ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ
К оглавлению
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 19
О святом Василии, епископе кесарийском и о том,
что сделали против него Валент и префект Модест
Словом сказать, лишив каждую церковь
ее пастыря, Валент отправился в Кесарию, в которой обитали каппадокияне.
Настоятелем ее в то время был Василий
Великий, светило вселенной. Царь послал к нему префекта, приказав
или убедить его, чтобы он вступил в общение с Евдоксием, или сослать,
если не согласится. Так как слава этого мужа еще прежде достигла
до Валента, то он не хотел напасть на него вдруг, чтобы, твердо
встретив нападение и отразив его, Василий не явился образцом мужества
и для других, ибо древние сказания последующим арихереям служили
в пользу и, как бы твердыни, ограду веры делали недоступною. Но
коварство его оказалось подобным паутине паука. Прибыв в Кесарию,
префект послал за Василием Великим и, приняв его с честию, стал
говорить с ним ласково, убеждал его уступить обстоятельствам времени
и непротивостоять столь многим церквам, ради некоторых догматических
тонкостей. При этом он обещал Василию и дружбу царя, за которою
последует для него много благодеяний. Но этот божественный муж сказал,
что такие речи приличны детям, ибо только дети и подобные им люди
обольщаются вещами сего рода, а напитанные святым учением не согласятся
уступить из божественных догматов ни одной буквы и, если бы понадобилось,
потерпят за них все виды смерти. Что же касается до дружбы царя,
то я высоко ценю ее в соединении с благочестием, а без благочестия
считаю гибелью. От этих слов префект пришел в ярость и сказал ему,
что он безумствует, но божественный Василий отвечал: "Желаю всегда
иметь такое безумие". Потом ему приказано было выйти и, одумавшись,
завтра объявить свое намерение. К этим словам присоединена и угроза.
Но тот всехвальный муж, говорят, сказал: "Я и завтра останусь тем
же, да и ты не изменяй своего намерения и исполни угрозы". После
такого разговора префект, встретив на дороге царя, передал ему слова
Василия, рассказал о доблести этого мужа и объявил о мужестве и
бесстрашии души его. В то время царь смолчал и въехал в город, но
когда увидел, что Бoг ниспослал на дом его различные несчастия -
потому что и сын [1] его заболел и находился при дверях гроба, и жена подверглась
различным недугам - тогда понял причину сих бедствий, и того божественного
человека, которому угрожал казнию стал просить о посещении своего
дома. Исполнителями этого царского повеления были военачальники.
Пришедши в царские чертоги и видя, что сын царя находится при смерти,
Василий Великий обещал возвратить его к жизни, если он сподобится
все-святого крещения от православных, и, сказавши это, удалился.
Но царь, подобно безумному Ироду, вспомнив свои клятвы, приказал
крестить дитя находившимся при нем сообщникам ариан, и сын его тотчас
после того скончался. Раскаявшись и сообразив, он вошел в божественный
храм, слушал поучение Василия Великого и принес к алтарю обычные
дары. Потом Василий, позвав его за священную завесу, где стоял сам,
много говорил ему о божественных догматах и царь слушал слова его.
При этом присутствовал некто по имени Демосфен, царский стольник
[2], и укорил вселенского учителя, будто он допустил варваризм.
Тут божественный Василий, улыбнувшись, сказал: "Видно и Демосфен
неграмотен". Когда же тот рассердился и начал угрожать ему, тогда
великий Василий сказал: "Твое дело заботиться о при правах к похлебкам,
а не слушать рассуждения о божественных догматах, потому что твои
уши заграждены для этого". Таков-то был ответ ему. Между тем царь
был так восхищен этим мужем, что бедным, которые находились под
его попечением, были расслаблены все телом и требовали особенной
заботливости, подарил прекрасные принадлежавшие ему в Кесарии земли.
Таким-то образом Василий Великий избежал первого нападения со стороны
Валента. Во второй свой приезд в Кесарию царь, забыв прежнее, потому
что льстецы овладели его умом, стал снова убеждать Василия перейти
к противникам и, не могши убедить его, приказал написать указ о
его ссылке: но когда хотел он скрепить это определение подписом
своей руки, то не мог начертать ни одной буквы, потому что трость
сломилась. То же произошло с другою, и третьею, а он все-таки хотел
утвердить нечестивый свой указ, пока наконец не начала трястись
и дрожать его рука. Тут ужас объял его душу, и он обеими руками
разорвал бумагу. Промыслитель всяческих показал этим, что и другие
страдали только по Его попущению и что Василия он поставил выше
устрояемых ему козней, желая в окружавших его опасностях явить свою
силу и, с другой стороны, прославить мужество людей доблестных.
Таким образом Валент, возобновив нападение, еще раз обманулся в
своей надежде.
