О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ДЕЯНИЯХ ГЕТОВ

⁵⁰¹ Теодорид I, король везеготов (419—451).

⁵⁰² Консульство Феодосия II (на Востоке) и Флавия Феста (на Западе) падает на 439 г

⁵⁰³ Гайна (Gaina), комит Гайна, гот по происхождению, магистр армии Восточной империи. Соединившись с восставшими против императора остроготами, находившимися во Фригии, Гайна принудил императора Аркадия впустить его, Гайну, вместе с готскими отрядами в Константинополь (в 399 г.). Население столицы, руководимое вожаками антигерманской группы, восстало против готов и перебило их несколько тысяч. Это случилось в 400 г. Гайна разорил Фракию и намеревался перейти Геллеспонт, но был задержан преданным Аркадию готом Фравиттой. Тогда Гайна ушел на Дунай; там он был схвачен гуннами и обезглавлен их вождем Ульдином, который в конце 400 г. послал его голову — в засоленном виде — как подарок Аркадию. Ср. сообщения о Гайне у Синезия (особенно в трактате “О провидении”, а также в речи “О царстве”), у Марцеллина Комита (Marcell. Comit., а. 400), у Сократа (Socr. Hist. eccl., VI, 6), у Зосима (Zos., V, 22). Относя связанные с Гайном события в Константинополе, происходившие в 400 г., к консульству Феодосия и Феста в 439 г., Иордан соединяет хронологически несовместимые явления. Но, думается, подобная хронологическая ошибка получилась в результате сжатого и изобилующего несогласованностями языка автора. Иордан хотел лишь указать, что воспоминание о случившейся некогда беде в Константинополе в связи с пребыванием там готов Гайны заставило римлян относиться настороженно к готам и в последующие времена.

   ⁵⁰⁴ Аэций (Aetius patricius, Flavius Aetius) — выдающийся полководец при императоре Валентиниане ΙII. Имя его следовало бы произносить “Эций”, так как в позднейшем итальянском языке оно дало “Ezo”, “Ezzo”. Аэций родился около 390 г. на нижнем Дунае, в городе Доросторе (Durostorum, Dorostorena civitas, нын. Силистрия). Отец его Гауденций, магистр конницы (“magister equitum”), стоял с войсками на дунайской границе, на линии обороны империи от варваров. В результате договоров с последними он должен был отдать им в заложники своего сына, почему Аэций и пробыл в юности несколько лет у Алариха, а затем у гуннов. Впоследствии и самому Аэцию пришлось сделать то же самое: он отдал в заложники Аттиле сына своего Карпилиона. В связи с пребыванием Аэция в стане гуннов интересно отметить, что он встречался там с молодым Аттилой, своим будущим противником на Каталаунских полях в 451 г. Кроме того, в период своего заложничества Аэций имел возможность близко узнать гуннов и, — что было для него особенно существенно в дальнейшем, — изучить их военную организацию и их способы ведения войны. Известно, что Аэций в ряде случаев пользовался гуннскими наемными отрядами и прекрасно умел командовать ими. Глубокое знание варварского мира помогло Аэцию в течение его бурной военной карьеры, когда он действовал преимущественно силами варваров против варваров же, более тридцати лет поддерживать “Гесперию” (Западную Римскую империю) в период правления ничтожного Валентиниана III (425—455).

   Защиту империи Аэций сосредоточивал главным образом в Галлии. После разрушительного прохода по ней вандалов, свевов и аланов (407—408) через Рейн стали прорываться бургунды и аламанны, а франки уже объединялись в значительный и опасный для империи союз. На юге Галлии укреплялось королевство везеготов. Аэций победоносно воевал с бургундами, мешал расширению везеготских владений, добился поражения франкского короля Хлодиона (в 428 г.). Недаром современник Аэция галло-римский поэт Аполлинарий Сидоний (ум. в 480 г.) писал в “Панегирике императору Авиту” в 456 г., что Аэций “не раз был обучен скифской войне”: “Scythico quia saepe duello edoctus” (Sidon. Apoll., Carm., VII, v. 230), т. е. познал искусство войны с варварами. После победоносных войн Аэций стал магистром обеих милиций (пехоты и кавалерии), в 433 г. получил звание патриция и три раза назначался консулом — в 432, 437 и 446 гг. (это редкий случай; многократно консулами бывали только императоры).

Аэций выступал защитником империи не только от внешних врагов, наводя возможный порядок в ускользавшей из рук императора Галлии; он подавлял и крупные социальные движения. Крестьяне римских провинций, получавшие жалкие доходы от своих земельных участков и обремененные обязательными, непосильными для них платежами, нередко бросали свои земли. Разорительные поборы императорских сборщиков их пугали больше, чем варварские нападения. В Галлии крестьянам удалось поднять крупное восстание, которое, с промежутками, бушевало почти два столетия. Оно зародилось в конце III в. (при императоре Карине, в 283 г.) в северной и северо-западной Галлии и быстро разрослось до того, что привело к созданию пехоты из пахарей и конницы из пастухов (так по “Панегирику” Клавдия Мамертина в честь Максимиана). Восставшие выдвинули вождей (Аманда и Элиана, — Oros., VII, 25, 2); они повергли в ужас не только незащищенные поместья, но и укрепленные города. Повстанцы получили название “багаудов (“bagaudae” — кельтское слово, которое значит “оспаривающие” или “возмущенные”). Император Диоклетиан поручил своему соправителю (тогда еще цезарю), Максимиану подавить восстание багаудов в Галлии. Максимиан выполнил поручение в 285—286 гг. Об этом писал Иордан в “Romana” (§ 296—297): “Максимиан доставил Галлиям мир, подавив массы крестьян (“rusticorum multitudine oppressa”), которые называются багаудами”. Однако восстание не было подавлено окончательно; волнения продолжались в течение всего IV в. и утихли лишь к середине V в.

Несмотря на пренебрежительное отношение правящих классов к любому выражению недовольства и даже гнева со стороны угнетенных, ряд авторов отметил в своих сочинениях факт длительного и опасного для господствующей части населения восстания (Аммиан Марцеллин, Орозий, Клавдий Мамертин, Евмений, Проспер Аквитанский, Идаций). Историк Зосим под 408 г. сообщил, что отряды солдат, посланные Стилихоном в Галлию, не могли вернуться в Италию, так как багауды заняли альпийские перевалы и открыли проход через горы только после того, как начальник группы готов Сар отдал им всю добычу, награбленную в походе. Один только марсельский священник Сальвиан (V в.) в произведении “Об управлении божием” (“De gubernatione dei”) говорил о багаудах взволнованно и с сочувствием (Salv. De gub. dei, V). Для других же авторов они были лишь “шайкой мужиков”, “ватагой — неумелой и беспорядочной — деревенского люда” (Oros., VII, 25, 2) или просто разбойниками, грабившими на больших дорогах (Amm. Marc., XXVIII, 2, 10: latrociniorum rabies). Багауды особенно окрепли к середине V в., когда восстание перекинулось в Испанию, а в Галлии оно слилось с восстанием “армориканцев”, жителей Арморики (в широком смысле слова — побережья от устья Соммы до устья Гаронны, в узком — полуострова Бретани). В 448 г. Аэций — крупнейший полководец империи — был направлен на борьбу с багаудами. Для этой цели он привлек отряды аланов, которые пришли в Галлию в начале V в. вместе с вандалами и свевами. Король аланов Гоар по приказанию Аэция нанес багаудам, по-видимому, решающее поражение.

В историю Аэций вошел главным образом как победитель Аттилы в Каталаунской битве в 451 г. К этому времени расстроилась давняя дружба Аэция с гуннами, скрепленная ранее, до 40-х годов V в., посредничеством Аэция в передаче гуннам территории в Паннонии и посылкой ко двору Аттилы сына Аэция Карпилиона. Аттила, получая огромные взносы золотом от императора Феодосия II, обратил свой взор в сторону Западной империи. На защиту Галлии был поставлен Аэций. В союзе с везеготами и рядом других варварских племен Аэций отогнал гуннов от Орлеана и встретился с врагом в знаменитейшем сражении 451 г. Исход битвы, описанной наиболее подробно Иорданом (Get., §§ 185—218), был победоносным для Аэция, хотя он и не подверг окончательному разгрому войска Аттилы, дав ему возможность отойти к югу и напасть на Италию. Следующие три года в деятельности Аэция неясны. По-видимому, за это время окрепла враждебная ему группа, настроившая императора против всесильного повелителя варварских войск империи. Несмотря на блистательные победы и заслуги в защите государства как от варваров, так и от социальных противников, Аэций пал жертвой подозрительности слабого и неумного Валентиниана III, который 21 сентября 454 г. собственной рукой уничтожил своего лучшего полководца (по одним источникам — пронзил его мечом, по другим — удушил). Дружинник Аэция, гот Оптила, меньше чем через год убил Валентиниана, мстя за смерть своего предводителя.

⁵⁰⁵ Доростор (Dorostorena civitas или Durostorum) — город на нижнем течении Дуная, в провинции Нижней Мезии (нын. Силистрия).

⁵⁰⁶ Гауденций (Gaudentius) — магистр конницы (“magister equitum”) в Нижней Мезии, отец Аэция (см. прим. 504). Гауденций погиб в 424 г. в Галлии во время военного восстания. В “Истории франков” Григория Турского (Greg. Turon. Hist. Franc., II, VII (8)) рассказано о родителях Аэция: “Гауденций, отец, первый человек в провинции Скифии, начав с чина доместика в армии, продвинулся до высокого звания магистра конницы. Мать, по имени Итала, благородная и богатая женщина”. Под “Скифией” здесь подразумевается выделенная из Нижней Мезии ее восточная часть, называвшаяся “Малой Скифией” (нын. Добруджа).

   ⁵⁰⁷ Аттила (Attila) — знаменитый вождь гуннов и союзных с ними племен. В 434 г. во главе гуннов стояли два брата, Аттила и Бледа, сыновья гуннского кагана Мундзука. В 444 или 445 г. Аттила убил Бледу и стал единовластным вождем гуннов. Нападения гуннов на области и города империи по Дунаю и южнее его — гунны доходили даже до окрестностей Константинополя — были до того опустошительными и опасными, что Феодосий II (408—450), посылавший гуннам незначительный денежный взнос, вроде подарка или жалованья, в 350 зол. ливров, затем увеличил его до 700 зол. ливров, а после мира 443 г., когда Аттила отказался от осады Константинополя, стал выплачивать им настоящую дань — 2 тыс. зол. ливров.

   Труд Иордана является одним из основных источников, в котором наиболее полно нарисован образ Аттилы. Иордан использовал вполне достоверные сведения — записи Приска, который неоднократно сам видел Аттилу, являясь участником византийского посольства в его ставку в 448 г. В сочинении Иордана сохранились исчезнувшие к нашему времени части записок Приска; благодаря Иордану до нас дошли зафиксированные Приском обстоятельства смерти Аттилы, единственное и ценнейшее описание его погребения, а также подробный рассказ о грандиозном сражении в 451 г. на Каталаунских полях, после которого Аттила, ослабленный, но не обессиленный, совершил разрушительный поход на Италию. Отношение Иордана к гуннам резко враждебно, тем не менее на страницах его труда дан образ могущественного вождя гуннского союза племен и крупнейшего военачальника своей эпохи. Для более полной характеристики Аттилы Иордан целиком приводит (Get, §§ 202—206) его (риторическую, конечно) речь. Выразительны эпитеты, которыми Иордан наделяет Аттилу: “повелитель всех гуннов”, “правитель” (“regnator”, как называли Юпитера, властителя Олимпа!) племен чуть ли не всей Скифии, “единственный в мире”, “король (“rex”)... держащий в своей власти весь варварский мир” (“barbariae tota tenens”, — Get., §§ 178 — 179).

Все это, быть может, не следует рассматривать как преувеличение: образ Аттилы оставил немалый след в изображении как современников, так и потомков. Аттила стал персонажем легенд; этот легендарный облик сохранился в германском эпосе — в “Песне о Нибелунгах” — под именем Этцеля и в скандинавском эпосе — в Эдде и других сагах — под именем Атли.

Походы, последовательно осуществленные Аттилой, в план которого, вероятно, входило ослабление и приведение в данническое состояние как Восточной, так и Западной империй, принесли Европе страшные разрушения, бедствия и гибель людей. В § 184 Иордан двумя словами определил если не замысел Аттилы, то результат его действий: “vastatio orbis” (“опустошение мира”), а Марцеллин Комит под годом смерти завоевателя назвал его “orbator Europae” (“разоритель”, буквально: “осиротитель” Европы).

В корне неправильным и ложно освещающим историческую картину является вывод, сделанный в книге А. Н. Бернштама относительно походов гуннского союза, которые якобы сыграли положительную роль в уничтожении античных рабовладельческих отношений; автор полагает, что участие гуннов в этих походах должно быть оценено “как прогрессивное явление, как участие в событиях, родивших новую социально-экономическую формацию — феодальную” (А. Н. Бернштам, Очерк истории гуннов, Л., 1951, стр. 216; ср. стр. 1, 16—17).

После смерти Аттилы (453 г.) объединенный и возглавленный им союз племен распался. Племена, входившие в союз, частью влились в объединения, которые возникли в Средней и Восточной Европе (вокруг остроготов, ушедших в конце V в. в Италию; вокруг крепнувших на Балканском полуострове славян; вокруг лангобардов, также передвинувшихся во второй половине VI в. в Италию), частью остались на тех местах, которые гунны облюбовали себе в Паннонии и на левом берегу Дуная, по его притоку Тиссе.

⁵⁰⁸ Тизия, Тибизия, Дрикка (Tisia, Tibisia, Dricca), несомненно, соответствуют трем рекам, перечисленным в дошедших до нас фрагментах записей Приска: Δρήκων, Τίγας, Τιφησας (Prisci., fr. 8, p. 300), Хотя порядок названий у Иордана и у Приска разный (у первого Дрикка названа последней, у второго — первой), ясно, что оба автора имели в виду одни и те же реки: Тиссу, Темеш — левый приток Дуная, впадающий в него ниже Тиссы, и Дрикку, которую пока не удалось отождествить ни с одной из известных близ Тиссы и Дуная рек. Позднее, в Χ в., в трактате “De administrando imperio” Константина Порфирородного были приведены названия пяти рек, которые перекликаются с названиями у Приска и у Иордана (De adm. imp., с. 40). Константин указывает Тиссу — Τίτζα, Темеш — Τιμησης (звук “μ” подтверждает правильность отождествления “Тибизии” Иордана и “Тифисы” Приска именно с нын. Темешем); Μορήσης и Κρίσος у Константина повторяют названные Иорданом выше (Get., §§ 113—114) Marisia и Grisia, соответствующие нынешним Марошу и Керешу, левым притокам Тиссы. Название Τούτης у Константина остается невыясненным; едва ли оно может рассматриваться как соответствующее названию “Дрикка” у Иордана и у Приска. Трудно признать правильным суждение Л. Нидерле, что название реки Тиссы славянское (L. Niederle, Slovanské Starozitnosti, II, 1, 158). Нельзя согласиться с мнением Г. Киперта, прежде всего по хронологическим соображениям, что Parthissus у Плиния (Plin. Nat. hist., IV, 80), Πάθισος у Страбона (Geogr., VII, 313), Parthiscus у Аммиака Марцеллина (Amm. Marc., XVII, 13, 4) содержат славянский предлог “по” и означают “Потиссье” (Н. Kiepert, Formae orbis antiqui, XVII, 4, 38; об этом см. также: Мах Fluss, Tisia — RE, Bd 6, 1937, S. 1469.)

⁵⁰⁹ Видигойя (Vidigoia) — готский предводитель IV в., ставший впоследствии героем готских эпических песен. Возможно, что Видигойя погиб в 332 г. в битве готов с сарматами (где-то на территории Баната, около реки Темеша), которых поддержали римские войска. (См. о битве, например, Anon. Vales., 31, или Aur. Vict. Caes., 41, 12).

⁵¹⁰ Иордан передал ценнейший рассказ Приска о дворце Аттилы. Интересны термины, которыми автор определяет это сложное, по-видимому, сооружение. “Обиталище (“habitacula”) Аттилы представляло собой целое “селение” (“vicus”), которое можно было приравнять к “обширнейшему городу”. Окружавшие его “стены” были из дерева (“lignea moenia”), из отполированных, “блестящих досок” (“ех tabulis nitentibus”). Самые “палаты”, “чертоги” названы “triclinia”, и особо от них отмечены “портики”, “porticus”, т. е. вероятно, галереи, навесы. Указано, что вокруг строений простирался громадный “двор”, “curtis” (Get., §§ 178—179). У Приска в дошедшей до нас части его записок (Prisci fr. 8, р. 303) рассказывается о большом поселении или “деревне” (εη μεγίστη... κώ), в которой находилось жилище (τα οικήματα) Аттилы. Это наиболее замечательное из жилищ гуннского вождя было, как записал очевидец, построено из бревен и досок (ξύλοις τε και σανισιν ευξέστοις) и окружено деревянной оградой (περιβόλω ξυλίνω). “Дворец” (βασίλεια) возвышался над остальными постройками, так как был увенчан башнями (πύργοις) и стоял на холме. При посещении Креки, жены Аттилы, Приск рассмотрел различные строения в пределах деревянной ограды: это были дома из досок (εκ σανίδων) и из бревен (εκ δοκων), украшенные резьбой (употреблен глагол εγγλύφω). По сообщению Приска, послы впервые увидели Аттилу в его шатре, а затем дважды присутствовали на пирах в деревянном дворце.

⁵¹¹ Иордан считал “первенствующими народами мира” — “primas mundi gentes” — римлян и везеготов: именно на них двигался Аттила, и с ними, как с главной силой на западе, он сразился на Каталаунских полях. Везеготы, в отличие от остроготов (которые к тому же выступали как союзники Аттилы), уже создали тогда свое государство.

⁵¹² Численность войска Аттилы перед походом в Галлию — полмиллиона человек — конечно, преувеличена Иорданом.

⁵¹³ Наружность Аттилы — низкий рост, широкая грудь, крупная голова, маленькие глаза, редкая борода, приплюснутый нос, темная кожа — дана Иорданом (Get., §§ 182—183), конечно, по материалам очевидца, Приска, который был членом посольства к Аттиле. Приск отмечает четыре случая, когда он видел Аттилу. Впервые он увидел его в шатре (σκηνή) сидящим в деревянном кресле (επι ξυλίνου δίφρου). Вторично Приск наблюдал гуннского вождя в роли судьи, выслушивавшего, стоя на крыльце, речи тяжущихся. Затем Приск дважды видел Аттилу на пирах в его деревянном дворце (Prisci fr. 8, р. 296, 311, 315, 318). Вероятно, со слов Приска Иордан рисует и внешний вид гуннов, сходный с детально очерченным портретом Аттилы (Get., §§ 122, 127—128). У Иордана в данном случае не чувствуется прямого заимствования сведений из труда Аммиана Марцеллина, содержащего широко известное описание внешности, образа жизни и характера гуннов (Amm. Marc., XXXI, 2, 2—11), за исключением, быть может, рассуждения о причине отсутствия густой бороды у гуннов.

⁵¹⁴ Предположение, что Гейзерих побудил Аттилу начать войну против везеготов, столь же трудно обосновать, как и сообщение о том, что Стилихон призвал вандалов и аланов перейти Рейн в 406 г., и что Бонифаций, правитель Африки, подал мысль Гейзериху перевести вандалов из Испании в Африку в 429 г. (Ср. прим. 491.)

⁵¹⁵ Теодорид I (Theodoridus) — король везеготов (419—451); избран после смерти Валии, не оставившего сына (см. Get., §§ 175—176). Теодорид I погиб во время Каталаунской битвы (см. §§ 209—214).

⁵¹⁶ Гунерих (Hunericus) — король вандалов (477—484), сын и преемник Гейзериха.

⁵¹⁷ Император Валентиниан III (425—455).

⁵¹⁸ Гесперийская сторона (Hesperia plaga, Hesperia, εσπερία) — западная. Еще древние греки называли Италию Гесперией, как страну, лежащую к западу от них. В данном случае под Гесперийской частью империи подразумевалась Западная Римская империя. Ко времени Каталаунской битвы (451 г.), в которой главными противниками были Аэций с везеготами и Аттила с гуннами и остроготами, Западная империя уже потеряла Паннонию, Британию, бóльшую часть Африки и бóльшую часть Испании. Галлия, целиком еще ей принадлежавшая, была занята в значительной мере федератами (бургундами и везеготами), готовыми всегда выступить против империи, которой они служили; северо-западная часть Галлии — Арморика (морское побережье от устьев Соммы до Гаронны) — была охвачена восстаниями багаудов. Италия — центральная страна Западной империи — не имела сколько-нибудь боеспособной армии. Название “Гесперия” употреблялось и при Иордане. Им определяли западные владения (даже номинальные при остроготах) империи в Италии. После того как Витигес (536—540) понял, что Равенна не выдержит осаду войсками Велисария, измученные голодом готы в страхе перед перспективой “стать рабами императора”, δουλοι βασιλέως γενόμενοι (Bell. Goth., Π, 29, 17), и быть выселенными из Италии в Византию решили передать Велисарию владычество над Гесперией. Не рассчитывая на полный отрыв от империи, они весьма опасались непосредственной от нее зависимости и поэтому стремились выделить Гесперию в особое государственное целое, теоретически подчиненное императору и заключавшее в себе антиготский Рим с его сенатом и “народом” — влиятельной частью населения (см. вступительную статью). У Прокопия (Bell. Goth., II, 29, 18): готы признали необходимым провозгласить Велисария “императором Гесперии”.

⁵¹⁹ Сарматами, выступавшими в числе союзников Аэция против Аттилы перед Каталаунской битвой, названы, по-видимому, аланы, о которых дальше говорится более определенно (аланы и их король Сангибан в стенах города Орлеана; аланы в строю войск Аэция во время Каталаунского сражения).

⁵²⁰ Арморицианы (Armoriciani) — жители Арморики, на морском побережье северо-западной Галлии. В узком смысле слова именем Арморики обозначалась Бретань (Brittania у Григория Турского).

⁵²¹ Литицианы (Liticiani). Судя по приводимому здесь перечню союзников Аэция, и этот термин должен был бы обозначать какое-то племя; поэтому едва ли можно предположить, что под “литицианами” надо подразумевать известных с конца III в. “лэтов” (“laeti”), военных поселенцев из варваров, преимущественно в Галлии. Термин “литицианы” остается неясным, потому что любое сближение его с несколько подобными ему словами не дает ключа к объяснению; например: Lentienses Alamannicus populus у Аммиана Марцеллина (Amm. Marc., XXXI, 10, 2—4, 12, 17) или области Arvernum atque Lemovecinum у Григория Турского (Greg. Turon. Hist. Frans., IV, XIII <20>) и т. д. Не были ли литицианы обитателями области, центром которой являлось островное укрепление на Сене, Parisiorum castelliim, Lutetia nomine (Amm. Marc., XV, 11, 3)? См. следующее примечание.

⁵²² Рипарии (Ripari) — по всей вероятности, франки-рипуарии, жившие вдоль правого берега (ripa знач. берег) нижнего Рейна. Обращает внимание в перечне племен, союзников Аэция, следующее: ряд племен, данный Иорданом, включает в себя пять понятных этнических названий (франки, сарматы, арморицианы, бургундионы, или бургунды, саксоны, или саксы) и три непонятных, не похожих на этнические (литицианы, рипарии, олибрионы); Павел Дьякон (Pauli Diac. Hist., Rom., XIV, IV) при перечислении племен приводит такие же названия, но в ином порядке; причем как у Иордана, так и у Павла непонятные нам названия стоят следом за понятными и в той же последовательности, а именно: литицианы стоят у обоих писателей после арморициан, как бы определяя их (Armoriciani Liticiani), рипарии (или рипариолы у Павла) и олибрионы (или брионы у Павла) стоят после саксонов (Saxones Ripari, или Riparioli, Olibriones или Briones) и тоже, может быть, определяют их.

    Гольдер-Эггер (J. Holder-Egger, — ΝΑ, 32, 1907, S. 515) считает более правильным чтение Riparioli Briones, т. е. предпочитает передачу Павла Дьякона.

⁵²³ Союз “vel” однозначен здесь союзу “et”. Иордан не мог отождествлять кельтов и германцев. Ср. его употребление союза “vel”: “Eusevius vel Hieronimus” (Rom., § 11).

⁵²⁴ Каталаунские, или Мавриакские, поля (campi Catalaunici, campi Mauriaci) — знаменитая равнина в Шампани к западу от города Труа и левого берега верхней Сены, где во второй половине июня 451 г. произошла битва племен, возглавленных, с одной стороны, Аттилой, с другой — Аэцием. Принимая во внимание указание Иордана, что Каталаунские поля занимали огромные пространства (ср. следующее примечание), правильно предполагать, что сражение произошло около места Maurica (так у продолжателя Проспера Аквитанского, в копенгагенской рукописи) или Mauriacus campus (так у Григория Турского); это место (название которого пытаются связать с современным Moirey в департаменте Об) находилось на громадной Каталаунской равнине, т. е. в Шампани (Campania); в число ее городов входил и Catalaunum (нын. Шалон-на-Марне).

⁵²⁵ Галльская лева (leua Gallica, в других рукописях — leuca, leuga, legua). От галльского “leuca” произошло французское слово лье (“lieue”) — старинная мера длины во Франции, равная приблизительно 4—4,5 км. Иордан приводит точные размеры поля, на котором произошла Каталаунская битва, и в связи с этим определяет величину галльской левы: она равна 1500 шагам (римским) или 1,5 римской мили. Следовательно, галльская лева соответствует 2,25 км. Площадь поля, простиравшегося, по словам Иордана, на 100 лев в длину и на 70 лев в ширину равнялась, таким образом (225 х 157,5), 35437,5 кв. м, что не может соответствовать действительности, если только не подразумевать под Каталаунскими полями всю Шампань. Аммиан Марцеллин записал, что там, где начиналась территория Галлии, длину пути считали уже не “тысячами шагов” (“non millenis passibus”), а “левгами” (“leugis”, — Amm. Marc., XV, 11, 17); он также отметил, что расстояние между римским войском и вражеским валом составляло четыре левги, равные 21 тысяче шагов (Ibid., XVI, 12, 8).

⁵²⁶ В изложении Иордана, обычно сухом, проскользнули взволнованные нотки: он как бы скорбит о том, что произвол королей толкает людей на войну; “безумный порыв единого ума, — пишет Иордан, — приводит народы к бойне”.

⁵²⁷ Аврелиан (civitas Aureliana) — город Орлеан на средней Луаре.

⁵²⁸ Теодорид I, — см. прим. 515.

⁵²⁹ Ардарих (Ardaricus) — король гепидов, союзник Аттилы и преданный ему советник. (См. прим. 102.)

⁵³⁰ “Черепаха” (“testudo”) — известный прием защиты пешего римского войска при атаке или же штурме неприятельского лагеря. Солдаты первой шеренги опускали щиты, держа их перед собой вертикально; солдаты следующих шеренг поднимали щиты, держа их горизонтально над головой; таким образом получалась как бы броня, покрывавшая много рядов солдат. Эта движущаяся броня и именовалась “черепахой”. Одно из лучших изображений “черепахи” имеется среди рельефов на колонне Траяна в Риме. Ближе к Иордану по времени упоминание о “черепахе” у Аммиана Марцеллина. Рассказывая о битве между готами и римскими войсками близ города Маркианополя, в Нижней Мезии, в 377 г., он пишет: воины двигались, “соединив щиты в форме черепахи” (Amm. Marc., XXXI, 7, 12).

⁵³¹ Слова Аттилы (по Иордану) о “пути на Мэотиду” (“iter Meotidarum”) важны в речи гуннского вождя, как напоминание о пути гуннов в Европу, который много столетий оставался закрытым. После того как гунны прорвались к западу от Мэотиды, в Европе стало ощутимо их нашествие. Аммиан Марцеллин отмечает слабую осведомленность древних писателей о гуннах тех времен, когда они еще жили восточнее Мэотиды: “Племя гуннов, слабо известное в древних памятниках, живет по ту сторону Мэотийских болот, примыкая к Ледовитому океану” (“Hunorum gens monumentis veteribus leviter nota, ultra paludes Maeoticas Glacialem oceanum accolens...”, — Amm. Marc., XXXI, 2, 1).

⁵³² Об Андагисе (или Андаге), представителе рода Амалов, см. Get., § 266, в котором идет речь о службе Иордана Амалам в Малой Скифии.

⁵³³ Торисмуд (или Торисмунд) — король везеготов (451—453).

⁵³⁴ Толоза (Tolosa) — главный город королевства везеготов в южной Франции (нын. Тулуза) на левом берегу реки Гаронны. Толоза отошла к франкам после того как франкский король Хлодвиг в 507 г. нанес тяжелое поражение везеготам и их королю Алариху II.

⁵³⁵ Аквилейя находится на северном берегу Адриатического моря, западнее Триеста. Венетия (или Венетии) — провинция в северо-восточной Италии.

⁵³⁶ Натисса (Natissa amnis). Под этим названием ныне существует “канал Натисса”, длиной около 4 км. Он соединял средневековую Аквилейю с лагуной Градо (северное побережье Адриатического моря). Аквилейя была расположена в дельте трех альпийских рек: Изонцо, Торре и Натизоне. Нижнее течение реки Натизоне и носило название Натиссы.

⁵³⁷ Пикцис (mons Piccis) — название горы в Юлийских Альпах, с которых течет река Натисса, или Натизоне.

^537a  Этот рассказ об аистах, улетевших вместе с птенцами из гнезда на башне осажденного города, есть и у Прокопия (Bell. Vand., I, 4), также в описании осады Аквилейи войском Аттилы. По всей вероятности, оба автора, то есть и Иордан, и Прокопий, заимствовали рассказ об аистах в Аквилейе у Приска. Ср. Gy. Moravcsik, Byzantinoturcica, I, р. 486.

⁵³⁸ По-видимому, автор имеет в виду военные машины, в основу действия которых был положен принцип использования собственного веса, т. е. стенобитные орудия, тараны, а может быть и машины, действовавшие на основе стремления сильно скрученных канатов или сухожилий к раскручиванию, т. е. баллисты (“torquere” — “завивать”, “закручивать”, а также “метать пращею”). Возможно, что были уже в употреблении типичные для последующего времени машины, действовавшие силой противовеса (трабуции, франц. требюшé; манганы, блиды).

⁵³⁹ Венетские города (civitates Venetum) — города провинции Венетий, на северо-востоке Италии. Кроме Аквилейи, главного города провинции Венетий, были: Форум Юлийский (нын. Чивидале дель Фриули), Конкордия, Альтин (нын. развалины Альтино), Тарвизий (нын. Тревизо), Вицетия (нын. Виченца), Патавий (нын. Падуя), Атрия (нын. Адрия), Верона, Мантуя и др.

⁵⁴⁰ Медиолан (Mediolanum) — Милан. В этот период Медиолан был главным городом провинции Лигурии, раньше же, с конца III до начала V в., он был столицей Западной Римской империи.

⁵⁴¹ Тицин (Ticinum) — город на реке Тичино, левом притоке По. В раннем средневековье город Тицин уже получил свое доныне сохранившееся название Павия.

