|
Оглавление книги
Ио. 15, 13.
Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.
№146 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. См. жертва. Ср. Мф. 10, 39 (погубить свою душу за Христа).
* См. самопожертвование.
Самопожертвование не является смыслом христианства как стоп-кран не является смыслом поезда. Христианство есть путь, истина и жизнь, а ещё оно немножко дерево, на котором растут горчичники, клад, кадка с тестом, солонка. Но не самопожертвование! Самопожертвование - не христианство, а Христос. Его гибель сорвала стоп-кран, поезд остановился на краю пропасти. После Христа самопожертвования, конечно, всё равно случаются, только это очень плохо - без них можно и нужно обходиться. Вот без Голгофы обойтись было нельзя. Иисус говорил "возьми крест", "отдай душу", но каждый раз добавлял - "и следуй за Мной". Самопожертвование же обычно случается там, где все - и тот, кто собой жертвует, и тот, ради кого приходится жертвовать собой - следовали совсем в другую сторону. Самопожертвование может быть поддельным, любовь же поддельной быть не может.
*
Иисус называет Своих учеников друзьями по двум причинам. Во-первых, потому
что Своим последователям Он "сказал всё", во-вторых, потому что
последователи "исполняют" сказанное, в-третьих, потому что друзья Христа
умирают за своих друзей. Правда, Иисус говорил (Ио. 15, 13-15) в прямо противоположном
порядке: сперва о необходимости умереть - потом о необходимости исполнить - а
уж в последнюю очередь о том, что исполняется завещанное Богом. Он учеников сперва
огорошил необходимостью умирать, потом утешил тем, что эта необходимость - признак
Божьей откровенности. Не откровения, которое всегда неполно, а именно откровенности.
Или, точнее, Он сперва задал загадку - загадку в самом буквальном смысле слова,
как задачу, задание (умри!), а потом дал разгадку: умри, потому что и Я умру.
Самое главное Он не высказывает: умри, потому что воскреснешь. Но уж это говорить
до Воскресения было бы смешно. Дружба с Христом основана на кресте. Это дружба
разбойника, распятого за дело, с Иисусом, которому дело пришили. И удивляться
тому, что друзья Иисуса считают необходимым каяться, бить поклоны, - все равно,
что удивляться тому, что распятый разбойник дёргается в судороге. Всё-таки он
разбойник, а не йог. Иисус, называя людей друзьями, не констатирует факт, а творит
факт - как, произнося "земля", Бог творил землю, а не описывал её.
2004
ОБЩНОСТЬ КАССЫ
Откровение Бога начиналось с первой заповеди: о любви к Богу. Понадобилось
несколько столетий, чтобы к ней присоединилась вторая: о любви к ближнему как
к самому себе. Первую из этих заповедей легко счесть проявлением эгоизма со
стороны Бога. Вторую - проявлением эгоизма со стороны человека. Лучше всего
это выразил Бернард Шоу: какое у ближнего право любить меня, как себя? Может
быть, я хочу совсем иного? И это еще выражено джентльменом, а кто попроще скажет
грубее: любить ближнего как себя невозможно, потому что себя мы не любим или
любим крайне недостаточно. В общем, есть три кассы. Касса Бога, набитая деньгами
- а Ему еще и мало. Моя личная касса, абсолютно пустая - и из нее мне предлагается
платить ближнему. Наконец, касса ближнего - столь же пустая, как и моя. Положение
в лучшем случае трагикомичное.
И вот за несколько часов до Своего ареста, на Тайной вечере Иисус смешивает
две заповеди: "Любите друг друга, как Я возлюбил вас". Но смешивает
Он не заповеди, сплавляя их воедино. Господь открывает нам глаза: касса-то,
оказывается, одна. Всякая недостача - из Его денег. Он - источник Любви. Это
скрыто для живущих по заповеди "Люби ближнего, как себя". Это открыто
для заповеди "Люби ближнего, как Бог любит тебя". И если кому-то любви
не додано в мире, значит мы задержали Его Любовь в себе, в своей огороженности
- "гордыне". Тщетно! Золото любви, обращенное на себя, превращается
в пожухлые листья. И только пустив в оборот любовь, обрушенную на нас Богом,
мы превращаем свою пожухлую натуру в чистое золото любви, бесконечно возвращающееся
к нам если не от ближних, то от Того же, Единого в многообразии любви, Бога.
*
Религиозный эгоизм извращает набожность: мол, один Бог спасает, а грешный человек может разве что попросить Бога о спасении себя, но уж не помочь ближнему. Душу спасает, конечно, Господь, как голодного спасает тот, кто его кормит. Однако кусок хлеба, который кормящий протягивает голодному, тоже некоторое значение имеет. Вот человек и может стать таким куском хлеба для другого.
