Мк. 15: 28 И сбылось слово Писания: и к злодеям причтен.

№161 по согласованию.

Пропущенная у Мф. 27, 38 фраза - хотя обычно именно Мф. дополняет рассказ цитатами з Ветхого Завета. Это слова из Ис. 53, 12: "Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем". В Лк. 22, 27 Иисус говорит: "Ибо сказываю вам, что должно исполниться на Мне и сему написанному: и к злодеям причтен. Ибо то, что о Мне, приходит к концу". Логично было бы, если бы именно Лука вставил бы упоминание о том, что эти слова Иисуса сбылись при распятии - но вместо Луки эту напрашивающуюся реплику озвучивает Марк. Конечно, расчёт на то, что читатель прекрасно знает цитату целиком и легко её продолжит. Позднее - через апостола Павла - это сравнение Иисуса с ходатаем, эпитет "взявший грех" станут для верующих важнейшими символами. Беда лишь в том, что в результате нужно теперь объяснять, что означает символ - тогда как символ должен быть таким, чтобы безо всяких объяснений, самим своим видом делать ясным непонятное.

Как можно "взять" чужую вину, зачем нужно быть невинным, чтобы спасти виновного... Тем не менее, и сегодня незаслуженное страдание остаётся вполне понятным символом. Настолько понятным, что если, к примеру, вора посадят за убийство, которое он не совершал, это сочтут несправедливостью и будут возмущаться. Если вор украл миллиард, к возмущению прибавится восхищение, причём неподдельное. Если вор пойдет на смерть, чтобы настоящий убийца мог спастись, это и сегодня расценят как благородный поступок, пусть даже мы убийце не сочувствуем. Тем не менее, понятно, что вору придётся именно пойти на смерть - если он просто станет просить судью, умолять общественность, его слушать не станут. Он же вор, а значит, и лжец! Пусть сперва перестанет им быть - то есть, в идеале, умрёт за кого-нибудь, ибо пока вор и лжец жив, его покаяние всегда может обернуться фальшью.

Другое дело - адвокат. Он не должен жертвовать собой, он должен говорить. Иисус - адвокат, который отказывается защищать преступника и вместо этого идёт вместо преступника на смерть. Не потому, что судья - садист, а потому что на месте судьи - сам преступник. Это вор и убийца, он должен кого-то убить, он хочет кого-то убить, в крайнем случае - себя. Адвокат его останавливает и предлагает свою жизнь. Преступника это устраивает. Особенно ему нравится, что адвокат ни в чём не виноват. Убийца - не палач, убийца именно хочет убивать невинных, а не преступников. Иисус - идеальная жертва для идеального убийцы. Потом будет пустота и скука, но зато в момент убийства так хорошо!

Только Воскресение всё портит, потому что Иисус выходит из смерти не для того, чтобы ещё раз усесться на скамью подсудимых, а чтобы вернуть на неё преступников, осмелившихся судить. Но ведь пока ещё слышны только Его шаги, только Его слова в коридоре? Значит, ещё можно поиграть в правосудие, а что будет потом... Но ведь грех начинается с отказа от "потом". Грех - вывороченное наизнанку "здесь и сейчас", бегство из времени не в вечность минуты, а в минутную вечность.