⁵⁴² Взятие Рима Аларихом в 410 г. произвело настолько сильное впечатление, что смерть, внезапно застигшая завоевателя на пути в южную Италию, откуда он хотел переправиться в Сицилию, а затем в Африку, связывалась с “греховным” фактом захвата “столицы мира”. Страх претерпеть судьбу Алариха удержал будто бы Аттилу от похода на Рим. Не один Аттила отказался от своих намерений, страшась смерти, подобной каре, постигшей некогда Алариха. Король везеготов Валия, потеряв в бурю свои корабли близ Кадикса (это напоминало гибель кораблей Алариха в 410 г.), отказался от похода в Африку (ср. Get., §§ 157 и 173).

⁵⁴³ Папа Лев I Великий (440—461).

⁵⁴⁴ Амбулейское поле (Ambuleius ager) упоминается только у Иордана с указанием на провинцию Венетий.

Приблизительно можно определить местоположение Амбулейского поля, так как Иордан сообщает, что оно находилось около переправы через реку Минций (нын. Минчо), где она “пересекается толпами путников” (Get., § 223). Река Минций вытекает из южной части озера Гарда и впадает как левый приток в По. Значительнейшим населенным пунктом на Минции является город Мантуя. Несмотря на то что Мантуя окружена озерами и болотистой, труднопроходимой местностью, она еще в античности соединялась дорогами: на север — с городом Вероной, на юг — с Моденой и дальше — с Болоньей (лежащей на “Соляной дороге”, via Salaria, из Рима в Адрию, находившуюся тогда еще на побережье Адриатического моря). Верона была важной станцией и крепостью на пути, который, следуя вверх по течению реки Адидже (Этч), достигал знаменитого альпийского перевала Бреннер. Из Германии, с берегов Дуная, из провинции Рэтии, через Бреннер (самый удобный и издавна известный проход в Альпах) в Италию проникали войска, передвигавшиеся племена, странствовавшие купцы, паломники и т. п. Таким образом, упомянутая Иорданом переправа через реку Минций являлась одним из пунктов на важнейшем пути сообщения как во времена Римской империи, так и в средние века. Амбулейское поле — одна из станций на этом пути.

⁵⁴⁵ Река Минций (Mincius amnis, нын. Минчо). См. предыдущее примечание.

⁵⁴⁶ Гонория (Honoria, полное имя — Iusta Grata Honoria) — дочь Галлы Плацидии и императора Констанция, племянница императоров Гонория и Аркадия, сестра императора Валентиниана III. Гонория родилась ок. 418 г. и вскоре была увезена матерью в Константинополь. С провозглашением императором Западной империи ее младшего брата Валентиниана (в 425 г.) Гонория вернулась в Италию и была заперта во дворце на всю жизнь для соблюдения обета девства. После нескольких попыток нарушить этот обет Гонория в 450 г. переслала через евнуха Гиацианта свое кольцо Аттиле, предлагая ему руку и приглашая его прийти (за ней) в Италию. Однако Гонории не пришлось соединиться с Аттилой — она была спешно отправлена в Константинополь, ко двору ее двоюродного брата, императора Феодосия II, и выдана замуж за человека, в политическом отношении незначительного. Описавшие это событие писатели (Prisci fr. 15; 16) ставили в связь с Гонорией и грандиозное движение гуннов в Галлию в 451 г. якобы для насильственного захвата земель Западной империи, которые Аттила рассчитывал получить в качестве “приданого” своей нареченной “невесты” Гонории.

⁵⁴⁷ Становища — места расселения — sedes (на равнине Тиссы).

⁵⁴⁸ Император Маркиан (450—457).

⁵⁴⁹ Император Феодосий II (408—450), предшественник императора Маркиана (450—457) в Восточной империи.

⁵⁵⁰ Река Лигер (Liger flumen) — река Луара во Франции. Трудно сказать, около какой части этой реки произошло сражение между везеготами и Аттилой, вероятнее всего, — в местах ее верхнего течения (она берет начало в гористой области Овернь, в горах Виварэ), так как Иордан рассказывает, что после битвы везеготы с королем своим Торисмудом вернулись в Толозу.

⁵⁵¹ Торисмуд, король везеготов, был убит в 453 г.

⁵⁵² Теодорид II — король везеготов (453—466). В Get., § 190 — Теодерих.

553 Рикиарий (Riciarius) — король свавов (иначе — свевов) в Испании (448—456).

⁵⁵⁴ См. прим. 488.

⁵⁵⁵ Лизитания (Lysitania), правильнее Лузитания, Lusitania, — провинция в Испании, соответствует современной Португалии.

⁵⁵⁶ Австрогония (Austrogonia), правильнее — область племени автригонов (Autrigones; например, Oros., VI, 21, 3) в северной Испании, в горах, где начинается река Эбро (Hiberus).

⁵⁵⁷ О монументе Цепиона см. прим. 19.

⁵⁵⁸ Таг (Tagus fluvius, нын. Тахо) — река на Пиренейском полуострове, впадает в Атлантический океан около города Лиссабона.

⁵⁵⁹ Ульбий (Ulbius flumen, правильнее Urbicus) — река в северной Испании, нын. река Орбиго близ города Асторги (римской Asturica Augusta), главного города Астурии.

⁵⁶⁰ Астурика (Asturica). По-видимому, этим названием автор определял область, ставшую позднее Астурией (в северной Испании). Однако форма “Asturica” может относиться скорее к городу Асторга. (См. предыдущее примечание.)

⁵⁶¹ Иберия (Iberia, Hiberia) — название, относящееся обычно ко всей Испании. В данном случае автор, по-видимому, называет Иберией ту область в горах северной Испании, где берет начало река Эбро.

⁵⁶² Еврих — король везеготов (466—485), преемник Теодорида II.

⁵⁶³ Император Валентиниан III (сын Галлы Плацидии и Констанция, ставшего в 421 г. императором) был убит 16 марта 455 г. приближенным Аэция готом Оптилой (см. прим. 503). Иордан передает иную версию: по его словам, император Валентиниан был убит узурпатором престола Петронием Максимом.

⁵⁶⁴ Петроний Максим узурпировал трон Западной империи после смерти императора Валентиниана III. Петроний Максим был на престоле только с середины марта по конец мая 455 г.; при нем вандалы взяли Рим.

⁵⁶⁵ Гейзерих, король вандалов, взял Рим (будто бы мстя за смерть императора Валентиниана III) в мае 455 г. и предал его разграблению, длившемуся около двух недель. Узурпатор Петроний Максим бежал из Рима и был убит (31 мая 455 г.); вдова и дочери Валентиниана III были увезены в Африку, где старшая из императорских дочерей была выдана замуж за сына Гейзериха — Гунериха. Удар вандалов по Риму, который не потерял своего непререкаемого престижа даже после утраты им значения столицы, был одним из решающих военных ударов по Западной империи, близившейся к своему концу.

⁵⁶⁶ Майориан — император в Западной империи (457—461); убит Рикимером.

⁵⁶⁷ Дертона (Dertona, нын. Тортона) — город в Лигурии, севернее Генуи. Дертона находится на реке Олубрии (Olubria, нын. Скривия, Scrivia), правом притоке реки Пада (нын. По).

⁵⁶⁸ Река Гира (fluvius Hyra) точно не отождествляется. Близ города Дертоны — Тортоны есть город Ирия (Iria, нын. Вогера, Voghera). Притоком реки Олубрии — Скривии является Груе (Grue); западнее есть река Эрро (Erro). Не соответствует ли река Гира одной из двух последних рек?

⁵⁶⁹ Ливий Север — император в Западной империи (461—465); у Иордана назван только Севером.

⁵⁷⁰ Анфемий (Anthemius) — император в Западной империи (467—472). В результате восстания войска федератов, предводительствуемых Рикимером, Анфемий был свергнут с престола. После пятимесячной осады Рикимер взял Рим 11 июля 472 г. и приказал своему родственнику Гундобаду убить Анфемия, что тот и сделал.

⁵⁷¹ Рикимер (Recimer, Ricemer) — военачальник (456—472) в Западной империи, сын свавского вождя и дочери Валии, короля везеготов. Рикимер властвовал над последними западными императорами. Он устранил Авита (в октябре 456 г.), Майориана (в августе 461 г), Анфемия (в июле 472 г.) и помыкал столь слабыми императорами, какими были Ливий Север (461 — 465) и Олибрий (472). Почтённый титулом консула в 459 г., патриция и высоким военным званием магистра обеих милиций (magister utriusque militiae), Рикимер пользовался неограниченной властью в армии (составленной в значительной мере из варваров), а следовательно, и во всем государстве.

⁵⁷² Беорг (Beorgus) — король аланов. В Галлии отмечен (у Григория Турского) король аланов Гоар, союзник Аэция в походе против багаудов (в 448 г.)

⁵⁷³ Еврих (Euricus) — король везеготов (466—485), правление которого совпало с так называемым падением Западной Римской империи (476) и господством Одоакра в Италии. При Еврихе королевство везеготов было очень могущественно: в Галлии оно охватывало земли от Пиренеев до Луары и от побережья океана до Севеннских гор; в Испании оно занимало весь полуостров, за исключением северо-западной его части, куда были отодвинуты свевы.

⁵⁷⁴ Риотим, Риутим (Riotimus, Riutimus) — король бриттов, призванный (в 467 или 468 г.) императором Анфемием в Галлию для борьбы с везеготами и их королем Еврихом.

⁵⁷⁵ Битурига, город Битуригов (Biturigus, Biturigas, Bituriga и др.) Обычно этим именем называли город (нын. Бурж), расположенный в средней Франции, между Луарой и ее левым притоком Шером. Название Битурига произошло от имени кельтского племени битуригов, многократно упоминаемого Юлием Цезарем в знаменитых “Записках о Галльской войне”. Иордан связывает упоминание о городе Битуригов с сообщением, что бритты прибыли по океану и высадились с кораблей: “король Риотим пришел с двенадцатью тысячами войска и, высадившись у океана с кораблей, был принят в городе Битуригов” (Get, §§ 237—238). Создается впечатление, что он находился на морском берегу и был морским портом. В связи с этим следует отметить, что, кроме битуригов, которые жили к югу от среднего течения Луары, вокруг главного своего города Аварика (взят Цезарем в 52 г. до н. э.; Аварик был на месте более позднего Буржа), и назывались битуригами-кубами (“Bituriges Cubi”), в Галлии были еще битуриги-вибиски (“Bituruges Vibisci”), обитавшие на нижнем течении Гаронны и на Жиронде. Центром битуригов-вибисков был портовый город Бурдигала (нын. Бордо). Не подразумевает ли Иордан под “городом Битуригов” именно Бурдигалу? Однако, вполне возможно, что из-за стилистической неточности (а стиль Иордана не отличается ни четкостью, ни отделанностыо) город Битуригов оказался связанным с фактом высадки бриттов на берегу океана. Территория северной Франции (ограничиваемая с юга Луарой, с запада Арморикой, с востока частично Маасом и Мозелем) с центром в городе Суассоне представляла собой еще сохранившийся в Галлии островок владений Западной Римской империи (в 464—486 гг. так называемое “государство Сиагрия”, римского военачальника); естественно предположить, что высадка бриттов произошла где-то на побережье Ламанша и что затем они двинулись на юг через дружественное им “государство Сиагрия”. Перейдя Луару в ее среднем течении, бритты могли оказаться близ “города Битуригов”, т. е. близ Буржа. Дальше Иордан сообщает, что Риотим был разбит в сражении с везеготами и бежал к “соседнему племени бургундзонов” (§ 238). Область бургундзонов находилась к востоку от Аквитании, по реке Роне и ее притоку Соне, и простиралась на север до верховьев Сены, Марны, Мааса и Мозеля. Григорий Турский (ум. ок. 594 г.) в “Истории франков” называет место, где везеготы одержали победу над бриттами (по-видимому, в 468 г.) Он пишет, что “Британцы были изгнаны готами из города Биторикас, причем многие перебиты при селении vicus Dolensis” (Greg. Turon. Hist. Franc., II, XIII <18>). Это селение отождествляется с городком Деоль (Déols) близ Буржа. От Деоля недалеко и до земель королевства бургундов, к которым бежал Риотим. Итак, или Иордан имел в виду одно событие: прибытие бриттов “к городу Битуригов” — и в таком случае допустимо подразумевать под городом Битуригов — город Бурдигалу (нын. Бордо), главный город битуригов-вибисков; или же Иордан имел в виду два особых события: высадку бриттов на берегу океана в каком-то не названном им пункте и последующее продвижение бриттов вглубь Галлии, приход их к городу Битуригов и к месту сражения с везеготами; в этом случае под городом Битуригов следует понимать позднейший среднефранцузский город Бурж.

   ⁵⁷⁶ Ареверна (Areverna Galliae civitas) — город кельтского племени арвернов, обитавших в центральной гористой части Галлии (нын. Овернь, Auvergne). Главным городом арвернов была Герговия, которую не смог взять Юлий Цезарь. Герговия находилась к югу от города Augustonemetum (нын. Клермон). Везеготы овладели землей арвернов и их укрепленным центром в 475 г.

⁵⁷⁷ См. прим. 570.

⁵⁷⁸ Олибрий (Olybrius) — император в Западной империи (472 г.)

⁵⁷⁹ Аспар (Aspar, Flavius Ardabur Aspar), по-видимому, гот по происхождению (Иордан хочет это подчеркнуть: “славный готским своим родом”, — Get., § 239), хотя есть и другие сведения, что по отцу он был аланом. Ардавур (старший), отец полководца Аспара; Аспар и сын его Ардавур (младший) были представителями выдвинувшейся при дворе восточных императоров — Феодосия II, Маркиана и Льва I — варварской военной аристократии. Все три Аспара-Ардавура были консулами на Востоке: первый — в 427 г., второй — в 434 г., третий — в 447 г. и главнокомандующими основных военных сил империи — готов-федератов. Наиболее могущественным из рода Ардавуров был Ардавур Аспар, или просто Аспар. Иордан упоминает его (Rom., § 335) в связи с организованным им возведением на трон Восточной империи императора Льва I (457—474) и в связи с его (Аспара) насильственной смертью в 471 г. Убийство явилось результатом непомерной власти Аспара, особенно возросшей при императоре Маркиане. Маркиан наградил Аспара и его сына Ардавура саном патриция и доверил им обоим должности магистров армии. Власть Аспара была почти неограниченной. С помощью Аспара и послушного ему войска рядовой начальник кавалерийского отряда, Лев, был посажен на императорский престол. Тесная связь с Теодерихом Страбоном, сыном Триария, вождем крупного войска готов, расположенного во Фракии, усилила могущество Аспара; фактически в течение нескольких лет он был активным соправителем императора. Однако Лев I сумел создать Аспару противника в лице будущего своего зятя Зинона (впоследствии императора), исаврийца по происхождению, который возглавил значительное войско исавров (excubitores), не зависевшее от Аспара. Таким образом, в течение 469—471 гг. Лев I уравновешивал власть и влияние Аспара весьма внушительной силой исаврийской гвардии Зинона. В 471 г. соперничество Льва I и Аспара завершилось убийством Аспара и его сыновей: Ардавура, помощника и единомышленника своего отца, и менее проявлявшего себя Патрикия (или Патрикиола), которого Иордан определил как “цезаря” (наследника престола) и нареченного зятя императора.

На большом серебряном блюде (missorium), находящемся во Флоренции, в Археологическом музее, изображен Аспар “во всем его официальном блеске” (Ф. И. Успенский, История Византийской империи, т. I, рис. 31; лучшее изображение блюда дано в прекрасном издании: R. Delbrück. Die Consulardiptychen, Taf. 35; также в книге: О. Fiebiger, Inschriftensammlung zur Geschichte der Ostgermanen, Taf. 4, № 61 и в книге: W. Ensslin, Theoderich der Grosse, S. 17, 407). Аспар представлен в консульской тоге (Аспар — консул в 434 г.), с так называемой маппой (род платка или салфетки), знаком власти на публичных собраниях и на празднествах, в высоко поднятой правой руке и с жезлом, увенчанным двумя головами (два императора, западный и восточный, в единой империи), — в левой. Кресло, на котором сидит Аспар, покоится на двух львах; рядом с креслом стоит сын Аспара — Ардавур Младший — в такой же, как у отца, тоге и также с маппой в руке; над его головой надпись: “Ardabur iunior pretor”. В медальонах над головами описанных фигур два поясных изображения в консульских тогах с жезлами, оканчивающимися парой голов. Один из изображенных в медальоне обозначен именем “Ardabur” (несомненно, что это Ардавур, отец Аспара), другой — “Plinta” (вероятно, член рода Аспара, консул в 419 г.) Круговая надпись на борту блюда относится к центральному образу — Аспару: “Fl. Ardabur Aspar vir inlustris com(es) et mag(ister) militum et consul ordinarius”.

⁵⁸⁰ Лев — император в Восточной империи (457—474). Рассчитывая распространить свое влияние (если не получить полную власть) на Западную Римскую империю, он отправил в Италию флот под начальством Юлия Непота, магистра армии Далмации, для вмешательства в дела на Западе. Непот низложил императора Гликерия, приказав посвятить его в епископы Салоны (на далматинском побережье), а сам “был поставлен цезарем в Равенне”, причем получил императорский пурпур через “клиента императора Льва — Домициана” (Rom., § 338).

⁵⁸¹ Олибрий умер 23 октября 472 г. Иордан ошибочно сообщает, что император Олибрий умер на восьмом месяце по вступлении на престол. Он наследовал Анфемию, который был убит по приказанию Рикимера в июле 472 г., после занятия Рима войсками федератов. Значит, Олибрий умер не позднее, чем на четвертом месяце своего правления.

⁵⁸² Гликерий (Glycerius) — император в Западной империи (473—474). Гликерий был возведен на престол Гундобадом, племянником Рикимера и преемником своего дяди по командованию федератами. Не признанный императором Восточной империи Львом I, Гликерий был низложен Юлием Непотом, который по поручению императора Льва пришел с имперским флотом к берегам Италии и сам короновался императором в июне 474 г.

⁵⁸³ Гликерий пробыл на императорском престоле несколько более года, с 5 марта 473 г. по 24 июня 474 г.

⁵⁸⁴ Непот (Nepus, Nepos) — император Юлий Непот (474—475); сверг 24 июня 474 г. Гликерия с престола Западной Римской империи. Сам он был свергнут в августе 475 г. начальником войска федератов патрицием Орестом, который посадил 31 октября 475 г. на престол своего юного сына Ромула Августула (последнего императора Западной Римской империи). Юлий Непот был последним признанным в Константинополе западным императором; после свержения он жил как частное лицо в Салоне, в Далмации. При попытке восстановить свою власть (уже при Одоакре) он был убит (в 480 г.) См. прим. 589.

⁵⁸⁵ Римский Порт — приморский город на одном из рукавов Тибра, близ Остии (Bell. Goth. Ι, 26, 4—12).

⁵⁸⁶ Император Авит занимал престол Западной Римской империи с 10 июля 455 г. по 6 октября 456 г. Авит не был предшественником Олибрия, как пишет Иордан. После Авита были Майориан (457—461), Ливий Север (461— 465), Анфемий (467—472) и затем только Олибрий (472).

⁵⁸⁷ Плаценция (Placentia) — нын. город Пьяченца в северной Италии, на среднем течении реки По.

⁵⁸⁸ Орест (Orestes) — впервые он появляется на страницах записей Приска как “слуга” (οπάων) и писец или нотарий (υπογραφεύς) Аттилы. Впоследствии Орест, будучи родом из римлян, сделал себе карьеру в Италии. При императоре Юлии Непоте (июнь 474—август 475) он становится во главе федератов в высоком звании магистра армии. Опираясь на войско, Орест в августе 475 г. сверг и изгнал Непота, а в октябре 475 г. посадил на престол Западной Римской империи своего сына Ромула Августула (Cass., Chron., а. 475; Marcell. Comit., а. 475). Вскоре Орест потерял доверие войска и его сменил один из начальников войска варваров-федератов Одоакр, давно служивший в Италии. Одоакр, по-видимому, сын того Эдекона, который был соратником Ореста по службе у Аттилы. Орест был убит 28 августа (76 г., а через несколько дней (5 сентября) сын его Ромул Августул был низложен.

⁵⁸⁹ Одоакр (Odoacer, у Анонима Валезия — Odoachar, у Марцеллина Комита — Odoacer, у Кассиодора — Odovacar, у Прокопия — ’Οδόακρος) — крупный вождь варварских — германских и негерманских племен (см.: О. Л. Вайнштейн, Этническая основа так называемых государств Одоакра и Теодориха), с именем которого связано “падение Западной Римской империи”. Он сверг (5 сентября 476 г.) последнего западного императора Ромула Августула и стал единовластным правителем Италии с 476 по 493 г. параллельно с императорами Восточной империи — Зиноном (474—491) и Анастасием (491—518). Официально правление Одоакра разделяется на два периода: первый — до 480 г., когда императором считался признанный на востоке Юлий Непот (Ромул Августул не был признан в Константинополе; Юлий Непот фактически занимал римский престол только с июня 475 по август 476 г., но почитался законным императором вплоть до своей смерти в 480 г.); второй — после 480 г., когда на Западе не было никакого императора. Правление Одоакра закончилось в феврале 493 г.: он был свергнут и вскоре убит королем остроготов Теодерихом.

Относительно происхождения Одоакра в источниках наблюдается разногласие. У Иордана мимоходом в “Romana” (§ 344) сказано, что Одоакр был ругом (genere Rogus). Однако, судя по “Житию св. Северина”, в котором есть много сообщений о ругах, их королях и об отношении ругов к готам и т. п., Одоакр не был ругом и даже вступал с ругами в борьбу (Eugipp. v. Sev., XLIV). К сожалению, на основании этого источника, который содержит чрезвычайно яркий эпизод из жизни молодого Одоакра (Ibid., VII), одного из “варваров”, собиравшихся в Италию, невозможно уточнить его племенную принадлежность. Когда Одоакра называют готом (например, Theoph. Chronogr., 119, 22), то это не свидетельствует о его готском происхождении, потому что общее название “готы” покрывало, как известно, ряд разных племен, действовавших вместе с готами или подчиненных им. Пожалуй, обильнее всего сведения о том, что Одоакр, возможно, был скиром. Так полагает близкий Иордану по времени автор Иоанн Антиохийский, доведший свое описание до 518 г. (Ioh. Antioch., fr. 209, 1). Отец Одоакра, по сообщению Анонима Валезия (Anon. Vales., § 45), носил имя Эдико и был, возможно, тем самым Эдико, который в 448 г. вместе с Орестом явился в Константинополь в качестве посла Аттилы (Prisci. fr. 7). В силу близости к Аттиле и к гуннским делам, Эдико (или Эдекон, ’Εδέκων), несмотря на германское имя, назван в записях Приска “скифом” (т. е. гунном). Едва ли можно допустить, что Одоакр был гунном по отцу, хотя это и доказывается в статье Рейнолдса и Лопеца (R. Reynolds and R. S. Lopez, Odoacer German or Hun?)

Более убедительными представляются сведения об Эдике, старейшине скиров, участнике битвы 469 г., когда скиры были побеждены остроготами (Get., §§ 275 и 277). Не был ли именно этот скир Эдика отцом Одоакра? В “Анониме Валезия” (Anon. Vales., 37) сообщается, что Одоакр появился в Италии — под Пьяченцей и в Равенне — “вместе с племенем скиров”. В названной статье О. Л. Вайнштейна доказывается скирское происхождение Одоакра. Источники по-разному определяют не только происхождение Одоакра, но и те племена, во главе которых он оказался после захвата власти в Италии в 476 г. То он король готов (Marcell. Comit., а. 476), то он король торкилингов (Get., § 242) или торкилингов и рогов (Get, § 291); то он ведет за собой полчища торкилингов, скиров, герулов (Rom., § 344; Get., § 242), то он вообще “rex gentium” (Get., § 243), подобно Теодериху (Rom., § 349), потому что и тот и другой противопоставляются как вожди варварских племен “принципату римского народа” (Rom., § 349). Прокопий отметил, что Одоакр до прихода в Италию в 476 г. уже был в какой-то мере связан с империей, так как служил дорифором (дорифор, буквально копьеносец, т. е. телохранитель) в гвардии императора (Bell. Goth., Ι, 1, 6).

Появление Одоакра в Италии не носило характера появления могущественного варварского вождя во главе крупных варварских сил, которые повергали в трепет местное население (как было при нашествии Радагайса или Алариха), заставляли запираться большие города и высылать для сопротивления лучших полководцев империи. Группа варваров, пришедшая с Одоакром из Норика в Италию, не была тем, что писатели называли “варварской силой” (βαρβαρικη δύναμις). Со своими скирами Одоакр вступил в число римских федератов под командование патриция Рикимера, всесильного начальника всех вспомогательных войск Западной империи. Одоакр находился при Рикимере, когда тот восстал против императора Анфемия и после пятимесячной осады, 11 июля 472 г., занял Рим. С тех пор Одоакр стоял в центре политических событий, потрясавших тогда Италию. Он был свидетелем того, как Рикимер приказал убить императора Анфемия, как — уже после смерти Рикимера (в 474 г.) — начальник федератов Орест (некогда служивший Аттиле) сверг, опираясь на армию, императора Юлия Непота (в августе 475 г.) и как он же, спустя два месяца (31 октября 475 г.), посадил на римский престол своего сына Ромула Августула. Из рядового дорифора императорской стражи Одоакр превратился в популярного среди федератов военачальника. В связи с тем, что Орест потерял доверие солдат, так как не сдержал своих обещаний о предоставлении им трети земли в Италии, Одоакр достиг высокого положения очередного предводителя вспомогательных варварских войск империи. Среди них, как отметил Прокопий (Bell. Goth., Ι, 1, 3), были скиры, аланы и “другие готские племена”. Одоакр приказал убить Ореста, а сына его лишил престола, после чего империя на Западе перестала существовать. Войска, в которых главную роль, по-видимому, играли скиры, провозгласили Одоакра королем (“rex”); по Прокопию, он сам “закатил тираническую власть” (Ibid., I, 1, 7—8). В данном случае титул “rex” не означал племенного предводителя; здесь “rex” — вождь всех военных вспомогательных отрядов, организованных в римскую армию неримского, варварского состава. Это и была в полном смысле слова η βαρβαρικη δύναμίς (варварские военные силы). Поэтому Одоакр в официальных документах назывался только “rex”; Иордан же, говоря о его походах, перечисляет несколько племен из той разноплеменной массы, которой он предводительствовал (Rom., § 344; Get., § 242). Приняв звание патриция от императора Зинона, Одоакр продолжал признавать власть и авторитет восточного императора, который, в свою очередь, до 480 г. признавал западным императором Юлия Непота, свергнутого в 475 г. Орестом. Ромул Августул не был признан в Константинополе законным императором Западной Римской империи; соправителем василевса до 480 г. (до своей гибели) оставался, хотя и номинально, находившийся в Салоне Юлий Непот (см., например, Marcell. Comit., а. 480). После его смерти из Галлии было направлено посольство к Зинону (очевидно, с просьбой вмешаться в дела Запада). По краткому, но красноречивому замечанию Кандида, в Галлии не хотели признать власти Одоакра: “Западные галлы [под ними, конечно, подразумеваются представители городской и землевладельческой правящей верхушки, а не вообще “народ”] поднимали восстания против него”; — “οτ αιασάν των αύτω των δυσμικων Γαλατων” (Candid. HGM p. 444). Одновременно с посольством из Галлии в Константинополе появились послы от Одоакра; император склонился на сторону Одоакра (Ibid.) Таким образом, Восточная империя признала своим представителем на Западе варвара-военачальника, всесильного тогда “rexgentium”.

⁵⁹⁰ Федераты восстали против своего начальника Ореста, так как он не сдержал данного им слова — раздать войску федератов треть (το τριτημόριον) земель в Италии (Bell. Goth., Ι, 1, 5) в качестве вознаграждения за оказанную ему поддержку при возведении на престол Западной империи сына его, Ромула Августула. Обманув солдат, Орест бежал в город Тицин (Павия), а по взятии Тицина в Плаценцию (Пьяченца), где и был убит 28 августа 476 г. Одоакр, который мог знать о поведении Ореста и причине восстания федератов, немедленно предоставил солдатам требуемую ими часть полей (τό τριτημόριον των αγρων παρασχόμενος, — Ibid., Ι, 1, 8) и возглавил федератов.

⁵⁹¹ Аноним Валезия (Anon. Vales., 38) сообщает, что Одоакр убил Ореста в Плацентии, но, вступив в Равенну, пощадил его сына Ромула Августула. Молодость и красота последнего императора тронули Одоакра, и он даровал ему жизнь (“concessit ei sanguinem”), пожаловал шесть тысяч солидов и выслал в Кампанию с разрешением “свободно жить” вместе с родственниками (“misit eum intra Campaniam cum parentibus suis libere vivere”).

В дошедших до нас отрывках сочинения Малха, писателя-современника, показано, что именно побудило Одоакра оставить в живых Ромула Августула. Свергнутый император должен был — конечно, под давлением Одоакра — воздействовать на сенат, чтобы отправить посольство в Константинополь с выгодным для Одоакра заявлением: сенату и италийцам не нужно особой императорской власти, достаточно иметь одного автократора для обеих частей империи (Malchi, fr. 10). Послы должны были добавить, что самым подходящим лицом для Италии является Одоакр, опытный в политике и в военном деле (πολιτικην έχοντα δύνεσιν όμου και μάχιμον, Ibid.). Иордан указал Лукулланский замок (Castellum Lucullanum) как место, куда должен был удалиться Ромул Августул. Название это связано с памятью о богатейшей вилле Люция Лициния Лукулла (ум. в середине I в. до н. э.), которая находилась в Неаполе. Здесь же, в Лукулланском замке (полагают, что это нын. Castel dell’Ovo в Неаполе), в 90-х годах V в. был основан монастырь для пришедших из Норика учеников и последователей св. Северина; здесь же аббат этого монастыря Евгиппий в 511 г. написал биографию своего учителя Северина, которая до сих пор является одним из самых ярких источников того времени.

⁵⁹² 709 год от основания Рима соответствует 45 году до н. э.; тогда Юлий Цезарь усыновил своего внучатого племянника Октавиана и назвал его своим наследником.

⁵⁹³ Иордан отразил общее мнение о том, что свержение Ромула Августула означало конец Римской империи на Западе (“Hesperium Romanae gentis imperium ... poriit”). Вслед за этим в Италии наступило господство “готских королей”. Теми же словами мысль о конце Западной империи выражена и в “Romana” (§§ 345—346). Примечательно, что Иордан буквально заимствовал фразу “Hesperium Romanae gentis imperium... Gothorum dehinc regibus Romam tenentibus” у Марцеллина Комита (Marcell. Comit., а. 476). Последний писал, по-видимому, в Константинополе и, несомненно, высказывал взгляды правящих групп Восточной Римской империи (в предисловии он предупредил, что пишет только о Восточной империи: “Orientale tantum secutus imperium”). Таким образом он выразил в своих словах о гибели “Гесперийской” (Западной) империи известное ему и, надо думать, утвердившееся мнение. Сведений шатких, неопределенных или субъективных Марцеллин Комит в свои серьезные, достоверные и краткие записи, как правило, не вносил. Поэтому нельзя согласиться с категорическим заявлением Л. Шмидта: “...современники не ощутили прекращение западноримской империи как некоторое все перевертывающее новое явление. Римское государство на Западе не погибло...” (L. Schmidt, S. 319—320). Ни Марцеллином Комитом, ни впоследствии Иорданом не принималось во внимание, что до 480 г. был жив император Юлий Непот: оба сообщили, что Орест, отец Ромула Августула, прогнал Непота (Marcell. Comit., а. 475; Rom., § 344; в Get, § 241, говорится даже о частной жизни Непота в Далмации). Следовательно, в глазах современников “Гесперия” (Западная империя) перестала существовать. Это, конечно, не противоречит тому, что власть Восточной Римской империи признавалась на территории Западной империи; недаром же сразу после свержения Ромула Августула Одоакр послал императорские инсигнии (знаки власти) в Константинополь (см.: Anon. Vales., 64 — “ornamenta palatii”), которые в хронике Кассиодора названы “purpura” и “regalia insignia” (см.: Cass. Chron., а. 476).