О, конечно, тут возможны всевозможные ошибки - как у Петра, когда он хвастается тем, что готов душу положить за Иисуса. Ошибкой было бы рационализировать самопожертвование - как и всё, что связано со смертью, оно иррационально. Не стоит делать из самопожертвования метафору - ни учительство, ни воспитание детей не является самопожертвованием, потому что и учитель, и родитель всё-таки живы. Если живой человек считает, что он "пожертвовал собой", это отравляет душу. Живёшь! Радуйся, благодари, наслаждайся. Тем более не является самопожертвованием аскеза - это самовоспитание, не остающееся без награды. Даже не всякая смерть - самопожертвование. Когда все эти оговорки произнесены, остаётся факт: иногда смерть, вовсе прямо не связанная с судьбой
другого, есть самопожертвование. И приставка "само" не означает, что Бог здесь ни при чём.
ПОСЛЕВКУСИЕ ВОСКРЕСЕНИЯ
(По проповеди в воскресенье 15 марта 2015 г.)
Со времён средневековья появилось понимание слов «положить жизнь за ближних» (Ио. 15, 3) как благословения солдат. Виновато не Средневековье, а обычная человеческая причина подгонять всё под себя –даже того, кого искренне любишь, даже Бога. Ну боязно остаться только с Божьей защитой!
К счастью, есть то же выражение Спасителя в более понятным виде – не просто отдать жизнь за ближних, но – ради Христа и Евангелия (Мф. 8, 35). «Во имя Христа» - это не к каждому делу применишь. Как во имя Ленина-Сталина-Путина нельзя пощадить, так во имя Христа нельзя не пощадить.
В русском языке это выражение близко к другому из той же речи Иисуса – «нести крест». Крест, а не автомат Калашникова! «Нести крест» обычно означает «терпеливо переносить болезнь». Только болезни бывают разные. Если насморк – можно и нужно потерпеть, пока не пройдёт. Можно как-то облегчить течение болезни, но не надо и отрубать голову, хотя уж у трупов насморк проходит сразу.Но если аппендицит – нельзя терпеть, немедленно под нож!
В духовной жизни нет и не может быть справочника, где указано, что из происходящего – насморк, а что – воспаление аппендикса. Зато в духовной жизни есть болезни, которые нельзя вылечить, не убив больного. Бог мог бы очень быстро решить все проблемы человечества, убив Понтия Пилата, Иуду, Каиафу… Длинный список, знаете ли, и в конце запечатанный конвертик, а в конвертике бумажка, а на бумажке-то наше имя! И нас не вылечить от эгоизма, уныния, жадности, любоначалия, не убив!
Мы все знаем, как терпеть свои болезни, вот с чужими проблема. Свой спид мы уж как-нибудь перенесём, а чужой насморк нас раздражает. Потому что чужой насморк – вот он пусть и несёт свою болезнь, а от нас её прячет. Между тем, «нести крест» меньше всего означает таиться от людей. Господь Свой Крест нес наи глазах у всех. Это не означает, что мы должны выставлять свои болячки напоказ, но что к человеку, чью болезнь мы увидели, нельзя относиться, как толпа – ко Христу, нельзя издеваться над ним, считать его некультурным, невоспитанным. Он нездоров, это совсем другое. Слишком уж часто христианин воспринимается как мазохист-эксгибиционист, который напоказ терпит реальные или воображаемые трудности и потому считает себя вправе презрительно фыркать на тех, кто смеет жаловаться и плакать. А блаженны-то плачущие, а не закусывающие верхнюю губу до крови!
Мы можем и должны нести свой крест, помогать другому нести крест, не потому, что мы сильные, а потому что Бог – сильный. Потому что вера есть обнаружение силы Царства Божия. Оно пришло в силе, пусть эта сила так же не видна, как электрическое поле, пусть даже и колоссальной напряжённости. Бог – неимоверной силы портной, который чинит изодравшееся человечество, где-то что-то перекраивая, где-то из Своего материала добавляя, где-то заменяя пуговицу на молнию, а ремень – на резинку.
