Оглавление книги
Ио. 3, 11 Истинно, истинно говорю тебе: мы говорим о том, что
знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего
не принимаете.
№28 по согласованию. Стихи предыдущий - последующий.
Безличный какой-то разговор получается. Не Иисуса с Никодимом, а "мы" с "вы". Так потому и безличный, что Никодим еще не родился, он еще часть "мы". Это он ведь начал с "мы" - "мы знаем, что ты творишь чудеса". Оказалось, "мы" врут - а это всегда так, когда коллективизм. Иисус предлагает маленькое чудо - родиться второй раз, а "мы" вдруг впадает в скепсис - ах, это невозможно.
Вообще, встает вопрос: а зачем Никодим пришел? Как бы он повел разговор, если бы Иисус поддакнул: как же, как же, Я великий чудотворец! Судя по "мы", Никодиму было поручено нащупать возможные способы объединения. Ты - великий чудотворец, мы - великие эксперты по великим чудотворцам, вместе мы сила. Ты совершаешь чудеса, мы объясняем их смысл. Нам как раз нужен завкафедрой - давай?
Попытка укрощения строптивого и приспособления урагана Святого Духа для кручения ветряных мельниц. Господь резко уводит разговор в сторону от чудес - и евангелист, между прочим, до этого момента описывает лишь одно, первое чудо (в Кане), а остальные упоминает чохом. На первом месте у евангелиста - и у Иисуса - не сделанное, а сказанное.
Что имеет в виду Иисус под "говорим вам о виденном"? В предыдущем тексте под это определение подходят только две его реплики, и обе, действительно, ключевые. Первая - где Он говорит Нафанаилу о том, что скоро откроется небо и все увидят Сына на троне и ангелов, Ему служащих. Это, правда, сказано наедине. Но вот вторая реплика, причем сказанная именно "иудеям" - тому "мы", которое представляет Никодим: разрушьте Храм, и увидите, как Я за три дня этот Храм восстановлю. Специально для вас повторяю: Я сошел с неба и взойду на небо, хотите - присоединяйтесь, не хотите - воля ваша. Кафедру свою можете оставить себе.
Тут Никодим притормаживает. Чудеса - хорошая и удобная для религиозных экспертов штука, а все эти открытые небеса и вознесения - штука крайне неудобная. Чудеса укрепляют авторитет религии, а разговорчики про конец света это ведь разговорчики про конец религии. Мы строимся для штурма, а тут кричат, что ворота открыты и штурм не нужен. Конец света - конец чудесам, мудростям, премудростям, учительствам и всякой мистике. Каждый сам видит то, о чем ему рассказывали.
Замечательно, что Иисус называет "виденным" то, что еще не совершилось - с нашей точки зрения, это в лучшем случае "невидимое". Небо открыто, Господь на троне, ангелы ангельствуют, но все это невидимо. Так ведь Иисус это и подчеркивает - Он свидетель. Свидетель нужен только, если я что-то сам не вижу.
Получается, что "вы" - толпа ученых, которые описывают невидимое - уже не нужны, потому что есть "мы" - не описатели, а свидетели. Разница как между астрономами и космонавтами, и даже радикальнее.
Космонавта распяли, Он улетел, - что ж, мы опять вернулись из космонавтики в астрономию? Да нет, мы летим вместе с ним. Вера не есть память о прошлом или будущем, вера есть уверенность в том, что настоящее шире и прошлого, и будущего, такая уверенность, что ты сидишь в луже, а ведешь себя так, словно ты в космическом корабле. Со стороны, как и было сказано Павлом, бред и вздор, а изнутри - свет и сладость.
