Ко входуЯков Кротов. Богочеловвеческая история
 

Яков Кротов

ДЕФОРМАЦИИ МИЛИТАРИЗМА

БОЙСЯ РУССКОГО, ДАЖЕ ГОВОРЯЩЕГО "МИЛЕНЬКИЙ"

Самые сложные слова иностранных языков те, объём которых кажется слишком большим. В русском языке для иностранцев таковы, видимо, слова «пошлость», «хамство», «интеллигенция». Иногда представляют дело так, что в американской культуре этим словам нет соответствий – напротив, просто там намного разработаннее слова, описывающие соответствующие явления, причём многие слова относятся не к бытовому, а к юридическому лексикону.

В английском языке для русского таковы слова «sorry», «cry», «gun», «you». Проще всего с «gun» - тут обычно можно понять, идёт речь о ружье, пушке или о револьвере, хотя даже в кинофильмах часто переводят неправильно. На экран не хотят взглянуть.

Сложнее понять, когда английское «вы» пора передавать как «ты». Слишком часто герои американских фильмов в русском переводе «тыкают» подчинённым или коллегам, учителя – школьникам. До революции в России ученикам в школе говорили «вы», даже первоклассникам.

Слово «cry» - и «кричать», и «плакать». Но самое ужасное слово – «sorry». Оно обозначает широкий спектр соболезнований, утешений, сочувствия, в общем – наименее разработанных в современном русском языке эмоций. Русскому человеку начала XXI века с его глубоко милитаризованной, агрессивной психологией почти невозможно выразить сострадание и сочувствие или попросить прощения. У американцев тут используется одно-единственное слово, что может вызвать подозрения в чёрствости.

Однако, не всегда изобилие синонимов признак щедрости. В русском языке много ласкательных суффиксов, огромное количество ласковых обращений («дорогая», «миленькая», «хорошая моя», «радость моя», «рыбка моя») – у американца на все случае «honey». Однако, изобилие русских ласковых слов есть изобилие фальшивок. Это прекрасно подчеркнул Эльдар Рязанов в фильме «Гараж»: один персонаж для каждого находил уникальное обращение, формально внимательное и ласковое («молчаливый Вы наш»), по существу же издевательское и холодное.

 

 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова