Милитаризм
Роберт Нисбет и Рэндольф Борн об американском милитаризме
В России издавали Ротбарда («Идея прогресса»), но и в предисловии к этому изданию, и в том, что в России выдатся за википедию, Нисбет представлен очень искаженно. Эдакий отец американского консерватизма. Чуть ли не вдохновитель Буша. А Нисбет, прежде всего, – горячий антимилитарист. Уже в своей первой книге (1953) он отчеканил:
«Война создает ощущение, что ты морально оправдан, и это один из самых пугающих плодов двадцатого века»
(«The power of war to create a sense of moral meaning is one of the most frightening aspects of the twentieth century»).
Отчеканено в год, когда США взорвали первую термоядерную бомбу, в год, когда война русских и американцев разнесла на клочья Корею., и президентом США был выбран боевой генерал (опереточную ноту в это вносит то, что вице у Эйзенхауэра был Никсон — кстати, дочь Никсона была замужем за внуком генерала).
Нисбет писал, опираясь на опыт Второй мировой войны, который сам вторичен по отношению к опыту тоталитарных государств. Не было бы тоталитаризма Муссолини, Франко, Гитлера, Сталина, не было бы и такой мировой войны, хотя другая — была бы. Тоталитаризм ведёт войну особого типа, а война, в свою очередь, поощряет тоталитаризм в социуме. Война — самая мощная социальная сила, поощряющая централизацию («вертикаль власти» в современном русском новоязе).
Централизация делает возможной массовизацию политики. Личность исчезает — а консерватизм, как и либерализм, есть прежде всего подвиды персонализма. Не может быть централизованного массовидного консерватизма — это как «либеральная империя». И те «научные сотрудники», которые нынче в России тысячами сидят в сотнях разных правительственных институтах и фондах и мнят себя консерваторами и потому оппонентами правительству — в состоянии самообмана.
В России название первой книге Нисбета – «The Quest for Community» перевели как «Поиск общины», но это грубая подмена. Скорее уж, «соборность». В крайнем случае (но тогда будет иллюзия, что в русской культуре нет аналогов) «Созидание социальности». «Квест» формально – «поиск», но я настаиваю на том, что адекватнее переводить как «созидание», во всяком случае, когда речь о таких программных книгах. Американец не ищет идеала, он идеал знает и его воплощает (и так же делает вменяемый русский). Подзаголовок-то какой: «Исследование этики порядка и свободы».
1953 год — год рождения американского консерватизма, но в основном благодаря антикоммунистическому пафосу. В этом году вышла книга Кирка Рассела «Консервативное миросозерцание» (матушки, я ведь в 1993-м был в поместье Рассела и обедал с его вдовой).
Последняя книга Нисбета по социологии (1988 год) — тоже антивоенная: Пентагон рассматривается как предательство принципа ограничения власти правительства. Игра слов: «welfare state» («государство, выдающее беднякам талоны на еду») было переделано в саркастическое и грозное «warfare state». Государство, выдающее винтовки вместо еды?
Вот как Нисбет в 1953 г. характеризовал душевные истоки коммунизма, основываясь на текстах американских поклонников Маркс-Ленина-Сталина:
«Типичный приверженец коммунизма — это человек, для которого повседневное существование пусто в моральном отношении и невыносимо духовно. Его отчуждённость от мира побуждает его думать, что отчуждение господствует над всеми. Сознательно или бессознательно он ищет надежной веры через солидное членство в каком-то упорядоченном сообществе».
Нисбет сравнивает эту психологию с психологией первых христиан. Ну, это более, чем спорно, – тогда всякую религию можно представить как псевдо-преодоление отчуждения, а это именно коммунизм. Но точно то, что коммунистическая психология идентична психологии военной, психологии казармы. Искупление через коллективизм — но христианство есть нечто прямо противоположное, в нём спасает личность Христа, а общение есть лишь результат этого искупления. Поэтому в решающие моменты христианин, в отличие от коммуниста, выберет не человеческий коллектив, не волю большинства, а личность Христа — как это делал апостол Павел в споре об обрезании.
И уж вовсе нет различия между коммунистом и антикоммунистом, когда они стреляют друг в друга. В обоих случаях справедливо наблюдение Нисбета:
«Одна из самых ярких черт современной войны — удушающая атмосфера духовного единства, которая возникает из общего сознания участия в этическом крестовом полходе. Война более не дело генералов и солдат. Она более похожа на средневековые крестовые походы, только не во имя Церкви, а во имя государства».
В оригинале Нисбет говорит «нация», но нужно постоянно помнить, что в русском английскому «nation» соответствует именно «государство». То, что в России «государственный архив», на Западе – «национальный архив».
Именно Нисбет первым обратил внимание на то, что «многие реформы, сперва провозглашавшиеся социалистами, во время войны были проведены капиталистическими правительствами и стали частью капиталистического общества. Уравнение состояний, прогрессивное налогообложение, национализация промышленности, повышение зарплат и улучшение условий работы, улаживание конфликтов между рабочими и руководством, строительство жилья, страховка от безразботицы, пенсии».
Любопытно отметить, что в социалистической России всё прямо наоборот: элементы свободной, капиталистической экономики появляются там и тогда, где пахнет военным поражением — чтобы социалистический болван ожил, необходима инъекция капиталистических отношений, хотя бы крошечная. Странная конвергенция, впрочем, никогда не полная.
Нисбет ссылался на Рэндольфа Борна. В массовой культуре Борн — это супершпион, родства не помнящий. Реальный Борн… Дон Пассос, влюблённый в него, написал о нём в романе «1919»:
«Этот маленький человечек, похожий на воробья,
крошечный, уродливый кусочек мяса в черной пелерине,
хилый и вечно больной,
положил камешек в свою пращу
и угодил Голиафу прямо в лоб.
Война, писал он, — это, здоровье государства».
Борн — ученик философа Дьюи, восставший против учителя, когда тот стал защищать войну (Первую мировую). К Борну восходит сайт Antiwar.com. Война — здоровье государства и болезнь тех, кто населяет государства, смерть моральная, да часто и физическая.
Борн знал цену здоровью – он был изувечен при рождении и еле дожил до 42 лет.
В своей последней книге 1988 года – «Современная эпоха» – консерватор Нисбет обрушился на милитаризм в шкуре консерватизма:
«Вернись Отцы-Основатели не удивились бы тому, что военные приобрели колоссальное влияние на экономику, правительство и даже на культуру американцев; они наблюдали такое в Европе своего времени и это им не понравилось. Вот что их бы ошеломило, так это то, что их драгоценная республика стала всемирной империей наподобие ненавистной им Британии восемнадцатого века»,
На всякий случай для русских милитаристов: да, в Америке велико влияние ВПК на государство. Но в России ВПК и есть государство. Разница такая же, как между кровью с молоком и молоком с кровью.