  ⁵⁹⁴ 522 год правления предшественников Ромула Августула получился от сложения 45 лет до нашей эры (начиная с года усыновления Октавиана Августа Юлием Цезарем) с 476 годами нашей эры, что в сумме дает 521 год. Империя погибла на 522 году, считая от первого года правления Августа.

⁵⁹⁵ Одоакр назван “королем племен” (“rex gentium”); под “gentes” подразумеваются разнообразные варварские племена, федераты империи, составлявшие войско, возглавленное Одоакром. Также Иордан называет и Теодериха в его походе против Одоакра: “rex gentium et consul Romanus Theodoricus”, причем дальше говорит, что Теодерих в течение тридцати лет возглавлял “regnum gentis sui et Romani populi principatum” (Rom., § 349). Здесь резко противопоставлены: а) “regnum” варваров и “principatus” римлян, б) “gens” — варвары и “populus” — римляне. Однако выше (Get., § 243) Иордан говорит об империи “Romanae gentis” (ср. Marcell. Comit., а. 476), т. е. не соблюдает последовательности в употреблении термина “gens” только по отношению к варварским племенам.

⁵⁹⁶ Комит Бракила (Bracila comes) — один из германских военачальников в войске Одоакра, оказавший сопротивление своему вождю. В источнике, современном событиям, Бракила (или Бравила) назван “благородным мужем, противящимся правлению Одоакра” (“vir nobilis suo regimini adversans”. “Fasti Vindobonenses”, списки консулов до конца V в., по Венскому кодексу, — MGH Auct. antiquiss., IX, 1892). Бракила был убит 9 июля 477 г. в Равенне. Это свидетельствует о борьбе, происходившей внутри варварской среды уже в начале владычества Одоакра в Италии. Через год (478) Одоакр так же расправился с комитом Адарихом и его семьей.

⁵⁹⁷ Одоакр был лишен власти Теодерихом 27 февраля 493 г., а через десять дней после этого был убит в Равенне. Одоакр правил в Италии не “почти тринадцать лет”, как сообщает Иордан, а более шестнадцати лет (с 476 по 493 г.) Однако, у Иордана есть полное основание исчислять срок правления Одоакра именно тринадцатью годами: до 480 г. был жив изгнанный в Далмацию предпоследний император Западной империи Юлий Непот. Император Зинон (474—491) не признал Ромула Августула и продолжал считать императором на Западе Юлия Непота. Поэтому и посольству, направленному Одоакром и римским сенатом в Константинополь (в сентябре 476 г.), Зинон внушил мысль о необходимости признания Юлия Непота императором: Одоакр же стал лишь “magister militiae praesentalis” для Италии и получил звание патриция. После убийства Юлия Непота 9 мая 480 г. не стало и номинального (не пребывавшего в Италии) императора. С 480 г. Одоакр стал полновластным повелителем в Италии. С этого времени по 493 г. и прошли те тринадцать лет, которые насчитывал Иордан.

   ⁵⁹⁸ Словами о “шаткости Римского государства” (“Romani regni vacillatio”) Иордан определил положение, создавшееся в Италии при последних императорах и завершившееся свержением Ромула Августула в сентябре 476 г. “Шаткостью” воспользовался могущественный в то время король везеготов Еврих (466—485), который сразу же после того как опустел престол Западной империи, а над Италией возвысился Одоакр, завладел южной Галлией (Провансом). Впоследствии Одоакр принужден был уступить Евриху еще земли по реке Роне, составлявшие последние владения империи в Галлии, так как везеготы начали вторгаться в северо-западные области Италии; с передачей им части римской провинции Вьеннской (Viennensis) они обязывались не вступать на территорию Италии.

⁵⁹⁹ Арелат (Arelatim, или Arelate) — нын. Арль, несколько выше устья Роны.

⁶⁰⁰ Массалия (Massilia) — нын. город Марсель.

⁶⁰¹ Гейзерих, кроме тех “подарков”, о которых упоминает Иордан, передал Одоакру остров Сицилию (присоединенный до того к королевству вандалов) за некоторый ежегодный денежный взнос.

⁶⁰² Зинон (Zeno) — император (474—491); ему предшествовал Лев I (ум. в январе 474 г.); одновременно с Зиноном кратковременно был на троне, с января по ноябрь 474 г., его малолетний сын и внук Льва I, Лев II.

⁶⁰³ Гесперийская империя, Hesperium imperium (так же в § 243) — Западная римская империя.

⁶⁰⁴ Еврих — король везеготов (466—485).

⁶⁰⁵ Аларих II — король везеготов (485—507); ему предшествовали восемь королей: Аларих I (395—410), Атаульф (410—415), Сигерих (415), Валия (415—419), Теодорид I (419—451), Торисмуд (451—453), Теодорид II (453— 466), Еврих (466—485).

⁶⁰⁶ Ввиду того что Иордан сделал экскурс в историю гетов, которую он тенденциозно представлял древнейшей историей готов, ему было необходимо измыслить “второе” место поселения готов, уже пришедших с севера к Черному морю. Этим “вторым” местом расселения стали, естественно, Фракия, Мезия, Дакия, т. е. та территория, где развивалась история гетов. Исчерпав все “выигрышные” для готов эпизоды из истории гетов, Иордан “вернул” готов к черноморским берегам, назвав последние “третьим” местом их расселения; ср. § 38 — о “стоянках” (“mansiones”) готов или местах их расселения (sedes): l) в Скифии около Мэотиды, 2) в Мезии, Фракии и Дакии, 3) снова в Скифии над Понтийским морем.

⁶⁰⁷ Германарих — король остроготов, умер приблизительно в 376 г. (и не ранее 370 г.; ср.: L. Schmidt, S. 253).

⁶⁰⁸ Сообщение об остроготах, оставшихся в той же стране (in eadem patria), относится только к части остроготов, не покинувших своих sedes близ берегов Черного моря и нижнего Днепра. Другая часть ушла под предводительством Алафея и Сафрака (Amm. Marc., XXXI, 3, 3; 4, 12) на Днестр, затем на нижний Дунай.

⁶⁰⁹ Иордан подчеркнул, что остроготы и под властью гуннов имели вождем представителя рода Амалов. По Иордану, соответственно выписанной им (в § 79) родословной, которая, несомненно, не могла быть вымышленной ни Кассиодором, ни кем-либо другим, а взята из предания, король Винитарий был внуком брата Германариха, Вультульфа. Винитарий, по-видимому, был либо непосредственным, либо через отца своего Валараванса преемником Германариха и правил теми остроготами, которые остались на нижнем Днепре после гуннского нашествия. Винитарий не сопротивлялся гуннам; наоборот, сохраняя свои полномочия вождя (“principatus sui insignia retinente”), был им подчинен, но переносил подчинение “с горечью” (“aegre ferens Hunnorum imperio subiacere”). Он не сразу осуществил давно задуманный план освобождения от ига гуннов; первым шагом его в этом направлении был поход на антов.

Другая часть остроготов, которая после набегов гуннов ушла на Днестр, затем на нижний Дунай, имела вождем Витимера (Amm Marc., XXXI, 3, 3); в противоположность Винитарию, Витимер опирался на некоторую часть гуннов (“Hunis aliis fretus”), даже имел наемников из их среды (“quos mercede sociaverat partibus suis”) и воевал с аланами. Кроме того, Витимер был “rex creatus”, но, вероятно, не был сыном Германариха. Относительно Винитария высказано сомнение Л. Шмидтом, который считает, что в готских родословных Кассиодором была произведена тенденциозная фальсификация, причем порожденная его “ученостью” (“gelehrte Fälschung”, — L. Schmidt, S. 255); хотя Л. Шмидт и допускает, что генеалогия Вультульф — Валараванс-Винитарий и т. д. (§ 79) достовернее, чем генеалогия Германарих — Гунимунд — Торисмуд — Беримуд — Ветерих — Евтарих (§ 81), тем не менее он видит в Винитарий, о котором довольно много и ярко рассказано у Иордана, лишь легендарный образ и предполагает, что появление имени Винитария в генеалогическом ряду можно объяснить ошибкой, родившейся в процессе традиции: Винитарий-Wenetharius — прозвище Германариха, победителя венетов, готск. Vinithaharjis; прозвище оторвалось от имени и стало рассматриваться как особое имя в родословной. Л. Шмидт даже отрицает домыслы Маркварта (L. Schmidt, S. 368—374), подозревавшего серьезную историческую основу в легенде, и называет их “не делом сознательного историка”; он отвергает и довольно убедительные соображения Стракош-Грассманна (Strakosch-Grassmann, Geschichte der Deutschen in Österreich-Ungarn, I, 1895, S. 124), предполагавшего, что остроготы после смерти Германариха разделились (под воздействием удара со стороны гуннов) на три группы, из которых каждая следовала за своим вождем: Гунимундом, Винитарием, Витимером. Легендарность или историчность Винитария была бы не так уж существенна, если бы с его именем не сочетался весьма связный, последовательно развивающийся рассказ о борьбе остроготов с антами. Весь эпизод (Get., § 246—247), один из числа наиболее ярко переданных Иорданом, трудно считать лишь легендой, не имеющей никакой исторической основы, или вымыслом тенденциозно пишущего автора (как полагает Л. Шмидт: “geschichtlich... wertlos”, — L. Schmidt, S. 255). Имеет значение и указание на время правления Винитария, так как оно позволяет в какой-то мере восполнить пробел в скудной хронологии антов. Поход Винитария на антов никак нельзя относить к году смерти Германариха (как у Б. А. Рыбакова в статье “Анты и Киевская Русь”, стр. 334; у П. Н. Третьякова в книге “Восточнославянские племена”, стр. 67; у Б. Д. Грекова в работе “Киевская Русь”, стр. 436): ведь в тексте Иордана сказано, что Винитарий “понемногу” (“paululum”) стал освобождаться от власти и контроля гуннов и не сразу, а подготовив почву для самостоятельного военного похода без ведома гуннов, напал на антов. Поэтому дату столкновения Винитария с Божем, тем более дату казни Божа, приходится отодвинуть ближе к концу IV в. или, если Винитарий не был непосредственным преемником Германариха (между ними — Валараванс!), может быть, и на самое начало V в.

Интересно, что имя “Винитарий” оставалось в употреблении в раннем средневековье. В Сан-Галленском аббатстве (St. Gallen в северной Швейцарии) в VII в был монах Винитарий, искусный писец. На хранящихся до сих пор в библиотеке монастыря рукописях есть имя Винитария, поставленное им самим; на грамоте от 28 июля 761 г.: “Ego Uuinitharius presbiter hanc tradicionem scripsi in ipso monasterio...” и на одном из кодексов: “...liber quem Uuinitharius peccator et inmerito ordinatus presbiter scripsit...” (ср.: F. Steffens, Lateinische Paläographie, I, Taf. 33a).

⁶¹⁰ Неясно, представлял ли себе Иордан отчетливо ту территорию, которую он назвал словами “Antorum fines” (Get., § 247). Прямо сближать эти слова Иордана с его указанием на места расселения антов между Днепром и Днестром по берегу Черного моря (§ 35) нельзя, так как места жительства племени могли измениться за время с конца IV или начала V столетия до середины VI в. Но, с другой стороны, места их расселения могли в какой-то мере и сохраниться. Необходимо обратить внимание на то, что и в описании событий, связанных с антами в период гуннского нашествия, и в сообщении о пределах расселения антов при Иордане упоминается Днепр (Erac и Danaper).

Остроготы при Германарихе и до него, вероятно, обитали вдоль левого берега нижнего Днепра, и, возможно, здесь же, на нижнем Днепре, скорее всего на правом берегу, жили те анты, которых возглавлял Бож. Трудно сказать, какова была величина территории, занятой “ранними” антами (Иордана), так как археология еще не дала исчерпывающего освещения истории “излучины Понта” между Днестром и Днепром и, специально, обоих берегов нижнего Днепра. Не имеется пока в распоряжении историков и достаточно четких следов (археологических) пребывания готов в Причерноморье.

Анты — противники Винитария — были, судя и по словам, и по тону Иордана, многочисленны и сильны. Даже такой поклонник военной мощи остроготов (недавно переживших успехи державы Германариха), как Иордан, констатирует победы антов над Винитарием. Кроме того, точное указание Иорданом имени антского вождя, упоминание о его сыновьях и семидесяти приматах-старейшинах свидетельствуют о существовании не какого-то небольшого племени, а значительного племенного союза, распространившегося, по-видимому, на обширной территории. Допустимо предположить, что Прокопий, столь конкретно отразивший в своем труде как современные ему набеги антов и склавенов на земли империи, так и черты внутренней жизни и нравов этих племен, руководствуясь, вероятно, рассказами очевидцев (Bell. Goth., III, 14, 22—30), знал нечто и об их более ранней истории (το ανέκαθεν, — Ibid.), когда анты и склавены носили общее имя “споров”. Может быть, эти неотчетливые сведения о “спорах”, включавших в себя антов, Прокопий в какой-то мере отразил при описании берегов Понта, когда обозначал ту неопределенно широкую территорию, которую занимали “безмерные племена антов” (Bell. Goth., IV, 4, 9). Об этом подробнее см. прим. 113.

Вопрос о “ранних” антах, которые, по сообщению Иордана, были в конце IV в. союзниками или подданными гуннов, осложняется особой точкой зрения, высказанной впервые в работе А. Ольрика (A. Olrik, Ragnarök. Die Sagen vom Weltuntergang, S. 464 ff.). Автор заявил, что анты Божа были не анты-славяне, а кавказские аланы, которые сами называли себя антами и которые имеют в своей (осетинской) традиции воспоминания о борьбе с племенем “Gut”. Вслед за Ольриком стали считать антов Божа аланами Л. Шмидт (L. Schmidt, S. 256), который вообще весь эпизод войны Винитария с Божем склонен рассматривать как миф, и Г. В. Вернадский, который сводит “ант” к “ас” — осетин, алан (“Ancient Russia”, p. 83—84, 106, 126, 130) и пытается объединить сообщения Аммиана Марцеллина о войне остроготов с аланами (Amm. Marc., XXXI, 3, 3) с данными Иордана о войне остроготов с антами (Get., § 247). Однако позднее в обобщающей статье о древнейших славянах Г. В. Вернадский изменил толкование этнического имени “анты” и смягчил свое мнение об антах, как представителях аланского племени. В главе “Das frühe Slawentum”, в отделе “Älteste Umwelt der Slawen” издания “Historia mundi” (V. Bern., 1956, S. 256), Вернадский пишет, что название “анты” — аланского происхождения, потому что в осетинском языке слово “ändä” значит “вне”, слово “ändag” значит, “внешнее”, а в санскрите “ánta” значит “конец”, “граница”. “На этом основании, — утверждает Вернадский, — антов можно было бы рассматривать как „внешние“ или пограничные племена (die Randstämme) аланов (предков осетин), которые в процессе переселения освободились от основной массы племени (Hauptmasse des Volkes). Некоторые из этих „внешних“ племен (einige dieser “äusseren” Stämme), осевшие в Восточной и Средней Европе, были чисто аланскими, другие были славянами, которые подпали под господство аланских родов, но со временем ославянили своих влыдык (ihre Herren... slawisierten). Еще другие не были ни иранцами, ни славянами, но тоже находились под аланским владычеством, вроде „Andi“ на Северном Кавказе”.

Таким образом, если согласиться с разъяснением (пока единственным и, возможно, правильным) названия “анты”, приводимым Вернадским в упомянутом его обзорном труде (см. также статью G. Vernadsky, Note on the name Antes), то все же нет, как видно, необходимости отвергать принадлежность антов (Иордана, Прокопия и др. писателей) к славянским племенам.

Советские ученые-слависты (M. H. Тихомиров, Б. А. Рыбаков, П. H. Третьяков, Д. С. Лихачев и др.) не высказывались в пользу мнения об антах — аланах. Вопрос о племени антов в конце IV и в V вв. содержит еще неразрешенные трудности; сведения об этом периоде в жизни крупного в дальнейшем племени очень скудны. Тем более историки не могут пренебрегать рассказом Иордана, подробным и последовательным, исходящим из ценной для автора традиции прошлого его народа.

⁶¹¹ Бож (Boz, в некоторых рукописях Booz и Box) — вождь антов в конце IV в.; упоминается только Иорданом (один раз в Get., § 247). Акад. А. А. Шахматов (по его словам, “вслед за другими исследователями”) находил вероятным сближение имени антского князя Боза (или Божа) с “Бусом”, о котором говорится в “Слове о полку Игореве”: “Се бо Готьскыя красныя девы... поют время Бусово”. Шахматов допускал, что в песне готских дев вспоминалась борьба Винитария, вождя готов, с Божем, вождем антов, описанная Иорданом (А. А. Шахматов, Древнейшие судьбы русского племени, стр. 10, прим. 1). Такого же мнения придерживаются акад. А. С. Орлов (см. его комментарий к “Слову о полку Игореве”, изд. 2, M.—Л., 1946, стр. 71, 82 и 120) и П. H. Третьяков (“Восточнославянские племена”, стр. 67). Акад. М. H. Тихомиров сопоставляет имя Божа с племенным названием бужан, живших по Западному Бугу и имевших известный во времена Киевского государства город Бужск или Бозк (М. H. Тихомиров. Происхождение названий “Русь” и “Русская земля”, — “Советская этнография”, VI—VII, 1947, стр. 78). Иначе толкует имя Бож (по мнению упомянутых выше русских ученых, имя Бож — славянское) Г. В. Вернадский (“Ancient Russia”, p. 321—322). Говоря о свидетельстве Масуди (ed. С. Barbier de Meynard et Pavet de Courteille, t. III, p. 65) о так называемой “Valinana”, он указывает, что Маркварт (J. Markwart, Osteuropäische und ostasiatische Streifzüge, S. 147) видит в “Valinana” антов, а вождя их Маджака, названного у Масуди, отождествляет с Мезамиром (Μεζύμηρος), антским послом к аварам, о котором писал Менандр (Men. fr. 6). По мнению же Вернадского, имя Маджак есть искаженное имя Бож (“a distortion of the name Boz”), принадлежавшее вождю антов “в период алано-готской войны конца IV в.”. При этом Вернадский напоминает о возможности взаимозамены звуков м и б в осетинском языке, ссылаясь на В. Ф. Миллера (О. F. Miller, Die Sprache der Osseten, — “Grundriss der iranischen Philologie”, I, Suppl. Strassburg, 1903, S. 34). Принимая во внимание убеждение Г. В. Вернадского, что анты Иордана были аланами, союзниками гуннов, понятно его стремление считать имя Бож аланским. У Л. Шмидта, который уверенно рассматривает весь рассказ Иордана о Винитарии, его борьбе с антами и с гуннами, как выдумку... Кассиодора (“eigene Erfindungen Cassiodors”, — L. Schmidt, S. 253), во всей книге — ни в тексте, ни в указателе — нет имени Божа. Обходит молчанием это имя и Э. А. Томпсон, исследователь истории Аттилы, хотя имя Бож связывается (по Иордану) с гуннами.

Ввиду необычайного разнобоя в толковании имени Бож (Бус из “Слова о полку Игореве”; предводитель племени бужан; Маджак — вождь Valinana) представляется закономерным предположить, что, быть может, слово “Бож” стоит в связи со славянским словом “вождь” (в старинной форме “вож”) и потому было не именем собственным, а лишь непонятным в греко-латинском мире синонимом слова “dux”. Однако и слово “вождь”, “вож” могло быть именем собственным антского предводителя, подобно тому как именами являлись Senator, Patricius или, в более позднее время, Marchesius, Comes, Comitissa, Vassallus, Prepositus и др. (см., например, в указателе в “Codex diplomaticus Cremonae”, ed. L. Astegiano, II, Torino, 1899).

⁶¹² Здесь Иордан употребил термин римского права. Антов он назвал dediticii, этим именно словом отметив, что они были покорены, имея оружие в руках. Иногда этим термином обозначались рабы, отпущенные на волю по закону Элия Сенция. (См. о дедитициях в “Институциях” Гая: Gaii Institutiones, ed E. Huschke, I, 13—15, 25, 27).

⁶¹³ Только Иордан записал (Get, § 130, 248—249), черпая сведения из устного готского эпоса, имя предводителя гуннских отрядов, которые обрушились на остроготов и, расколов их на две или три части, подчинили тех из них, которые не ушли со своих мест. Имя этого гуннского предводителя Баламбер (Balamber; разночтения: Balamir, Balamur, Balaber, Balambyr), и определяется он как “rex Hunnorum”. Ссылаясь на высокий авторитет Мюлленгоффа, Моммсен отметил: “никто, кроме неопытных, не выдаст это имя за германское” (“nemo nisi imperitus pro germanico vendet”, см. Index personarum). Однако Л. Шмидт не признал ни рассказа о борьбе Винитария с Баламбером, рассматривая его как Кассиодорову выдумку, ни самого гуннского вождя. Баламбер для Л. Шмидта “подозрителен”, а имя его “наверняка не гуннское, скорее, пожалуй, идентично германскому Валамер” (L. Schmidt, S. 256). В примечании к этому месту Л. Шмидт добавляет, что в те времена, т. е.: в IV в., вообще немыслимо заимствование гуннами германских имен. Мысль, высказанная Л. Шмидтом, несомненно, верна, и гуннский предводитель, конечно, не именовался германским именем. Если же оно кажется германским, то не потому ли, что ему придала подобный вид германская, готская традиция? Утвердительный и убедительный ответ на такой вопрос дает небольшой экскурс в книге Э. А. Томпсона, где ясно показано, что трудные для передачи на других языках (латинском, греческом, германском) гуннские имена приобретали вид имен того языка, на который они транскрибировались (см. E. A Thompsom, A history of Attila and the Huns, p. 222— 223). В связи с этим законно предположить, что в готских сказаниях гуннское имя победителя остроготов могло принять германское обличье. Впрочем, Э. А. Томпсон не решается (по-видимому, вслед за Л. Шмидтом) признать историческое существование Баламбера; ему “представляется достаточно вероятным, что Баламбер никогда не существовал”. Рассуждения же Томпсона, почему Иордану понадобилось упомянуть Баламбера, не выдерживают критики: “готы выдумали его, чтобы пояснить, кто именно завоевал их” (Ibid., p. 57). При этом Томпсон, противореча своему экскурсу об именах, утверждает, что Баламбер — германское имя, которое гунн никак не мог носить. Г. В. Вернадский полагает, что Баламбер — аланский хан и имя его, через греч. Βαλάμερος (Prisci, fr. 28), является славянским именем Велемир, которое могло быть принято у аланов (G. Vernadsky, Ancient Russia, p. 131).

⁶¹⁴ Эрак, “fluvius nomine Erac”. Моммсен, ссылаясь на объяснения Константина Порфирородного, без колебаний говорит, что Эрак — река Фазис (De adm. imp. 45: ο ’Έραξ ήτοι ο Φασις; изд. Moravcsik-Jenkins, p. 212, 214). В древности Фазис — либо Рион, либо верхнее течение Аракса. У Константина подразумевается не Фазис-Рион, а Фазис-Аракс (’Έραξ) в Армении. У Иордана Аракс в Армении упоминается в §§ 30, 54 и 61 с названием Araxes, Abraxes. Из рассказа Иордана ясно, что военные столкновения между остроготами и уже продвинувшимися к Дунаю гуннами не могли происходить в Закавказье. Соответственно ходу событий, река Эрак, по всей вероятности, — нижний Днепр. В упомянутом трактате Константина Порфирородного Днепр около двадцати раз назван ο Δάναπρις и только один раз ο Βαρούχ. В “Русском этимологическом словаре” М. М. Фасмера (“Russisches etymologisches Wörterbuch von Max Vasmer”) под словом “Днепр” разобраны различные названия этой реки и указано, что название Βαρούχ (De adm. imp., 38), возможно, близко осетинскому väräχ (в значении “широкий”). У Иордана же (Get., § 269) сообщается, что у гуннов Днепр называют “Var” (ср. прим. 678). Более поздние средневековые аналогии подтверждают правильность предположения, что река Эрак отождествляется с рекой Днепр. В текстах Notitiae episcopatuum встречается такое указание: το ’Ασπρόκαστρον το εις το στόμιον τοΰ ’Ελισσοΰ ποταμοΰ. (Η. Gelzer. Ungedruckte und ungenügend ieröffentitchte Texte der Notitiae episcopatuum. — Abh. d. Bayer Akad. d. Wiss. Philos.-philol. Kl. Bd. 21, 1901, S. 632). Аспрокастрон соответствует названиям города Белгород (нын. Белгород Днестровский), Четатя Алба, Аккерман, который расположен на берегу Днестровского лимана, т. е. недалеко от устья Днепра. На итальянских мореходных картах-портоланах XIV— XV вв. встречается обозначение Днепра названиями “Erexe”, “Eresse”, “Elexe”, “Elice”. В записях венецианского купца Иосафата Барбаро, который в 1436—1452 гг. жил в Тане, близ устья Дона, названа река Elice; соответственно контексту в ней следует видеть Днепр (Gios. Barbaro, Viaggio alla Tana...   сар. 1). Через Киев проехал в мае 1473 г. венец, посол (к Узун-Хасану в Персию) Амвросий Контарини. Он говорил, что Киев (Chio over Magraman) стоит на Днепре: “Ha una fiumara, che si chiama Danambre in sua lingua, in la nostra Leresse, — la qual passa appresso la Terra [=город Киев], — che mette fine in mar Maggiore”. (Изд. 1543 г.: “Viaggi fatti da Vinetia alla Tana in Persia, in India et in Costantinopoli”. Aldus, in Vinegia, 1543, p. 68 v.) В этих источниках — портоланах и записях купца — отражена, конечно, не топонимика древности, которая уже отмерла к XIV—XV вв. и могла встретиться лишь в литературных произведениях, а живая, обиходная топонимика, воспринятая из словаря местного населения. И. Е. Забелин предполагал, что и название “Олешье” произошло от Elice; он приводит рассказ (помещенный в Прологе под 20 июня) о перенесении мощей святых Инны, Римы и Пинны: епископ выкопал их тела и положил в месте, называвшемся “Еликс” (в более поздних списках Аликс, Лякс); здесь был причал, пристань, “пристанище суще” (И. Е. Забелин, Заметка о древности днепровского Олешья, стр. 1 —3). Но Μ. Μ. Фасмер в “Русском этимологическом словаре” выводит имя “Олешье” из названия дерева “ольха” (но не из греч. ’Σλισσος, как думает А. И. Соболевский: “Русское начальное „о" = ц.-слав. ІЄ — „Русский филологический вестник“”, т. VIII, № 4, Варшава, 1882, стр. 179). Г. В. Вернадский придерживается особой точки зрения относительно Эрака, считая, что он соответствует нын. реке Тилигул (G. Vernadsky, Ancient Russia, p. 131, со ссылкой на N. Zupanič, Prvi nosilci etničkih imen Srb, Hrvat, Ceh. — “Etnolog”, II, 1928, str. 74).

⁶¹⁵ Аталарих (Athalaricus) — внук и преемник Теодериха. Аталарих был королем остроготов с 526 по 534 г., но из-за малолетнего возраста не управлял государством. Регентшей при нем была его мать, дочь Теодериха Амаласвинта, а ее ближайшим советником был Кассиодор, фактически руководивший государственными делами. Последний, для того чтобы укрепить и прославить род Амалов, вывел в своем сочинении выдуманную им генеалогию Евтариха, мужа Амаласвинты и отца Аталариха.

⁶¹⁶ Матесвента (Mathesuenta) или Матасвинта (у Прокопия Матасунта, Ματασοΰντα), внучка Теодериха по матери, была насильно взята в жены Витигесом, который не принадлежал к королевскому роду Амалов. Он женился на Матасвинте для упрочения своего влияния среди остроготов. По-видимому, в связи с этим браком Иордан считал Витигеса последним королем остроготов. Принадлежность Матасвинты к династии Амалов сыграла свою роль и во втором ее браке. После смерти Витигеса на ней женился племянник императора Юстиниана, знаменитый полководец Герман. Он собирался взять с собой Матасвинту в поход, в Италию, против Тотилы, полагая, что остроготы не осмелятся поднять оружие против войска, в лагере которого в качестве жены стратига находится внучка славнейшего из Амалов, короля Теодериха. Иордан в дальнейшем стремится показать, что путем брака племянника Юстиниана с внучкой Теодериха образовался союз между династией Амалов и главой империи.

⁶¹⁷ Герман (Germanus, Γερμανός) — племянник императора Юстиниана, патриций и полководец, прославившийся особенно в войнах с антами и склавенами. В 550 г. Герман был поставлен во главе большого войска, направлявшегося в Италию против Тотилы и остроготов. Однако Герман не совершил этого похода. Когда по пути на Запад Герман узнал, что массы склавенов, Σκλαβηνων όμιλος, подошли к Наиссу (нын. Ниш) и готовы двинуться к югу с целью захватить Фессалонику, он, по приказу императора, приостановил поход в Италию, чтобы спасти Фессалонику от нашествия склавенов. Одно его имя, широко известное среди антов и склавенов, вселяло в них страх, так как Герман еще в начале правления Юстиниана нанес им жестокое поражение. Когда опасность набега склавенов миновала, Герман должен был продолжать поход в Италию, но внезапно заболел и умер осенью 550 г. в Сердике (нын. София). Сын его от Матасвинты, названный также Германом, родился после смерти отца. (См. о Германе у Прокопия: Bell Goth., I, 11, 17; III, 39, 9—16; III, 40, 1—9; Bell. Vand., II, 16, 1).

⁶¹⁸ Витиеватое выражение “тройным цветком” (“trino flore”) означает, что непосредственное потомство Вандалария состояло из трех сыновей. Имя Вандалария рядом исследователей (Мюлленгофф, Моммсен, Л. Шмидт) считается сомнительным, как сомнительной кажется и восстановленная Кассиодором, затем повторенная Иорданом генеалогия готских королей после Германариха (“он [Кассиодор] вывел готских королей, скрытых долгим забвением, из логова древности”, “iste reges Gothorum longa oblivione celatos latibulo vetustatis eduxit”, — Variae, IX, 25). В указателе имен Моммсен, ссылаясь на Мюлленгоффа, приводит готскую форму Vandlaharjis, а Л. Шмидт (L. Schmidt, S. 256) дает перевод этого слова — “вандалобойца” — “der Wandalenkämpfer”. Если это так, то естественно предположить, что в данном случае эпитет (“вандалобойца”) предыдущего короля (может быть, Германариха или его преемника — по Аммиану Марцеллину — Витимера) обратился в легенде в имя его наследника. Однако в конце IV в. или начале V в. не было никаких сражений между готами и вандалами. Быть может, действительно, здесь подразумевались вовсе не вандалы, более поздние враги готов, а вообще восточногерманские, “готские”, племена вандилов (Vandili у Плиния, Plin., IV, 99; Vandilii у Тацита, Germ., 2), с которыми у готских (остроготских) королей могли быть столкновения. Энгельс отчетливо выделяет в статье “Германские племена” (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, XVI, М., 1935, стр. 379) вандилов, одно из пяти основных племен, называемых Плинием (Plin., IV, 99). Название “вандилы” дало впоследствии исторически хорошо известное имя племени вандалов.

⁶¹⁹ Торисмуд был правнуком Германариха, а Вандаларий — двоюродным (вернее, четвероюродным) братом Торисмуда; отсюда получается, что Вандаларий был не племянником (fratruelis) Германариха, а его правнуком по боковой линии (см. генеалогическую таблицу при “Указателе имен” Моммсена, стр. 142). Торисмуд пал в битве с гепидами (Get., § 250); его сын Беримуд не стал королем остроготов, еще находившихся под владычеством гуннов, а ушел к везеготам; вместе с сыном Ветерихом, не открывая своей принадлежности к роду Амалов, Беримуд жил среди везеготов. Его внук Евтарих вернулся к Амалам, став мужем Амаласвинты, дочери Теодериха (§ 174 и 251). Эти сложные перемены в судьбах представителей Амалов даны, как думает, например, Л. Шмидт, Кассиодором для того, чтобы украсить происхождение Аталариха, который иначе был бы Амалом лишь по матери (см. прим. 615).

⁶²⁰ История преемников Германариха изобилует неясностями (две версии: готы с Витимером — у Аммиана Марцеллина, и готы с Винитарием — у Иордана; возможная искусственность имен Винитария и Вандалария и т. п.). Более определенные черты история остроготов приобретает с начала деятельности трех братьев Амалов: Валамера, Тиудимера и Видимера. Старший из них, достигнув совершеннолетия, стал королем около 440 г. Он подчинялся Аттиле.

⁶²¹ Здесь Иордан опять показывает, как складывались отношения между гуннами и покоренными ими крупными племенами. Как вначале (на рубеже V в.), так и позднее (в V в. вплоть до распада гуннской державы) готы сохраняли целостность племени, территорию и даже внутреннюю независимость, самоуправление. Иордан несколько раз указывал (“ut saepe dictum est”), что после покорения державы Германариха гуннами готы (остроготы) по-прежнему подчинялись своему королю и ими продолжали править представители Амалов. Иордан отметил, что Винитарий, преемник Германариха, “удержал все знаки своего господствования” (“principatus sui insignia retinente”, — Get., § 246), что “готским племенем всегда управлял его собственный царек, хотя и [соответственно] решению гуннов” (“genti Gothorum semperum proprius regulus, quamvis Hunnorum consilio, imperaret”, — § 250). Слово regulus Иордан применил к Амалу, по-видимому, как противопоставление слову rex, которым в данном контексте он назвал гуннского вождя Баламбера. Вместе с тем, по сообщению Иордана, в вопросах внешней политики, сводившихся к войнам, короли остроготов со всеми подчиненными им племенами повиновались вождю гуннов. Поэтому-то Иордан и подчеркивает, что Винитарий “с горечью переносил подчинение гуннам” и пытался найти выход из создавшегося положения, которое ограничивало его действия (§ 247). Так, “понемногу (paululum) освобождаясь из-под их [гуннов] власти” (§ 247), он нарушил установленное положение и самовольно пошел войной на антов и их предводителя Божа. Этого не потерпел Баламбер. В трех сражениях мерялись силами гунны и готы, пока Баламбер не убил Винитария и не взял себе в жены племянницу его, женщину из рода Амалов, по имени Вадамерка. И хотя после этого готы были окончательно покорены (“populus subactus”, — § 249), тем не менее они сохранили своего “царька” (“regulus”), который правил ими соответственно указаниям из ставки гуннского вождя. Едва ли справедливы упреки Иордану, что его изображение готов в период гуннского владычества не имеет никакой достоверности (L. Schmidt, S. 262). Иордан говорит как о создавшихся отношениях между гуннами и готами, так и об усилиях готов избавиться от тягостного подчинения им. Приск (Prisci fr. 39), ярко отразивший ненависть готов к гуннам, только дополняет картину, нарисованную Иорданом по древним преданиям.

⁶²² В данном случае, как это ни странно, Иордан — сам “варвар” — назвал готов “скифским племенем” (“gens aliqua Scythica”). Конечно, он не вкладывал этнического смысла в уже устаревший к его времени термин “скифский”, но, вероятно, хотел общим названием определить племена, обитавшие на территории “Скифии”, описанной им в начале его труда. Прокопий также без этнического значения употребил термин “гуннский”, говоря, что анты и склавены сохраняют “гуннские привычки” (имелась в виду примитивность их быта). Прокопий достаточно полно изобразил и быт, и нравы, и облик антов и склавенов, чтобы не предполагать в чем-либо их сходства с гуннами (Bell. Goth., III, 14, 22—30); “гуннский обычай”, το Ουννικον ηθος, у антов и склавенов означает лишь то, что они повторяли укладом своей жизни нечто, свойственное гуннам и, быть может, по мнению Прокопия, приличествующее только гуннам.

⁶²³ Здесь Иордан всецело обращается к Приску (см. также Malal., 359, 1—4; Evagr. Hist. eccl., 1, 17). Ср. прим. 507.

⁶²⁴ Обряд оплакивания — порезы лица, чтобы кровью, а не слезами почтить память погибшего воина, — описан Менандром (Men., fr. 43): когда в 576 г. византийские послы присутствовали при оплакивании Дизабула, главы Западного Тюркского каганата, то Турксанф, “гегемон” тюрков, предложил послам порезать себе щеки в знак траура (καταχαράττειν τα πρόσωπα ταΐς μαχαίραις).

⁶²⁵ Император Маркиан (450—457).

⁶²⁶ Судя по словам “немногое из многого” (“pauca de multis dicere”), в распоряжении Иордана было гораздо более подробное описание погребения Аттилы (несомненно, по записям Приска), но он привел из него лишь часть.

⁶²⁷ Кассиодор в “Хронике” отметил, что Аттила умер в своем становище (Cass. Chron., a. 453 “...Attila in sedibus suis moritur”), т. е. где-то близ Тиссы. Есть предположение, что “sedes” Аттилы и его резиденция находились к северу от реки Кереша. Так, например, сказано у Бьюри (J. Bury, A History of the later Roman Empire..., I, p. 276). Для погребения тело перевезли в степь, в пустынное место, где должен был быть насыпан курган.

⁶²⁸ “Scythica et Germanica regna” — так определены громадные территории, подчинявшиеся Аттиле. О покорении империи нет, конечно, ни слова: отношение Аттилы к империи Иордан охарактеризовал несколькими словами, когда упомянул о дани (vectigal), которую получал Аттила.

⁶²⁹ Страва — пища, еда, кушанье, яство, блюдо, похлебка, варево (см.: Даль, Толковый словарь). В данном случае Иордан под “стравой” подразумевал “тризну”, поминальный пир, поминовение усопшего пиршеством, песнопениями, конскими ристаниями. Собственно сам Иордан объясняет значение слова strava употребленным им в этой же фразе словом commessatio. Гунны либо переняли у славян обычай погребальных пиров, которые называли “стравами”, либо — что вероятнее — переняли только славянское название подобного обряда. Напрашивается предположение, что уже в первой половине V в. славяне были насельниками тех областей по Дунаю, куда пришли гунны, и что гунны восприняли от них некоторые слова вроде отмеченного Приском слова “мед” (Prisci fr. 8); “в селениях предлагали нам ...вместо вина мед (αντι δε όνου ο μέδος), так именно называемый в тех местах”. (См.: Л. Нидерле, Человечество в доисторические времена, СПб., 1898, стр. 524; L. Niederle, Manuel de ľ antiquité slave, t. II, p. 52—53.) Моммсен исключает возможность славянского происхождения слова “страва” на том основании, что в V в. славян еще не было в областях, занятых гуннами, т. е., в областях вокруг реки Тиссы и на среднем Дунае, и склоняется к тому, что слово “страва” происходит от готского слова “straujan”, “простирать”. Предположение о готском происхождении слова “страва” выдвинул Яков Гримм (1785— 1864 гг.); в статье о древнем обряде трупосожжения (Jac. Grimm, Über das Verbrennen der Leichen, — “Kleinere Schriften”, II, Berlin, 1867) он пришел к выводу, что существительное “страва” (от готского глагола straujan) должно было означать погребальный костер, как ложе, на котором простирали мертвеца для сожжения. В следующем же году известный русский славист А. А. Котляревский — исключительный знаток славянского языка, внимательно прочитавший текст Иордана (передающего отрывок из сочинения Приска) о погребении Аттилы, возразил Гримму (А. А. Котляревский, О погребальных обычаях языческих славян, М., 1868, стр. 37—42). Котляревский не мог согласиться с Яковом Гриммом, признавшим слово “страва” готским, и Лоренцом Дифенбахом, включившим его в свой фундаментальный словарь готского языка (L. Diefenbach, Vergleichendes Wörterbuch der gotischen Sprache, Stuttgart, 1846—1851), по тем соображениям, что 1) Иордан, по всей вероятности, знал готский язык и поэтому трудно допустить, что он не различал готского слова и мог неопределенно сказать, что “так называют” этот обряд сами гунны (“stravam... quam appellant ipsi”); 2) из слов Иордана не следует, что тело Аттилы было сожжено (действительно, Иордан пишет о “трупе, похороненном в земле” — “cadaver terra reconditum”, и называет Аттилу “погребенным”, “sepultus”); 3) славяне и “доныне обозначают стравой пищу, кушанье, запас яств, составляющих обед”, причем в таком значении употребляется это слово и “теперь в наречиях польском, чешском, словацком, мало- и великорусском”, а также “в памятнике старой чешской письменности” и “именно со значением погребальных поминок, пира по смерти”; 4) этимология слова “страва” прямо ставит его в родственный ряд слов, древность которых не подлежит сомнению; будучи сложным (с-трав-а), оно идет от славянского “троу”, дающего глагол “натровити”, напитать. Таким образом, Котляревский пришел к выводу, что “страва” — слово не готское, а славянское и что оно обозначает не костер, а погребальное пиршество, совершавшееся до погребения.

Последнее время немецкие ученые поддерживают мнение о готском происхождении слова “страва”. Так, например, Э. Шварц (E. Schwarz, Germanische Stammes künde, S. 225), полагает, что для этого слова (восходящего к sûtrava) наиболее вероятно значение “Gerüst” — леса, подпорки и даже костер (в смысле нагромождения дерева, дров). Шварц ссылается на статью Э. Роот (E. Rooth, Got. strawa “Gerüst, Paradebett”).

В доныне пополняющейся картотеке исторического словаря Института русского языка Академии наук СССР слова “страва”, “стравие”, “стравительный” отмечены в памятниках XVII в.; “стравление” в смысле пищеварения — в трактате “Назиратель”, являющемся переводом (XVI в.) трактата по сельскому хозяйству Петра Кресценция (XIV в.). Академик И. И. Срезневский указывал, что слово “страва” в значении довольствия употреблялось в договорах XV в. между Полоцком и Ригой (И. И. Срезневский, Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам, СПб., 1893—1912).

⁶³⁰ Неясно, что имел в виду Иордан, употребляя слово “орнат”. Царственного орната — убора императора — Аттила, конечно, никогда не имел. Быть может, Иордан хотел таким образом выразить мысль о том, что гуннский вождь настолько возвысился, что получал дань от империи. Как известно, император Феодосий II (ум. летом 450 г.) исправно платил ежегодную огромную дань (2 тыс. золотых ливров) Аттиле, а его преемник Маркиан (450—457) пытался положить этому конец.

⁶³¹ Словом фалеры (falerae, правильно — phalerae, от греч. τά φάλαρα) определяются медные, серебряные или золотые крупные нагрудные бляхи, служившие почетными знаками воинов. Иордан отметил на фалерах “геммы”, т. е. либо драгоценные камни, либо вставки из цветного стекла в выпуклых гнездах на подкладке из фольги. Такие геммы нередко встречаются на вещах из варварских погребений. В статье А. А. Спицына “Фалеры южной России” изображены найденные в курганах южнорусских степей бляхи-фалеры — медные и серебряные украшения воинов и их коней (предположение автора, что они служили не только украшением, но и защитой от стрел, сомнительно). Под 521 г. у Марцеллина Комита говорится, что во время цирковых игр, состоявшихся в связи с консульством Юстиниана, на арену были выведены разные звери и много украшенных фалерами лошадей (“numerosos praeterea faleratosque in circo caballos...”). Лошадь с подобными украшениями изображена на диптихе Барберини конца V—начала VI в. (находится в музее Лувра): на нагрудных ремнях и на крупе верхового коня висят фалеры в виде выпуклых кружков с инкрустированными камнями; меньшие фалеры — на уздечке (R. Delbrück, Die Consulardiptychen, Taf. 48).

⁶³² “Diversi generis insignia” в данном контексте — инсигнии покоренных Аттилой племен.

⁶³³ Иордан сообщает, что люди, работавшие над устройством кургана Аттилы, были убиты, чтобы не стало известно место погребения, скрывавшее крупные сокровища. О тех же причинах убийства строителей могил-“домов” говорит Ибн-Фадлан в рассказе о погребении “царя хазар или хакана”: “Когда он похоронен, то рубят шеи тем, которые его хоронят, чтобы не было известно, в каком из этих домов находится его могила” (“Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу”, М.—Л., 1939, стр. 84; новое издание: А. П. Ковалевский, Книга Ахмеда Ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921—922 г., Харьков, 1956, стр. 146—147). Но не было ли это убийство обрядом? Менандр (Men., fr. 43), описывая оплакивание почившего в 576 г. Дизабула, правителя Западного Тюркского каганата, сообщает, что в день погребения были убиты кони умершего и четыре гунна-пленника, которых как бы посылали в загробный мир к усопшему, чтобы рассказать ему о совершенной в его честь тризне, δοχία (ср. прим. 427).

⁶³⁴ Ардарих (Ardarichus) — король гепидов, верный союзник и советчик Аттилы, сражавшийся вместе со своим племенем на стороне гуннов в Каталаунской битве 451 г. Иордан подчеркивает, что Ардарих был значительной фигурой среди других варварских предводителей. Он называет его “rex famosissimus” (Get., § 199) и отмечает, что он, “fide et consilio clarus”, был доверенным и уважаемым лицом в ставке Аттилы. Поэтому понятно, что Ардарих не потерпел презрительного отношения к дружественным ему племенам со стороны сыновей Аттилы, не сумевших удержать огромный союз племен, созданный их отцом. Ардарих был возмущен, что с целыми племенами обращаются, как с презренными рабами, и первый поднял оружие против потомков Аттилы. Гепиды в союзе с другими племенами одержали победу над гуннами при реке Недао, в 453 г.

⁶³⁵ Река Недао в Паннонии никем из авторов, кроме Иордана, не упоминается; пожалуй, Недао можно отождествить с одним из мелких левых притоков Савы — Нетавой. Если это так, то битва произошла в пределах Славонии (ср.: С. С. Diculescu, Die Gepiden, Bd I, S. 65).

⁶³⁶ Копья готов Иордан называет “conti”. Слово contus, о κοντός, значит “багор”, “длинный шест”, которым можно оттолкнуться, стоя на лодке, от берега. Отсюда ясно, что это слово обозначает длинное копье, род пики (в противоположность метательному короткому копью, или дротику, telum).

⁶³⁷ Ввиду того что Иордан описывает, как сражались представители разных племен, то и про руга он, видимо, хотел сказать нечто, рисующее его доблесть. В данном случае не совсем понятно, в чем состоит доблесть руга, “переламывающего” дротики в ранах врагов. (О ругах см. прим. 59).

⁶³⁸ “Suavum pede, Hunnum sagitta praesumere”. Если слово “pede” не было искажено переписчиком — а оно присутствует во всех рукописях текста Иордана — то в сочетании со словом “sagitta” оно выглядит нелепо; буквально: свав с отвагой (глагол “praesumere”) применял ногу, гунн — стрелу! Ввиду того что Иордан в данном отрывке одним-двумя словами определил действия каждого племени во время боя, то, возможно, он хотел сказать, что свав “пользовался ногами”, т. е. отличался быстротой, крепостью, устойчивостью ног в сражении или же просто применял пеший, а не конный бой. Это неясное место текста Иордана вызвало попытку заменить слово “pede” словом “lapide”; тогда получается, что свав метал камни пращой (W. Fröhner, Kritische Analekten, — “Philologus”, Suppl. 5, Göttingen, 1889, S. 55).

Но можно предложить еще одно объяснение загадочного “pede”, причем основанное на словаре эпохи. В трактате Сальвиана (V в.) “Ad ecclesiam” говорится, что бог “вырвал посох из руки апостола”, “pedum de apostoli manu rapuit” (Salv. Ad. eccl., IX, 41). Слово “pedum”, здесь в значении “baculum pastorum” (“пастуший посох”), отмечено издателем Сальвиана в индексе редких и несвойственных данному памятнику слов (“Index verborum et locutionum”. Ibid., p. 175), хотя оно встречается и у Вергилия. В данном случае слово “pede”, употребленное в значении одного из видов вооружения племен в битве при реке Недао, может означать боевую дубину, дубинку. Следовательно, в тексте “Getica” надо заменить вызывающий недоумение abl. sing. от “pes” тем же падежом от “pedum” и читать не “pede”, a “pedo”. Разница — в одной букве, которую либо неверно написал писец, выведя более привычную форму “pede”, либо невнимательно прочел Моммсен; даже при сличении ряда рукописей конечное “o” могло легко быть принято за “e”. Таким образом, если согласиться с указанным выше толкованием и чтением, надо признать правильным такой перевод: “...можно было видеть... свава, отважно действующего дубинкой, а гунна — стрелой”.

⁶³⁹ Облик сражающегося варвара поражал людей античной культуры. Писатель IV века Аммиан Марцеллин, бывший сам некогда солдатом, в своем труде несколько раз возвращается к описанию варвара в бою. В повествовании о грандиозной битве под Адрианополем в августе 378 г. имеются такие строки: “Можно было видеть варвара, преисполненного ярости, со щеками, сведенными судорогой от пронзительного вопля, с подсеченными коленными сухожилиями, или с отрубленной правой рукой, либо с растерзанным боком, находящегося уже на самой грани смерти и все еще с угрозой вращающего свирепыми глазами. Схватившиеся в бою валили друг друга, и степи покрылись распростертыми по земле телами убитых. Слышались стоны умирающих или пораженных глубокими ранами, порождая великий ужас” (Amm. Marc. XXXI, 13, 4). Тот же автор подробно описал вооружение гуннов: у них были стрелы с костяными наконечниками и мечи, а также аркан — непременная принадлежность кочевника-конника: “они сражаются издали летучими стрелами (“missilibus telis”), к которым с замечательным искусством приделаны костяные острия в качестве кончиков жал (“acutis ossibus pro spiculorum acumine arte mira coagmentatis”), но, пробежав [отделяющее их от врага] расстояние, они бьются врукопашную мечами (ferro), нисколько не помышляя о себе. Когда же они замечают опасность вражеских лезвий, то брошенными с размаху арканами (contortis laciniis) они опутывают [врагов], чтобы, охватив петлей, отнять у сопротивляющихся способность двигаться верхом или пешком” (Ibid., XXXI, 2, 9). Однако сведения авторов относительно вооружения варваров не всегда совпадают. В то время как Иордан называл вооружение алана тяжелым, Аммиан Марцеллин писал о подвижности аланов вследствие легкости их вооружения (“armorum levitiate veloces”, — Ibid., XXXI, 2, 21).

Копья, которыми, судя по данному тексту Иордана, были вооружены готы, не являлись оружием специфически готским; они употреблялись в бою и другими племенами. Так, в трактате “Стратегикон” (начало VII в.) сообщается, что каждый славянин (равно как и ант, потому что и те и другие описаны вместе) “вооружен двумя небольшими копьями” (οπλίζονται δε ακοντίοις μικροΐς δυσιν έκαστος ανήρ, — Maur. Strateg., XI, 5). Словом “contus”, κοντός, определялось длинное копье в противоположность короткому дротику (“telum”). У славян были копья (“conti”) меньшей, по-видимому, чем обычно, длины, однако не дротики.

⁶⁴⁰ Иордан, говоря об отходе гуннов к востоку, вспоминает места на припонтийском побережье, где до продвижения на Балканский полуостров сидели готы. Это — северо-западное Причерноморье, близ Днепро-Бугского лимана. Однако ниже Иордан говорит уже о “древних” местах расселения самих гуннов (“Hunnorum populum suis antiquis sedibus occupare”, — § 264), по-видимому, имея в виду области, занятые в VI в. гунно-болгарскими племенами.

⁶⁴¹ Гепиды заняли места, принадлежавшие до того гуннам (“Hunnorum sedes”), а именно равнины по обеим сторонам Тиссы, между Дунаем, Олтом и Карпатами. Несомненно, что гепиды гуще населяли южные части этих областей, так как их интересы были обращены на юг, к нын. Славонии и к узловому пункту путей — городу Сирмию, который они и захватили к концу V в. Когда Иордан (§ 74) говорит о римской Дакии (Dacia antiqua), он приравнивает ее к “Гепидии”, что не вполне верно. Здесь (§ 264) он — тоже неправильно — сказал, что гепиды заняли земли “всей Дакии”.

⁶⁴² Strenuus обычно значит “храбрый”, “бодрый”, “предприимчивый”, но иногда — “деятельный”, “продвигающий дело”. Здесь автор имеет в виду то обстоятельство, что гепиды учитывали соотношение сил и потому решили стать федератами империи.

⁶⁴³ “Annua sollemnia” (ниже — “consuetum donum”) — денежные взносы, “подарки” от императора за союз, как федератам, или просто за ненападение. Иордан, закончивший свой труд в 551 г., уже не коснулся роковой для гепидов борьбы их с лангобардами, относившейся к началу второй половины VI в. Когда он писал, империя еще была принуждена откупаться от гепидов.

⁶⁴⁴ Antiquae sedes — вероятно, приазовские степи.

⁶⁴⁵ При перечислении границ Паннонии, полученной готами по решению императора Маркиана после падения гуннской державы Аттилы, Иордан не руководствовался трудом Орозия, которым неоднократно пользовался при географических описаниях. У Орозия Паннония описана суммарно, вместе с Нориком и Рэцией. Иордан же вполне точно называет соседящие с ней провинции и северную ее границу — Дунай. Неясно только, причислял ли Иордан к Паннонии, отданной остроготам, также и восточную ее часть, носившую имя Валерии. Если причислял, то, казалось бы, он должен был назвать Дунай не только северной, но и восточной границей земель, занятых остроготами. Он же восточной их границей назвал только Верхнюю Мезию, как бы исключая Валерию.

⁶⁴⁶ Характеристика Сирмия (ок. нын. Митровицы) как первого города в Паннонии, а Виндомины (то же, что и Виндобона, нын. Вена) как города последнего соответствует географическим ориентирам Иордана, который писал (§ 147), что Аларих, направляясь от Сирмия, вошел в Италию с правой стороны и что в Испании (§ 230) с правой стороны находятся Галлеция и Лузитания. Автор смотрел с позиции человека, находившегося на юге, в Италии, или, может быть, на Балканском полуострове. Для такого наблюдателя Сирмий является первым, т. е. ближайшим городом, а Виндомина оказывается самой удаленной.

⁶⁴⁷ Слова “из этого же рода” (“ex quo genere”) относятся не к племенам сарматов, кемандров и гуннов, а к названным в § 264 готам. (См. разъяснение в прим. 653.)

⁶⁴⁸ Пентаполь — “Пятиградие” (“Pentapolis”). Наиболее известен африканский Пентаполь — пять городов римской провинции Киренаики (Кирена, Птолемаида, Аполлония, Арсиноя, Береника). Но так как владения вандалов в Северной Африке не простирались на Киренаику (королевство вандалов захватывало на востоке только Триполитанию), то едва ли правильно назван “пентаполитанский вождь”; может быть, по ошибке переписчика “вождь пентаполитанский” получился из “триполитанского”. В середине VIII в. становится известен италийский Пентаполь, т. е. пять городов на восточном побережье Италии (Анкона, Римини, Пезаро, Фано, Синигалья). Но вряд ли название “Пентаполь” в Италии употреблялось ранее лангобардского и затем каролингского завоевания, поэтому италийский Пентаполь для объяснения данного текста Иордана отпадает. Был еще менее известный Пентаполь мезийский, засвидетельствованный античными надписями. Между хребтом Гема (Балканы) и Истром, на западном побережье Черного моря в надписях отмечен союз пяти городов, главным среди которых — “блистательнейшей метрополией” (ή λαμπροτάτη μητρόπολις) были Томы (Τόμοι); остальные четыре: Истр (город), Одесс и попеременно — то Аполлония, то Дионисиополь, то Каллат, то Месемврия, то Маркианополь. В связи с Пентаполем в Нижней Мезии можно указать на сообщение Иордана (Rom., § 221) о том, что Лукулл подчинил Риму города Пульпудеву (позднее — Филиппополь) и Ускудаму (затем — Адрианополь), а также завоевал пять городов по понтийскому побережью: Аполлонию, Каллат, Парфенополь, Томы и Истр. Упоминаемые только Иорданом готы Бливила и Фроила относились, вероятно, именно к этому причерноморскому, т. е. мезийскому Пентаполю. Моммсен (Prooem., р. VI) относит их к Пентаполю африканскому.

⁶⁴⁹ Бесса (Bessa patricius) — один из крупных военачальников при Юстиниане, действовавший в войнах с остроготами в Италии и с персами в Лазике. Иордан упомянул о Бессе лишь вскользь, но это упоминание, хотя и неясное, не лишено интереса, а Моммсеном даже введено в анализ происхождения Иордана (Prooem., р. VI—VII). Называя разные племена в связи с их расселением после распада державы Аттилы, Иордан кратко указал, что около города Кастрамартены (в Прибрежной Дакии) поселились сарматы (аланы), кемандры и некоторые из гуннов, после чего записал: “из этого же рода” (“ех quo genere”) были Бливила, Фроила и Бесса. Естественно думать, что “ех quo genere” относится к предыдущей фразе. Но что получается при более тщательном разборе текста? Во-первых, невозможно представить, чтобы человек одновременно принадлежал к трем разным племенам; поэтому непонятно, кем был Бесса (и его сородичи, Бливила и Фроила) — аланом, кемандром или гунном! Во-вторых, имена Бливила и Фроила — германские. Сравни с другими германскими именами: Унила (Ioh. Chrys., Epist. 14, 5. — MPG 52), Ульфила (Get., § 267) — готские епископы; Оптила и Травстила — приближенные Аэция (Rom., § 334); Бравила или Бракила (Get, § 243), Алла и Синдила (Chron. Gall., 653) — комиты Одоакра; Вела — гепид родом, дорифор императора (Bell. Goth., III, 1, 43); Бадвила-Тотила и др.; кроме того, германские (или германизированные?) имена у гуннов — Ругила, Аттила. В-третьих, имеется весьма четкое сообщение Прокопия, что Бесса — гот (Bell. Pers., 1, 8, 3; Bell. Goth., I, 16, 2). Бесса был современником писателя и участником тех войн, на театре которых присутствовал и Прокопий; поэтому свидетельство последнего, по всей вероятности, правильно. Как же объединить данные обоих авторов — Иордана и Прокопия? Фраза, в которой Иордан говорит о происхождении Бессы, Бливилы и Фроилы, выглядит вставкой в общем рассказе о том, какие земли заняли или получили от империи различные племена после разгрома гуннов на реке Недао. Иначе говоря, следовало бы поменять местами фразу о Бессе и фразу о сарматах, т. е. фразу “из этого же рода [= готов]... Бесса” поместить после слова “Виндомина”. Таким образом, первое сообщение окажется связанным с § 264, где идет речь о готах, расселившихся в Паннонии. Готы и являются тем “родом”, из которого (“ех quo genere”) произошли названные Иорданом лица, в том числе и Бесса. Невозможно согласиться с мнением Моммсена, что Бесса “на самом деле, с полной достоверностью (sane locuplete), происходя от сарматов, кемандров и гуннов, сидевших в Прибрежной Дакии, тем не менее воспринимался как гот (Gothus habitus sit)” потому, что разные племена признавали за собой “имя готов” (“Gothorum nomen”) и пользовались “готским к ним благоволением” (“et Gothica studia”, Prooem., p. VII). Те же доводы Моммсен приводит и при решении вопроса, был ли Иордан аланом или готом.

⁶⁵⁰ Иордан, говоря о сарматах, вероятно, имеет в виду остатки язигов.

⁶⁵¹ Название племени “кемандры” остается без объяснения. Его не упомянули даже Ф. А. Браун и Л. Шмидт. Не отметил его и Моммсен в разночтениях.

⁶⁵² Имеется в виду префектура Иллирика, т. е. область, охватывающая два диоцеза: диоцез Дакии (пять провинций: Верхняя Мезия, Дакия Прибрежная, Дакия Средиземная, Дардания, Превалитана) и диоцез Македонии (шесть провинций: Македония Первая, Македония Вторая, или Salutaris, Эпир Новый, Эпир Старый, Фессалия, Ахайя). Особой областью являлся диоцез Иллирика, составлявший часть префектуры Италии. Диоцез Иллирика охватывал шесть провинций: Далмация, Верхняя Паннония (с выделением из нее Валерии), Нижняя Паннония, Савия, Норик Прибрежный, Норик Средиземный. Провинции устанавливаются по “Notitia dignitatum”, составленной в начале V в. При Иордане, в связи с новыми передвижениями племен за время с середины V по середину VI в. эти деления колебались, но были еще вполне живы и понятны.

⁶⁵³ Кастрамартена (Castramartena urbs), город Castra Martis (около нын. Видина), в провинции Прибрежная Дакия, расположенной на правом берегу Дуная, между Верхней (или Первой) и Нижней (или Второй) Мезиями. Эта провинция входила в состав префектуры Иллирика (но не диоцеза Иллирика, относившегося к префектуре Италии), поэтому Иордан и говорит о “городе Кастрамартене в части Иллирика”.

