NICEPHOM ARCHIEPISCOPI CONSTANTINOPOUTANI OPUSCULA
HISTORICA
Edidit Carolus de Boor, Lipsiae, Teubner, 1880
КРАТКАЯ ИСТОРИЯ СО ВРЕМЕНИ ПОСЛЕ ЦАРСТВОВАНИЯ МАВРИКИЯ
Оп.: Никифора, патриарха константинопольского "Краткая история"
со времени после царствования Маврикия. Византийский временник. Т 3. М.1950. Пер.
Е. Э. Липщиц.
Cр.: Византия - Седьмой
век. - История Церкви.
Часть I
После того как император Маврикий был убит (601 г.), Фокой, осуществившим
это, была захвачена императорская власть. Дела христиан были доведены им до таких
бедствий, что многими распевалось, что, в то время как персы извне опустошают
державу ромеев, Фока прилагает к этому еще более силы изнутри.1 Это сделалось
невыносимым для ромеев. Поэтому тогдашние правители Ливии, которые набрались смелости
благодаря большому расстоянию, а также и потому, что им была вручена Маврикием
стратигия (это были два брата — Ираклий и Григорий), договорились
послать совместно сыновей (610 г.) с обоюдным условием,
чтобы тот из них, который прибудет вперед, если сможет, захватил бы императорскую
власть. И вот они послали морем Ираклия, сына Ираклия, снарядив большой флот из
судов, заполненных командами из афров и маврусиев.2
Никиту же, сына Григория, с многочисленным конным войском послали сушей. Ираклий,
сопутствуемый счастливым жребием и нагруженный самыми благоприятными ветрами,
опередил Никиту, благополучно приплыл в Византию и уже приблизился к захвату города.
Крисп же, это был зять Фоки, который тогда занимал пост эпарха города (ton tou
uparcou thV polewV Jronou) и был могущественным среди императорских людей, был
враждебно настроен по отношению к Фоке, потому что был им всячески оскорбляем
по причине низвержения его, Криспа, статуи. Дело в том, что как-то димоты из партий
противоположных цветов а незаконно поставили
ее наравне со статуей (th eikoni) Фоки.3
И он вступил на путь коварства. Уверяя обманным образом Фоку, что он трудится
в его пользу, и подтверждая, что Ираклий пришел на собственную погибель, он в
то же время содействовал Ираклию к лучшему осуществлению [его целей]. И окружающие
Фоку зрители б
сколь и граждане (kai oson politikon) восстали, ибо уже димоты из партии зеленого
цвета [прасины] подожгли императорские помещения [кесарий] и возглашали о чужом
царствовании. Но узнав о сильном наступлении на них войск Ираклия, они покинули
императора и перешли на их сторону. Некто по имени Фотий, который был оскорблен
Фокой, так как его жену император некогда обесчестил, проникнув во дворец с множеством
войска, тотчас же захватил Фоку, снял с него императорское облачение, закутал
его в черные одежды, скрутив руки, связанные за спиной, и на судне вручил пленника
Ираклию. Ираклий, увидев его, сказал: „Так-то несчастный, ты правил государством".
Тот же ответил: „А ты намереваешься лучше управлять?" И сразу же Ираклий
еще на корабле приказал подвергнуть Фоку казни мечом, затем отсечению членов,
в тою числе правой руки от плечевого сустава, и повесить их на копья, а тело его
протащить к так называемому форуму Быка 4
(thn tou booV legomenhn) и там его предать сожжению. [Ираклий] приказал. и Доментиола,
брата Фоки, и Воноса, и Леонтия, хранителя императорской казны (ton twn basilikwn
crhmatwn tamian), до конца поддерживавшего Фоку, казнить. Так это и произошло.
Сергий же —патриарх города (proedroV) —и вся толпа народа приняли Ираклия с
лучшими чувствами. Тот же поощрял Криспа к возведению в императорское достоинство.
Но он говорил, что здесь находится не ради [домогательства] государственного престола
(thV basileiaV),. но чтобы лучше отомстить за беззаконное поведение Фоки по отношению
к Маврикию и детям Маврикия. И он не согласился. Наконец,. решением сената (upo
thV sugklhtou boulhV) и народа Ираклий был провозглашен императором и увенчан
патриархом короной. Криспа же Ираклий назначил стратигом и послал к армии в Каппадокию.
Затем же, так как разнеслась молва, что персы воюют против ромеев, Ираклий прибыл
из Византии к Криспу, находившемуся тогда в Кесарии,. чтобы держать с ним совет
об общих делах. Но тот прикинулся больным и едва принимал недружелюбным образом
часто являвшегося императора, возлежа с видом немощного. Затем
в даже слышали, что он и ругал его.
