Лк. 24, 40 И, сказав это, показал им руки и ноги.

Ио. 20, 20 Сказав это, Он показал им руки и ноги и ребра Свои. Ученики обрадовались, увидев Господа.

№171 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая.

Легче понять теорию относительности, чем эту фразу. Иисус входит. Ученики принимают Его за призрак. Он говорит им, что у Него есть руки и ноги. Он показывает им руки и ноги. Если это прочтёт какой-нибудь разумный океан с иной планеты, то решит, что люди руки и ноги у людей наподобие когтей у кошек. Он же перед ними стоял! Он, конечно, одет. Одежда, наверное, восточная, мешком, скрывающая те самые руки и ноги, как на иконах риза скрывает. Однако, как и на иконах, так и в реальности ладони-то видны, да и лицо тоже. Складки тоже - сколько скрывают, столько и обозначают, видно же, есть что-то под балахоном или там призрачная пустота. Так что когда Иисус задирал подол туники и закатывал рукава, это было совершенно излишнее. Но было, видимо, хотя ни один кинорежиссёр не решится воспроизвести эту нехитрую сцену - закидают камнями. Ученики были в состоянии далеко за гранью идиотизма, коли их можно было этим "убедить". Да Иисус и не "убеждал", Он просто тянул время и занимался пустяками, вздорными жестикуляциями, призванными дать ученикам время для прихождения в себя. Просто в данном случае, как никогда, "прийти в себя" означало встретиться не столько с тем призрачным ничтожеством, которое мы гордо именуем своей "душой", сколько - прийти в настоящий и плотный мир, где Бог плотен как кирпич и жив как сорняк.

Главное, не думать, что мы на месте учеников были бы наблюдательнее. Любой писатель, описывая героя, подчёркивает лишь необычное: "На нём был оранжевый цилиндр". Что "на нём" еще были трусы, рубашка, джинсы, а уж тем, что "у него" были руки и ноги, - не упоминается. Писатель тут лишь точно выражает восприятие мира, характерное для любого человека. Постоянное хранится на заднем дворе памяти, а не на её крыльце. Вот поэтому-то ученики, видя Иисуса, не сразу понимают, что они именно видят Иисуса и с руками, и с ногами. Радоваться Воскресению означает разрушить исполинский дворец между крыльцом и задним двором и обрадоваться тому, что вот оно - творение!