⁶⁵⁴ Скиры (Scyri, Sciri) — одно из германских племен, жившее в IV в. в юго-западном Причерноморье (еще до нашей эры имя скиров объединялось с именем бастарнов). В результате передвижений к западу скиры, — вероятно, в немалом количестве, — стали участниками похода Одоакра в Италию; они названы в числе основных племен, сопровождавших Одоакра (Rom., § 344; Get., § 242). Л. Шмидт (L. Schmidt, S. 99, 317) считает, что Одоакр несомненно был скиром, сыном Эдекона, полководца и близкого советника Аттилы. Шмидт высказывает такое предположение потому, что находит возможным отождествить этого Эдекона с предводителем скиров Эдикой, названным Иорданом (Get., § 277). Ко времени походов Одоакра скиры, некогда очень сильное племя, были ослаблены борьбой с готами (§275—277). В решительных боях с ними скиры объединяли свои силы с сарматами (аланами), предводителями которых были Бевка и Бабай. У Иордана в § 265 скиры также объединены с аланами, — они занимали вместе с ними земли в Нижней Мезии и в Малой Скифии. Ввиду выступлений этого племени то в восточной половине Балканского полуострова, то в Италии, существует предположение, что еще в конце IV—начале V в. племя скиров разделилось на две части (см.: Ф. А. Браун, Разыскания в области гото-славянских отношений, стр. 123).

⁶⁵⁵ Садагарии (Sadagarii) — возможно то же, что и садагии или садаги, которые названы Иорданом в §§ 272—273 как племя, жившее “во внутренней Паннонии”. На садагов (в 60-х годах V в.) с грабительскими целями двинулись готы, но были отвлечены походом гуннов, которые под предводительством сына Аттилы Динтцика осадили город Басиану (в южной Паннонии). Ввиду того, что Иордан изобразил поход гуннов как бы в защиту садагов (Динтцик пошел на готов, когда узнал, что они готовы напасть на садагов), можно думать, что садаги были гуннским племенем. Так полагает, например, Л. Шмидт (L. Schmidt, S. 269). Едва ли с достаточным основанием считает Ф. А. Браун (“Разыскания...”, стр. 124, где он признает тождество садагариев и садагов), что садагарии были аланами (лишь на основании того, что есть чтение не “certi Alanorum”, а “ceteri Alanorum” в смысле: садагарии и другие из аланских племен).

⁶⁵⁶ Кандак (Candac) — имя предводителя аланов, расположившихся после “перераспределения племен” (последовавшего за смертью Аттилы) в Нижней Мезии и Малой Скифии. Имя Кандак (Иордан употребляет это слово, преимущественно несклоняемое, в родительном падеже: Candasic) не германское, а иранское (аланское). Подобных имен известно, по источникам, несколько; они принадлежали часто и неаланам. Таковы: Аддак — король аланов в Галлии, Сафрак — готский предводитель (вместе с Алафеем увел остроготов на Дунай от гуннов); Хернак, Эллак — сыновья Аттилы — имели “чужие”, аланские имена, подобно своему отцу, который носил германское (или германизированное?) имя. Д. Шмидт (L. Schmidt, S. 254) думает, что и имя Амала Андаг (Get., § 266) тоже аланское.

⁶⁵⁷ Малая Скифия (Scythia minor) совпадает с нынешней Добруджей в Румынии; Малая Скифия была ограничена черноморским побережьем от дельты Дуная до Варны и нижним течением Дуная от г. Силистрии до его устьев.

⁶⁵⁸ Нижняя Мезия (Moesia inferior) граничила с Малой Скифией по правому берегу Дуная; она располагалась между Дунаем и Балканами, вплоть до реки Вит (Utus), которая отделяла Нижнюю Мезию от Прибрежной Дакии, лежавшей выше по Дунаю, также на его правом берегу. Река Искыр (Oescus, Hiscus) протекала по Прибрежной Дакии.

⁶⁵⁹ Нотарий — человек, владевший искусством письма и осведомленный в дипломатике, т. е. умевший составлять документы соответственно принятым формулам. Нотарий при варварском вожде был отнюдь не только писцом, но и лицом, посвященным в политические дела. (Ср. сказанное Моммсеном, — Prooem., р. VI.)

⁶⁶⁰ Алановийамутис (Alanoviiamuthis). В такой именно форме дошло до нас в ряде лучших списков это странное “имя”. Два крупных лингвиста второй половины XIX в., Мюлленгофф и Моммсен, расходились во мнении относительно этого имени. Мюлленгофф полагал, что написанное во всех рукописях в одно слово Alanoviiamuthis представляет собой два слова, оба в родительном падеже. Первое слово Alanovii (в именительном падеже Alanovius) служит определением к имени “Кандак” и значит “аланский”, “аланского происхождения”; второе слово Amuthis является именем (несклоняемым в латинской фразе) отца Иордана. Мюлленгофф, отмечая, что прилагательное alanovius не встречается ни у одного из писателей, допускал, что подобная противоречащая всяким правилам латинского языка форма могла встретиться в придунайской латыни. Имя же “Амут” (Amuthis) он считал германским и сближал его с готским причастием gahamôths в значении “облаченный” (предполагается — в военные доспехи). Таким образом, в толковании Мюлленгоффа утверждается аланское происхождение Кандака, вождя аланов. Моммсен полагал, что в латинском языке, каким бы испорченным он ни был, никак не могло этническое определение Alanovius произойти от слова Alani. Поэтому слово Alanoviiamuthis нельзя делить на две части: по Моммсену, это — единое слово, хотя, по-видимому, и в искаженной переписчиками транскрипции. Таким образом, в толковании Моммсена утверждается имя отца Иордана в виде длинного и вызывающего недоумение слова Alanoviiamuthis.

Моммсен, уверенный, что это — имя отца Иордана, ставил вопрос: кем был по происхождению Иордан — аланом или готом? С одной стороны, он считал неоспоримым заявление самого Иордана, что он гот (Get., § 316), с другой — допускал, что Иордан мог быть и аланом, а называл себя готом в общем смысле, как принадлежащего к племени, с которым его племя — аланы — было тесно связано, верховенство и вождей которого он признавал (Prooem., р. VI—VII).

Нельзя не видеть, что в предположениях Моммсена нет определенности и нельзя не подозревать, что имя Alanoviiamuthis дошло до нас в сильно искаженном виде и потому отличается редкой длиной и нагроможденностью слогов, требующей двух ударений. Уже Ф. А. Браун заметил, что предполагаемое имя отца Иордана искусственно: “Относительно имени Alanoviiamuthis (gen.)..., вторая часть которого напоминает готск. Wiljamoths, нужно заметить, что рукописные чтения так разноречивы, что было бы опасно основывать на нем [на имени] какие бы то ни было выводы. Даже если форма, которую принял Моммсен, верна, — в чем можно сомневаться, — то мы все-таки имели бы тут дело с искусственным, не народным образованием” (Ф. А. Браун, Разыскания..., стр. 98—99).

Остроумная догадка относительно “искусственного образования” Alanoviiamuthis была высказана Гринбергером (Th. Grienberger, Die Vorfahren des Jordanes, S. 406). Он раскрыл это имя так: Alan(orum) d(ucis) Viiamuthis. Понятно, что при подобном чтении первые два слова относятся к имени Candacis, а третье (готское имя Veihamôts) является именем отца Иордана. Таким образом, Гринбергер предлагает следующее чтение: “cuius Candacis, Alanorum ducis, Uiiamuthis patris mei genitor Paria”. Полностью присоединился к такому осмыслению И. Фридрих (J. Friedrich, Über die kontroversen Fragen..., S. 380—381). Предположение Гринбергера является, по всей вероятности, наиболее близким к истине.

Если даже не делить надвое слово Алановийамутис (против его деления возражает Моммсен), то представляется более правильным отнести его не к последующему существительному в род. падеже (patris), а к предыдущему в том же падеже (Candacis). Во-первых, у Иордана ясно сказано, что Кандак был предводителем аланов (аланы — certi Alanorum — названы в перечислении племен последними: скиры, кемандры, аланы). Во-вторых, никто не может возразить, что в дошедшей до нас форме (в род. падеже) загадочного Alanoviamuthis присутствует этническое название (alano-, alani — во всех разночтениях). Это же встречаем у Иордана в словах Gepedoios (§ 96) или Gothiscandza (§§ 26 и 95). Иначе говоря, Иордан, дав имя аланского вождя, определил его — в том же род. падеже, что и Candacis, — еще одним, скажем, прозвищем. Этого вождя звали Candac Alanoviiamuth. Затем из фразы Иордана видно, что ему было важно сообщить именно о своем деде, который был нотарием при вожде племени, так же как позднее был нотарием и сам Иордан при другом вожде. Поэтому Иордан привел имя своего деда — Paria; но мог и не привести имени своего отца, очевидно, ничем не отличавшегося.

К сожалению, Л. Шмидт, крупнейший специалист по истории германских племен, не высказался по поводу вышеупомянутого имени ни в связи с Иорданом, ни в связи с аланами. В одной из новых монографий о Теодерихе Энсслин, автор книги, ограничился словами, что Иордан был потомком готов и аланов, не коснувшись предполагаемого имени его отца (W. Ensslin, Theoderich..., S. 280).

⁶⁶¹ Имя деда Иордана — Paria (в разночтении есть “patria”) не поддается пока объяснению.

⁶⁶² Гунтигис (Gunthicis, Gunthigis). Это имя не склоняется, так же как, например, и хорошо известное имя короля остроготов Витигис (Vitigis). Другое имя, относимое к Гунтигису, — База (Baza) не поддается пока объяснению. Гунтигис был магистром армии (“magister militum”); по приблизительному расчету, этот высокий военный пост он мог занимать в начале VI в., находясь, конечно, в зрелом возрасте, когда Иордан, будучи, вероятно, еще молодым, состоял у него нотарием. Гунтигис, племянник Кандака, был аланского происхождения по матери и, как записал Иордан, “de prosapia Amalorum”, — представитель знаменитого рода Амалов по деду и отцу. Так косвенно Иордан вскрыл обстоятельства, при которых он соприкоснулся с Амалами.

⁶⁶³ Андагис (Andages, Andagis) или Андаг — несомненно острогот, так как происходил от Амалов. По-видимому, Андагис (как сообщил Иордан в § 209) сражался в 451 г. на Каталаунских полях на стороне Аттилы вместе с остальными остроготами; от его копья погиб король везеготов Теодорид I (419—451). Описание Каталаунской битвы Иордан мог заимствовать из труда Приска, как и все, что касалось гуннов; но исключительные подробности относительно расстановки войск противников, хода боя и его результатов Иордан мог воспринять из рассказов, слышанных либо от сына Андагиса, Гунтигиса, либо от соратников его отца.

⁶⁶⁴ Это единственное место, где Иордан приводит свое собственное имя. Словом “agrammatus” автор хотел показать, что он не получил правильного грамматического образования в школе, т. е. не прошел науки о речи и ее содержании, не изучал “тривия”, состоявшего, как известно, из трех дисциплин: грамматики, риторики и диалектики. Иордан правильно назвал себя “agrammatus”; ему не далось искусство речи, его язык и слог тяжелы, он не всегда хорошо подбирает слова и строит предложения, у него нет умения точно выразить свою мысль и изложить ее последовательно. Зная манеру письма Иордана, можно с уверенностью сказать, что материал, который он брал из труда Кассиодора, не приводится им дословно. Между “варварским” языком Иордана и обработанным, то торжественным, то спокойно-серьезным, достаточно грамматически выдержанным, великолепным для Италии VI в. стилем Кассиодора (это видно по его “Variae”) нет ничего общего.

⁶⁶⁵ Бицция (у Иордана в винительном падеже — Bizzim; Bizye, Bizvy, Βιζύη, нын. Вица, Viza) — город во Фракии, в ее наиболее восточной, доходящей до Босфора и Мраморного моря части, которая называлась Европой (provincia Europa).

⁶⁶⁶ Аркадиополь, Аркадиуполь (Arcadiopolis, Arcadiupolis) — город во Фракии, между Гераклеей и Биццией, на месте древней Бергулы (Bergule, Βεργούλη), переименованной императором Феодосием I в Аркадиополь в честь его сына Аркадия. Этот город лежал на пути из Адрианополя в Константинополь. В 442 г., когда Аттила приблизился к столице Восточной империи, Аркадиополь был захвачен гуннами. Бергула — Аркадиополь — нын. Люлебургаз в Турции.

⁶⁶⁷ Реки Ут, Гиск, Алм (Utiis, Hiscus, Almus — нын. реки Вит, Искыр, Лом) — правые притоки Дуная, впадающие в него между городом Бононией (нын. Видин) и устьем Алюты (нын. река Олт). Упоминая эти реки, Иордан свидетельствует, что часть гуннов, предводительствуемая двумя сыновьями Аттилы (в тексте — consanguinei eius, его единокровные: либо Аттилы, либо его сына Хернака), Эмнетзуром и Ултциндуром, заняла земли на правобережье Дуная, по названным выше его притокам.

⁶⁶⁸ Романия (Romania, η Ρωμανία) — Восточная Римская империя, Византия. Гунны перешли на правый берег Дуная и, таким образом, оказались на территории империи: они “прорывались” (proruentes) в Романию.

⁶⁶⁹ Вульфила (Vulfila, Wulfila) или Ульфила (Ουλφίλας) — готский епископ (311—383 гг.). По свидетельству Филосторгия (Philostorg., Hist. eccl., II, 5), Вульфила был потомком каппадокийских христиан, захваченных в плен готами во время набегов последних на Малую Азию в середине III в. Вульфила провел молодость в Константинополе; кроме готского, он знал еще латинский и греческий языки. По-видимому, под влиянием патриарха Евсевия (338—341) Вульфила стал христианином и был им направлен на проповедь христианства к придунайским готам. Возможно, что он был епископом в области, которой управлял Атанарих. Вульфила пробыл среди готов (везеготов Атанариха?) семь лет, с 341 по 348 гг., но к концу этого периода подвергся гонению со стороны готского предводителя, который стал преследовать готов-ариан; в результате Вульфила со своей паствой укрылся на территории империи, в Нижней Мезии; по разрешению императора он поселился близ Никополя, в предгорьях Гема. Здесь эти готы осели надолго; они отмечены Иорданом, как “малые готы” (“Gothi minores”), в середине VI в. на территории Нижней Мезии.

Вульфила знаменит изобретением и введением в практику готской азбуки (у Иордана, Get., § 267: litteras instituisse; у Сократа, Socr., Hist. eccl., IV, 33: γράμματα εφεΰρε Γοτθικά), а также переводом Библии на готский язык. Как известно, словарь этого перевода, “язык Вульфилы”, до сих пор берется в основу изучения готского языка.

⁶⁷⁰ Имеется в виду Нижняя Мезия.

⁶⁷¹ Местность вокруг Никополя, regio Nicopolitana, у подножия Эмимонта (Гема, т. е. Балкан, см. следующее примечание). О городе Никополе Иордан уже писал в § 101. Никополь “близ Гема” или “близ Истра” — город, основанный Траяном около 102 г. н. э. после победы над даками. Но этот Никополь не был расположен ни на самом Дунае, ни близ гор Гема. Он находился на берегу Россицы, впадающей в Янтру, правый приток Дуная. Иордан правильнее других авторов определяет его местоположение: “juxta Jatrum fluvium”. По-видимому, Никополь связывается с Дунаем (как с общеизвестной рекой) для отличия от города с тем же именем, основанного также Траяном, но расположенного на впадающей в Эгейское море реке Несте (позднее это название изменилось в Месту) во Фракии. Еще один, более поздний Никополь — на самом Дунае — построен в 629 г. императором Ираклием после победы над персами.

⁶⁷² Эмимонт (Emimontium, правильно Haemimontium) — название одной из шести провинций диоцеза Фракии, получившееся от названия горного хребта Гема (Haemus, Αιμος) — Балкан, или Старой Планины. Иордан употребил название провинции (Эмимонт) вместо названия горного хребта (Гем).

⁶⁷³ Здесь Иордан говорит о своей современности (hodieque), о стране (часть Нижней Мезии вокруг города Никополя у подножия Гема), которая несомненно была ему хорошо знакома. Автор отмечает: если эта область не изобилует пшеницей и другими злаками (хотя еще на монетах гетских царей из южной Добруджи изображалась голова Деметры с колосьями), то в ней развито скотоводство и молочное хозяйство; в ней есть и пастбища, и леса. Однако он рассуждает, как человек, который склонен считать виноградарство важнейшим элементом агрокультуры, необходимым для благосостояния страны. По-видимому, сам Иордан находился, когда писал, в местах, изобиловавших виноградниками.

⁶⁷⁴ Иордан возвращается к тому, о чем он говорил в § 264, — к рассказу о расселении остроготов в Паннонии под предводительством трех королей-братьев из рода Амалов.

⁶⁷⁵ Когда Иордан, назвав Паннонию, куда переселились остроготы, указал как границы ее протяжения “первый” с юга город Сирмий и “крайний” с севера город Виндомину — Виндобону, он не имел в виду определение площади владений трех королей-братьев. Вернувшись к прерванному рассказу, он тщательно разъяснил, какая именно часть Паннонии принадлежала каждому из трех братьев.

⁶⁷⁶ В определении области старшего короля, Валамера, даны два названия рек, упоминаемые только в труде Иордана: Скарниунга и “Черная вода” (“Aqua nigra”). Определенно отождествить эти реки еще не удается. Большинство исследователей видят в Скарниунге реку Лейту, правый приток Дуная, протекающий севернее Нейзидлерского озера; в “Черной воде” — реку Рабу, также правый приток Дуная, но протекающий южнее Нейзидлерского озера. Так полагают Л. Шмидт (L. Schmidt, S. 270), В. Энсслин (W. Ensslin, Theoderich..., S. 12) и Э. Шварц (Ε. Schwarz, Flussnamen u. Völkerbewegungen in Oberpannonien, S. 333), хотя последний считает “Черной водой” не Рабу, а приток Лейты — реку Шварцах. По мнению названных ученых, Валамер владел землями в северо-западной Паннонии. Иное толкование принадлежит А. Альфёльди (А. Alföldi, Der Untergang..., II, S. 97), который относит владения Валамера к южным частям Паннонии — к Словении, причем “Черная вода” отождествляется с рекой Карашицей (турецк. Кара-су), правым притоком Дравы, а Скарниунга — с неизвестным по имени левым притоком Савы. Расселение части остроготов между Савой и Дравой представляется более вероятным, чем их расселение вокруг Нейзидлерского озера, так как последняя территория была слишком удалена от реальных границ империи (а готы были ее федератами) и, кроме того, отрезана от более южных областей садагами (§ 272), жившими во внутренней Паннонии. Ниже (§ 273) Иордан говорит о Паннонии, “где жили тогда (при Валамере и Тиудимере, в середине V в.) готы”, как об области, недалекой от Далмации. Все это позволяет предположить, что область остроготов Валамера находилась в южной Паннонии.

⁶⁷⁷ Lacus Pelsois или lacus Pelsodis. Двукратное упоминание Иорданом (§§ 268, 274) озера Пелсо не дает никаких нитей к определению его местонахождения. Вообще принято считать, что озеро с этим названием соответствует нынешнему крупнейшему озеру Венгрии Балатону. Л. Шмидт (L. Schmidt, S. 269—270) пишет: “Озеро Пелсойс бесспорно (unstreitig) озеро Платтен, а не Нейзидлерское, как видно из Равеннского анонима (Rav. anon. IV, 19) и из Аврелия Виктора (Aur. Vict. Caes., 40, 4)”. Также без оговорок отождествляет Энсслин озеро Пелсо с нын. Балатоном (Ensslin, Theoderich..., S. 12). Однако данные источника, довольно достоверного, каким считается произведение Аврелия Виктора “Epitome de caesaribus” (см. прим 110), решительно препятствуют отождествлению озера Пелсо с озером Балатоном. Если же попытаться связать имя Пелсо с каким-либо другим озером или болотом, то естественно остановиться на северной полосе трясин Hiulca — обширной заболоченной территории, которая примыкает к берегу Дуная и окружает устье Дравы. Конечно, спущенным в Дунай могло быть только какое-нибудь озерцо из общей громадной площади болот Hiulca. Иордан упомянул об озере Пелсо в связи с владениями (Get., § 268) и военными действиями (§ 274) Тиудимера, отца Теодериха. Последний почитался и Кассиодором, и Иорданом как самый выдающийся вождь остроготов. Трудно предположить, чтобы эти авторы не представляли себе с полной ясностью родины своего героя. А вся дальнейшая история остроготов, сначала ходивших за Дунай, в восточную часть Балканского полуострова, а затем направившихся в Италию, ориентирована на юг и никак не свидетельствует об областях наиболее глухой, внутренней части Паннонии около Балатона. Остроготы не жили во “внутренней Паннонии” (“interior Pannonia”) (§ 272), а делали набеги на эту область, населенную садагами. Кроме того, когда остроготы ушли в поход против садагов, их — остроготов — земли начали грабить гунны, окружив город Бассиану (§ 272), расположенный между Сирмием и Сингидуном; это еще раз подтверждает, что владения остроготов (в том числе и Тиудимера — около озера Пелсо) были в южной Паннонии.

⁶⁷⁸ Вар — гуннское наименование Днепра. Название Вар, приводимое только Иорданом, естественно сопоставить с названием Βαρούχ, Варух, упоминаемым в конце 38-й главы трактата “De administrando imperio” Константина Порфирородного, где слово Варух дано первым в перечислении пяти рек, протекавших по областям печенегов: Варух (Днепр), Кубу (Буг), Трулл (Днестр), Брут (Прут), Серет. Название же Варух перекликается с названием Эрак (Erac), также приводимым Иорданом (Get., § 249) и, по всей вероятности, относящимся к Днепру, точнее — к его нижнему течению. Употреблявшееся гуннами слово “Var” нельзя сблизить с венгерским “vár”, что значит “крепость”, и Моммсен, как давно уже признано, ошибся, указывая (см. его index locorum) на то, что будто бы венгерское слово “vár” значит “река”. По-видимому, гунны восприняли, а затем применили для обозначения Днепра бытовавшее до них местное название (ср. прим. 614).

Выше, в § 44, Иордан сообщил о другом — дожившем до наших дней — названии Днепра — “Danaper”. Он подчеркнул, что местные жители (accolae) так называли реку Борисфен. По мнению И. Маркварта (Y. Markwart, Osteuropäische und ostasiatische Streifzüge, S. 33), слово Βορυσθένης, оно же иранское waru — stana, дало в сокращении Βαρούχ (по Фасмеру — осетинское väräx: Russisches etymologisches Wörterbuch von Мах Vasmer). Таким образом, оказывается, что и Борисфен, и Варух — иранские слова. Разве не было бы последовательно присоединить к этим двум и третье слово Вар? И не просится ли предположение, что хотя Иордан и определил Var, как гуннское слово (lingua sua Hunni Var appellant), оно было, очевидно, искони иранским, происшедшим от усечения древнего названия Дорисфен и только привившимся в гуннском языке.

В связи с фразой Иордана, в которой он привел название Вар, следует заметить следующее: более ста лет тому назад К. Цейсс (К. Zeuss, Die Deutschen und die Nachbarstämme. München, 1837, S. 726) высказал предположение, что два слова “Hunni Var” (Get., § 269) надо читать слитно — Hunnivar и под этим названием подразумевать страну (т. е. “Скифию”). Однако, подобное слитное чтение ошибочно и не было принято Моммсеном в его транскрипции. К сожалению, лучшая из ныне существующих рукописей, содержащих “Getica” Иордана, именно Палермский кодекс (см. Приложение III), не содержит фразы со словом Var (Get., § 269), так как обрывается на § 236.

⁶⁷⁹ Год рождения Теодериха устанавливается лишь приблизительно, по некоторым косвенным данным. Примерно в 461 г., после похода в Иллирик и захвата его городов (Диррахий был взят в 459 г.), остроготы заключили договор с императором Львом I (457—474); заложником в Константинополь был отправлен сын Тиудимера Теодерих, которому только что исполнилось семь лет (Get., § 271). Следовательно, он родился не позднее 454 г. Заложником Теодерих пробыл десять лет (Get., § 282). После смерти отца, который умер, вероятно, в 471 г., Теодерих стал (по-видимому, вскоре) во главе остроготов (ср. L. Schmidt, S. 277); между прочим, Л. Шмидт не придает особого значения имеющимся сведениям о возрасте Теодериха (Ibid. S. 273, Anm. l). B 500 г., когда Теодерих посетил Рим, он праздновал там тридцатилетие своей власти (Anon. Vales., 65—69), из чего следует, что он получил после смерти отца власть над своим племенем (но не над Италией) в 470— 471 г. Тогда ему было 18 лет; при сопоставлении дат получается, что он родился примерно в 452—454 гг. (см. прим. 734 и 736).

⁶⁸⁰ Мать Теодериха (по Иордану, Эрельева — Erelieva, Herilieva; по Анониму Валезия — Ereriliva) была готского происхождения, католичка (неарианка); после крещения получила имя Евсевии (Anon. Vales., 58).

⁶⁸¹ Император Маркиан (450—457), преемник Феодосия II, пробовал отменить выплату стипендии федератам, которые за длительное время правления Феодосия II привыкли регулярно получать следуемые им суммы из казны империи. Судя по выражению “ad instar strenuae”, речь идет об единовременных “дарах” (“dona”), подносимых, как хочет подчеркнуть автор, в виде подарка. Слово “strenua” (лат. strena) и означает именно подарок, подношение к новому году. Однако практически эти якобы щедрые и покровительственные дары императора варварским племенам за их военную помощь империи имели все признаки регулярного и необходимого вознаграждения, настоящей военной стипендии. В письменных источниках подобные взносы определяются рядом слов (“dona”, “munera”, “stipendia”, “sollemnia”), которые как бы маскируют зависимость империи от варварских отрядов, стоявших на ее границах. Лев I, преемник Маркиана, выплачивал остроготам 300 ливров золотом ежегодно.

⁶⁸² Лев I — император (457—474), к которому направили посольство остроготы из Паннонии.

⁶⁸³ Теодерих, сын Триария (Theodericus Triarii filius; в “Romana”, §§ 346—347, добавлено: congnomento Strabo, т. е. по прозванию Страбон, strabo — “косой”, “косоглазый”). Иордан отмечает, что Теодерих, сын Триария, был готом по происхождению, но не из рода Амалов. Таким образом, Теодерих, сын Триария, противопоставлен Иорданом одноименному с ним Теодериху, сыну Тиудимера, из рода Амалов, будущему знаменитому королю остроготов в Италии.

Теодерих, сын Триария, начал свою деятельность раньше Теодериха Амала и играл в судьбах Восточной империи и своего народа роль предводителя тех остроготов, которые остались во Фракии после того как основная масса остроготов переселилась в Паннонию. И те и другие остроготы стремились быть федератами империи, каковыми они числились уже около столетия. Император Маркиан (450—457) отменил ежегодную стипендию постоянным федератам — остроготам. К началу правления императора Льва I (457—474) Теодерих, сын Триария, с отрядами фракийских остроготов был включен в состав войск всесильного магистра армии Аспара, который был женат на его дочери. Теодерих служил Аспару вплоть до его падения в 471 г.

Так остроготы фракийские заменили остроготов паннонских. Последние казались, быть может, менее опасными — территория их была дальше от столицы; возобновленные при императоре Льве I обычные “дары” федератам потекли в руки Теодериха, сына Триария. Приехавшее в Константинополь посольство от остроготских королей в Паннонии, братьев Валамера, Тиудимера и Видимера, неожиданно встретило в столице Теодериха Страбона, который, по словам Иордана (§ 270), “процветает”, “связан дружбою с римлянами и получает ежегодную выплату”. Этот факт вызвал ярость, “furor” паннонских остроготов. Они решили, что император пренебрег ими из-за их соперника, Теодериха, сына Триария, и бросились опустошать Иллирик. Мирные отношения паннонских остроготов с империей наладились к 461 г., когда семилетнего Теодериха, сына Тиудимера, передали заложником в Константинополь ко двору Льва I. Первое время империи, по-видимому, приходилось платить стипендию и паннонским, и фракийским федератам; но спустя некоторое время, после убийства Аспара, Теодерих, сын Триария, претендуя на первенствующее положение, подобное тому, какое имел Аспар, стал под стенами Константинополя и принудил императора Зинона (474—491) заключить с ним мир. По договору остроготский вождь получил много золота, звание магистра обеих милиций и титул “короля готов”, или “автократора”.

Угроза нападения остроготов на Константинополь, однако, не отпала, так как Теодерих, сын Триария, подобно многим варварским вождям, мог изменить империи при любом политическом повороте. И действительно, он перешел на сторону кратковременно стоявшего у власти узурпатора, а когда император Зинон был восстановлен на троне, Теодерих Страбон вторично (в 477 г.) осадил Константинополь. Зинон попытался противопоставить ему молодого Теодериха Амала, но Теодерих Страбон привлек последнего на свою сторону. Император становился игрушкой в руках своих федератов. Так как Теодерих Страбон лелеял надежду, что он возглавит всех готов-федератов, а поэтому не хотел ни в чем уступать представителю рода Амалов, то союз обоих Теодерихов не продлился долго: сын Триария сумел снова приблизиться к Зинону, получить от него сан патриция, звание магистра армии и стипендию на многотысячное войско. Последним актом этого коварного и опасного то союзника, то врага империи было его (третье по счету) приближение к Константинополю, когда в городе, в связи с появлением нового узурпатора (в 481 г.), происходили волнения, а положение императора Зинона стало шатким. После того как Теодерих, сын Триария, был отбит от стен столицы исаврийской гвардией Зинона, он отошел к Иллирику и вскоре погиб: его сбросил испугавшийся конь, и Теодерих Страбон упал на острие копья, которое торчало в одной из повозок его войска (Rom., § 346). Смерть его была воспринята как избавление Константинополя от постоянной опасности, что и зафиксировал Иордан следующими словами: “и смертью своей даровал империи праздник” (“et rei publicae diem festum morte sua donavit”, — Ibid.). Теодерих, сын Триария, — пример варварского вождя, державшего в страхе Восточную империю. Опираясь на сплоченные отряды своего племени и на подчиненные военные силы, он стремился играть в ее политике чуть ли не главную роль. Если смерть его и явилась праздником для империи, то праздник этот был недолгим, так как на смену Теодериху, сыну Триария, пришел Теодерих Амал.

⁶⁸⁴ Остроготы Валамера, Тиудимера и Видимера, выйдя из Нижней Паннонии, напали на прилежащие и более отдаленные части Иллирика. Они могли пройти по Верхней Мезии, по обеим Дакиям, достигнуть даже Македонии. Они вторглись в Далмацию, так как известно, что в 459 г. они захватили Диррахий (Prosp. Auct. Havn., а. 459).

⁶⁸⁵ Теодерих был отдан заложником в Константинополь после переговоров между Львом I и Валамером в 461 г. (см. прим. 679).

⁶⁸⁶ Возможно, что садаги тождественны с садагариями, упомянутыми в Get., § 265 (ср. прим. 655).

⁶⁸⁷ Динтцик (Dintzic) — имя сына Аттилы, которое, вероятно, соответствует приводимому Приском имени Денгизих: οι δε του ’Αττίλα παίδες... Δεγγιζίχ… ’Ηρνάχ — Prisci, fr. 36. То же имя в fr. 38. У Марцеллина Комита приводится имя Denzic. Эта часть гуннов, которой предводительствовал Динтцик, искала себе земель где-то на левом берегу Дуная, поднимаясь по его левобережью до области городов Сингидуна и Сирмия.

⁶⁸⁸ Племена, объединенные сыном Аттилы Динтциком, были по преимуществу гуннскими (ултзинзуры, биттугуры, бардоры), но среди них названо и германское племя — ангискиры, которых Ф. А. Браун считает “малыми скирами”, отделившимися от восточных скиров и еще — до поражения Динтцика остроготами — подчиненными гуннам (Ф. А. Браун. Разыскания... стр. 124). Ултзинзуров упоминает Агафий вместе с кутригурами и утигурами (’άλλοι δε Ουλτίζουροι, — Agath., V, 11).

