Cр. Ио. 11, 15.
№54 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
Вишенчук
предлагает изящный перевод: "Вы не захотели плясать под нашу свадебную"
- "А вы - причитать под нашу похоронную" и напоминает Экклесиаст: "время
плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать" (3,4), а заодно
и Даля: "Поехали плясать, а пришлось горе горевать". Только Евангелие
- наоборот: "Поехали горе горевать, а приехали плясать". Потому и называется
Благая весть. Конечно, глядя на распятие, думается о другом, но это уж
как глядеть: как на старт или как на финиш.
*
Понять древний текст может современное русское оскорбление: "Панихида с танцами". Христу бросили бы это оскорбление, хотя может оно достаться и людям, весьма далёким не только от божественности, но от простой добродетели. Особенно много их было в России на рубеже XIX и ХХ столетий, когда литературой уже занялось множество людей, но ещё не сложилось жёстких канонов, обяательных для тех, кто хочет добиться успеха у читателей. Из многих, впрочем, остался лишь один - Василий Розанов. Не Христос, что говорить! Вместо креста взял самовар. Но последовал он всё-таки за Христом, хотя и отклоняясь от курса, чтобы бросить камень в фарисеев и саддукеев, да и в евреев. Смесью кладбищенской гнили с бальными танцами веет и от современника Розанова Уайльда. Вот если вычесть из Розанова с Уайльдом кое-что, можно будет почувствовать некий аромат Христа, который обычно не замечают. "Вычесть" что-то вполне обычное, что есть в каждом человеке и что эти двое выпустили на волю как птеродактиля на Благовещенье. За эту вольность их и любили, и любят, тогда как прочно забыты и слащавые ханжи-панихиды, и стёбные плясуны от культуры.
"Панихида с танцами" - церковный вариант "редьки с мёдом". То, что хорошо порознь, омерзительно вместе. В Апокалипсисе такой же смысл имеет выражение "теплохладный" (римляне любили очень горячую минеральную воду и очень холодную, а их гадкую смесь и обозначили этим словом). Только вот проблема: иногда трудно определить, точно ли противоположности несовместимы. Мужчина и женщина - это мёд с дёгтем? Закон и благодать? Иерархия и свобода? Покаяние с экстазом? Иоанн Предтеча со Христом? Мужчины, закон, иерархия, покаяние, Предтеча, - всё это "печальные песни", панихиды, и они должны быть собою как можно больше. Акриды, дикий мёд, пост... Женщины,благодать, свобода, экстаз, Христос, - всё это свирель и пляс, и пляс должен быть настоящим. В соприкосновении этих полюсов и рождается искра жизни, подлинности, радости. Иисус не отрицает, что Он - иной, нежели Иоанн, и не собирается быть Иоанном. Он лишь указывает, что те, кто не умеет вволю радоваться, не умеет вволю скорбеть и каяться, всё делает не "вволю", не полной грудью, а сипит. Бывает царский, средний путь, а бывает путь посредственный. Идти между полнотой трагедии и полнотой спасения - посредственность. Царский путь в том, чтобы идти с Иисусом и с Иоанном, чтобы радоваться и скорбеть одновременно, не впадая ни в истерику, ни в агрессию.