Ираклий же, внимая происходящему представлению, при всем том сносил дерзости,
выжидая еще удобный случай. Он полагал пока, что они действительно должны договориться
друг с другом, хлопоча, как должно, об интересах государства.
Тот же насмехался таким образом и говорил, что не следует императору оставлять
империю и так надолго оставаться в отдалении от военных сил. Тем временем у Ираклия
родился сын, которого он назвал Константином.
Тогда же и Никита, находившийся в сане патрикия, прибыл в царственный город.
Поэтому Ираклий вернулся в Византии и принял Никиту с честью великой и великолепием,
как родного и разделяющего почет брата, так как это было ими договорено еще, когда
они отправились из Ливии. И Крисп прибыл в Византии, чтобы принять участие в чествовании
прибытия Никиты. Ираклий воспользовался святой купелью и для крещения сына и для
того, чтобы сделать Криспа восприемником.5
Тот при этих условиях вошел во дворец. Ираклий же собрал всех членов сената (ek
thV sugklhtou boulhV) и всех других многочисленных горожан вместе с патриархом
Сергием и обратился к ним, говоря:
„Кого оскорбляет обижающий императора?" Они же сказали:
„Бога, сделавшего его императором". И выдвинул вперед Криспа, чтобы и он
признал, что считает это справедливым. Тот же, не понимая этого [подстроенного]
драматического представления, сказал, что отважившийся на такую дерзость по справедливости
не заслуживает снисхождения. Тут император напомнил ему, как он притворялся больным
в Кесарии, как пытался унизить императорское достоинство, в то время как сам уговаривал
его принять императорскую власть. И взяв при этом кодекс (tomon), шлепнул его
по щеке, сказав: „Тот, кто не соблюдал родства, будучи зятем, как же стал бы соблюдать
дружбу", и сразу же передал его, чтобы ему постригли голову [в монашество],
и иерарху для провозглашения по обычаю о пострижении. К пришедшим же к нему вместе
с Криспом воинам обратился со следующими словами: „Папа (o papaV) Крисп имел вас
до сих пор [своими. —Е. Л.] слугами, мы же ныне сделали вас собственными слугами
государства". И определил им обычное содержание (sithperion), назвал их первыми
и призвал войсковые тагмы (en toiV stratiwtikonV tagmasi). Они же, выказав великую
охоту, стали славословить императора вместе со всем прочим множеством народа.
Затем же Крисп был заключен в храм [монастырь. — Е. Л.], так называемые
Хоры 6а , и, прожив там год, умер.
Ираклий, наделив своего брата Федора властью на первом месте после императора
[придворные имели обыкновение именовать его куропалатом], и еще Филиппика, зятя
императора Маврикия по сестре, постриженного в то время в клир, послал игемоном
в область, ранее управлявшуюся Криспом. Филиппик, пожив год, в следующем году
умер и был погребен в основанном им прекрасном и благословенном храме в Хрисополе.
Прошло недолгое время, и охваченная эпилептической болезнью
(612 г.) жена императора Евдокия умерла. Во время выноса ее тела,
когда, как обычно, на это зрелище собралось много народа, какая-то девушка, высунувшаяся
с верхнего этажа, неосторожно плюнула [это была служанка кого-то из горожан].
И плевок упал из незащищенного воздуха и испортил драгоценные одежды, которыми
было покрыто тело императрицы. Разгневанные за это участники выноса схватили служанку
и осудили на сожжение на костре. И не с благочестивым погребением, а как то подобает
по варварскому закону. Так нечестивые незаконным делом сопутствовали погребальной
процессии императрицы. И еще искали везде госпожу этой служанки, чтобы и ее подвергнуть
казни сожжением. Она же, однако, подозревая это, убежала от гибели и более ее
потом никогда и не видели. Вот то, что тогда имело место вокруг императорского
дворца.
И опять же, с другой стороны, в то время как это произошло, вот что случилось.
В одной из областей (twn epicwriwn)
г (там было когда-то какое-то поселение, ныне более неизвестное)
жил один человек, выделявшийся и богатством и блестящей жизнью, которого звали
Вутилином. Он занимал должность, обыкновенно именуемую у ромеев кандидатской.7 По соседству с ним
жила некая овдовевшая женщина, которую соседство его тяготило. Дело в том, что
из-за происшедшего между ними спора о пограничных землях Вутилин приказал своим
людям (toiV paisi toiV autou) затеять драку с соседями. При этом они убили палками
одного из сыновей вдовы. Она же, взяв с собою окровавленные одежды уже умершего
сына, приехала с этим в Византий, чтобы искать правды у Ираклия. Когда же она
увидела, что он выезжает, она подбежала, схватила лошадь, на которой он ехал,
за узду и с слезами, показывая на одежду сына, завопила; „Пусть это произойдет
и с твоими детьми, если ты за эту кровь, которую я показываю тебе, сразу же по
справедливости не отомстишь". Императорские же оруженосцы стали преследовать
ее, чтобы ударить. Но император удержал их и приказал, чтобы она более не осмеливалась
приближаться к нему, с тем, однако, чтобы дело было исследовано судебным порядком.
