А вот моя заметочка про гимн из "Итогов" от 19.12.2000 (напечатали, сократив тот анекдот, который дал название - бывает...).

К дневнику литератора за 2000 г.

Яков Кротов

НАС ЗАВОДЯТ

В спорах о советском гимне одно утверждение интересно. В советском прошлом было не только Х, но Y. Не только репрессии, но и виктории. Не только вранье, но и кино. Не только "Поднятая целина", но и "Тихий Дон". А поэтому не будем, смеясь, расставаться со своим прошлым.

Гимн — фигня, шумиха вокруг него поднята в основном теми, кто не нашел в себе сил протестовать против войны в Чечне и теперь нашел дешевый повод для самоутверждения. А вот убежденность, что наличие в светлых пятен оправдывает мрак — это серьезно. С этим спорить не нужно, это нужно лечить. Болезнь именуется ресентиментом, смердяковщиной, большевизмом, шариковщиной... Имя в данном случае тоже тоже фигня, у болезней не бывает имен, а только диагнозы.

Болезнь эта переворачивает все нормальные представления о жизни. Нормально вел себя Авраам, когда выторговывал у Бога Содом: мол, если там есть пятьдесят праведников — пощадишь? А если сорок пять? А если десять? Большевизм говорит: в этом городе есть три террориста? пять? десять? пятьдесят? Ах есть? Тогда будем бомбить.

И бомбят.

Если бы Авраам защищал Содом, будучи жителем Содома, его не стоило бы слушать, как не стоит слушать масхадовских агитаторов. Советское прошлое имеют право защищать только антисоветчики, и кое-что иногда они в нем защищают — но про гимн они промолчали.

Убежденность, что свет оправдывает тьму, в которой он светит, опаснее манихейства, которое убеждено, что тьма вообще не нуждается в оправдании. Христианские богословы всегда подчеркивали, что зло не имеет реального содержания, что оно лишь паразитирует на добре — и считали, что этого достаточно, чтобы человек решил отказаться от зла. Как же! Это только в анекдоте в кабинет врача входят бегемот с лягушкой и лягушка просит посмотреть, что это у нее прилипло к ж... В реальной жизни только добро пытается очистить себя от грязи, а зло очищает себя как раз от добра.

В реальной жизни лягушка и не подумает слезать с бегемота. Зачем?! Это же так удобно! Ее дело объяснять бегемоту, что она защищает его от чеченских террористов, от НАТО, от голода и холода...

А бегемот? А он покорно боится. Собственно, лягушка прилипает не ко всякому народу, а только к тому, который сильно испугался. Хотя лягушка, конечно, думает иначе, опять же по анекдоту о двух блохах, которые сидят и мечтают: "Вот поженимся... собаку себе заведем..."

Защитники гимна вскрикивали: неужели наши родители могли прожить совершенно бессмысленную жизнь? Конечно же, да! Любой человек может прожить совершенно бессмысленную жизнь, этим мы и отличаемся от животных и ангелов. Главное — не пользоваться этой возможностью. Иначе получается совсем плохо: зло оказывается в большинстве не только в мировом или национальном масштабе (это легко пережить), но и в пределах отдельно взятой души.

Это почти безнадежно в смысле исцеления и означает долгую и мучительную — что особенно подло, мучительную больше для окружающих — агонию. Крича, что не все в прошлом было плохо, мрак тщательно истребляет все, что хоть чуть-чуть напоминает свет. Но чудеса бывают. Однако, чудеса бывают лишь тогда, когда о них просят, а не тогда, когда доказывают, что (а) чудес не бывает и (б) и не должно быть, потому что они лишают смысла предыдущую жизнь, которую ведь прожили безо всяких чудес, и — ничего. Но ведь — ничего это ничто? Да, ничто, ну и ничего, что ничто! В этом есть свой смысл.

Зло стоит на том, что даже бессмыслица, даже страдание, даже зло может иметь смысл. Но даже этот смысл — куцый, вонючий, омерзительный — без которого все заинтересованные стороны отлично обошлись бы, заключается только в преодолении зла, страдания, бессмыслицы. И заниматься этим преодолением лучше всего не под звуки гимна, и даже не смеясь, а как-то иначе. Для этого даже не нужно изобретать велосипеда. Достаточно достать молитвослов.