
собственность.
Столица - голова
В Петербурге спокойнее по сравнению с Москвой, как и в Париже. Но в Питере
спокойствие людей, не имеющих более сил бороться с мраком власти, а в Париже спокойствие
победивших.
*
*
Папа Адриан IV, единственный англичанин, ставший папой, проглотил муху и подавился ею до смерти (Shaw, 2000. P. 16) .
Вообще смерть через горло – от кашля, подавиться. Удавление как полуотрубление головы.
Каннибализм сосредоточен на голове и ноборот: 15 апреля 1925 года в тюрьме Ганновера обезглавили Фрица Хармана (Haarmann), в 1920-1924 году убившего и съевшего как минимум 27 человек (вообще же речь шла о сотнях). Мясо он продавал как конину на рынке, был кризис и голод, покупали. Головы бросал в реку -- не годились на продажу (Shaw, 2000. P. 18) . Вообще кулинарное обихаживание головы.
Король Ричард I в Третьем крестовом походе съел голову сарацина – под перцем (Shaw, 2000. P. 19).
А вот каннибал из Милуоки Джефри Дамер (Dahmer) хранил головы: у него при обыске несколько голов нашли в холодильнике (в морозилке было сердце, «на потом»), в кабинете было несколько черепов.
Гелиогабал угостил однажды гостей, подав 600 голов фламинго, из которых надо было доставать мозг золотыми ложками (Shaw, 2000. P. 24) .
Датчанин Теодор Рейнкин (Reinking) в 1644 году был посажен в тюрьму шведскими властями за написание памфлета против шведов (Dania ad exteros de perfidia Suecorum). Его приговорили к пожизненному заключению, но через несколько лет предложили на выбор: либо съесть книгу, либо потерять голову. Он съел книгу (Shaw, 2000. P. 25) . |
