СВОЙСТВА БЕЗ ЧЕЛОВЕКА
Логофобия или Где смыкаются консерваторы с леваками
Хайек одно из главных различий между консерватизмом и либерализмом полагал в отношении к знанию. Либерал считает познание самоценностью, консерватор готов пожертвовать знаниями во имя разных целей.
Консерваторы и либералы ценят свободу, но либерал не променяет ни знания на свободу, ни свободу на знания, а консерватор - променяет свободу на знания, левак же променяет знания на свободу. Поэтому русская "либеральная интеллигенция" советского периода, которая пожертвовала борьбой за свободу (свободы у неё не было в принципе) ради науки, и оказалась - когда пришла хотя бы относительная свобода - вовсе не либеральной, а консервативной. Поэтому многочисленные либератариане, которые готовы отдать знания, лишь бы приобрести свободу, не заслуживают ни знаний, ни свободы, и не получат ни одного, ни другого.
Хайек говорит об идеях, но идеи, на самом деле, неотделимы от тел. Консерваторы и либералы, правые и левые, - это ещё и различное отношение к телу и к его противоположности - к слову. (Реально телу противопостоит дух, но эта старинная оппозиция во имя секулярности может быть переформулирована как "тело/слово").
Консерватизм удивительным на первый взгляд образом смыкается с левизной, даже с левацкостью в своём недоверии к слову, в предпочтении тела. Вот выступление Пусси Райот. Оно ведь не нашло одобрения не только у консерваторов, от Гундяева до Седаковой, но и у левых - от Навального до Удальцова. Причина одна: и консерваторы, и леваки обратили внимание прежде всего на телесное поведение группы, а словам их песни не придало значения. Одежда, жесты - всё, слово - ничто.
Точно так же поступает праотец Исаак, когда обращает внимание не на голос ("голос Иакова"), а на тело - ("руки Исава"). Вот и обманывается.
Другой пример: гомофобией страдают и левые, и консерваторы. На первый взгляд, странно, ведь гомосексуальность - телесная, сексуальная практика, которая должна бы людям этих направлений быть безразличной. Но это именно что "на взгляд". В реальности пол, сексуальность - это "гендер", это дух, это слово. Секс не в сексе, секс в голове и в сердце. Любовь есть слово, как Бог. Не всякий, кто сказал "люблю", любит, но кто не сказал "люблю", тот не любит. Любовь (и сексуальность) не потому противостоят тоталитаризму - и консервативному, и левацкому, большевицкому - что они черпают силы из дочеловеческого, из биологического, животного, а потому, что они - человеческое, духовное. Недоверие к слову как к чему-то опасно непредсказуемому роднит консерваторов и леваков, которые пользуются словами как Ленин парламентской демократией - чтобы упразднить слова. Ведь слово - не индивидуальный акт, не личная собственность, слово - диалог, коммуникация, общение, то есть то измерение, которое закрыто для телесного понимания свободы как права на изолированность.