⁶⁸⁹ Базиана, Бассиана (правильно Bassianae, нын. Петровцы) — город в Нижней Паннонии, между Сирмием и Сингидуном, в области, ограничиваемой Дунаем и Нижней Савой. Гунны Динтцика окружили Бассиану, находившуюся во владениях остроготов, которые населяли Нижнюю Паннонию; последние вытеснили гуннов “из своих пределов” (Get., § 273), когда отогнали Динтцика от Бассианы.

⁶⁹⁰ Здесь надо подразумевать свавов (или свевов) наиболее восточных, а именно обитавших к северу от Дуная, в районах его левых притоков Грона (Granua) и Вага (Duria), против правобережных римских городов Brigetio и Crumerum. См. прим. 704.

⁶⁹¹ Обычно считается, что Иордан спутал Свавию — область племени свавов (ср. предыдущее примечание) и Савию — провинцию в диоцезе Иллирика, расположенную между Савой и Дравой, с центральным городом Сисцией (Siscia). В подобной, как видно, обычной путанице обвиняет Иордана и Л. Шмидт (L. Schmidt, S. 274). На самом же деле Иордан в данном случае прав, так как именно в этой “Свавии”, которая находилась по соседству с Далмацией и была близка к Паннонии, он видел отнюдь не область свевов, а как раз Савию, т. е. область остроготов, где, по рассказу Иордана, свавы Гунимунда захватили бродившие в степях (или в полях) стада готов (Get., 273). Здесь лишний раз подтверждается, что остроготы, — по-видимому, все три части племени, подчиненного трем братьям-королям, — жили между Савой и Дравой. Ошибка Иордана (или переписчика) состоит лишь в том, что он вместо Savia написал Suavia.

⁶⁹² “У озера Пелсода” (“ad lacum Pelsodis”) — место близ болотистой территории вокруг устья Дравы; здесь и было то озеро Пелсо, которое определяло, по Иордану, владения Тиудимера (Get, § 268. Ср. прим. 110 и 677 об озере Пелсо). Обратный путь свавов из Далмации и Савии к Дунаю, который им предстояло пересечь, пролегал по восточной части Паннонии, где (около болот Пелсо) их и подстерег Тиудимер.

 ⁶⁹³ Здесь имеется в виду не простое усыновление, а военная адоптация, [наменовавшая военный союз старшего с младшим. Так, например, у Прокопия сказано, что усыновление у варваров устанавливалось не грамотами, а оружием: ου γράμμασιν οι βάρβαροι τους παιδας ποιοΰνται, αλλ’ όπλων σκευζη Bell. Pers., Ι, II, 22).

⁶⁹⁴ Здесь Иордан утверждает, будто бы все племя (gens) скиров погибло в сражении с остроготами, а через несколько строк сообщает, что “остатки скиров” (“Scirorum reliquias”) приняли участие в следующей битве с остроготами у реки Болии в Паннонии.

⁶⁹⁵ Под сарматами здесь надо понимать язигов, занимавших земли между Дунаем и Тиссой. Географически язиги близки к свевам.

⁶⁹⁶ Имя предводителя скиров, Эдика, может быть сопоставлено с именем знатного приближенного Аттилы, Эдекона, многократно упоминаемого Приском (Prisci fr. 7, 8, 12). Хотя Приск называет Эдекона скифом (Ibid., fr. 7) и гунном (Ibid., fr. 8), тем не менее имя его принадлежит к германским. Эдика, вождь скиров, был, по всей вероятности, отцом Одоакра; по крайней мере так (но без указания на скиров) свидетельствует Аноним Валезия (Anon. Vales., 45). По-видимому, Эдика погиб в битве на реке Болии в 469 г.

  ⁶⁹⁷ Гунульф был как будто сыном Эдики, следовательно, братом Одоакра. По свидетельству Малха, он был по происхождению скиром (Malchi, fr. 8); перейдя на службу в Константинополь после поражения своего племени в битве на реке Болии в 469 г., он стал стратигом Иллирика.

  ⁶⁹⁸ Руги, принявшие участие в борьбе свавов против готов в битве на реке Болии в 469 г., были, по всей вероятности, те самые руги, которые описаны в “Житии св. Северина” (см. прим. 59). Они жили в Паннонии, к  северу от готов, занимавших Нижнюю Паннонию (Eugipp., V). Северину приходилось постоянно сталкиваться с королями ругов — Флаккитеем, его сыном Февой (или Фелетеем), с королевой Гизо (Ibid., V, VIII), защищая от них свой монастырь и жителей окрестных городов (Ibid., XL, XLII). В дела королевства ругов вмешивался Одоакр (Ibid., XLIV); вместе с ним руги двинулись в Италию, к которой они стремились еще раньше (Ibid., V). Поэтому, надо думать, Одоакр и называется в источниках “королем торкилингов и рогов” (Get., § 291) и даже считается “рогом” (Rom., § 34). Но часть ругов пришла в Италию позднее, вместе с готами Теодериха, о чем сообщил Прокопий (Bell. Goth., II, 14, 24); поэтому, вероятно, Прокопий называет ругов “готским племенем” (Ibid., III, 2, 1—3).

⁶⁹⁹ Река Болия (amnis Bolia) в Паннонии упоминается только Иорданом. Предположение, что древняя Болия соответствует нынешней реке Эйпель, впадающей слева в Дунай выше Будапешта, неверно. Эйпель течет вне пределов Паннонии (ср. L. Scimidt., S. 275—276).

⁷⁰⁰ Иордан с особенной тщательностью извещает о военных удачах остроготов в первые годы их поселения в Паннонии. Упорным и, по-видимому, опасным врагом остроготов являлись свавы (или свевы), нападавшие с севера, из-за Дуная. Иордан кратко, но отчетливо изобразил четыре войны остроготов со свавами, причем во всех случаях победа оставалась за остроготами.

В первой войне, когда свавы шли после грабительского похода в Далмацию через владения Тиудимера, они были разбиты им близ озера Пелсо (Get., §§ 273—274). Во второй войне свавы, объединившиеся со скирами, снова были побеждены остроготами в кровопролитной битве, причем была уничтожена бóльшая часть скиров; в этой битве пал король остроготов Валамер (§§ 275—276). Третья война была гораздо серьезнее предыдущих, так как против остроготов двинулась целая коалиция придунайских племен: свавы, скиры (их “остатки”, “reliquiae”), давние враги остроготов — гепиды, герулы, руги. Есть сведения, что названная коалиция даже имела поддержку со стороны войск императора Льва I (Prisci fr. 35). Остроготами руководил Тиудимер, получивший верховную власть после смерти старшего брата Валамера. Сражение произошло в 469 г. на реке Болии, в пределах Паннонии; битва была настолько жестокой, что поле, пропитанное кровью противников, казалось “красным морем”, “rubrum mare”, а нагроможденные трупы образовали целые холмы (Get., §§ 277—279). Победа остроготов на реке Болии укрепила их положение среди окружавших племен; она оставила след в эпосе, откуда Иордан (единственный историк, сообщивший об этой битве) и почерпнул сведения. Наконец, четвертая война остроготов со свавами ознаменовалась походом Тиудимера за Дунай в 470 г. в земли последних и полной победой остроготов, которым был тогда же возвращен из Константинополя их заложник, сын Тиудимера, молодой Теодерих.

⁷⁰¹ Как известно, большинство писателей, сообщавших о “Скифии”, об областях с холодным, суровым климатом, каковыми являлись для греческих и латинских писателей земли к северу от Дуная и от Черного моря, фиксировали свое внимание на замерзающей в зимнюю пору реке, которая тогда переставала быть надежным рубежом и естественной защитой империи, так как обеспечивала враждебным племенам удобный переход по льду. Отразил ли Иордан здесь личные впечатления от покрытого льдом Дуная или своими словами передал картину, изображенную в ряде общеизвестных произведений? По-видимому, на оба вопроса надо ответить утвердительно. Иордану были знакомы берега Дуная, во всяком случае, в Нижней Мезии, где он провел некоторую часть жизни. Вместе с тем, будучи достаточно начитанным, он должен был знать многочисленные описания скованного льдом Истра. Иордан как бы вторил словам писателей, которые запечатлели картины зимы на пространствах от Истра до Мэотиды: Вергилий в “Георгинах” (Georg., III, 360—362) писал о Дунае: “На бегущем потоке вдруг затвердевает кора, а волна на хребте своем несет окованные железом колеса; хотя раньше была она гостеприимна судам, теперь же — широким телегам”. Особенно ярко и разнообразно описание застывшей реки в многочисленных стихотворениях Овидия, пережившего много зим на Дунае: “Пока воздух тёпел, мы защищены пролегающим между нами Истром”, потому что “он своими текучими водами отвращает войны”; но когда “унылая зима покажет свой оцепенелый лик, а земля станет белой от мраморной изморози”, тогда нападают вражеские племена (Trist., III, 10). Известно описание северной зимы Луканом; и этот поэт останавливается на поражавшем южан оледенении поверхности вод Боспора Киммерийского, Истра, Мэотиды, Понта. Почти все авторы подчеркивают значение Дуная как грандиозного рубежа племен и культур: “Данубий и Рейн текут промеж мирного и вражеского [миров]; один предотвращает сарматский напор, разграничивая Европу и Азию; другой отражает германцев — жадное до войны племя” (Seneca, Naturales quaestiones. Ad Lucilium, VI, 7, § 1). Клавдий Мамертин в речи 1 января 362 г., посвященной Юлиану, вспоминает, что император с целью “потрясти ужасом все варварство” (“ut... barbariam omnem... terrore percelleret”) предпринял плавание по Истру. Вдоль правого берега (т. е. по стороне империи) вытянулись войска и население имперских провинций, по левому же (т. е. по стороне варварских областей к северу от Дуная) — “павшее на колени в жалкой мольбе варварство” (“in miserabiles preces genu nixa barbaria”). Веком позже Сидоний Аполлинарий в панегирике императору Авиту восклицал: “О, Скифии кочующими полчищами попранный Истр!” (Sidon. Apoll., Carm. VII, v. 43—44), а в панегирике императору Анфемию (Ibid., II, v. 289—271) описывал, что варвары, внезапно прорвавшись, переезжали через “твердый Истр колесами (“solidumque rotis transvecta [gens] per Histrum”) и колея врезалась в сухие воды (“et siccas nciderat orbita lympnas”)”. Лед на Истре — условие варварских нападений, поэтому зима — опаснейший период в году. “Зима, — пишет Плиний Младший (62—113 гг.), — время, самое благоприятствующее” варварам и “труднейшее” для римлян, потому что “Данубий соединяет берега морозом (“ripas gelu iungit”) и, отверделый благодаря льду, выносит на хребте своем огромные битвы (“bella transportat”), потому что озверелые племена вооружаются не столько стрелами, сколько небом своим и погодой” (Panegyr. Traian., 12). Особенно в века варварских нашествий подчеркивается опасность твердого ледяного покрова на пограничной реке, которая выдерживает на замерзшей глади тяжесть пересекающего ее войска. В речи к Константину и Констанцию оратор Либаний (314—393 гг.) говорит, что “единственная мольба, исполнение которой может принести спасение, состоит в том, чтобы Истр не покрывался слишком крепким льдом”. Желание, подобное тому, какое высказал Либаний, иногда сбывалось. Орозий подробно сообщает, как проломился лед на Дунае под тяжестью людей и животных и толпа бастарнов, ринувшихся через застывшую реку на правый ее берег, почти полностью погибла (Oros., IV, 20, 34-35). Рассказ Орозия, правда, относится к очень отдаленным временам (описанное им нападение бастарнов произошло в 175 г. (до н. э.), но та же картина наблюдалась и в века, близкие Иордану. Иордан тоже посвятил несколько строк Дунаю, покрытому льдом, который помог Тиудимеру с войском переправиться через реку. В других случаях Иордан упоминал о переходе через Дунай либо по тесно поставленным баржам и лодкам (Get, § 77), либо вброд где-то в дельте, очевидно, через самый мелкий, заболоченный рукав Дуная в Нижней Мезии (§ 92), либо без указания способа переправы (§ 133).

⁷⁰² Предполагается, что Тиудимер перевел свое войско по льду где-то близ Будапешта (см.: L. Schmidt, S. 276); перейдя Дунай, Тиудимер оказался, по словам Иордана, в тылу (“а tergo”) у свевов, обитавших несколько севернее.

⁷⁰³ Байбары (Baibari, то же, что и Baiovarii или Baiuvarii, от древнего Boji) — жители Богемии (Boihaemum), откуда они передвинулись в начале нашей эры к западу, в провинцию Норик. Название “байювары” (байювары входили в союз племен, объединенных именем свевов или свавов — швабов) сохранилось доныне в названии “бавары”.

⁷⁰⁴ Здесь у Иордана несомненная путаница. Ввиду того, что союз племен, объединенных свавами, распался, племена с именем свавов оказались в разных отдаленных друг от друга областях. Иордан говорит о наиболее восточных свавах, живших на левобережье Дуная, примерно там, где в него впадают реки Ваг и Грон. Л. Шмидт (L. Schmidt, S. 276) условно называет их “венгерскими” свавами. Эти свавы едва ли могли быть связаны с аламаннами. Свавы, жившие западнее (Шмидт называет их “аламанносвевами”, “Alamannensweben”), занимали примерно ту территорию, границы которой приводит Иордан, ошибочно приписывая ее свавам “венгерским”. “Аламаннские” свавы сидели в V в. на обоих берегах верхнего и среднего Рейна и на обоих берегах верхнего Дуная, распространяясь к югу на провинции Рэцию и Норик (около города Juvavum, нын. Зальцбург). Наконец, самыми западными свавами были свавы “испанские”, занявшие в V в. территорию на крайнем северо-западе Пиренейского полуострова.

⁷⁰⁵ По решению “первого”, или “старшего”, короля остроготов Валамера его брат, король Тиудимер, должен был отдать заложником императору Льву I своего сына Теодериха (Get., § 271). Ср. прим. 679.

⁷⁰⁶ Сарматы — язиги, жившие между Дунаем и Тиссой.

⁷⁰⁷ Сингидун (нын. Белград), будучи расположен при впадении Савы в Дунай, был наряду с Сирмием важнейшим форпостом империи против набегов придунайских племен (язигов, особенно гепидов и затем славян). Около Сингидуна обычно совершалась переправа через реку и находилась пристань сторожевых судов.

⁷⁰⁸ Из слов Иордана можно заключить, что Теодерих перед походом на Сингидун обещал вернуть город императору, но не выполнил своего обещания, так как, по-видимому, намеревался усилить мощь своего племени. Возможно, что термин “amatores”, которым Иордан определил выше людей из народа, примкнувших к Теодериху, значит не только “охотно идущие по вызову” (старинное слово — “охотники”), но и “сочувствующие”. Ясно, что Иордан, преклонявшийся перед Теодерихом, намеренно подчеркнул неповиновение своего героя императору.

⁷⁰⁹ Слова “стала противна мирная жизнь” (“рах coepit esse contraria”) перекликаются с утверждением Тацита, что германцам тягостен, неприятен мир (“ingrata genti quies”, — Germ., 14).

⁷¹⁰ Иордан констатирует изменение условий жизни остроготов в Паннонии. Кроме того, что эта область (несомненно, южная ее часть) была уже истощена ее последними обитателями, по-видимому, и походы на левый берег Дуная не давали достаточно добычи: сарматы-язиги, например, были уже ограблены и лишены вождя (ср. § 282). Остроготы, вероятно в огромном большинстве, предводительствуемые Тиудимером, Видимером и Теодерихом, покидали Паннонию. Это передвижение на юг совершилось, по-видимому, не раньше весны 470 г., так как Видимер, вторгнувшийся в Италию, застал там императора Гликерия, который начал править с марта 473 г. (по июнь 474 г.)

⁷¹¹ Интересно, что до основного похода в Италию был совершен предварительный поход (под предводительством Видимера), который явился как бы прелюдией к окончательному переселению остроготов за Альпы. Вероятно, путь в Италию был обдуман остроготами давно; ими не были забыты походы Радагайса и Алариха.

⁷¹² Гликерий — император в Западной империи (473—474). ⁷¹³ Обычный прием, выработанный дипломатией как Восточной, так и Западной империй: прельстить варварского вождя, угрожающего остаться в основных владениях империи (близ Константинополя или в Италии), перспективой выгодных завоеваний отдаленных территорий. Так пытался Гонорий отвлечь Алариха от Италии, посылая его на завоевание Галлии (см. § 153); Зинон, желая избавиться от опасной деятельности Теодериха вблизи от Константинополя (см. §§ 291—292), побудил его идти в Италию, чтобы отвоевывать страну у Одоакра (см. прим. 589, 597).

⁷¹⁴ Государство везеготов в Южной Галлии и Испании было в эти годы достаточно прочно; им правил седьмой (от Атаульфа) король — Еврих (466— 485).

⁷¹⁵ В связи с соединением небольшой кучки остроготов, побывавших в Италии и продвинувшихся затем в Галлию, с везеготами (в 70-х годах V в.) Иордан вспоминает о временах совместного существования обеих частей племени готов и говорит о “третьем месте поселения” их на Черном море. (Get., §§ 38, 42, 82, 98). Тогда остроготы, жившие восточнее, и везеготы, жившие западнее, по Иордану, составляли “обе ветви одного и того же племени” (“utrique eiusdem gentis populi”, § 98), и только под влиянием сокрушительного удара гуннов по восточной части готов западная отодвинулась на Дунай и стала искать места для поселения даже на территории империи (Get., §§ 130, 131).

⁷¹⁶ Сав (Saus amnis) — река Сава, правый приток Дуная. Тиудимер вторгся на территорию империи в области двух важнейших придунайских форпостов римлян — Сирмия (на Саве) и Сингидуна (при впадении Савы в Дунай). Перейдя реку он, несомненно, двинулся по правому берегу на восток до Виминакия и затем свернул к югу, следуя по долине правого притока Дуная Марга (Морава Сербская) вплоть до Наисса (нын. Ниш).

⁷¹⁷ Отдельные отряды сарматов-язигов находились на правом берегу Дуная на службе Восточной империи.

⁷¹⁸ Иордан имеет в виду префектуру Иллирика. Наисс (Ниш) находился в провинции Верхней Мезии, входившей в состав этой префектуры.

⁷¹⁹ Лагерь Геркулеса, или Геракла (castra Herculis), находился, по-видимому, в Дардании или в Пэонии (северная часть Македонии), где-то севернее города Стоб (Stobi, у Иордана Stobis).

⁷²⁰ Ульпиана (Ulpiana) — город в Дардании, к юго-западу от Наисса (Ниш). Название “Ульпиана” произошло от имени рода Ульпиев, к которому принадлежал император Траян, совершивший победоносные походы в придунайских областях.

⁷²¹ Стобис (Stobis) — город Стобы (нын. Градско) в Македонии (в северной ее части, называемой Пэонией), на реке Вардар.

⁷²² Гераклея (Eraclea, нын. Монастырь) близ границы между Македонией и Фессалией.

⁷²³ Лариса (Larissa) — крупный город Фессалии. Возможно, что Иордан преувеличивает результаты победы Тиудимера, присоединяя к ней результаты более поздних походов Теодериха в 479 и 482 гг. (ср. L. Schmidt, S. 277).

⁷²⁴ Фессалоника (Thessalonica, нын. Салоники, русск. Солунь) — крупнейший город Восточной Римской империи в провинции Македонии, на берегу Салоникского залива. Тиудимер, выйдя из Наисса, направился к югу вверх по течению Моравы, через горный перевал и вниз по течению Вардара (древний Аксий, Azius), впадающего в Салоникский залив немного западнее Фессалоники.

⁷²⁵ По всей вероятности, Зиноном, который получил власть в феврале 474 г. (правил до 491 г.).

⁷²⁶ Неправдоподобно. Вряд ли при своей относительной малочисленности готы могли успеть заселить эти города.

⁷²⁷ Церры (Cerru, Cerrae, Kyrrhos) — город в Македонии к северо-западу от Фессалоники.

⁷²⁸ Пеллы (Pellae, Pellas, Pella) — город в Македонии к северо-западу от Фессалоники и к северу от озера Яница (древний Борбор, Borborus).

⁷²⁹ Европа (Europa) или Европ (Europus) — город в Македонии к северу от Фессалоники, близ реки Вардар. Европой, кроме того, именовалась небольшая провинция диоцеза Фракии, наиболее восточная и включавшая в себя Константинополь.

⁷³⁰ Медиана (Mediana) — по-видимому, город Метона (Methone) в Македонии к югу от Фессалоники, на побережье Салоникского залива.

⁷³¹ Петина (Petina), Пидна (Pydna) — город в Македонии к югу от Метоны, на побережье Салоникского залива.

⁷³² Берея (Berrhoea, у Иордана Bereu, нын. Верия или Веррия) — город в горах южной Македонии к западу от Фессалоники. Не путать с Береей, нын. Старой Загорой, во Фракии (ср. прим. 329).

⁷³³ По предложению Моммсена, Sium = Δΐος, т. е. город Дий (Dium) южнее Пидны, на побережье Салоникского залива. Энсслин (W. Ensslin. Theoderich..., S. 40) уверен, что названные семь городов Македонии (Церры, Пелла, Европ, Метона, Пидна, Берея, Дий) были переданы Тиудимеру после переговоров с патрицием Гиларианом, который таким образом спас Фессалонику от захвата ее остроготами. Эта македонские города находились к западу от реки Вардара, по обе стороны важнейшей магистрали (древней via Egnatia), которая соединяла берега Адриатического моря (Диррахий) с Фессалоникой и Константинополем. Из этой же области открывался путь к югу, в Фессалию и Грецию. Л. Шмидт относит завоевание семи македонских городов к походу Теодериха в 482 г. (L. Schmidt, S. 277).

⁷³⁴ В данном случае едва ли есть основание не доверять сообщению Иордана о месте смерти отца Теодериха (ср. W. Ensslin, Theoderich..., S. 40, 359). Однако Л. Шмидт полагает, что Тиудимер умер не в Церрах, а в Наиссе (L. Schmidt, S. 277). Относительно года смерти Тиудимера и прихода к власти его сына Теодериха существуют разные суждения. Обычно считается, что Теодерих стал королем в 474 г. Но Л. Шмидт (Ibid. S. 278) признает годом начала правления Теодериха, значит, и годом смерти Тиудимера, 471 г., ссылаясь на сообщение Анонима Валезия (Anon. Vales., 67) и на указания в хрониках Кассиодора и Мария Аваншского (под 500 годом). Ср. прим. 736.

⁷³⁵ По-видимому, Иордан “модернизировал” церемонию облечения королевской властью, сказав о назначении на престол наследника, “designatio heredis” (У Иордана “filium regni sui designat heredem” — Get, § 288). Едва ли так могло случиться в V в. у остроготов, у которых первенствующую и решающую роль играло народное собрание; обычно оно и аккламировало нового вождя племени. Надо думать, что Иорданом руководило желание (связанное с его тенденцией) показать, что еще в период, предшествовавший приходу остроготов в Италию, положение династии Амалов было уже вполне укрепившимся, поэтому-то он и сказал, что Теодерих облечен королевской властью по волеизъявлению умирающего отца (ср.: L. Schmidt, S. 277—278).

⁷³⁶ В момент смерти Тиудимера (см. прим. 734) Теодерих находился в Новах (Novae, нын. Свиштов, Систов), на Дунае. Став преемником отца, Теодерих был провозглашен “dux Gothorum” и лишь позднее, после смерти Одоакра (в 493 г.), он стал называться “Flavius Theodericus rex”. Однако правителем Италии он считал себя со дня перехода через реку Изонцо 28 августа 489 г. (ср. Variae, I, 18; Bell. Goth., I, 1, 31). Еще одно исчисление времени власти Теодериха дает отчетливое сообщение Анонима Валезия (Anon. Vales., 65—69) о том, что после смягчения конфликта между папой Симмахом (498—514) и антипапой Лаврентием Теодерих прибыл в Рим и отпраздновал “тридцатилетие (“tricennalia”) своего правления; это событие произошло в 500 г., как указывает Кассиодор в своей хронике (Cass. Chron., р. 160); то же подтверждается записью в хронике Мария Аваншского (Mar. Avent., а. 500, 3). Судя по этой дате (500 г.), Теодерих считал себя правителем готов с момента своего возвращения из Константинополя (в 471 г.). Л. Шмидт получение Теодерихом власти над готами ставит в связь со смертью его отца Тиудимера (L. Schmidt, S. 277—278), что к тому же перекликается с сообщением Иордана в § 288 (см. прим. 735). Путем ли наследственной передачи власти или путем аккламации, Теодерих, вероятно, стал вождем готов лишь после смерти отца, в 474 г. Однако другой исследователь истории готов, В. Энсслин (W. Ensslin, Theoderich..., S. 359), полагает, что Теодерих был с 471 по 474 г. соправителем Тиудимера. Того же мнения придерживается Э. Штейн (Е. Stein, I, S. 527). Л. Шмидт с достаточным основанием отрицает соправительство Теодериха (L. Schmidt, S. 277, Anm. 3). Итак, Теодерих стал королем готов в 471 г., фактическим властителем Италии — в 489 г.; официальным правителем Италии — в 493 г., после смерти Одоакра.

⁷³⁷ Отношение императора Зинона к Теодериху, ставшему повелителем остроготов, диктовалось, с одной стороны, стремлением противопоставить его другому еще не утерявшему могущества предводителю варварских отрядов — Теодериху, сыну Триария, а с другой — необходимостью во что бы то ни стало обезопасить империю от энергичного, полного агрессивных намерений молодого остроготского вождя. Иордан говорит, что Теодерих был приглашен в Константинополь и принят во дворце; в честь его в столице был устроен триумф, а против дворца была установлена конная статуя; Зинон “усыновил его по оружию” и сделал консулом. К этому надо прибавить, что Теодерих получил звание патриция и чин магистра армии, а также всевозможные дары и деньги. Прием Теодериха в Константинополе совершился летом 477 г., после того как он не подпустил Теодериха, сына Триария, к стенам столицы. Вероятно, рассказ Иордана о чествовании Теодериха объединяет несколько приемов, устроенных Теодериху в Константинополе; в 483 г. он был приглашен императором Зиноном (уже после смерти Теодериха, сына Триария) и тогда принял командование над всеми войсками Балканского полуострова (именно стал “magister militum praesentalis”); на следующий, 484 год, он был дезигнирован (назначен) консулом и получил для поселения своего народа Дакию Прибрежную и значительную часть Верхней Мезии.

⁷³⁸ Предполагалось, что “сын по оружию” (“filius in arma”) не пойдет войной на своего “отца по оружию”. На это своеобразное усыновление хотел опереться в дальнейшем преемник Теодериха Аталарих. Опасаясь изменения отношений с Константинополем (к чему были основания, так как политику империи направлял будущий император Юстиниан, осуществивший впоследствии план уничтожения королевства остроготов в Италии), Аталарих в послании к императору Юстину в 526 г. прибегнул к напоминанию, что он, Аталарих, как наследник Теодериха, “сына” императора, доводится Юстиниану “внуком” и потому просит у него совета и помощи. По-видимому, и не царствовавший отец Аталариха, Евтарих (муж Амаласвинты), был в свое время пожалован “военным усыновлением” со стороны императора Юстина (518—527). Ср. Variae, VIII, I — послание Аталариха императору Юстину в 526 г.

⁷³⁹ Слова Иордана “suis stipendiis” следовало бы передать “на свои средства”; но едва ли средства, потраченные на триумф Теодериха в Константинополе в 485 г. (устроенный в благодарность за поход остроготов за Дунай против булгар), были частными. Это подтверждается соответственным по смыслу текстом из “Romana” (§ 348), где о том же событии сообщается: “устроил триумф на государственные средства” (“triumphum ex publico dono peregit”).

⁷⁴⁰ Теодерих был консулом вместе с Венанцием Децием в 484 г. (Cass. Chron., а. 484).

⁷⁴¹ Конная статуя (equestris statua) в знак прославления Теодериха была воздвигнута по приказанию императора Зинона на одной из площадей Константинополя в 484 г., после того как Теодерих оказал Зинону существенную военную помощь в его борьбе с узурпатором Леонтием.

⁷⁴² Теодерих получил для поселения готов земли в Дакии Прибрежной и в Верхней Мезии, т. е. в двух северных придунайских провинциях префектуры Иллирика.

⁷⁴³ “Hesperia plaga” — Италия.

⁷⁴⁴ Как имя “Roma”, так и слово “urbs” — женск. рода; к этим словам относится эпитет “domina”, “госпожа”. Однако в переводе дано слово “владыка”, так как по-русски Рим — мужск. рода.

⁷⁴⁵ Тираном Иордан называет в данном месте “короля торкилингов и рогов” Одоакра, полновластно распоряжавшегося Италией с 476 г.

⁷⁴⁶ Император Зинон как бы передал Теодериху — “своему собственному клиенту” (Rom., § 348) — Италию, препоручая ему римский сенат и римский “народ” Западной империи, лишенной уже императора. Иордан называет Италию “regnum”.

⁷⁴⁷ “Слуга ваш и сын” — “сын по оружию” (“filius in arma”) (см. прим. 693 и 738).

⁷⁴⁸ Иордан, являясь сторонником проримской политики готов, тенденциозно освещает отношение императора Зинона к уходу Теодериха и остроготов в Италию. Зинон не только не “огорчался” этим фактом, но подготовил его и считал необходимым для Восточной империи, особенно для Константинополя. Нередко поведение остроготского вождя внушало опасение за судьбы столицы. Даже после устроенного Теодериху триумфа, как награды за победоносную войну с булгарами на нижнем Дунае, после увенчания его славы установкой конной статуи перед императорским дворцом (Get., § 289) и назначения его консулом (на 484 г.) Теодерих, в надежде на политическую самостоятельность, не захотел пребывать в повиновении у императора. После всех перечисленных знаков признания и прославления Теодерих тем не менее в 486 и 487 гг. угрожал осадой Константинополя, которую он снял будто бы по той причине, что к нему явилась с богатыми дарами от императора его сестра Амалафрида. В этот-то момент и возник план похода в Италию с целью отобрать ее у Одоакра, причем руководящим мотивом у Зинона могло быть только стремление избавиться от остроготов и их вождя. Прокопий ставит в прямую связь намерение Теодериха начать осаду Константинополя и предложение Зинона Теодериху относительно Италии (Bell. Goth., Ι, 1, 9—12; II, 6, 16). Вполне вероятно, сыграла роль и проявившаяся при этом инициатива самого Теодериха, державшего, как передает Иордан, перед императором речь о бедственном состоянии Гесперии-Италии и Рима, которые “носятся... как по волнам, подчиняясь тирании короля торкилингов и рогов” (Одоакра), и которые надо от него освободить. Если официально Теодерих пошел на завоевание Италии с целью воссоединения ее с империей, то действительные, скрытые его намерения простирались гораздо дальше — утвердить власть остроготов над Италией. Он осуществил их полностью. Права Теодериха и готов на Италию не были закреплены каким-либо государственным актом со стороны Зинона, хотя Теодерих уже во время осады Равенны, посылая главу римского сената к императору, надеялся облачиться в царские одежды, “sperans vestem se induere regiam” (Anon. Vales., 53). Прокопий неоднократно указывает как на поручение предпринять поход против Одоакра, так и на передачу (υποθηκη) отвоеванной “Гесперии” остроготам и их предводителю, однако он не упоминает о документе, фиксирующем эту передачу: “и той землей (Италией) пусть он (Теодерих) и готы владеют в дальнейшем по праву и справедливости” (κρατεΐν ορθως και δικαίως, — Bell. Goth., II, 6, 16; ρр. I, 1, 26). Но в более позднем (X в.) источнике (Hist. miscella, XV) сказано: “предусматривая пользу для империи, Зинон согласился на просьбы Теодериха и передал ему Италию посредством торжественного рескрипта” (per pragmaticum).

