Лк. 4, 36. Иисус запретил ему, сказав: замолчи и выйди из него. И бес, повергнув его посреди [синагоги], вышел из него, нимало не повредив ему.

Мк. 1, 25: Но Иисус запретил ему, говоря: замолчи и выйди из него. (ст. 26:) Тогда дух нечистый, сотрясши его и вскричав громким голосом, вышел из него.

№38 по согласованию

Рассказ об исцелении бесноватого Мк. читается в среду 12 недели после 50-цы и сопровождается как комментарием 2 Кор. 6, 11-16, где Павел говорит знаменитое "кое общение Богу с велиаром", сравнивает христиан с храмами, в которых поселился Бог. В синодальном переводе, однако, остается совершенно незамеченным другое: Павел просит распахнуть ему свое сердце по-детски, как он распахивает сердце тем, кому проповедовал. Если человек - дом, то где двери этого дома? Скорее уж, рот - и не случайно говорят "губы сердечком". Научно безумно, но психологически очень понятно - строить питание в зависимости от группы крови. Человек жив не умом, не чувствами, а хлебом единым - пока ест, живет. "Сердце сокрушенное" - как разломанный хлеб, и кровь - как вино. Поэтому богочеловечество осуществляется в Евхаристии, когда люди дают то, что составляет их суть - хлеб и вино, поддерживающие жизнь в человеческом существе, составляющие человеческое существо. Люди открывают Богу свое сердце, Бог открывает Свое - и сердце Иисуса, раскроенное копьем, и Дух Божий. Тогда из человеческого сердца улетучивается зло. Бес, может, и рад бы убежать из человека - к следующему, да человек сам удерживает в себе зло. Грех всегда есть кусочек самоубийства, со стыда за это он так пытается свалить все на другого, хоть бы и на князя тьмы. Иисус вытаскивает зло из человеческого сердца - но не селит туда Духа Божия, никогда об этом не говорит Евангелие. Счастье не в том, что Иисус всех вылечивает, а в том, что излеченных Он не обращает в святых, оставляет им выбор.

1.9.2003

Лк. 4, 35. Иисус обращается с бесом как с бурей, говорит одинаково "замолчи" (Мк. 1, 25 и Мк. 4, 39). Переводчики спорят, как лучше: "строго сказал" Иисус или "запретил", "приказал" - в оригинале "эпетимисен" (неужели отсюда и "епитимья"?). В этом рассказе все время путаются глаголы - что относится к бесноватому, а что к бесу. Путается и само ощущение зла: то кажется, что оно внутри, бьет в человека словно цыпленок в скорлупу (и тогда это именно "изгнание беса"), а то - что бес снаружи, но схватил человека. Тогда заклинают беса "отпустить", а не "выйти" - собственно, слово "одержимый" подразумевает именно ощущение, что кто-то снаружи "держит". Наверное, и в состоянии беснования возможен свой оптимизм и свой пессимизм - конечно, если человек переживает зло как нечто внутреннее, это тяжелее, чем видеть зло как нечто внешнее. Материалист веселее аскета, ведь он верит, что достаточно устранить внешнее зло, и жизнь наладится. Только и самый неприятный вариант: правы и люди, по-марксистки одержимые идеей внешности зла, и люди, одержимые идеей внутренности зла. Человек зажат между внешним и внутренним хаосом как тонюсенький кусок сыра, и плавится, и шипит, и обугливается. К счастью, исцеление возможно, более того, бесноватых всегда меньшинство, и главные проблемы - после того, как устранена "среда". В этом неправда того аскетизма, который убеждает человека, что внутреннего зла хватит, чтобы до гроба себя изводить покаянием. Борьба со злом может быть худшим злом не только у материалистов, но и у идеалистов, у верующих - это та судорога, с которой человек освобождается от греха, но судорогу это растягивают на всю жизнь. И вот уже беса нет, греха нет, болезни нет, бури нет, а человек все ломается и ломается перед Христом, вместо того, чтобы встать, отряхнуться и идти, куда Бог пошлет.

26.8.2003

В. Кузнецова: Иисус говорит бесу "Замолчи" -- буквально "фимотети", дословно "пусть на тебя будет надет намордник" (С. 44). Тот и замолкает -- видимо, нечто вроде намордника на нем оказывается. Почему и отдают пошловатостью изречения вроде "о благое молчание, о молчаливое благо!" Может, благое молчание -- всего лишь результат того, что я согласился на намордник? И от Христа ли этот намордник? И черт в наморднике - все черт.А вот "промолчи -- попадешь в палачи" может быть неправильно, но не может быть пошло, чем и пользуются многие пошляки, сосредотачивающиеся на перманентном выхождении из состава палачей. Пойди пойми, молчу я, потому что исихаст и весь предаюсь молитве, или потому что я коплю в себе злобу. Одно другому так же не мешает, как хождение в храм -- унынию.

23.2.2001