Лк. 19, 8. Закхей же, став, сказал Господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел, воздам вчетверо.

№125 по согласованию. * Стихи: предыдущий - следующий. Иллюстрации.

В рассказе о Закхее фраза о том, что свидетели его общения с Иисусом обзывали Закхея недостойным грешником, предшествует рассказу о том, как Закхей встает и обещает облагодетельствовать нищих. Кажется, что первое - причина второго: Закхей услыхал, как его обзывают, и решил показать, что не такой уж он грешный или что он перестал быть грешным, переродился от доброты Иисуса и теперь будет просить прощения у тех, кого когда-то обобрал, причем просить прощения будет радикально - возмещая убыток. Однако, Закхей не утверждает, что он грешный и кого-то грабил. Он говорит "если" - он отнюдь не уверен, что с кем-то поступил неправедно, он не помнит этого. Но если к нему придут с жалобой, он расплатится. Из слов Закхея даже не следует, что он раньше не давал милостыню. Может быть, очень даже давал, а теперь еще больше даст. Закхей не столько кается и стыдится, сколько радуется. Радость есть самый надежный источник доброты, причем радость и доброта абсолютно логически не связаны, - как и уныние со злом. Унылый человек злится и на тех, кто действительно сделал плохо ему и миру, и на тех, кто совершенно невиноват. Радующийся человек прощает всех подряд. Так вскрывается алогичность любви, отражающая (побеждающая) алогичность греха. Плохонькое прощение из долга, как плохое угощение из пустого холодильника. Закхей дает милостыню не потому, что должен, скорее даже, наоборот. Нищие - настоящие нищие, а не нищие духом - это те, кого нельзя прощать, потому что они ленивые и злые люди. Если вдруг у них изменятся к лучшему обстоятельства, это сразу обнаружится. Обещая дать милостыню, Закхей не просит прощения, не покупает его, как ханжи, а прощает нищих - прощает тех, кто не сделал, не достиг, не соблюл. Впрочем, и те, кого мы ограбили - наши должники, во всяком случае, мы на них так смотрели, мы их не грабили, а просто взяли свое, случайно оказавшееся у них. Возвращая украденное, мы прощаем обобранному, что он богаче нас. Мы люди честные, у тех, кто беднее нас, не воруем - у кого есть что-то, нужное нам, богаче нас, виноват уже тем, что имеет нечто, нам понравившееся. И в Божьем прощении есть этот привкус радости: Бог прощает человека, хотя тот имеет нечто, очень нужное Богу, хотя Богу и не принадлежащее - дар любви. Бог мог бы взыскать эту любовь, оставив человека опустошенным, но Бог ждет и прощает, освобождает от Себя - чтобы ленивые и злые люди пришли к Нему не потому, что Он Творец, Искупитель и т.п., а просто потому, что без Него погано, а с Ним хорошо и весело.

Римляне говорили "жизнь коротка, искусство долговечно". А можно сказать: "Грех краток, покаяние долговечно". Чтобы вырастить дерево, нужны года, чтобы его срубить - пять минут при наличии бензопилы. Когда мы читаем евангельские рассказы о покаянии, бросаются в глаза эмоциональные взрывы (все украденное верну вчетверо! - Лк. 19,8). Да, человек всю жизнь крал, в мгновение ока раскаялся. И, заметьте, Иисус не говорит: ай, бросьте, главное, что Вы покаялись, так что теперь ходите в церковь, читайте акафисты и Серафима Роуза, и благо Вам будет... Иисус молчит: да, надо вернуть вчетверо. А из каких-таких запасов Закхей вернет вчетверо? Он и то, что на воровал, уже давно потратил. Значит, надо на многие годы впрягаться в работу сверх обычной? Вот этим и страшен грех: не тем, что я попадаю в рабство к сатане, а тем, что я своим грехом ввергаю другого в рабство бессмысленному труду, труду замещающему. Потому что даже если грешник соберется возместить ущерб, то это же спустя многие годы - а люди-то не могли ждать его раскаяния, они вынуждены были гнуть спину, чтобы кое-как восстановить то, что разрушил походя грешник. И вот последний суд: во-первых, больше нет времени на возмещение убытков, во-вторых, для особо добреньких отводится уютное место, где они могут целую вечность делать, что хотят - копить для возмещения убытков или, напротив, расточать, неважно: важно, что у них отобраны люди, которым они могли бы причинять зло. Вот - мучение!

Бродский написал: "Ворюга мне милей, чем кровопийца". Не "Бродский сказал", - Бродский вложил эти слова в уста персонажа. Но Бог не делает различия между воровство и убийством. Не написано: "Не укради, а впрочем, если крадешь, то не убивай, и можешь считать себя приличным человеком". "Бог не фраер", Он знает, что убийство - такой тяжелый грех, что мало кто убивает ради убийства. Большинство убийств совершается "по пьяни", совершаются невольно, в спешке, от испуга, - в том числе, от страха быть пойманным на воровстве. Грехи вырастают один из другого - и из воровства вырастает убийство. Кто крадет последнюю пайку, убивает буквально, но его извиняет голод. Увы, самые крупные кражи совершаются не голодными, а ненасытными людьми. Особенно омерзительно, что можно украсть достаточно денег или власти, чтобы самому не убивать, а нанять убийцу. Таковы войны, которые развязываются для прикрытия вполне некровавых преступлений. Именно поэтому Спаситель так высоко оценил рвение вора Закхея, который воровал, пользуясь служебным положением, хуже того - воровал не у царя, а воровал у подданных царя (более безопасный и потому более подлый вид воровства).

*

Закхей обещает отдать тем, кого обидел, в четыре раза больше. Это означает, что обижал он из каждых десяти человек самое большее - двоих. Возможно, всего-то пару человек и обидел, и память об этом его беспокоила, почему он и заинтересовался Иисусом. Поглядел - и понял: да, нужно компенсировать. Рублем меньше, Богом больше!