⁷⁴⁹ Знаменитое выражение “Senatus populusque Romanus”, высеченное на множестве римских памятников в виде начальных букв этих слов: S. Р. Q. R., дожило до V—VI вв., но не сохранило, конечно, прежнего своего значения.  При Теодерихе сенат играл лишь роль городского совета в Риме, а то, что называлось “народом”, было, по-видимому, собранием представителей купеческо-ремесленной части римского населения, действовавшей, как правило, наряду с сенатом в области городских мероприятий (продовольствие, водоснабжение, публичные игры и т. п.). При этом фактическим управителем Рима и крупным должностным лицом времен поздней империи и варварских государств был префект города, “praefectus urbis” (или в дательном пад. — urbi). Несмотря на то, что значение сената и “народа” римского уменьшилось, они неизменно почитались остроготскими королями. Политическая программа общего характера (в начале царствования, даже просто в начале года) докладывалась сенату и входила в состав обращений к “народу”. Через сенат король представлял разных лиц к высоким должностям и званиям. Документами, адресованными сенату и “народу” римскому, изобилуют акты государственной канцелярии остроготских королей, собранные в так называемых “Variae” Кассиодора. Эти знаки почтения и признания старейших институтов древнего Рима составляли показную, декоративную сторону правления остроготских королей, главным образом Теодериха. Как известно, он не стремился к слиянию остроготов с населением Италии и в своей политике учитывал три фактора: а) остроготов с их малочисленностью и фактическим господством в стране, 6) местные италийские элементы с их многочисленностью, социальной неоднородностью и с их веками освященными учреждениями и, наконец, в) отдаленную империю, которая в руках Юстиниана (а он действовал уже при Юстине) становилась все более активной в своих завоеваниях. Таким образом, остроготские короли — фактические правители страны — признавали сенат и римский “народ” как необходимые элементы Западной Римской империи, равно как и гражданские должности предоставляли преимущественно италийцам.

⁷⁵⁰ Теодерих покинул Константинополь в 488 г.

⁷⁵¹ Указание Иордана свидетельствует, что остроготы ждали Теодериха на местах их поселения — частично во Фракии, а также в Мезии и в Дакии Прибрежной. Центром, вокруг которого скопились остроготы перед выступлением в поход (и для переселения) в Италию, был город Новы на Дунае, в Нижней Мезии. Теодерих пошел по направлению к Сингидуну и Сирмию осенью 488 г. (так указано у Марцеллина Комита, под 488 г.)

⁷⁵² Судя по словам Иордана, не все остроготы последовали за Теодерихом в Италию, а лишь те, которые оказались единомышленниками своего вождя в его предприятии. Некоторая часть остроготов, смешиваясь с местным населением, прочно осела в Мезии и Фракии и не пошла даже за представителем почитаемого остроготами рода Амалов, каким был молодой Теодерих. У Прокопия вскользь брошено замечание о готах, издавна живших во Фракии и не последовавших за Теодерихом в Италию (Bell. Goth., Ι, 16, 2; Bell. Pers., Ι, 8, 3; ср. Get., § 267 о “малых готах”). Остроготы двинулись за Теодерихом все же “целым народом” (“cum gente Gothica”, — Anon. Vales., 49) в виде “войска” (“exercitus”), т. е. с женщинами и детьми, с повозками и скотом. Ясно свидетельствует об этом Прокопий: “за ним (Теодерихом) следовал народ Готов (о των Γότθων λεώς), нагрузив на повозки (εν ταΐς αμάξαις) детей и женщин и пожитки (τα έπιπλα), сколько возможно было увезти” (Bell. Goth., Ι, 1, 12). Число переселившихся в Италию остроготов не поддается определению. Обычно считают, — конечно, приблизительно, — что с Теодерихом шло до 20 тыс. воинов, всего же (с семьями) — до 100 тыс. человек (ср. L. Schmidt. S. 293). Прокопий назвал (правда, сведения относились к более позднему времени) чрезмерную цифру: 200 тыс. воинов. Однако косвенным путем можно заключить, что Теодерих вел за собой не очень многочисленное войско: между битвами близ Вероны (в сентябре — октябре 489 г.) и Милана (в августе 490 г.) Теодерих расположил свой народ в пределах такого небольшого города, каким был Тицин (Павия), и успешно выдержал за его стенами осаду войска Одоакра.

⁷⁵³ Прямой путь, о котором говорит Иордан, был старой римской военной дорогой, служившей для походов римских легионов из Италии в придунайские провинции. Эта дорога начиналась от Аквилейи, в провинции Венетий, шла через горные перевалы, направляясь к Эмоне (нын. Любляна) на Саве и к Новиетуну (Дерново) на той же реке, затем следовала по правому берегу Савы через города Сисцию (Сисек), Сервитий (Градиска) на Сирмий и Сингидун. Отсюда дорога продолжалась вдоль южного берега Дуная по обеим Мезиям, а также ответвлялась к югу, в Македонию и во Фракию. О пути, по которому Теодерих провел остроготов в Италию, имеется и иное, менее вероятное сведение. Прокопий сообщает, что Теодерих достиг берегов “Ионийского залива”, т. е. Адриатического моря, откуда намеревался переправиться, по-видимому, к Равенне. Но так как кораблей там (вероятно, в порту Салоны) не оказалось, то он вошел в пределы Италии сухим путем, следовательно, двинулся вдоль побережья Далмации (Bell. Goth., Ι, 1, 13).

⁷⁵⁴ Отправившись в Италию через Сирмий (такой именно путь указывает Иордан), Теодерих вступил в области, соседние с Паннонией (Нижней), — в Савию с городом Сисцией на реке Саве, затем в южную часть Норика и, наконец, в Венетии. Старые названия римских провинций продолжали жить и во времена Иордана, хотя они уже постепенно стали стираться как в государстве Одоакра (оно включало в себя Норик), так и в государстве Теодериха.

⁷⁵⁵ Венетии (Venetiae) — провинция в префектуре Италии, ýже — в диоцезе Италии, где эта провинция была наиболее восточной; расположенная вокруг северного побережья Адриатического моря, она включала города Аквилейю, Патавий (Падую), Верону и др.

⁷⁵⁶ Двинувшись (осенью 488 г. из города Новы, Novae) на завоевание Италии, Теодерих вступил в пределы крайней восточной ее провинции — Венетий — через реку Сонций (Изонцо), где была переправа и мост (pons Sontii). Переправа через Изонцо считалась входом в Италию. У Кассиодора встречается такое выражение: “струи Сонция... где впервые принимает нас государство Италии” (“Sonti fluenta... ubi primum Italiae nos suscepit imperium”, — Variae, I, 18). Несколько ниже Иордан (хотя и забежав вперед с упоминанием о сражении между войсками Теодериха и Одоакра близ Вероны) говорит, что остроготы разобрали свои лагеря (по-видимому, те, которые были разбиты у “Моста Сонция”) и Теодерих “вступил в пределы Италии”. Вступление остроготов в Италию совершилось 28 августа 489 г. (Cass. Chron., а. 489; Variae, I, 18; Mar. Avent, а. 489; Ennod. Panegyr., 36—38).

⁷⁵⁷ Полагают, что “Веронскими полями” Иордан называет местность к северу от Вероны, по направлению к предгорьям Альп. Сражение между войсками Одоакра и Теодериха, закончившееся победой войск последнего, произошло в конце сентября 489 г. Иордан не упомянул о втором, также победоносном для Теодериха сражении с войсками Одоакра, которое произошло 11 августа 490 г. восточнее Милана на реке Адде, после чего Одоакр заперся в Равенне (ср. Anon. Vales., 50—53).

⁷⁵⁸ См. прим. 756.

⁷⁵⁹ Войско Теодериха пересекло нижнее течение Пада — реки По, но, несомненно, выше его разветвленной и сильно заболоченной дельты.

⁷⁶⁰ Пинета (Pineta — от “pinus”, “сосна”; pinetum — сосновая роща). Названием “Пинета”, сохранившимся до наших дней, именуются обширные пространства близ Равенны, поросшие зонтичными соснами — пиниями.

⁷⁶¹ “Почти целое трехлетие” — с конца 490 г. по начало 493 г. Теодерих начал осаду Равенны после победы над Одоакром у Милана в августе 490 г. В феврале или в начале марта 493 г. он вошел в Равенну.

⁷⁶² Признание Теодериха повелителем Италии произошло раньше взятия им Равенны (в феврале—марте 493 г.). Еще в 490—491 гг. остроготы овладели рядом городов по реке По; южная Италия и Сицилия были подготовлены к переходу на сторону Теодериха стараниями ее правителя, отца Кассиодора. Чрезвычайно укрепило авторитет Теодериха в Италии признание его римским сенатом. Осенью 490 г. сенатор Фест (Anon. Vales., 53) отправился в Константинополь к императору Зинону (ум. 9 апреля 491 г.) с просьбой пожаловать Теодериху царское облачение (“vestem regiam”). Преемник Зинона Анастасий признал Теодериха лишь в 497 г. Император считал Теодериха правителем Италии от его, императора, имени, патрицием и магистром обеих милиций. Для готского населения Италии Теодерих был королем (“rex”).

⁷⁶³ Теодерих, пригласив Одоакра во дворец (через несколько дней после взятия Равенны), своей рукой убил его в марте 493 г. Тотчас же было перебито и все войско Одоакра. Так у Анонима Валезия (Anon. Vales., 55, 56), Иоанна Антиохийского (Ioh. Antioch., fr. 214) и в других источниках. (Ср. прим. 597.)

⁷⁶⁴ Третий год по вступлении Теодериха в Италию приходится на 492 г. Быть может, Иордан считал годом вступления остроготов в Италию 490 г., когда Теодерих, после битвы близ Милана, проявил себя безусловным победителем в стране, уже отвернувшейся от Одоакра. Во всяком случае, на третий год по вступлении Теодериха в Италию на престоле Восточной империи сидел уже не Зинон (ум. в 491 г.), а его преемник Анастасий (491—518). Посольство же римского сената с просьбой о признании остроготского вождя повелителем Италии было направлено еще к Зинону.

⁷⁶⁵ Теодерих снял одежду своего племени (“suae gentis”), т. е. готское одеяние. В период проникновения варваров на территорию Римской империи внешний вид варвара отличался от внешнего вида “римлянина” (римского гражданина). Варвар отпускал длинные волосы, носил тугие, облегающие одежды, употреблял меха, не расставался с оружием. “Римская” молодежь (в Константинополе, в Риме) забавлялась иногда модой одеваться “по-варварски” (в гуннский или в готский костюм). Обыкновенные варвары не одевались “по-римски”, только варварские вожди в торжественных случаях облачались в пышные официальные одежды греко-латинских должностных лиц и военных. Так поступали Одоакр и Теодерих — оба патриции и магистры армий (особенно Теодерих, усыновленный византийским императором), показывая тем самым, что они являются правителями и римского, и варварского населения. Иордан употребил для этого сложного понятия термин “Gothorum Romanorumque regnator” (Get., § 295). Император Зинон не утвердил полномочий Теодериха на Италию, так как при жизни Зинона еще не был устранен Одоакр. Только в 496—497 гг. император Анастасий отправил в Италию “знаки царского достоинства” (“regalia insignia”, — Variae, I, 1), которые были отосланы Теодерихом в Константинополь, где они и находились. Через посланца римского сената Теодериху были переданы “подобающие дворцу убранства” (Anon. Vales., 65).

⁷⁶⁶ Лодоин — Хлодвиг, король франков (481—511). Из королей — современников Теодериха — Хлодвиг был самым могущественным, особенно после уничтожения им в 486 г. так называемого “государства Сиагрия” (образовавшегося на остатках территории империи в Галлии, к северу от Луары) и после знаменитой победы франков при Вогладе (франц. Вуйе) в 507 г., когда Хлодвиг нанес поражение везеготам, убил их короля Алариха II и присоединил бóльшую часть южной Галлии (к югу от Луары вместе со столицей везеготов — Тулузой) к своим владениям.

⁷⁶⁷ Аудефледа — сестра (так у Григория Турского) или дочь (так у Иордана) короля франков Хлодвига, которую в 495 г. Теодерих просил себе в жены и на которой женился.

⁷⁶⁸ Первые два имени сводятся к одному — Хильдеберт (Childebertus); третье имя — Теудеберт (Theudebertus) принадлежало не сыну, а внуку Хлодвига.

 ⁷⁶⁹ Имеются в виду войны Хлодвига с везеготами, королем которых был зять Теодериха Аларих II, погибший в борьбе с франками (в 507 г.), и войны сыновей Хлодвига с бургундами, королем которых был равным образом зять Теодериха Сигизмунд, также погибший в борьбе с франками (в 523 г.). Теодерих вмешивался в эти войны, так как, с одной стороны, он не желал усиления Меровингов, а с другой — был заинтересован в землях южной Галлии, где захватил “Провинцию” (Прованс), простиравшуюся к востоку от нижней Роны.

⁷⁷⁰ Аларих II — король везеготов (485—507). Теодерих выдал за него замуж свою дочь Тиудигото [Thiudigoto; у Анонима Валезия, 63 — Theodegotha; у Прокопия (Bell. Goth., Ι, 12, 22) — Θευδιχοΰσα]. Их сын Амаларих, рано осиротевший, пользовался покровительством своего могущественного деда, Теодериха. Амаларих был королем везеготов в 507—531 гг.    

⁷⁷¹ Сигизмунд — король бургундов (516—523), сын короля Гундобада. В 494 г. Теодерих выдал за него свою дочь Острогото. Имя Острогото считается прозвищем дочери Теодериха Ариагны (Anon. Vales., 63: nomine Arevagni), подчеркивавшим ее остроготское происхождение; оно употреблялось для отличия от Ариагны — дочери императора Льва I, жены императора Зинона (474—491), затем Анастасия (491—518).

⁷⁷² Беретмод, Беримуд отмечен в родословной Амалов (Get., §§ 79—81) как правнук Германариха, внук Гунимунда и сын Торисмуда. Беримуд (Berimud, Beretmod) явился к везеготам в южную Галлию, покинув соотечественников — остроготов, когда они подчинились гуннам в причерноморских степях. Он не открыл везеготам, что он, Беримуд, является прямым потомком древнего и почитаемого у готов рода Амалов. Беримуд был свидетелем возведения на престол королевства везеготов короля Теодорида I (419—451) из рода Балтов. Беримуд стал ближайшим советником Теодорида (Get., §§ 175 и 251). У Беримуда, по сыну его Ветериху, был внук Евтарих, которого вызвал к себе из Испании Теодерих, король остроготов, чтобы сочетать его — представителя ветви рода Амалов — со своей дочерью (Теодерих не имел сыновей) Амаласвинтой, по отцу продолжавшей линию Амалов. По-видимому, генеалогическая линия Германарих—Гунимунд—Торисмуд— Беримуд — Ветерих — Евтарих является легендарной. По мнению Л. Шмидта, (L. Schmidt, S. 253), она вымышлена Кассиодором.

⁷⁷³ Торисмод (Thorismod или Thorismud) — король остроготов, внук Германариха; погиб в войне с гепидами. Соответственно родословной, он был не дедом Евтариха, как ошибочно указал Иордан (§ 298), а его прадедом. О родословной Евтариха см. предыдущее примечание.

⁷⁷⁴ Об Амаласвинте, дочери Теодериха и матери его преемника Аталариха, см. прим. 802.

⁷⁷⁵ Амалафрида — сестра Теодериха; выдав ее замуж за короля вандалов Тразамунда, Теодерих осуществил политический союз с королевством вандалов в Африке.

⁷⁷⁶ Теодахад — сын Амалафриды и племянник Теодериха. Дочь Теодериха Амаласвинта, потеряв сына — короля Аталариха (ум. в 543 г.), вышла замуж за Теодахада, своего двоюродного брата, так же, как и она, Амала. До женитьбы он был далек от королевского двора, жил, как “частное лицо около своих ларов” (Get., § 306), где-то в Тусции. Несмотря на то, что именно королеве-регентше он был обязан своим возвышением до сана короля, он сразу же отстранил ее, а затем приказал убить. В течение 534—536 гг. Теодахад один занимал трон Остроготского королевства в Италии. При Теодахаде началось завоевание Италии войсками Велисария, занявшими Сицилию, после чего готское войско свергло Теодахада и провозгласило королем его приближенного, Витигеса.

⁷⁷⁷ Тразамунд, четвертый по счету король вандалов, начиная с Гейзериха, который привел вандалов в Африку. Тразамунд правил в Карфагене в 496—523 гг. Теодерих, король остроготов, хотел закрепить связи с рядом варварских королевских домов, для того чтобы создать как бы общий фронт против Восточной империи. В 511 г. он писал Тразамунду, что надо заботиться об укреплении (политического) согласия (Variae, V, 43). Теодерих — к концу жизни старейший, обладавший значительным политическим весом варварский король (соперником Теодериха, по существу превосходившим его и силами, и успехами, был франкский король Хлодвиг, который умер в 511 г., на 15 лет раньше Теодериха) — выдал дочь замуж за Амала из той ветви своего рода, которая находилась в Испании, сестру свою сосватал за короля африканских вандалов, а племянницу — за короля турингов. По приходе в Италию Теодерих немедленно породнился через двух своих дочерей с королевскими домами везеготов и бургундов. Сам Теодерих был женат на Аудефледе, дочери короля франков Хлодвига.

⁷⁷⁸ Питцам, или Питца, Петца, был одним из полководцев Теодериха, его комитом и “приматом”. Последний термин Иордан неоднократно употреблял в отношении представителей варварской знати (Get., §§ 134, 247, 277, 304 и др.) и, по-видимому, в отношении членов ближайшего к королю совета; “приматы”, “первые люди” (primi), старейшины, должны были, по свидетельству Иордана, избираться (ср. прим. 796).

⁷⁷⁹ Короли гепидов Трапстила (Trapstila, Thrafstila) и сын его Тразарих (Trasaricus, Thrasaricus) были противниками остроготов. Первый из них старался помешать движению Теодериха к городу Сирмию, когда остроготы направились из Мезии в Италию. Однако Трапстила был разбит Теодерихом в сражении при реке Ульке (Ulca fluvius, — Ennod. Panegyr., 28). Быть может, название “Ulca” соответствует названию болот “Hiulca” (Dio Cass. Hist., Rom., LV, 32. 3. Aur. Vict, Epit., 41, 5). После этого гепиды вынуждены были допустить зимовку (в 488—489 гг.) Теодериха с войском в Сирмии. Спустя два века после составления “Getica” Иорданом Павел Дьякон (Pauli Diac. Hist. Rom., lib. XV, cap. XV), отмечая враждебность гепидов к остроготам, записал, что Теодерих “победил Трапстилу, короля гепидов, затеявшего против него козни (insidias sibi molientem)”. Сын Трапстилы Тразарих занял Сирмий, когда Теодерих уже был королем в Италии, но после победы Питцама, комита короля Теодериха, над гепидами также принужден был оставить город остроготам. Теодерих особенно упорно отстаивал свои права на Иллирик, потому что иллирийские области издавна причислялись к Западной империи. Кроме того, остроготы всегда были готовы напасть на гепидов в Сирмии, так как этот город считался “границей Италии” (“limes Italiae”, — Ennod. Panegyr., 12). Но чтобы отобрать Сирмий у гепидов и оказать помощь Мундону, врагу гепидов, остроготы направили комита Питцама. Мундон не справился бы с сильной иллирийской армией императора Анастасия, но, поддержанный войсками Питцама, оказался вместе с ним победителем Савиниана (см. прим. 780, 781).

⁷⁸⁰ Флавий Савиниан — консул 505 г. (вместе с Манлием Феодором) и магистр армии Иллирика, упомянут Иорданом как предводитель войск, стоявших на берегах Дуная и Савы, в области города Сирмия, который неоднократно переходил из рук в руки (то остроготов, то гепидов, то империи). По свидетельству Марцеллина Комита (под 505 г.), Савиниан потерпел полное поражение от “гета Мундона” (см. следующее примечание), хотя вел против него десять тысяч воинов; за войском следовал обоз с оружием и продовольствием (“plaustrasque armis atque commeatibus secum trahens”). Сражение произошло при Horreum Margi, близ реки Моравы (Margus); неудачная для войск империи война названа Марцеллином Комитом “плачевной войной” (“lamentabile bellum”). Иордан дал более подробную картину, чем Марцеллин Комит. Он сообщил, что с Савинианом сражался не один Мундон со своими отрядами, но и пришедший к нему на помощь Питцам, комит Теодериха, который послал этого полководца отвоевать Сирмий у гепидов. Сражение между Савинианом, с одной стороны, и Мундоном при поддержке Питцама — с другой, разыгралось, по Иордану, “у города, именовавшегося Margo planum” (см. прим. 782).

⁷⁸¹ Мундон (Mundo) был, очевидно, видным деятелем в придунайских областях в начале VI в. Он отмечен в ряде источников, причем даже в столь кратком, как записи Марцеллина Комита. Происхождение этого, несомненно варварского, вождя остается неясным. У Иордана он довольно обстоятельно определен как лицо, связанное с родом Аттилы (что вовсе не означает, что Мундон был гунном): “hic Mundo de Attilanis quondam origine descendens” (§ 301). Может быть, правильнее определение Марцеллина Комита (под 505 г.): Савиниан двинул войска “против Мундона гета” (“contra Mundonem Getam”), т. е. гота; ведь Питцам помог Мундону, будучи военачальником готов, хотя его содействие отряду Мундона было и обусловлено политическим соотношением сторон: остроготы шли против своих врагов (и врагов Мундона) — гепидов, а также, оспаривая у империи Иллирик, против Савиниана, врага Мундона. По хронографии Малалы, Мундон был гепидом, сыном короля. Несмотря на то, что этот последний источник наиболее далек от истории Подунавья и возник позднее трудов Марцеллина Комита и Иордана, его свидетельство рассматривается как самое достоверное, причем, по-видимому, только оттого, что оно перекликается со свидетельством Иордана, у которого сказано: Мундон бежал из земель племени гепидов (“Gepidarum gentem fugiens”, — § 301). В работе А. Д. Дмитрева (“Движение скамаров”, стр. 10) отдается предпочтение данным Малалы и, кроме того, без всякого основания сообщается, что Мундон будто бы подвергался “преследованиям короля Тразариха” и спасался от него “вместе с группой близких людей”.

⁷⁸² Город (civitas) между Дунаем и его правым притоком Мóравой назван у Иордана “Ровный Марг” (“Margum Planum”, — эту форму принял Моммсен в своем географическом указателе). Несомненно, что “Ровный” (т. е. равнинный, лежащий на равнине, среди полей) Марг соответствует “Horreum Margi” (“Житница Марга”), указанному Марцеллином Комитом под 505 г. (ср. прим. 780). Может быть, “Ровный Марг”, он же “Житница Марга”, соответствует нынешнему городу Чуприя у реки Мóравы. Интересно, что к востоку от Мóравы, на ее правобережье, есть населенный пункт “Равна-Река”.

⁷⁸³ Под “иллирийским войском” (“Illyricianum exercitus”) надо подразумевать войска империи, которыми командовал магистр армии по Иллирику, в данном случае Савиниан.

⁷⁸⁴ Обычно в источниках V—VI вв. выражение “ultra Danubium” означает “Задунавье”, с точки зрения обитателя правобережья, т. е. областей империи. “Перейти за Дунай” у Иордана, как и у других современных ему авторов, значит перейти на левый берег, в области, занятые варварами. Но здесь, ввиду того, что Мундон бежал от гепидов, населявших места по левому берегу Дуная, выражение “ultra Danubium”, быть может, указывает на правый берег, тем более, что сражение между Мундоном и Савинианом произошло близ реки Марга, правого притока Дуная. По-видимому, Мундон бродил по пустынным местностям Нижней Паннонии и Верхней Мезии.

⁷⁸⁵ Запись Иордана о составе набранных Мундоном отрядов, против которых в 505 г. империя выслала специальное крупное войско, привлекает особое внимание. Мундон (по словам Иордана в §§ 300—301) бежал от гепидов за Дунай (вероятно, на правый берег его; ср. предыдущее примечание) и бродил в опустошенных областях (по-видимому, в Верхней Мезии, вдоль Дуная и Мóравы); здесь он привлек к себе толпы бродячего, бездомного и, конечно, нищего люда (“plerisque abactoribus scamarisque et latronibus undecumque collectis”) и стал “королем своих бродяг” (“regem se suis grassatoribus fecerat”).

Историк не может ограничиться неотчетливым утверждением, что Мундон возглавил шайку разбойников. Отряды людей, имевших предводителя, имя которого сохранилось в источниках, людей, против которых направляли войско магистра армии по Иллирику и которых поддержал полководец Теодериха, никак не могли быть случайной бандой грабителей. Естественно задать вопрос об общественном положении тех, кого Иордан вдруг с раздражением определил четырьмя унизительными названиями: “угонщики скота”, “скамары”, “разбойники”, “бродяги” (Get., § 301). Судя по всему, эти люди не только не жили сколько-нибудь обеспеченной жизнью, но вообще находились вне каких-либо твердых социальных рамок; возможно, их действия отражали классовую вражду. Пребывая в опустошенных войной и варварскими набегами областях (к VI веку далеко уже не пограничных, а глубоко вдававшихся в придунайские владения империи), они держали в напряжении (несомненно, вместе с теми или иными варварскими племенами) прилегающие населенные места с городами, укреплениями, возделанными землями, выгонами для скота. Они обрушивались на эти пока еще благополучные территории и причиняли им большой, иногда роковой ущерб. Об этом рассказывает замечательный своей живостью и конкретностью источник — “Житие св. Северина” (“Vita s. Severini”), написанное в 511 г. и представляющее собой не столько агиографический памятник, сколько своего рода малую, узколокальную хронику. Автор “Жития” аббат Евгиппий, ученик Северина, зафиксировал в простых и нередко подробных описаниях множество повседневных событий из жизни северо-западной Паннонии и прилежащих к ней частей северо-восточного Норика.

Жизнь этих областей в тревожное время второй половины V в. (Северин умер в 482 г., а монахи основанного им монастыря вместе с большинством обитателей названных провинций ушли в Италию в 488 г. Ср. Eug. V. Sev. XL, 4—6; XLIII, 9; XLIV, 5, 7) определялась почти исключительно отношениями с варварскими племенами, которые непрестанно делали набеги на города, крепости и селения. Из Нижней Паннонии, т. е. с правобережья Дуная, совершали грабительские походы готы (Ibid., V, 1; XVII, 4), из-за Дуная, т. е. с левобережья, появлялись аламанны, иногда в сопровождении турингов (Ibid., XIX, XXV, XXVII, XXXI), руги (Ibid., V, VI, VIII, XXXI, XL, XLII, XLIV), герулы (Ibid., XXIV). В рассказах Евгиппия, очевидца многих набегов, свидетеля того, что он назвал “жестоким владычеством варваров” (“durum barbarorum imperium”) или “нечестивым господством варваров” (“iniusta barbarorum dominatio”, — Ibid., XVII, 2; XL, 4), наряду с общим названием “варвары” (“barbari”) или названиями племен встречаются вперемежку определения: “грабители” (“praedones”), “разбойники” (“latrones”, “latrunculi”, “turba latrocinantium barbarorum”). Их нападения были неожиданны (“inopinata surreptio”), они скрывались в гуще лесов, пытались при помощи осадных лестниц взбираться на крепостные стены, разоряли поля, угоняли скот и, что было особенно чувствительно, уводили много пленников, за которых в дальнейшем требовали выкуп. Местное население, не только состоятельные его слои, но и простые земледельцы из горожан и из крестьян, т. е. те, которые собственными руками производили “полевые работы” (“opus agrale”, — Ibid., XIV), боялось их разорительных набегов и, по всей вероятности, различало среди нападавших, кроме варваров, еще значительные группы людей, к которым и относится несколько загадочное прозвание “скамары” (scamarae, scamere, Σκαμάρεις).

Этимология слова “скамары” окончательно не раскрыта. Его сближали со славянским “скамрах” или “скоморох”, как с “бранным или насмешливым нарицательным именем” (так, вслед за Шафариком, у Д. И. Иловайского в работе “Разыскания о начале Руси”, М., 1876, стр. 373). Неясно, почему В. Брукнер связывал слово “scamarae” с языком лангобардов; слово “scamarae” употреблялось в V в. в Норике и Паннонии, когда лангобардов там еще не было (W. Bruckner, Die Sprache der Langobarden, Strassburg, 1895, S. 42, 179—180, 211). Автор “Жития св. Северина”, конечно, повседневно употреблявший это слово в обыденной речи, дал ему некоторое разъяснение. Сообщая о том, что Северин в поисках уведенного за Дунай привратника Мавра сам переправился через реку, чтобы преследовать latrones, Евгиппий замечает, что последних “народ называл скамарами” (“quos vulgus scameras appellabat”). Следовательно, слово “скамары” было местным, народным (“vulgus” означало именно простой народ) термином, распространенным на побережьях Дуная в V в. В VI в. этот же термин, также с указанием на его местное употребление, привел Менандр: οι Σκαμάρεις εγχωρίως ονομαζόμενοι (Men. fr. 35). Иордан (Get., § 301) применил слово “scamarae” вместе со словами “abactores”, “latrones” и “grassatores” без особого объяснения, по-видимому, оттого, что сам был уроженцем придунайских областей и знал его как слово обиходное. Позднее оно отразилось в эдикте Ротари (от 643 г.), древнейшем сборнике обычного права лангобардов, быть может заимствовавших это местное придунайское выражение во время своего пребывания в Паннонии (§ 5: “если кто в провинции укроет скамара или даст ему хлеба, навлечет погибель на свою душу”, “si quis scamaras intra provincia caelaverit aut anonam dederit, animae suae incurrat periculum”, — Ed. F Bluhme, MGH Leges, IV, 1868, р. 13). Еще позднее оно встречается в “Хронографии” Феофана (под 764 г.).

