ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ
К оглавлению
КНИГА ВТОРАЯ
Глава 31
О соборе антиохийском и о том,
что произошло на нем касательно святого Мелетия
Констанций в это время жил еще в Антиохии.
По наступлении мира с окончанием персидской войны он опять собрал
епископов - с тем, чтобы заставить всех их отказаться от единосущия
и иносущия. Между тем церковь антиохийская, когда Евдоксий, по случаю
смерти Леонтия захватив ее кафедру, был изгнан из Антиохии и по
миновании многих соборов беззаконно завладел Константинополем[1], оставалась без пастыря. Отовсюду съехавшихся тогда
в Антиохию епископов было много, и они говорили, что сперва нужно
избрать пастыря этой пастве, а потом уже вместе с ним рассуждать
о догматах. В ту пору святый Мелетий, управлявший одним армянским
городом, недовольный необузданностию своих подчиненных, удалился
на покой и жил в другом месте. Ариане предполагали, что он единомыслен
с ними и разделяет их учение, а потому упросили Констанция вверить
ему бразды правления антиохийскою церковью, ибо они безбоязненно
нарушали всякий закон[2], стараясь усилить свое нечестие, и нарушение постановлений
служивало им основою богохульства. Много дел в этом роде совершили
они везде на земле. Но и защитники апостольских догматов, быв убеждены
в здравомыслии великого Мелетия касательно учения веры, вполне зная
чистоту его жизни и богатство Добродетелей, согласились также на
его избрание и с особенною заботливостию вели дело так, чтобы определение
о его избрании было изложено письменно и подписано всеми. Потом
хранить его, как бы общий договор, обе стороны поручили самосатскому
епископу Евсевию, благородному поборнику истины. Когда Мелетий,
по царскому зову, прибыл в Антиохию навстречу ему вышли священнослужители
и прочие церковные чины, - все жители города, даже иудеи и язычники,
- все жаждали увидеть славимого молвою Мелетия. Потом царь и ему,
и другим, более красноречивым епископам поручил раскрыть народу
слова: "Господь созда мя начало путей своих в дела своя" (Прит.
8. 22), а скорописцам приказал записывать их речи, предполагая,
что через это точнее обнаружится учение каждого. Итак, первый начал
говорить Георгий лаодикийский и изобличал еретическое зловоние,
за ним вышел Акакий кесарийский и высказал какое-то учение среднее,
которое хотя весьма отличалось от арианского богохульства, однако
ж, и не имело свойств чистого, неповрежденного апостольского учения,
Наконец, третьим восстал великий Мелетий и выразил прямой смысл
догматического учения о Боге: руководясь истиною, как отвесом, он
избежал и преувеличения, и недостатка. Народ долго сопровождал его
речь одобрительными восклицаниями и просил его повторить вкратце
свое учение. Тогда Мелетий, показав три перста и потом два из них
сложив и оставив один, произнес следующее достохвальное изречение:
"Разумеем три, а беседуем как бы о едином". Люди, носившие в душе
болезнь арианства, подняли толки и сплели клевету, будто святой
Мелетий следует учению Савеллия. В этом именно убедили они и своего,
куда угодно склоняющегося Еврипа и устроили дело так, что Мелетий
изгнан был в свое отечество, а на его место тотчас же избран был
явный защитник арианского учения Евзой[3], который некогда вместе с Арием удостоился диаконства,
а потом отлучен великим Александром. Вслед за этим здравомыслящий
народ, отделившись от зараженных болезнью, стал собираться в апостольской
церкви, находящейся в так называемом старом городе[4]. Целых тридцать лет[5] с того времени, как пострадал от наветов всехвальный
Евстафий, православные антиохийцы терпеливо сносили арианское нечестие
своих епископов и надеялись наконец какой-нибудь перемены к лучшему.
Но когда увидели, что в их городе нечестие постоянно усиливается,
а блюстители апостольского учения и явно, и тайно подвергаются гонениям
и наветам, что святой Мелетий изгнан и вместо его получил предстоятельство
покровитель ереси Евзой, то впомнили сказаное Лоту: "спасая спасай
твою душу" (Быт. 19, 17), и евангельское повеление, ясно заповедающее:
"аще око твое десное соблазняет тя, изми e, и верзи от себе", и
подобное же узаконение Господа о руке и ноге: "уне бо ти есть, да
погибнет един от уд твоих, а не все тело твое ввержено будет в геенну
огненную" (Мф. 5, 29). Таким-то образом произошло разделение антиохийской
церкви.
Глава 32
О самосатском епископе Евсевии
Между тем дивный Евсевий, которому,
как я прежде упомянул, отдано было общее той и другой стороны определение,
увидев, что оно нарушено, возвратился в вверенный себе город. Боясь
собственноручного обличения, ариане убеждали Констанция послать
кого-нибудь взять назад то определение. Убежденный ими царь послал
с этою целию одного из тех людей, которые ездят обыкновенно на переменных
лошадях и в самое скорое время доставляют ответы. Когда посланный
прибыл к Евсевию и передал ему волю царя, то дивный этот муж отвечал:
"Не решусь отдать сообща вверенный мне залог иначе, как в присутствии
всех вверивших". Посланный передал это пославшему. Пылая гневом,
царь отправил его снова с тем же повелением и прибавил в своем письме,
что повелевает отсечь Евсевию правую руку, если он не отдаст определения,
впрочем, прибавил это с целью только устрашить Евсевия, в самом
же деле запретил посылаемому исполнять свою угрозу. Развернув послание
и узнав из написанного, каким наказанием грозил ему царь, этот святой
муж вместе с правою протянул и левую руку и предлагал отсечь их
обе. "Не отдам, - сказал он, - этого определения: оно очевидная
улика низости ариан". Узнав о таком его мужестве, Констанций и тогда
изумлен был им, и после не переставал ему удивляться. Так-то перед
великими делами людей невольно благоговеют даже враги их. Около
этого времени Констанций узнал, что Юлиан, которого он объявил кесарем
Европы, предпринимает очень важные дела и собирает войско против
того, кто удостоил его высокого сана, и немедленно уехал из Сирии,
но в Киликии скончался. Не сохранив в целости оставленного себе
в наследие родительского благочестия, он не имел и оставленного
себе помощника, а потому горько раскаивался в перемене веры[6].
[1] Это случилось уже после Константинопольского собора
360 г.
[2] Тем самым они нарушали закон, согласно которому нельзя
было в таком порядке переводить епископа из одного города в другой,
а тем более занимать сразу два поста.
[3] Евзой (Евзоний), старый приверженец Ария, стал епископом
антиохийским почти одновременно с переходом Евдоксия в столицу.
[4] Церковью старого города, или "старой" церковью, в Антиохии
называли первую построенную в ней церковь, основанную, по преданию,
еще апостолами.
[5] Т. е. с 330 по 360 г.
[6] Это утверждение еще раз подчеркивает тенденциозность
Феодорита: Констанций принял крещение перед началом похода на Юлиана
из рук ученика Аэция Евномия, ставшего к тому времени епископом
Кизики. Констанций умер в ноябре 361 г.
|