И женщина, не добившаяся осуществления своих притязаний, разразилась рыданиями
и удалилась. По прошествии некоторого времени инициатор убийства стал опасаться,
чтобы женщина снова не обратилась к императору; когда он приехал в Византий, он
сразу же смешался с народом, и когда по окончании конских ристаний император увидел
его среди димотов, он приказал городскому эпарху подозреваемого человека взять
под охрану. Затем же послал за женщиной и тщательнейшим образом допросил ее об
убийстве. И тогда приказал схватить Вутилина с тем, чтобы с помощью его слуг подвергнуть
его тому же наказанию, от которого погиб ее сын, и соответственно его тоже покарать
смертью. (613 г.) Ираклий же принял сына Ираклия
(его же именуют Константином — ибо он носит два имени) из рук патриарха
после освящения его святым крещением в божественной купели. И тут же, надев на
него знаки императорского достоинства и украсив его диадемой, нарек его императором.
Дочь же свою, по имени Григорию, отдал в жены Никите патрикию и, так как он стал
благодаря ей ближайшим родственником императора, поставил его золоченую конную
статую на колоннах на площади, именуемой Форумом.8
Вот что там произошло.
Хозрой же, персидский царь (basileuV), собрав многочисленную армию, послал
ее против ромеев, назначив начальником персидских сил Саита.9
Тот же, поспешив к Александрии, насильно захватил ее и поработил весь Египет;
и также захватил весь Восток. Многих увел в неволю, других же умертвил беспощадным
образом. И вот он так упрочился, что вслед за тем пошел со всеми войсками против
города Халкедона, подвергнув его длительной осаде, приглашая в то же время императора
вступить в переговоры. Император принял это предложение я переправился к нему
сам и в сопровождении императорской гвардии (dorujoria) и свиты. Увидев его, Саит
встал со своего кресла и бросился на землю ниц. Тот же с лодки, в которой
он приехал, провозгласил ему приветствие и отдал ему дары. Тогда Саит сказал ему
следующее:
„О, император, нужно, чтобы царства (basileiai) ромеев и персов не расходились
в суждениях и никоим образом не противостояли друг другу, но сохраняли бы дружбу
и договоры единодушнейшим образом (это лучше и приятнее всего было людям издревле,
и ныне, и способствует жизни, благополучию и законности) и чтобы договор оставался
во всей силе и впредь. Ибо мы знаем, что никогда не появится государства, которое
могло бы соревноваться, не оказавшись более слабым, с этими империями. И разве
не грешно в то время, когда возможно руководствоваться разумом и взаимным пониманием
и укреплять благосклонность и дружбу между собой, выступать с оружием друг против
друга и вредить подданным несправедливым злом? Из-за чего же это происходит? Если
бы вы установили согласие и мир, то это сделало бы и каждого из вас, и других
людей много счастливее и указало бы на пример, достойный удивления и подражания
во всей жизни. Труд и забота изменяются для вас в радость и покой. Если же вы
предпочитаете лучше пренебречь столь великим благом и отвергнете мир прочь и сочтете,
что он вам не принесет пользы, и изберете вместо этого взаимное нерасположение
и зло, то вы станете виновниками многочисленных войн и породите то, что содействует
дурному и отталкивающему и тогда изведете великими трудами и потом, и убьете людей,
и причините великий ущерб имуществу. И вообще, война явится для вас исходом, ведущим
к великому злу. Подобным же образом и ныне вы можете видеть, что когда я насильно
вторгнулся в ромейскую землю, она увидела и претерпела страшнейшие [бедствия].
Поэтому вы оказались самым несчастливейшим и жалким из государств". Так он
клятвенно заверял, что стремится, чтобы ромейская и персидская державы пошли по
пути установления мирных отношений.
Тот же изъявил свою готовность это сделать и объявил [это], но прибавил, что
придаст этому веру, если таковы истинные намерения Хозроя. Но Саит сказал: „Если
ты ко мне имеешь доверие, то тогда соизволь лучше сейчас послать своих представителей
к Хозрою (я убежден, что и он сам, я хорошо знаю, присоединится к моему мнению)
и заключите с нами договор и установите, чтобы вами мир впредь во все времена
соблюдался прочно и нерушимо".
