Лк. 23, 8 Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо,
№155 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
Эту сцену прославил мюзикл Веббера, в котором самая разухабистая, опереточная партия досталась Ироду-сыну (вообще-то его звали Филиппом, это полезно помнить, потому что имя «Ирод» превратилось в этой семье в общее прозвище, вроде «Цезаря» – например, Ирод, упоминающийся в Деяниях, на самом деле звался Агриппой). Если Ирод-отец боится, переживает, суеверен, чуть что — сразу убивает, то Ирод-сын — глыба. Самоуверенный до уверенности в себе, мгновенно оценивающий любого человека, да и Богочеловека.
Филипп Ирод видит на несколько ходов перёд самого Бога. Вот всплыли недавно фотографии с празднования в храме Христа Спасителя дня рождения Пархаева, хозяина завода церковной утвари. Самое страшное там — не полуобнажённая певичка в «зале церковных соборов», не «либерал-олигарх» Михаил Прохоров, покорно приносящий дары церковному олигарху, а сын Пархаева. Если в отце никакие миллионы не вытравили советского хозяйственника, безжалостного хищника с человеческим лицом, то у этого подростка вместо лица — власть, бессмысленная и беспощадная, антихристова, удавья власть ради власти, ради уничтожения всех вокруг – прямая противоположность власти Божией, власти любви.
Но если у Веббера сатира, то в Евангелии просто жизнь. Филипп Ирод уже упоминался как убийца Иоанна Предтечи, решивший, что Иисус — воскресший Иоанн. Видимо, этот вопрос царь уже выяснил и тему закрыл, но вопрос о чудесах его интригует. Не более того. Он здоров во всех отношениях, богат, чужой земли ни пяди ему не надо. Чудо нужно тем, у кого чего-то нет и не предвидится, а тут — всё схвачено. Богачу чудеса не нужны, да и люди ему не нужны, и Бог ему не нужен, хотя, конечно, развлечься и он не прочь — если в небольших дозах, вообще же развлечения этих полубогов особого рода. Иисус не может сотворить чуда по той же причине, по которой Он оказывался бессилен в других ситуациях – «по неверию их». Конечно, неверие среднего класса — одно, неверие элиты — совсем другое. У буржуа вере мешают деньги, у аристократа вере мешает власть, но итог один — оба не нуждаются в кредите, а «кредо» – это «верую». И для демонстрации чуда Филипп Ирод, конечно, предложил кого-нибудь из свиты или прислуги. Как нынешние ироды предлагают Богу своих подданных, свои страны, у кого есть, на худой конец, своих родных, – в общем, кого угодно, кроме себя, а Богу-то нужен именно он.