Сегодня в России, увы, многие православные вывернули мораль этого рассказа наизнанку. Они почитают обиженными себя и требуют вернуть им вчетверо - хотя обидели вовсе не их, а их дедов и прадедов. Кто знает, признали бы эти деды право наследования за своими внуками или наследства бы лишили! Верность православию-то в другом - в прощении обид.  Конечно, надо ещё и, подобно Закхею, возмещать те обиды, которые мы нанесли другим, но разве может почитаться православным человек, обижающий других... Риторический вопрос: к счастью, Господь и обижающих считает Своими детьми... Так не будем злыми детьми.

В России со времён революции есть и другая беда: революция была глобальной кражей, глобальной обидой, глобальной несправедливостью. Да, революцию совершили обиженные, но это же не оправдание, как не может служить оправданием мужу, который изменил жене, то, что жена ему изменила. В стране, где победила революция, все - должники, все - ограбившие. А воздать вчетверо не из чего, потому что ничего своего нет, в отличие от Закхея. Что отобрали у обидчиков, то съели, сгноили, разорили, и теперь нефтью воздавать, что ли? Так её и самим не хватает!

Кто растратил награбленное, кто не работал и не заработал достаточно, чтобы отдать тем, кого обидел, вчетверо или хотя бы вполовину, тому доступно то, что сделал Закхей: впустить в свой дом Иисуса и Его спутников. Закхей ведь не одного человека впустил, приглашая Иисуса, он приглашал и Двенадцать, а может, и Семьдесят... Таковы уж были порядки. Таков должен быть и сегодняшний порядок христианской жизни: впусти в свою жизнь Христа, да не одного, а со всеми, кого Иисус ведёт за Собой. Тунеядцев, фантазёров, предателей, бродяг... Впусти не для того, чтобы учить, а чтобы кормить и поить.

"Воздать вчетверо" означает не только оштрафовать себя на деньги. Обида - понятие шире, чем воровство. Мы украли у человека деньги - мы украли у него надежду. Мы лгали - мы украли доверие к людям. Мы насильничали - мы украли любовь. Мы недовольны окружающими - они циники? Так ведь потому и циники, что их обманули. Не всегда я - тот, кто обманул, но всегда тот, кто обманул - моё тёмное "я".

Легко вернуть деньги, иногда и в два раза больше легко вернуть, но как возродить в душе обиженного чистоту, доверчивость, искренность? Да вот так: украли надежду - возместить, надеясь на Бога и на людей в самых безнадёжных ситуациях. Украли веру - верить, не требуя никаких доказательств и справок, чудес и знамений. Украли любовь - любить самых невыносимых.

В православной традиции рассказ о Закхее читается в воскресенье, за которым уже следует подготовка к Великому посту. Как комментарий к этому рассказу читают призыв апостола Павла к Тимофею быть святым, не ссылаясь на юность и неопытность. Как любить, так юность, небось, не помеха, а подспорье? В любом возрасте человек неопытен в любви - и это наше счастье. Несчастье, когда мы решили, что мы в любви опытны и знаем, что любовь это иллюзия. Если у нас нет опыта вечной любви, значит, мы в любви неопытны.

"Вечная" не означает "постоянно гудящая, словно высоковольтные провода". "Вечная" означает - от Вечного Бога получаемая. И от людей! Как Тимофею апостол напоминает, что тот - священник благодаря откровению через пророка и возложению рук от верующих. Казалось бы, каждый христианин, как писал тот же Павел, священник во Христе. Зачем какие-то ещё дополнительные пророчества, да ещё и внешние обряды? А затем, зачем банковские ячейки открываются не одним ключом, а двумя ключами. Чтобы не украли. Так и к нашему сердцу ключ у Бога, но есть и второй ключ, и третий, и семимиллиардный. Это и есть церковность, соборность, всеединство, - когда каждому поручен каждый.

Ты обидел другого, заперев от него своё сердце - из страха, из тревожности отгородившись от другого. Тебя можно понять - тебя обманывали часто. Но надо и Бога понять - обман не вечен, а Бог вечен. Поэтому можно перестать бояться, что меня обманут. Можно поверить, что люди - такие неисправимые, такие горбатые от колыбели до могилы - могут выпрямиться, если не давить их подозрениями, а освободить их прощением, надеждой и верой в Бога, желающего спасти каждого. Так что - "а теперь горбатый!"

1643

"Воздать вчетверо" (Лк. 19,8) не надо понимать слишком серьёзно. Иначе создаются такие же проблемы, как при чтении книги Иова - ведь новая жена не компенсирует смерть предыдущей, а четыре жены, пожалуй, даже в четыре раза ухудшают дело... Если оторвать человеку ногу и пришить ему взамен четыре искусственные, это будет сомнительная компенсация. Впрочем, иногда человек сам, в порядке бегства от реальности, мечтает про рай, в котором у него будет... у него будет... летать будем, телепатироваться и ваще... В общем, те же четыре фантастических ноги вместо одной реальной, благословенной, да пребудет она вовеки. То же можно сказать и о чувствах. Человеку, которого я обидел, не воздать ни деньгами, ни добротой. Обида - не просто шрам, обида - землетрясение, и виноват не обидевшийся, а обидевший (примечание, извините, для нас, русских, с нашей дьявольской поговоркой "на обиженных воду возят" - мол, я тебя бью, так двигайся быстрее, а не обижайся, козёл ты эдакий). Никакое воскресение не излечит понесённой обиды, никакое утешение. Кроме утешения Духа, которое, однако, не нами выдаётся, так что нечего на него рассчитывать, а надо не обижать - и точка.