Император же Ираклий, после того как он об этом узнал из благосклонных и обворожительных
речей, обрадованный и очарованный, согласился все выполнить с готовностью и ревностью.
И патриарх, и высшие сановники, которых он призвал к совету, охотно присоединились
к решению о выполнении этого дела. И сразу же были назначены посланными представителями
(diapresbeusomenoi). Олимпий, занимавший должность эпарха претории (o thn twn
uparcwn twn praitwriwn diepwaxian), Леонтий —эпарх города, Анастасий, эконом великого
храма, который носит название Софии божественной мудрости, —самый достойный доверия
в делах. Саит взял их и ушел назад из Халкидона, удаляясь в Персидскую страну.
И в то время, как он подвигался по ромейской земле, он их вел с почетом и с достойным
уважением (почестями), но когда же он вступил в Персию, он заковал их в железо
и связанных привел к Хозрою. Хозрой же, после того, как он узнал, что Саит признал
Ираклия как императора (wV basilea) и почтил, вместо того чтобы захватить его
пленником и привести к нему (ибо об этом он мечтал и на это возлагал надежду),
сильно вознегодовал на него и, наконец, содрав с него кожу, предал его неумолимой
и насильственной смерти. Ромейских же послов отдельно каждого отдал
под крепчайшую охрану, истязуя их величайшим образом.10
Эго немало омрачало правление императора. К тому же в то время произошел также
тяжелый голод в империи, потому что Египет перестал снабжать хлебом остальные
(части), вследствие чего истощились многие императорские хлебохранилища (twn basilikwn
sithresiwn). К тому же и заразная эпидемия напала на горожан и поразила многих
из них смертью. Из-за всего этого император был ввергнут в большое уныние и нужду.
И он намеревался по этой причине направиться в Ливию. И тут же отправил вперед
много золота, серебра и драгоценных камней. Немало из них, попав в большое волнение,
было смыто и поглощено морской пучиной. И тогда граждане, проведавшие об этом,
насколько это было в их силах, стали препятствовать ему. Патриарх
же призвал его в храм и связал его клятвами, убеждая, насколько возможно, чтобы
он не покидал столицы. Уступая им, хотя он и тужил о настоящих несчастьях, он
поступил согласно их воле, хотя и неохотно.
Прошло некоторое время, и государь гуннского народа (o twn Ounnwn tou eJnouV
kurioV) вместе со своими правителями и дорифорами прибыл в Византии, домогаясь
у императора, чтобы принять христианство. Тот же охотно его принял и ромейские
архонты были восприемниками гуннских архонтов, а их жены —гуннских жен, и их окрестили
в божественной купели. И также они были одарены императорскими дарами и были наделены
званиями. Император удостоил саном патрикия их игемона и благосклонно отпустил
[их] в гуннскую страну (ta Ounnikia hjh).
(619 г.). Через некоторое время после этого и игемон аварских
племен прислал представителя для переговоров о заключении мира к Ираклию. Ираклий
этому очень обрадовался; он обменялся с ними подарками и затем послал в качестве
своих представителей Афанасия патрикия, затем Косьму, занимавшего должность, именуемую
квесторской, которые ему объявили императорскую волю. Авар же, притворяясь, под
личиной дружбы, держался вкрадчиво и обольстительно, высказывался, что он друг
ромеев, и изъявил готовность заключить с императором договор. Они же, возвратившись,
доложили о его благорасположении императору. Очень обрадовавшись, он вознамерился
отправиться в город Гераклею и встретиться с Аваром, как то было ими договорено.
Он послал вперед театральные приспособления и приготовил все как следует для конских
состязаний для приема его, а также озаботился о великолепных одеждах для него
и для свиты. После того отправился и остановился в городе Силимврии. Через три
дня каган с большим числом аваров появился около Гераклеи. Отобрав некоторую часть
из следовавших за ним, являвшихся наиболее отважными и воинственными, он послал
их в чащу и заросли, поднимавшиеся вокруг так называемых больших стен, чтобы они
тайно прошли по находящимся там густо заросшим возвышенностям и чтобы они захватили
императора с тыла, с тем, чтобы самому иметь в своем удобном расположении в центре
оставшиеся у него [силы].11
Ираклий об этом проведал и, немало испугавшись случившегося, вопреки расчету,
снял пурпурные одежды, переменив их на жалкое и бедное платье, чтобы встречным
показаться простолюдином, и, привязав императорский венец к руке, неблагородным
образом тотчас же обратился в бегство и едва спасся в Византии. Авары же с воодушевлением
бросились в погоню и обосновались лагерем в равнине, находящейся перед городом,
именуемой Эбдомоном.12 Отсюда
же они распространились до моста через реку Барбисс и эти местности беспощадно
разграбили, безжалостно уничтожая ромеев (ton Rwmaiwn omilon), императорские
же одежды и уборы забрали, как и театральные приспособления и всех тех, кто был
при них. Многих же из народа увели в плен рабами (andrapodisamenoi) в свои пределы.
