|
Оглавление книги
Ио 8, 6. Говорили
же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись
низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания.
№95 по согласованию. Иллюстрации. Фразы предыдущая - следующая.
 Рембрандт
гений, я даже на репродукции его гляжу с какими-то мурашками по коже, а когда
в Эрмитаже сядешь перед автопортретом - там сколько уже лет банкетка как раз напротив
стоит и всегда свободна - так это вообще Царство Небесное. Он совмещает в себе
совершенно какие-то разнородные вещи. Вот в этой картине вообще-то очень домашний
Рембрандт, изображен кошмар Пиранези, кошмар пространства, которое настолько непропорционально
человеку, что в нем всякое милосердие теряется. Это стерильное пространство: в
нем и камней нет, чтобы можно было взять и бросить в грешную, и песка нет, на
котором в реальности писал Иисус. Это кошмар царства кесаря, в котором человек
- словно таракан, живем как в щели среди величественных, недосягаемых даже глазом
пышностей Государственности, Идей, Безопасности, Порядка, Служения, Набожности,
теряющихся во мраке свода. Лишь изредка эти пышности нас замечают и - тапком,
тапком, а Кого и Крестом. Но тараканы не побивают друг друга камнями, а люди -
побивают, и правильно делают, ибо человек - не таракан. Поэтому милосердия боятся
- кажется, что оно отнимает человеческое у человека, отнимает у нас душу. Камню
безразлично, с кем лежит соседний камень. Лунные поляны спят в тиши ночной друг
с другом без разбору и венчания. А человек - нет. Но, конечно, прощение вовсе
не унижает человека, как предположил бы аристократ или декадент или аристократ-декадент.
Прощение возвышает человека - не только прошающего, но и того, кого прощают. Поэтому
благородный прощает, чтобы показать свое благородство, а кающийся прощает, чтобы
показать благородство Божие.
27.3.2003
 Ио. 8,6: Многие размышляли о том, что же писал Иисус перстом на
песке. Ясно одно: Он писал не евангелие от Иоанна, да и не евангелие от Матфея,
Луки, Марка, Фомы. Он доверял способности людей писать - или способности людей
читать, делая поправку на некоторые принципиальные ограничения всякого писаного
слова. Записанное слово - слово-инвалид, оно лишено интонации, которая для слова
куда важнее, чем ноги для человека, и которую "стиль" и всевозможные
литературные ухищрения восполняют лишь отчасти. Речь отражает говорящего, текст
выражает волю говорящего. Поэтому и евангелия, вполне выражая волю Иисуса, ничего
не говорят о том, каков Иисус, кто Он (тем более не говорят об этом бесчисленные
догматические тексты). В этом отношении самый недостойный и равнодушный из случайных
собеседников Христа знал о Нем больше, чем самый святой из позднейших последователей.
Пытаясь это преодолеть, люди усредняют Христа, воображая Его более добрым, чем
звучат Его грозные слова, и более суровым, чем звучат слова всепрощения. Это не
означает, что Иисус был неврастеником, шарахавшимся из крайности в крайности -
неврастеником является человечество, боящее ярких и чистых красок, простоты и
общения. Неврастеничной может быть даже сосредоточенность на писаной традиции,
на Евангелии - которое родилось как речь во время общей молитвы христиан и которое
все время переводят в совсем другие категории, от назидательной книжки для глухаря-одиночки
до правительственного указа.
20.10.2002
"Писатель Силий" (кого имеет в виду Баркли?!) предположил,
что Иисус "наклонившись, писал", потому что Ему было стыдно за безобразное
поведение блюстителей целомудрия. Смело: ведь и в рассказе о грехопадении сказано,
что Адам и Ева устыдились, но не сказано, что стыдно стало Богу. Многие пошляки
от гуманизма заявят, что Богу точно было стыдно: а нечего было устраивать луна-парк
с деревьями, правилами и пр. Может быть пошлым и стыд за чужой грех: когда стыдятся
чужого греха, чтобы забыть про свой, когда стыдятся чужого греха, потому что не
уважают "чуждость" ближнего. В этом смысле, возможно, только стыд Иисус
и был единственным доброкачественным стыдом.
Один из армянских "переводов" так дописывает
этот стих: "писал перстом на земле, показывая им грехи их,
и каждый из них увидел грехи свои на камнях". Пятна Роршаха.
В ком совесть нечиста, может испугаться, что это про него пишут.
Но, думается, к тем, кто приволок даму, это не относится. В оригинале
стоит слово "катаграфеин" - а не "графеин" ("писать").
"Ката" - "весь", в Иов 13, 26 "катаграфеин"
- о том, что Бог "пишет" перечень человеческих грехов.
*
Комментарием, даже ответом, к вопросу о том, что же писал Иисус на песке, является строчка Булата Окуджавы: "Для чего мы пишем кровью на песке? Наши письма не нужны природе". Иногда то, чем и как пишут, важнее того, что написано. Иногда это приводит к таким уродствам как священная книга на страницах из чистого золота, или пурпурными буквами по золотому фону. Иисус пишет духом или, что в Его случае, равнозначно, кровью. Дух Божий есть жизнь и, следовательно, кровь Создателя. Бог пишет на земле, но адресуется Бог не к земле, а к людям. Священное Писание для природы - писанина, для людей же - а это уже от человека зависит...
|