Глава 20
О смерти святого Афанасия и рукоположении Петра
Когда победоносный Афанасий после многих
битв и стольких же венцов освободился от трудов и преставился [3] в другую жизнь, где нет скорбей, настоятельство в Александрии
получил отличный муж Петр. Сначала избрала его та блаженная глава
- и с ее выбором согласились все, как лица духовного сословия, так
и высшие чины; народ же при этом выразил свое удовольствие радостными
восклицаниями. Петр принимал участие во всех трудах Афанасия, оставался
при нем, был ли тот дома, или в чужой стране, и вместе с ним терпел
различные опасности. Потому-то и соседние архиереи, и те, которые
проводили жизнь в местах подвижничества, оставив их, сошлись в Александрию
и требовали, чтобы Петр наследовал престол Афанасия.
Глава 21
Об изгнании Петра и о возведении на его место
арианина Люция
Как скоро на архиерейскую кафедру посадили
Петра, начальник области, собрав толпу эллинов и иудеев, окружил
стены церкви [4] и стал убеждать его выйти оттуда. В противном случае
грозился выгнать его насильно. Так поступал он, желая, с одной стороны,
делать угодное царю, с другой - подвергать бедствиям христиан с
противным образом мыслей, собственно же говоря, увлекался нечестивою
яростию, потому что предан был идолослужению и смятение церкви считал
для себя величайшим торжеством. Увидев эту неожиданную войну, дивный
Петр вышел тайно и, сев на корабль, отплыл в Рим. Потом через несколько
дней прибыл в Антиохию Евзой в сопровождении Люция, и этому Люцию,
которого нечестие и беззаконие испытал уже и Самосат, отдал церкви.
Народ, напитанный учением Афанасия, видя теперь совсем иную пищу,
отстал от церковных собраний, но Люций, пользуясь военною стражею
из идолопоклонников, одних сек, других заключал, иных принудил бежать,
а у некоторых, подражая варварам, опустошал дома. Все это дивный
Петр гораздо лучше описал в своем послании. Я расскажу еще только
об одном злодействе Люция, а потом внесу в свою историю самое послание
Петра. В Египте некоторые мужи, поревновав житию ангельскому, ушли
от городского шума и, предпочетши жизнь в пустыне, песчанную и безплодную
пустыню сделали плодоносною, положили законом приносить самый прекрасный
и приятный Богу плод - добродетель. Много сияло вождей этого жития,
но превосходнейшим руководителем в исполнении подвижнических уставов
был тот многохвальный Антоний, сделавший пустыню местом подвигов
добродетели для подвижников. Его-то учеников (сам он величайшими
и прекраснейшими стяжаниями достиг уже безветренной пристани) стал
гнать этот бедный и крайне жалкий человек. Выведши из пещерного
убежища настоятелей сих божественных сонмов: славного Макария, и
другого, ему соименного, также Исидора и иных, он сослал их на один
остров, населенный людьми нечестивыми и невидывавший в своих пределах
ни одного учителя благочестия. Когда судно подплывало к острову,
чтимый тамошними жителями демон, оставив идола, который долго служил
ему жилищем, вселился в дочь жреца и беснующуюся привел к берегу,
к которому гребцы направляли судно. Пользуясь языком девицы как
орудием, он начал произносить с воплем то же, что произносила в
Филиппах имевшая прорицательного духа служанка (Деян. 16, 16). Все
мужчины и женщины слышали, как тот демон говорил следующее: "Уж
это могущество ваше, служители Христовы! Отовсюду изгоняли вы нас,
- из городов и сел, с гор и холмов, и даже из необитаемой никем
пустыни. Живя на этом островке, мы надеялись избежать ваших стрел,
но обманулись в надежде. Гонители сослали вас сюда не для того,
чтобы причинить вам скорбь, а для того, чтобы вашею силою изгнать
отсюда нас. Мы уходим и с того островка, потому что изгоняемся лучами
вашей добродетели". Сказав это и другое тому подобное, они повергли
девицу на землю, а сами совершенно исчезли. Между тем, божественный
сонм подвижников, помолившись, воздвиг девицу и отдал ее отцу смыслящею
и здравою. Очевидцы этого чуда, упав к ногам тех святых, умоляли
их дать им средства к спасению, разрушили идольское капище и, озарившись
лучами учения, сподобились благодати всесвятого крещения. Как скоро
весть об этом распространилась в городе, все собрались и порицали
Люция, говоря, что им угрожает гнев Божий, если тот божественный
сонм святых не будет возвращен. Посему, боясь возбудить в городе
волнение, Люций позволил тем Богоугодным мужам возвратиться в пещеры.
И этого уже достаточно, чтобы показать его непотребство и нечестие,
но послание дивного Петра еще яснее показывает беззакония, на которые
он отваживался. Желая избежать растянутости, я внесу в свое сочинение
только середину того послания.
[1] Сына Валента звали Галат.
[2] Вероятно, это тот самый Демосфен, который впоследствии
стал викарием пров. Понт, примкнув через некоторое время к полуарианам.
[3] Афанасий умер у себя дома в четверг 2 мая 373 г. Пост
епископа Александрии он занимал почти 46 лет.
[4] Это была та самая церковь, в которой прятался Афанасий
в 356 г.
|