Как единогласно говорили некоторые из бежавших из числа захваченных в плен, количество
их всех достигало цифры двухсот семидесяти тысяч мужчин и женщин.13
Ираклий, испытавший подобные затруднения и неполадки в делах общественных,
не сумел наладить хорошо и дел домашних. Зная, что дело, которое он делает, неправильно
и запрещено ромейскими законами, он соединился браком со своей племянницей Мартиной.
Мартина была (613 г.) дочерью его сестры Марии; отцом же ее был Мартин,
который был мужем Марии прежде Евтропия. И Ираклий родил от нее двух сыновей.
Одного из них он назвал Флавием, другого Феодосием. Однако справедливость восторжествовала
над нечестивцем. У старшего из сыновей шея была так поставлена, что он не мог
оборачиваться. Младший же был лишен слуха и был глухонемым. За это нечестивое
сожитие димоты цвета прасинов очень его ругали во время конских бегов. Сергий
же, византийский патриарх, настойчиво поучал его в письме, чтобы он отказался
от супружества с женой. Он же оправдывался, что „хотя это и
хорошо тобой сказано — ибо это так приличествует и патриарху и другу, которым
ты, как должно и воздал, но на нас же лежит последнее слово в делах". В это
же самое время были распроданы церковные сокровища для выплаты дани варварам.14
И опять царь Хозрой персидский пошел войной против ромеев; он назначил
полководцем Сарбара, который опустошил всю восточную область.15
Он захватил в святых местах животворное древо исцеляющего креста при тогдашнем
патриархе Иерусалима Модесте. Персы же приготовились и поспешили подойти к Халкидону.
Ираклий, приведенный (622 г.) в замешательство персами и аварами,
а вместе с тем и голодом, мучившим ромейское государство, и заразительными смертельными
болезнями, уничтожавшими его, призвал Сергия, патриарха города, так же как и архонтов
и прочую часть народа, передал им своих детей, вручил патрикию Бону бразды правления
и сделал попытку вторгнуться через Эвксинский [Понт] и через Лазику в Персию.16
У него родился сын от жены его Мартины (ибо он ее увез с собой), которого он назвал
Ираклием.17
Там он послал дары к турецкому государю (ton kurion),18 призывая
его заключить союз против персов. Тот же принял их и обещал действовать в союзе.
Узнав об этом, Ираклий направился к нему сам. Тот же, услышав о присутствии императора,
устремился к нему навстречу с массой турок, и, сойдя с коня, преклонился
перед императором до земли.19
То же сделала и вся толпа, находившаяся вместе с ним.
Император обрадовался, увидев выказанную ему честь, и объявил, что если дружба
к нему так прочна, то пусть подъедет, чтобы приблизиться к нему, и назвал его
своим сыном. Тогда тот обнялся с императором. Император же, обняв его, взял корону
со своей головы и переложил ее на голову турка (и пригласил его на пир). И возлежа
на пиршестве, всю утварь и царские одежды и серьги, украшенные жемчугами, подарил
ему. Так же и находившихся с ним архонтов собственноручно украсил подобными же
серьгами. Но затем, опасаясь, чтобы он не склонился к тому же, что имело место
с аваром, и чтобы сделать союз более прочным, он показал ему изображение своей
дочери Евдокии и сказал ему: „Нас объединил бог, объявив тебя моим сыном. И вот
это дочь моя и ромейская Августа. Если ты поможешь мне и дашь вспомогательные
войска против врагов, я ее отдаю тебе в жены". Тот же, пораженный красотою
и прелестью портрета и воспылавший из-за него любовью к его оригиналу, —
еще более склонился к союзу. И сразу же передал архонта со множеством турок императору.