Бог никого не убивает, и мы в Его силе, в Его поле притяжения не должны никому желать смерти, никого посылать на смерть, никого не просить с оружием в руках защитить от смерти нас и наших любимых людей. Вот что означает «не вкусить смерти». Пока же – увы, пока слишком часто мы посыпаем светлые евангельские заповеди смертью, и её вкус ощущается в нашем поведении, в наших привычках, в нашей психологии. И нам это нравится, мы некрофилы, нас лихорадит от возможности использовать смерть в качестве того, что придаёт жизни остроту, смысл, надёжность. Результат известен – мы побеждены смертью. Господь же умер, но смерти не вкусил, вкусил желчь отчаяния и страдания, но не причастился небытия, уничтожения, убийства. И нам оставлено в воспоминание о Нём вкусить хлеба и вина – но вкусить и бессмертия, вечной жизни, вкусить той высокой ноты, которая одна даёт настройку всей нашей жизни, чтобы мы не говорили людям: «Все умрём, а ты первый!», а говорили «Христос воскрес, и нам пора!»
ПОСЛЕВКУСИЕ ВОСКРЕСЕНИЯ
(По проповеди в воскресенье 15 марта 2015 г.)
Со времён средневековья появилось понимание слов «положить жизнь за ближних» (Ио. 15, 3) как благословения солдат. Виновато не Средневековье, а обычная человеческая причина подгонять всё под себя –даже того, кого искренне любишь, даже Бога. Ну боязно остаться только с Божьей защитой!
К счастью, есть то же выражение Спасителя в более понятным виде – не просто отдать жизнь за ближних, но – ради Христа и Евангелия (Мф. 8, 35). «Во имя Христа» - это не к каждому делу применишь. Как во имя Ленина-Сталина-Путина нельзя пощадить, так во имя Христа нельзя не пощадить.
В русском языке это выражение близко к другому из той же речи Иисуса – «нести крест». Крест, а не автомат Калашникова! «Нести крест» обычно означает «терпеливо переносить болезнь». Только болезни бывают разные. Если насморк – можно и нужно потерпеть, пока не пройдёт. Можно как-то облегчить течение болезни, но не надо и отрубать голову, хотя уж у трупов насморк проходит сразу.Но если аппендицит – нельзя терпеть, немедленно под нож!
В духовной жизни нет и не может быть справочника, где указано, что из происходящего – насморк, а что – воспаление аппендикса. Зато в духовной жизни есть болезни, которые нельзя вылечить, не убив больного. Бог мог бы очень быстро решить все проблемы человечества, убив Понтия Пилата, Иуду, Каиафу… Длинный список, знаете ли, и в конце запечатанный конвертик, а в конвертике бумажка, а на бумажке-то наше имя! И нас не вылечить от эгоизма, уныния, жадности, любоначалия, не убив!
Мы все знаем, как терпеть свои болезни, вот с чужими проблема. Свой спид мы уж как-нибудь перенесём, а чужой насморк нас раздражает. Потому что чужой насморк – вот он пусть и несёт свою болезнь, а от нас её прячет. Между тем, «нести крест» меньше всего означает таиться от людей. Господь Свой Крест нес наи глазах у всех. Это не означает, что мы должны выставлять свои болячки напоказ, но что к человеку, чью болезнь мы увидели, нельзя относиться, как толпа – ко Христу, нельзя издеваться над ним, считать его некультурным, невоспитанным. Он нездоров, это совсем другое. Слишком уж часто христианин воспринимается как мазохист-эксгибиционист, который напоказ терпит реальные или воображаемые трудности и потому считает себя вправе презрительно фыркать на тех, кто смеет жаловаться и плакать. А блаженны-то плачущие, а не закусывающие верхнюю губу до крови!
Мы можем и должны нести свой крест, помогать другому нести крест, не потому, что мы сильные, а потому что Бог – сильный. Потому что вера есть обнаружение силы Царства Божия. Оно пришло в силе, пусть эта сила так же не видна, как электрическое поле, пусть даже и колоссальной напряжённости. Бог – неимоверной силы портной, который чинит изодравшееся человечество, где-то что-то перекраивая, где-то из Своего материала добавляя, где-то заменяя пуговицу на молнию, а ремень – на резинку.
Бог никого не убивает, и мы в Его силе, в Его поле притяжения не должны никому желать смерти, никого посылать на смерть, никого не просить с оружием в руках защитить от смерти нас и наших любимых людей. Вот что означает «не вкусить смерти». Пока же – увы, пока слишком часто мы посыпаем светлые евангельские заповеди смертью, и её вкус ощущается в нашем поведении, в наших привычках, в нашей психологии. И нам это нравится, мы некрофилы, нас лихорадит от возможности использовать смерть в качестве того, что придаёт жизни остроту, смысл, надёжность. Результат известен – мы побеждены смертью. Господь же умер, но смерти не вкусил, вкусил желчь отчаяния и страдания, но не причастился небытия, уничтожения, убийства. И нам оставлено в воспоминание о Нём вкусить хлеба и вина – но вкусить и бессмертия, вечной жизни, вкусить той высокой ноты, которая одна даёт настройку всей нашей жизни, чтобы мы не говорили людям: «Все умрём, а ты первый!», а говорили «Христос воскрес, и нам пора!»