Вопрос о социальной принадлежности скамаров довольно подробно рассмотрен в статье А. Д. Дмитрева “Движение скамаров”. Автор высказал правильную мысль, что скамары, они же latrones, были той частью эксплуатируемого населения придунайских провинций, которая бежала от общей хозяйственной разрухи и от своих угнетателей и объединилась с варварскими племенами, производившими набеги на владения империи: “Крестьяне покидали свои участки земли, рабы и городской плебс оставляли города... Они объединялись с отрядами наступавших „варваров“, снабжавших их оружием, и вместе с ними выступали против безмерно угнетавшего их государства.. Рабы, колоны и другие порабощенные бедняки бежали от римского гнета в малодоступные и непроходимые местности, а затем объединялись с вторгавшимися „варварскими“ народностями и совместно с ними выступали с оружием в руках против безмерно угнетавших их рабовладельцев и рабовладельческого государства” (там же, стр. 6 и 9). К сожалению, в интересно задуманном исследовании А. Д. Дмитрева нет необходимой тщательности в разработке сведений из источников; это выражается в том, что автор его нередко ненужным и недопустимым образом “обогащает” свидетельства древних текстов. Например, Евгиппий, автор “Жития св. Северина”, в гл. IV пишет: “выйдя на втором милиарии к речке по названию Тиганция, [трибун и солдаты] нашли тех разбойников и сразу же обратили их в бегство...” (“exeuntes igitur in secundo miliario super rivum, qui vocatur Tigantia, praedictos latrones invenerunt, quibus in fugam repente conversis...”), а А. Д. Дмитрев из этого делает следующее: “После тщательной разведки он [трибун Мамертин] выследил скамаров и напал на них в тот момент, когда они после набега беспечно отдыхали на берегу небольшой речки Тиганции” (“Движение скамаров”, стр. 9). В источнике нет ни “тщательной разведки”, ни “выслеживания скамаров”, ни их “беспечного отдыха”. Снабжены, например, лишними добавлениями сведения из “Getica” Иордана относительно Мундона (на материале § 301 Иордана); без основания подвергаются сомнению сообщения Прокопия об опустошительных походах славян; почему-то мощное вторжение славян на Балканский полуостров оказывается обусловленным движением скамаров и т. п.

⁷⁸⁶ Ибба — комит Теодериха. Последний направил его в 508 г. в Галлию для освобождения принадлежавшего везеготам города Арелата (нын. Арль). Арелат был осажден бургундами и франками, напиравшими на везеготов после постигшей их неудачи в битве при Вогладе (Вуйе) (см. прим. 766). В результате похода Иббы к королевству Теодериха была присоединена “Провинция” (Прованс), так что владения остроготов простерлись до Роны [ср. Variae VIII, 10, 6 — о жестоких сражениях между готами и франками близ моста через Рону под Арелатом и о приобретении для империи (т. е. для остроготского королевства) “Провинции”]. Жестокую осаду Арля описал очевидец, епископ арльский Цезарий (V. Caes., I, 28).

⁷⁸⁷ Тиудис (Thiudis, иначе Тевд, Theudis) — оруженосец (armiger) Теодериха, из группы приближенных короля, которые, несмотря на невысокое военное звание, могли получать важные военные и даже политические задания. Тиудису была поручена опека над малолетним Амаларихом, сыном погибшего в битве при Вогладе в 507 г. зятя Теодериха, везеготского короля Алариха II. Это и отмечено Иорданом в термине “tutor” (“опекун”). Еще при жизни Амалариха Тиудис поставил себя в независимое от деда малолетнего короля положение; после смерти Теодериха (в 526 г.) он укрепил свою независимость, а после смерти Амалариха (в 531 г.) стал полновластным правителем везеготской Испании (531—548). Ср. Bell. Goth., I, 12, 50—54. Иордан сообщает об этом сдержанно, не сочувствуя тому, что на троне Балтов-Амалов оказался случайный пришелец; Иордан назвал его не королем, а лишь захватчиком, “набросившимся” (“invadens”) на власть, узурпатором, хотя и успешно отражавшим посягательства франков на “Испании”, главным же образом на остававшиеся еще у везеготов владения в южной Галлии, а именно на так называемую Септиманию (территория западнее нижнего течения Роны и севернее Пиренейского хребта). Эта область еще в Х в. сохраняла название “Готия”.

⁷⁸⁸ Тиудис был, собственно, первым королем везеготов в Испании (531— 548), по Григорию Турскому — “Theoda rex” (Greg. Turon., Hist. Franc., III, 30). Он перенес столицу из Нарбонны в Барселону. Фактически он правил везеготами с 507 г., когда принял на себя опекунство над Амаларихом, последним представителем династии Балтов, который умер в 531 г. В дальнейшем везеготские короли в Испании уже не представляли династического ряда; это были отдельные представители видных родов.

⁷⁸⁹ Тиудигисглоза (Thiudigisglosa) был королем везеготов в 548—549 гг. Согласно Григорию Турскому (Greg. Turon., Hist. Franc., III, 30) — Theodegyselus, Фредегарию (Fredegar., III, 42) — Theudegyselus; у близко знавшего готские имена Прокопия (Bell. Goth., I, 11, 10) — Θευδέγισκλος, хотя носивший это имя был не везеготским королем, а сыном остроготского короля Теодахада. Правильное написание этого имени — Thiudigisclus или, как у Исидора Севильского, — Theudisclus (Isid. Hist., а. 549).

⁷⁹⁰ Агил (Agil, Agila) — король везеготов в Испании (549—554), современник Иордана.

⁷⁹¹ Атанагильд (Atanagildus) — король везеготов и Испании в 554—567 гг. Еще при жизни своего предшественника Агила (он правил в 549—554 гг.) Атанагильд стал во главе восстания, поднятого местной, католической частью населения против везеготов-ариан, представителем которых был и король Агил, не сумевший, по-видимому, оградить основное население Испании от произвола везеготов, недавних покорителей страны. Восставшие обратились к императору Юстиниану за помощью, и он направил в Испанию префекта претория Галлий — патриция Либерия. Либерий разбил войска Агила, захватил ряд городов по средиземноморскому побережью и внутри страны и вернул южную Испанию (Бэтику — Андалузию) под власть императора. Тогда же (в 554 г.) был убит король Агил, и на трон вступил Атанагильд (554—567). Следует отметить, что Иордан, называя в своем произведении и Агила, и Атанагильда, ничего не говорит ни о смерти первого, ни о воцарении второго, хотя сообщает о восстании Атанагильда; вероятно, оно произошло ранее 554 г.; Иордан указал на правление Агила как на современное ему. Свой труд он писал в 551 г. (см. вступительную статью), следовательно, о событиях 554 года автор “Getica” не мог знать.

⁷⁹² В данном случае сказалось присущее Иордану неумение придерживаться определенной терминологии, вообще уже неустойчивой в его время. В тексте Иордана понятие “regnum” относится к варварским королевствам, а понятие “imperium” — к Римской империи. Здесь он называет империю “Romanum regnum”.

⁷⁹³ Либерий-патриций, Liberius patricius (Petrus Marcellinus Felix Liberius), римлянин (род. в Италии ок. 465 г., ум. после 554 г.), сделавший крупную служебную карьеру при Одоакре и главным образом в период всего правления Теодериха и его преемников. В борьбе Юстиниана против Тотилы Либерий выступал уже на стороне империи. В государстве остроготов, избегавших передавать военные функции лицам неготского и вообще неварварского происхождения, Либерий занимал высшие гражданские должности. Он был префектом претория Италии, затем — Галлий (в той части южной Галлии, восточное реки Роны, которая принадлежала королевству Теодериха), никогда не назначался консулом, но имел сан патриция. Только к концу жизни, после того как изменилась политическая обстановка, когда полководцы Юстиниана вернули империи Африку, почти отвоевали Италию и готовили присоединение Испании, Либерий перешел на сторону империи. Имея крупные военные поручения от императора, он выступил в войне с противниками, которых хорошо знал по службе у остроготов: он руководил морской экспедицией в Сицилию против Тотилы, которую, однако, не закончил (Rom., § 385; Bell. Goth., III, 39, 6—8); он же водил флот (в 554 г.) к берегам Испании на помощь Атанагильду и восставшему католическому населению Испании против везеготов-ариан и их короля Агила.

Об этом походе кораблей и войск императора Юстиниана под начальством Либерия против везеготов в связи с восстанием Атанагильда и упоминает Иордан, современник события. Либерию удалось разбить войска Агила и овладеть многими южноиспанскими городами — Картагеной, Малагой, Кордовой, Спартарией (так, собственно, называлась местность близ города Картагены), Ассидонией. Но неожиданно был убит Агил, и Атанагильд немедленно вступил на оставленный им престол везеготского королевства, после чего волнения утихли. В результате похода Либерия южная часть Испании снова стала римской провинцией. При Теодерихе и при Аталарихе Либерий, несомненно, примыкал к “проримской” (в противоположность чисто “готской”) части общества, окружавшего этих королей. Кассиодор в своем послании римскому сенату в 533 г. “рекомендует” (т. е. представляет, характеризует) ему патриция Либерия; среди похвальных эпитетов встречаются и такие, которые свидетельствуют об участии Либерия в каких-то военных делах, вероятно — эпизодически. Кассиодор изобразил Либерия как “мужа войск” (“exercitualem virum”), “приятнейшего в общении, славного заслугами, выдающегося красотой, но еще более украшенного ранами, отмеченного заслугами трудов своих” (Varia, XI, 1).

⁷⁹⁴ Здесь сказалась приверженность Иордана к знаменитейшему представителю рода Амалов — королю Теодериху. Одной заключительной фразой (Get., § 303) автор обрисовал могущество основателя королевства остроготов в Италии.

⁷⁹⁵ Комиты (comites) — представители дружин варварских вождей или королей. В таком смысле они выступают как у Тацита (Germ., 13, 14), так и значительно позднее, например, у Аммиана Марцеллина (Amm. Marc., XVI, 12, 60). Равнозначен термину “comites” термин “clientes”. Но в V— VI вв. “comes” — чин в римском императорском войске; комиты бывали близки к магистру армии, являясь командирами значительных военных подразделений (преимущественно конницы), иногда даже руководителями самостоятельных военных экспедиций. В войске Теодериха комиты были как его ближайшими военными товарищами, так и ответственными начальниками частей готского войска, которым поручались важные военные задания. Примером такого задания, завершившегося существенными для политики Теодериха достижениями, был поход в южную Галлию комита Иббы в 508—509 гг.

⁷⁹⁶ Приматы (primates) — представители знатных готских родов, так как у Иордана сказано: “приматы его племени, его народа” (“gentisque suae primates”). См. прим. 778.

⁷⁹⁷ Аталарих, король остроготов (526—534), внук и преемник Теодериха. Теодерих надеялся, что Аталарих будет достойным его наследником, так как в нем соединились две ветви рода Амалов: через мать (дочь Теодериха Амаласвинту) и через отца (Евтариха, вызванного Теодерихом из Испании). .В одной из грамот, изданной от лица малолетнего тогда Аталариха и написанной вскоре после смерти Теодериха (ум. 30 августа 526 г.), говорится: “в седло королевской власти своей посадил он (Теодерих) нас владыкою, чтобы краса рода, в нем самом процветшего, равным блеском воссияла и в преемниках его” (Variae, VIII, 6).

   ⁷⁹⁸ В этих кратких словах Иордан выразил политическую программу Теодериха. В ней указаны следующие элементы, которые по повелению (“завещанию”) Теодериха должны быть поставлены в тесную связь между собою: 1) король, т. е. остроготы со своим вождем; 2) сенат и народ римский, т. е. древние институты Римской империи, олицетворяющие Западную империю и охваченный ею латинский и латинизированный мир, противостоящий миpy варварскому; 3) император Восточной империи, как единственная высшая власть по идее единой империи, простирающая свое могущество и на “Гесперию”, где подобной персонифицированной власти уже нет. Все эти элементы, будучи переплетены в политике государя остроготов в Италии, сводились к выработанной им тенденции неразрывного бытия варваров и “римлян”, их усилий в поддержании гибридного государственного организма, руководимого непосредственно варварским вождем и теоретически контролируемого императором из Константинополя. Последнее обстоятельство стало более ощутимым, когда после Зинона и Анастасия на императорский престол вступил Юстин (518—527), при котором, по крайней мере во вторую половину правления, власть осуществлялась его будущим преемником Юстинианом. Одним из условий мирных отношений с Восточной империей, уже готовившей походы на варварские государства средиземноморского запада, было тесное, внешне как бы дружественное и неразрывное, сожительство и сотрудничество готов и римлян. В грамоте начала правления наследника Теодериха, его внука Аталариха (и его матери Амаласвинты), изданной вскоре после смерти деда, объявлялось: “соответственно его [Теодериха] велению пожелания готов и римлян сошлись в том отношении, чтобы, связав себя клятвой, дать обещание сохранять верность нашей власти, предавшись ей всей душой” (“cui ordinationi Gothorum Romanorumque desideria convenerunt ita ut sub iurisiurandi religione promitterent fidem se regno nostro devoto animo servaturos”, — Variae, VII, 6).

⁷⁹⁹ Аталарих и его мать Амаласвинта правили остроготами с 526 по 534 г.

⁸⁰⁰ Имеется в виду “Провинция” (Прованс) — область по побережью Средиземного моря к востоку от устьев Роны и до границы северной Италии, примерно около города “Форум Юлия” (фр. Фрежюс). “Провинция” составляла часть римской Нарбоннской Галлии и включала Массилию (Марсель), Арелат (Арль) и др. Теодерих присоединил “Провинцию” к владениям королевства остроготов в результате вмешательства в 523 г. в войну сыновей Хлодвига (Лотаря и Хильдеберта) с бургундами, закончившуюся захватом Бургундии франками (в 532—534 гг.). Через два года (в 536 г.) остроготское королевство принуждено было уступить “Провинцию” франкам.

⁸⁰¹ Юстиниану (527—565).

⁸⁰² Амаласвинта, продолжая унаследованную от своего отца политику сохранения мира с империей и благосклонного отношения к представителям и сторонникам “римлян”, к сенату и к местной италийской знати (причем католической, тогда как готы были арианами), вызывала недовольство среди готов, составлявших военную опору государства. При Аталарихе готская “партия” усилилась, и когда Амаласвинта после смерти сына (в 534 г.) осталась некоторым образом хранительницей престола, то, чтобы не подвергнуться насилию со стороны не сочувствовавших ее политике готов, она возвысила своего двоюродного брата Теодахада, который стал ее мужем, а следовательно и королем. Этот брак оказался губительным для нее, так как Теодахад очень скоро приказал удушить свою жену, причем весьма вероятно, что он действовал либо в согласии с готской “партией”, либо под ее давлением. Понятен усилившийся антагонизм готов к империи и “римлянам” в Италии именно к этому времени. В 533—534 гг. Велисарий уничтожил королевство вандалов в Африке, и император Юстиниан готовил поход против остроготов в Италии.

⁸⁰³ Лары — гении-покровители домашнего очага у римлян.

⁸⁰⁴ Как Одоакр, так и Теодерих и его преемники управляли Италией из Равенны. Она стала центром государства после того как император Гонорий перенес столицу из Рима в Равенну в связи с движением войск Алариха, закончившимся взятием им Рима в 410 г. Известно, что Теодерих всего один раз (в 500 г.) за все время своего правления в Италии посетил Рим.

⁸⁰⁵ Бульсинийское озеро (lacus Bulsiniensis; lacus Volsiniensis в Этрурии) — нынешнее озеро Больсена; наибольшее из озер, расположенных к северу от Рима. На острове Мартана, одном из имеющихся здесь двух островов, и была, как полагают, умерщвлена Амаласвинта в 534 г.

⁸⁰⁶ Ср. § 305. К этому времени император Юстиниан уже отпраздновал в Константинополе триумф по случаю победы над вандалами в Африке (начало 534 г.). Как известно, поводом к отправке флота под командой Велисария против вандалов послужило нарушение завета вандальского короля Гейзериха Гелимером, который сверг короля Хильдериха (сторонника провизантийской политики). Гейзерих, умирая (в 477 г.), завещал: трон передавать старейшему в королевском роде (см. §§ 169—172). Юстиниан (якобы возмущенный поступком Гелимера) выступил будто бы в защиту завещания старого вандальского короля; на самом же деле этот поход Юстиниан задумал для осуществления давно вынашиваемого им грандиозного плана объединения под своей властью всех отошедших к варварам областей Западной империи.

Поводом к проявлению военной активности империи против Италии на этот раз явилось убийство Амаласвинты, которое Юстиниан воспринял якобы как сильнейшее оскорбление (так как Амаласвинта вместе с ее сыном Аталарихом были “подопечными”, “suscepti”, императора). Не давая более глубокого объяснения действиям Юстиниана, Иордан все же совершенно правильно поставил в связь победоносную африканскую экспедицию Велисария (533—534) с подготовкой тем же полководцем похода против остроготов в Италию.

⁸⁰⁷ О завоевании королевства вандалов в Африке в 533—534 гг. см. §§ 171—172.

⁸⁰⁸ С древности Сицилия славилась прекрасной пшеницей и была настоящей житницей для всей Италии, в частности для Рима с его громадным, по тем временам, населением. Теодерих бескровно присоединил Сицилию к своим владениям в Италии, так как управлявший островом Кассиодор (отец Кассиодора Сенатора, канцлера Теодериха) еще до окончания борьбы между Одоакром и Теодерихом (до 493 г.) перешел на сторону последнего. Позднее Теодерих отдал западную часть Сицилии с городом Лилибеем в приданое сестре своей Амалафриде, вышедшей замуж за короля вандалов Тразамунда (ум. в 523 г.). Иордан с основанием назвал Велисария “крайне предусмотрительным” (“dux providentissimus”) за то, что он, готовясь идти на завоевание Италии, предварительно занял Сицилию; он лишил остроготов их житницы и вместе с тем создал себе базу для нападения на Италию.

⁸⁰⁹ Тринакрия (Trinacria) — древнее название Сицилии, предшествовавшее названию Σικελία. Слово “Тринакрия”, соединенное из τρεΐς, “три”, и άκραι, “высокие выступы”, “мысы”, определяет остров, характерный тремя высокими, гористыми мысами и треугольным очертанием. Античные писатели так и объяснили это название: например, у Дионисия Галикарнасского (конец I в. до н. э.) указано, что остров именуется так “по причине треугольного вида” (I, 22, 2); то же у Плиния (Plin., III, 86).

⁸¹⁰ Прокопий тоже отметил имя зятя короля Теодахада (’Εβρίμους или ’Εβριμούθ); и по Прокопию, Эвермуд перешел к Велисарию (Bell. Goth., Ι, 8, 3).

⁸¹¹ Мессинский пролив, разделяющий Сицилию и южную оконечность Апеннинского полуострова, назывался в древности и в средние века fretum Siculum, Hadriaticum или Rhegium. Встречающееся название “сицилийское течение” (“Σικελός ρόος) связано с наблюдением над водами Тирренского моря, которые через узкий пролив ввергаются в море Адриатическое. Об этом заметном течении в Мессинском проливе сообщал, следуя Эратосфену, и Страбон (Geogr., I, 54), не соглашавшийся, однако, со своим источником, что Тирренское и Адриатическое моря имеют разный уровень воды. По мнению Страбона, ток воды из Тирренского моря и обратно образует пучины и водовороты (Харибда в “Одиссее”, XII, 73). Обстоятельно описывает это явление и Помпоний Мела (Mela, II, 115), говоря о переменном течении (“alterno cursu”) воды в проливе и о знаменитых Сцилле и Харибде.

⁸¹² Регий (Regium oppidum) — нын. Реджо ди Калабрия у Мессинского пролива.

⁸¹³ Витигес (Vitiges) — преемник Теодахада на престоле остроготского королевства в Италии. Теодахад, последний король из рода Амалов, был свергнут в 536 г. готским войском, которое не доверяло его политике, особенно в связи с надвигавшейся на Италию опасностью борьбы с войском Велисария.

Витигес служил, как сообщает Иордан, оруженосцем (“armiger”) короля; это, однако, не значило, что он был телохранителем; Витигес, несомненно, принадлежал к группе приближенных короля — крупных военачальников. Витигес оставался вождем остроготов (до мая 540 г.), пока не был взят в плен Велисарием в сдавшейся императорским войскам Равенне и отправлен к Юстиниану в Константинополь. Там он, пользуясь милостями при дворе, получил сан патриция и крупные земельные владения. Через два года (в 542— 543 гг.) Витигес умер.

⁸¹⁴ “Et mox” — в смысле “тотчас же”, “немедленно”.

⁸¹⁵ “Варварские поля” (“campi Barbarici”) — равнина неподалеку от Рима, там собралось войско остроготов, обеспокоенное известием об измене военачальника Эвермуда, которого король Теодахад послал для отпора надвигавшемуся с юга войску Велисария. На “Варварских полях” остроготы потребовали свержения (“Gothorum exercitus Theodahadum clamitat regno pellendum”) бездеятельного, вызывавшего у них подозрения Теодахада и провозгласили своим вождем Витигеса (в 536 г.). Название “Варварские поля” встречается только у Иордана (дважды в § 310), но под другим именем эти же “поля” упоминаются Прокопием (Bell. Goth., Ι, 11, 1 — 2, 5). Он рассказывает: готы, услышав о том, что войска Велисария заняли Неаполь и направляются к Риму, собрались в местности (χωρίον), отстоящей от Рима на 280 стадиев и носящей название “Регата” или “Регета”. Здесь готское войско раскинуло лагерь благодаря тому, что вокруг “есть пастбища для коней и протекает река, у местных жителей, в их латинской речи, именуемая Δεκεννόβιον [Decennovium], потому что, пройдя расстояние 19 дорожных знаков [миллиариев, отмечавших на римских дорогах мили, т. е. отрезки, равные 1 тыс. шагов, passus], что составляет 113 стадиев, она впадает в море около города Таракины [Террачины]”. Словом “Decennovium” действительно называли отрезок, равный девятнадцати милям вдоль Аппиевой дороги, между Трипонтием и Террачиной, в области Понтинских болот, а не по течению реки (как пишет Прокопий).

На “полях”, описанных Прокопием, очевидцем событий Готской войны, остроготы избрали Витигеса “королем (βασιλέα... ειλοντο) для себя и для италиотов (σφίσι τε και ’Ισαλιωταις)”. Таким образом, “Варварские поля”, или “Регата”, находились на расстоянии примерно 56 км (считая, что I стадий — ок. 20 м) к югу от Рима и около 22,6 км от приморского города Террачины.

⁸¹⁶ В повествование Иордана, построенное в этой части целиком на глаголах в настоящем времени, врывается из-за присущей автору стилистической неточности глагол в прошедшем времени: “adveniebat”, что не отражено в переводе.

⁸¹⁷ В оригинале очень тяжелая фраза: “et occiso Theodahado regem qui а rege missus adveniebat (et adhuc in campos Barbaricos erat Vitigis) populis nuntiat”. Смысл этих слов прост: Витигес еще стоял на “Варварских полях”, когда посланный им в Равенну человек вернулся и объявил войску (“народу”), что Теодахад убит. Быть может, Иордан хотел сказать, что посланец “объявил” народу нового “короля” (“regem... nuntiat”), Витигеса, потому что был убит Теодахад. Прокопий (Bell. Goth., Ι, 11, 6—7) даже сообщает имя этого посланца. Он пишет, что его звали Оптар и был он по происхождению готом. Оптар охотно пошел на убийство Теодахада, так как, по словам Прокопия, был им обижен и потому повиновался “как своей страсти [мщения], так и приказу Витигеса” .

⁸¹⁸ Имеется в виду Мессинский пролив.

⁸¹⁹ Велисарий продержался в Риме со сравнительно немногочисленным войском почти 400 дней, до марта 538 г., когда Витигес принужден был снять осаду.

⁸²⁰ Витигес, будучи незнатного происхождения (Bell. Goth., Ι, 11, 5) и уже немолод (он прославился в войне с гепидами за город Сирмий еще при Теодерихе), поспешил сочетаться браком с Матасвинтой, внучкой знаменитого короля, чтобы сохранить на троне остроготского королевства род Амалов (Ibid., I, 11, 27).

⁸²¹ Под Тусцией подразумевается вся область позднейшей Тосканы. По административному делению IV в., живому еще в номенклатуре отдельных провинций, Тусция включает собственно Тусцию (древняя Этрурия) и Умбрию. Главным городом Тусции, как впоследствии и Тосканы, была Флоренция

⁸²² Перузия (Perusia) — нын. Перуджа в Умбрии, на правом берегу верхнего Тибра.

⁸²³ Комит (comes) — в значении начальника отряда. Иордан не владея, по-видимому, военной терминологией, называет небольшой отряд комита Магна “небольшим войском”, “parvus exercitus”, а основные силы Велисария, т. е. римское императорское войско, определяет словами “римское войско”, “Romanus exercitus”. Ниже (Get., § 312) Иордан говорит, что Витигес собрал “все готское войско” (“omnem Gothorum exercitum”).

⁸²⁴ Arces Иордана переданы в переводе словом “твердыни”; arces — семь знаменитых montes, холмов (Капитолий, Палатин, Эсквилин, Авентин, Целий, Ватикан, Яникул), на которых раскинулся город Рим.

⁸²⁵ См. прим. 819.

⁸²⁶ У Иордана “ad Ariminensem oppressionem praeparat”, буквально: “готовится в Ариминскому угнетению”. Аримин (Ariminum) — нынешний город Римини на берегу Адриатического моря.

⁸²⁷ Витигес сдал Равенну как свой последний оплот в мае 540 г.

⁸²⁸ Этим количеством лет Иордан исчислял существование “царства готов”, следуя, как надо полагать, данным Кассиодора с добавлением лет, прошедших от смерти Теодериха (в 526 г.) до падения Витигеса (в 540 г.). Таким образом, если вычесть 540 лет из 2030 лет, общего числа лет, в течение которых, как подсчитал Иордан, длилось “Готское (Гетское) королевство”, получим 1490 год до нашей эры. Иордан сохранил в “Getica” остатки (“rudera”, “руины”, по выражению Моммсена, — Prooem., p. XX) хронологических данных истории готов и принял опорные пункты всемирной хронологии, разработанной в V в. Иеронимом.

Моммсен предложил (см.: Prooem., p. XXI) составленную им хронологическую таблицу истории готов, на которой показал приблизительное распределение мифологических эпох, связанных в “Getica” с этой историей, годов царствований легендарных “готских” королей и царствований исторических готских королей. В своей попытке наметить хронологию готской истории соответственно повествованию Иордана Моммсен пользовался, как он сам указывает (Prooem., p. XX), исследованиями А. Гутшмида (1835— 1887 гг.). Приводим таблицу Моммсена.

Пять поколений первых готских королей от Берига до

Филимера (§§ 25, 12), около 167 лет ...............…..       1490—1324 г. до н. э.

Танаузис, непосредственно перед Амазонками(§ 49),

около 33 лет ……………………….......…..……..      1323—1290

Три поколения Амазонок (Лампето и Марпезия-

Меналиппа и Ипполита-Пентесилея) 100 лет

(§52)............………………………...…………..     1289—1190

От Троянской войны или от смерти Пентесилеи (§ 57),

или от смерти Еврипила (§ 60) до первого года Кира

почти 630 лет (§ 61), вернее 631 год .………...........      1190—559

От Кира до Суллы ....………………………….......                558—91

Бурвиста, король времени Суллы (§ 67) ……………..    90—57

Комозик, король ........……………………………..                 56—23

Корилл царствовал 40 лет (§ 73); при Тиберии

(§ 68) [?] ..............………………………………..    22 г. до н. э.—18 г. н. э.

Интервал (§ 76) — одно поколение .………………….                 19—50г.н.э.

         Амалы                       Балты

Гапт                            Дорпаней, король ………….….       51—83 г. н. э.

Хулмул .............…………………………………..               84—117

Авгис ...........…………………………………......  118—150

Амал ………………………………………………...  151—183

Хисарна ..........…………………………………..…  184—217

Острогота,                  король Нидада ………………...   218—250

Хумул                         Овида (король Книва?) ……….…     251—283

Атал, король               Хельдерих ..…………………..    284—317

Агиульф                      Гиберих, король ……………….    318—350

Германарих, король ...…………………………........  351—376 г. н. э.

Винитарий .......………………………………........   ... — ...

Хунимунд ........………………………………........ ... — ...

Торисмуд ............………………………………..... ... — 404 (?)

Междуцарствие — 40 лет (§ 251) .…………………….. 405 (?) — 444 (?)

Валамер ........…………………………………........        445 (?) — ...

Тиудимер ..........………………………………….....        ... — ...

Теодерих ...........…………………………………....        475—526

Аталарих ..........………………………………….....        526—534

Теодахад .....…………………………………..........        534—536

Витигес ........…………………………………........ 536—540

Всего лет царства Готов (regni Gothorum): 1490 + 540 = 2030 (§ 313).

Эта таблица только приблизительно и в самых общих чертах помогает ориентироваться в расплывчатой хронологической канве, положенной в основу того ряда частично легендарных, частично вымышленных фактов, которые переданы Иорданом. Как известно, он придал истории готов, появившихся в южнорусских степях лишь в начале III в. н. э., чужое, так сказать, начало, присоединив к ней рассказ об амазонках, затем о гетах. Иордан и Кассиодор, что было отмечено выше, поставили себе целью подобным “удлинением” истории готов возвеличить род Амалов (см. вступительную статью).

⁸²⁹ Велисарий был ординарным консулом в годы войны с остроготами — в 535, 536 и 537 гг.

⁸³⁰ Равенна сдалась Велисарию в первой половине 540 г. (вероятно, в мае); следовательно, Витигес умер в конце 542 г. или в начале 543 г.

⁸³¹ Герман был не брат, а племянник императора Юстиниана, как правильно указывает сам Иордан в §§ 81 и 251. Fratruelis значит “сын брата” Прокопий называет Германа племянником (о ανεψίος) Юстиниана (Bell. Vand., II, 16, 1).

⁸³² Ср. прим. 272.

⁸³³ Иордану было необходимо показать, что род Амалов не угас и что он еще более возвеличился благодаря соединению с родом императора.

⁸³⁴ Иордан указывает, что в его произведении две темы: происхождение племени гетов-готов (“Getarum origo”) и деятельность их королей — представителей благородных Амалов (“Amalorum nobilitas”). Автор подчеркивает, что его повествование посвящено “подвигам храбрых мужей” (“virorum fortium facta”) и доведено до конца истории племени и его правителей, Которых должно было заменить владычество сильнейшего вождя — императора Юстиниана.

⁸³⁵ Автор особенно выделяет победы Юстиниана и Велисария над двумя варварскими королевствами: а) вандалов в Африке (поэтому, конечно, надо объединить оба эпитета “Vandalicus-Africanus”) и б) “гетов”, т. е. остроготов. Агафий (Agath., I, 4) перечислил ряд подобных “этнических” титулов (ονόματα) Юстиниана, провозглашение которых знаменовало собой победы императора над различными племенами. Эти титулы проставлялись в посланиях Юстиниана государям: εν τοΐς προγράμμασι τοΐς βασιλείοις Φραγγικός τε και ’Αλαμανικός, έτι δε Γηπαιδικός τε και Λογγιβαρδικός, και ετέροις τοιοΐσδε ονόμασιν ανεκηρύττετο.

⁸³⁶ Иордан подчеркивает, что он опирался на сведения, сообщенные “старшими” писателями (“scite me maiorum secutum scriptis”).

⁸³⁷ Важное свидетельство Иордана, по которому видно, что сам он считал себя происходящим из готов (См. вступительную статью).

⁸³⁸ Последние слова в произведении Иордана обращены к императору Юстиниану, который как бы затмевает своими победами славу готов и их королей. Здесь отражена та политическая ситуация, которая сложилась ко времени окончания труда Иордана (551 г.)