И напав с ним на Персию, Ираклий сразу стал разрушать ее города и уничтожать храмы
огня (ta pureia). 20
В одном из них он нашел, что Хозрой обоготворил себя, изобразив самого себя сидящим
на крыше храма, как бы на небе. Здесь были изображены и молния, солнце и луна;
ангелы стояли вокруг него, и по желанию с помощью механических приспособлений
гремел гром и шел дождь. Увидев эту мерзость, Ираклий ниспроверг ее на землю и
превратил в прах. Хозрой услышал об этом, а также и то, что и турки выступают
в союзе с Ираклием, известил Сарбара письмом, чтобы он как можно скорее вернулся
из ромейской страны и отомстил бы Ираклию, потому что он не может противостоять
своими силами многочисленным силам Ираклия. Письмо же это было перехвачено и вручено
Ираклию. Тот же, узнав это, когда оно было прочитано, уничтожил его и изготовил
другое письмо, как бы посланное от Хозроя к Сарбару, и пометил его печатью Хозроя.
Оно содержало следующее: „Ромейский кесарь заключил союз с турками и дошел до
местности, именуемой Адорбадижан (Adorbadiganon), и когда против него была послана
армия, он и турки были разбиты, остающиеся же удрали. Не покидай поэтому ромейской
земли, но осаждай Халкидон, чтобы поработить и опустошить ромеев". И Сарбар,
получив письмо, держал осаду. 20
Авары нарушили перемирие; Ираклий, прежде чем стал воевать с персами, подкрепил
его дарами, посланными им, взял на себя обязательство уплатить им двести тысяч
номисм, дав им заложниками одного из своих сыновей по имени Иоанна, которого звали
и Аталарихом, так как он был незаконнорожденным, от наложницы; Стефана, своего
племянника, сына его сестры Марии, и Евтропия и еще другого Иоанна — сына патрикия
Вона, также рожденного им от наложницы. Авары же собрались взять Византию д и сразу
же подожгли все предместья. Итак, как бы поделив между собой Фракийский Боспор,
персы захватили его азиатскую часть, авары уничтожали Фракийскую область. Другими
словами, авары намеревались захватить Византию и подготовили механические стенобитные
приспособления. Там были и деревянные башни и военные машины „черепахи" (celwnai).21
Но после того как они пододвинули машины к стене, божественная сила неожиданно
их разрушила и находящихся на них аварских воинов истребила. И так как множество
славян следовало вместе с аварами и действовало в союзе с ними, они дали им знак,
чтобы, как только они заметят факелы, зажженные на передней стене Влахерн,22 именуемой
птерон [крылом], они сразу же подошли туда на лодках-однодеревках, чтобы вплавь
пробраться, взволновать город, и чтобы авары могли смело броситься со стен внутрь
города. Это стало известно патрикию Бону, и он снарядил двухрядные [диэры] и трехрядные
[триэры] весельные суда и в том месте, где был подан сигнал, вооружившись, пристал
там. И также послал диэры к другому, противоположному берегу. И приказал сразу
же дать огневой сигнал. Увидев знак, славяне от реки, именуемой Барбисс,
23 устремились и пошли по направлению к городу. Те же налетели
на них, загнали их в середину и сразу же опрокинули, так что и морская вода сильно
закрасилась кровью. Среди трупов убитых оказались и славянские женщины. Увидев
это, все варвары отказались от осады и возвратились к себе домой. Архиерей же
города вместе с Константином императором отправились принести благодарственные
молитвы богу в церкви божьей матери, сооруженной во Влахернах, и сразу же воздвигли
стену и положили построить ограду у этого святого храма.24
Вот каким образом обстояли дела с аварами.
Хозрой же, узнав, что Ираклий приблизился к столице персов, послал (627
г.) против него одного военачальника по имени Ризату,
25 благородного по происхождению и опытного в военном деле.