•
Ин. 15, 13 "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих".
Христос проповедовал в мире, где иерархия ценностей не просто разрушена, но извращена. Это извращенность смело встретила Христа и сумела извратить христианство. Для нее самое низшее в иерархии ценностей - человек. Любить себя - эгоизм. У младенца эгоизм в крови, хватательный рефлекс. Задача семьи - научить младенца любить родителей, а потом и родственников. Потом человек расширяет способность любить - начинает "социализироваться", любит еще и одноклассников, и учителей, и директора школа, и заведующего городским отделом образования. Потом вырастает и научается любить свой народ, свою страну. Особенно повезло человеку, если его страна - империя, он имеет прекрасную возможность полюбить другие народы, входящие в эту империю. И, наконец, высшая любовь - к Богу.
Критерий понятен - за кого человек готов умереть? За родителей? Значит, застрял на детской стадии. За своих друзей? Застрял в юности. За страну? Уже горячее. За Бога? Молодец, рядовой Христианин! - Радстараться, ваше высокопреосвященство!
Это рассуждение человека, для которого Бог - бесконечно далек и чужд. Хуже того, это рассуждение человека, который отчужден и от себя самого, не любит себя, боится себя любить. Это рассуждение в лучшем случае - изувеченного верующего, в худшем - неверующего, который сам не сознает своего неверия, не имеет опыта благодати.
Эгоизм кончается не там, где начинается альтруизм. Эгоизм кончается не там, где начинается государство. Эгоизм кончается там, где начинается любовь - а это человеческое сердце, своё собственное сердце.
"Друзья" человеку - это, прежде всего, он сам. Люби других, как любишь себя - так люби же себя! Знай, что если ты себя защищаешь - это нормально, это не грех. Защищаешь родителей, жену, детей? Отлично! Защищаешь государство? Ну, может, и неплохо, ведь государство - это союз семей ради блага семей, не ради же блага абстрактного "народа" или конкретных госслужащих. Готов умереть за Христа?
Стоп, а почему ты думаешь, что Христос - выше государства? Христос - не выше и не ниже государства. Он - не от мира сего, и тебе того же желает. Бог смотрит на тебя не с вершины египетской пирамиды, а из твоего же собственного сердца. Бог - твой сосед по роддому, Бог - твой брат и сестра, отец и мать. Меньше всего Бог - Учитель, и уж подавно Бог - не заведующий отделом народного образования. И если переименовать заведующего в министра педагогики городского правительства, он этого станет более похож не на Христа, а на антихриста.
Иисус, между прочим, не просит умирать за Себя. Он просит сопровождать Его на крестном пути, Он просит проповедовать Царство Божие, не смущаясь сопротивлением, но Иисус - не некрофил и не садист, Он победил смерть, а не сделал смерть главным признаком святости. Замучают - ну что ж делать! То есть, знамо, что делать - воскресит! Тот вынесет мучения за Христа, кто верует не в мучения, а в воскресение. Не тот сохранит верность Христу, кто видит в Нем кого-то больше даже государства, а тот, кто прильнул к Иисусу как к самому близкому и родному человеку.
* * *
Не надо быть виктимным. Не надо видеть в себе игрушку зла, жертву сатаны. Надо быть - быть жертвой Богу, как был ею Господь Иисус Христос. Кто приносит эту жертву? Это неправильный вопрос, потому лишь я сам могу сделать себя жертвой Богу. Зачем эта жертва Богу? Вновь неправильный вопрос, потому что Богу эта жертва не нужна, а вот мне - нужно быть жертвой Богу, чтобы не быть жертвой тьмы. Можно ли вообще не быть жертвой, ни в каком смысле? Можно ли "демистифицировать" духовную жизнь, "расколодовать", "демифологизировать" её, избавив от образов, взятых из далёкого прошлого? Конечно! Только, изволите видеть, жертва - это вовсе не из далёкого прошлого. Всюду, где в сегодняшнем мире мстят за смерть, сражаются с терроризмом, шлепают детей с любовью и прочие милые гадости совершают - всюду есть преступник и его жертва, и всюду можно и нужно останавливаться и становиться жертвой Богу, чтобы не был преступником.
|
