Мк. 15, 8 И народ начал кричать и просить [Пилата] о том, что он всегда делал для них.

№156 по согласованию См. фразу Мф., после которой должна бы следовать эта.

Русский перевод не вполне точен: народ не "начал кричать", а "ринулся вверх" - то есть, толпа бросилась в преторию, где находился Пилат. Современному человеку непонятно: если есть обычай, то зачем ещё отдельное приглашение исполнить обычай? Если Пилат каждый год амнистировал осуждённого, почему ему нужно об этом напоминать? Между тем, просьба входит в обычай, более того - в психологию, которая порождает обычаи. Это психология, которая не знает ещё механичности письменного устава. Обычай - лишь производное от общения, и если не попросить исполнить обычай, то традиция исчезает. Разница такая же, как между огнём в очаге, в который нужно постоянно подбрасывать хворост, и электрическим светом, который можно запрограммировать на определённое время включения и отключения. Человек, в отличие от техники, развивается именно к свободе делать или не делать то, что вообще-то ему свойственно, "обычно". Ребёнок не хочет просить прощения, потому что родители же и так должны простить, так зачем тратить слова? Взрослый же знает, что просить стоит даже тогда, когда очевидно - ответят отказом. Потому что высшая человечность не там, где можно отказаться или согласиться, а там, где можно попросить или отказаться просить. Поэтому Иисус - отказывается просить пощады, и это так же человечно, как просьба толпы о пощаде, пусть и не для Иисуса.