Тот, придя на место, построил войска против императора и встал перед своей фалангой
и вызвал [противника] на единоборство. Ираклий, так как он не знал никого из своего
войска готового [к единоборству], вышел сам против варвара. Тот же, будучи опытным
стрелком, пустил стрелу и задел верхнюю губу императора. Затем послал и другую
стрелу и вонзил ее в лодыжку ноги. Сам же Ираклий подъехал верхом на лошади, и
когда один из его копьеносцев отсек плечо Ризаты мечом и когда тот упал, поразил
его копьем и сразу же отсек и его голову. В воодушевлении же после этой победы
ромейское войско, видя смелость императора, напало мощным ударом на отступивших
персов и нанесло им сильное поражение, преследуя их и убив большое число из них.26
Персидские же архонты, когда они узнали, что ромейский император (628
г.) ради своего государства не пощадил собственной жизни, задумали вместе
с Сироем, 27 сыном Хозроя,
убить Хозроя, так сильно презревшего свое государство. И вот они заточили его
в одном из царских дворов, не давая ему пищи, предлагая ему золото и серебро и
многие камни, говоря: „Чем наслаждался и из-за чего безумствовал и что страстно
любил, то и получаешь". И когда так его извели голодом и уморили, тогда провозгласили
сына его царем персов. Сирой сразу же отправил к Ираклию послов и послал ему дары,
чтобы умилостивить его. Кроме того, он присоединил и письмо к нему, в котором
уговаривал его по божьей воле помириться и объединиться из-за обоих их государств
и чтобы каждое из них успокоилось. Тот же ответил письмом на это, называя Сироя
сыном, что он никогда не имел намерения лишать царя его сана. Поэтому не сделал
этого и в отношении Хозроя, хотя он и усердно хлопотал о многочисленных бедствиях
и для ромеев и для персов [сказал он], а если бы одержал над ним верх, то если
бы он спасся, то стал бы [стремиться] к восстановлению его государства. Но бог,
который знал его помыслы, воздал ему по достоинству кару, чтобы из-за него не
произошло разорения многих; нас же привел к единению. О животворном же древе,
которое Сарбар увез из Иерусалима, он сразу потребовал, чтобы оно было возвращено
туда же; тот же обещался его отдать, если его где-нибудь случится обнаружить.28 В отношении
послов, которых Саит увел обманом, Сирой сообщил, что Леонтий умер обычной смертью,
других же Хозрой распял на кресте, когда узнал, что Ираклий вторгнулся в Персию.
Вскоре после смерти Сироя 29 персидским
царством правил Кавоэс, который также жил недолго и вскоре умер; после него царствовал
у персов Ормизда, который также послал послов к Ираклию, направив к нему собственного
сына с деньгами и драгоценными дарами. Он писал в письме, что „так же, как говорят,
ваш бог был отдан некогда старцу Симеону в объятия, так и я передаю тебе твоего
слугу [раба], сына моего. Пусть ведает бог, которому ты поклоняешься, как ты будешь
обращаться с ним". Ираклий же принял его с большим почетом и затем, после
смерти Ормизда, возвел на персидский престол.
Сарбар, услышав, что Хозрой, Сирой, Кавоэс и Ормизда умерли, удалился из ромейской
страны и написал в свое оправдание Ираклию, что не охотно, но по желанию
пославших его действовал против ромеев. Но искал представить себя на его суд,
чтобы стать его слугой. И обещался, получив от императора подтверждение честным
словом, что придет к нему из Персии и даст деньги, с помощью которых будет восстановлено
то, что он сам разрушил в земле ромейской.
Тем временем как он это замышлял, сын Ормизда, в результате заговора, был убит,
и Сарбар стал домогаться у императора персидской державы. Тот же дал ему согласие
на это, и они условились друг с другом, что все то, что потеряли ромеи из-за персов,
будет ромеям возвращено. И сразу же, согласно решению, вместе с заключением мира,
Сарбар отдал ромеям Египет и все восточные земли. С уходом находящихся там персов
он послал животворное древо императору. Ираклий же Никиту, сына Сарбара, возвел
в сан патрикия, а Нику, его дочь, выдал замуж за Феодосия, сына своего от Мартины.
Григорию же, дочь Никиты, вызванную из Пентаполиса, соединил браком с Константином,
императором ромеев; она была сосватана еще при жизни своего отца. 30
В то же самое время из Ятриба (AiJribou), 31 так именуемого
[это область счастливой Аравии], появились саракины, разграбили и подвергли нападению
тамошние местности, лежащие поблизости. Ираклий отправил из Византии свою дочь
Евдокию, отдавая ее, как обещал, за турка. Но так как он узнал, что турок убит,
он приказал ей вернуться назад. И когда Ираклий находился в Персии, у него умерли
два сына и две дочери. Он сам, взяв животворное древо, запечатанное (так, как
оно было получено и сохранилось), отправил его в Иерусалим, и Модесту архиерею
и его клиру показал его. 32
Когда же они увидели, что печати не повреждены, то за то, что они не повреждены
и сохранились невредимыми в оскверняющих и нечестивых варварских руках, возблагодарили
бога благодарственным гимном. И иерарх принес ключи [от ковчега], которые у него
оставались, и когда отворил его, все преклонились. И после того как оно было здесь
воздвигнуто, император сразу же отослал его в Византии.
33 Сергий же, византийский патриарх, принял его и затем из
Влахерн [храма богоматери] с литаниями перенес в великую церковь [Софии], где
его и водрузил. Был второй индиктион, когда это произошло.
Вскоре после этого и Ираклий отправился в Византии и был принят тамошними жителями
с многочисленными приветствиями и чрезвычайной славой. Он привел четырех слонов,
которых приказал водить на конских состязаниях для услаждения горожан; в день
же празднования победы совершил раздачу всевозможных подарков. Затем же за то,
что было им взято из имущества великой церкви, он приказал выплачивать из императорской
казны (basilikou tamieiou) ей и ее клиру ежегодное содержание. И потом произвел
возведение в консулы сына своего Константина, Ираклия же, сына от Мартины, назначил
кесарем. (635 г.) По прошествии же некоторого
времени саракины напали на окрестности Антиохии. И сразу же Ираклий со своей женой
Мартиной и сыном Ираклием выехал в восточные области. Будучи там, он сильно рассердился
на брата своего Федора. Тот кому-то по секрету бранил самого императора по причине
Мартины, говоря, что „грех его остается всегда стоящим на виду".е
И [император] отправил его в Византии и написал сыну своему Константину, чтобы
его на собрании обесчестили и чтобы он держал его в заточении. Стратигом же Анатолики
послал Федора, хранителя императорской казны (thn basilikhn crhmatwn tamian)
по прозванию Трифурия, ибо Сергий, тот, который был с Никитой, погиб таким
способом: саракины содрали шкуру с верблюда, завернули его в кожу и зашили. Шкура
высохла вместе с заключенным в нее. И внутри нее он, измученный, погиб жестокой
смертью. Причиной же этого, по их утверждению, явилось то, что он сам подговорил
Ираклия, чтобы не отпускать саракин и не высылать из ромейской земли обычно доставляемые
им триста литров золота торгового вознаграждения [пошлины от ромейского государства].
И тут-то они и начали опустошать ромейские земли. Ираклий приказал Федору, чтобы
он не вступал в сражение с саракинами. Они же сделали засаду и, подстрелив несколько
ромеев, увели их. Затем вместе набросились на них из засады и, окружив, убили
многих стратиотов и архонтов.
В то же время Мария, сестра Ираклия, послала аварскому кагану деньги (crhmata)
и выкупила своего сына Стефана. Соблазненный этими дарами Авар стал побуждать
магистра Аниана [Антониана],ж
чтобы и он прислал дары за освобождение других, которые были взяты заложниками.
И так это и произошло.
В те же самые времена восстал вновь Куврат, родственник Органы, государь гунно-гундуров,
против аварского хагана и весь народ, который находился вокруг него, подвергая
оскорблениям, прогнал из родной земли. [Куврат] прислал послов к Ираклию и заключил
с ним мир, который они сохраняли до конца своей жизни. И Ираклии послал ему подарки
и удостоил его сана патрикия.
В то время как Ираклий проводил время в восточных областях, он назначил стратигом
Иоанна Варкайну (BarkainhV) и послал его против саракин в Египет. Вступив в бой
с ними, пал и он. Еще и Марин, эгемон фракийских войсковых частей, вступивший
в бой с ними, потерпел поражение, потеряв большую часть войска; он сам едва спасся.34 После него
Ираклий выдвинул стратигом Мариана, имевшего звание кубикуллярия у ромеев, и послал
его туда, приказав ему соединиться с патриархом александрийским Киром и [держать
с ним совет] о том, как быть с саракинами. Кир же сделал императору известным,
что за дань может заключить договор с Амвром — саракинским филархом, которая,
однако, как он указал, может быть получена от торговой пошлины (empolaiou eismoraV),
так чтобы уплачиваемые императору подати оставались бы без ущерба. И
советовал обещать ему [в жены] Евдокию Августу, одну из дочерей императора [при
условии], чтобы он был крещен в божественной купели и принял христианство. Киру
Омар и его войско доверяли, ибо они очень полюбили его. Но этого не поддержал
Ираклий. И так как об этом также узнал и Мариан, Мариан отступил от решений Кира
и, напав на саракин, пал и сам, и вместе с ним значительное войско.
В эти времена Ираклий отправился на родину и остановился во дворце, именуемом
Иерия (thV IeriaV), 35 так как
не решался переправиться через море; многие сановники (axiounteV), и архонты,
и горожане убеждали его войти в город, но никак не могли убедить. И в праздники
он только посылал сыновей, и они, совершив в храме божественную литургию, сразу
же возвращались к нему. Также, когда присутствовали на конских состязаниях, снова
уходили к отцу. В то время, как он там проводил время, его известили, что сын
его Аталарих и Федор, находящийся в сане магистра, сын Федора, брата императора,
вместе с некоторыми другими собираются организовать заговор против него.
Поверив этим доносам, Ираклий приказал отсечь им носы и руки, а Аталариха послал
в изгнание на так называемый Принцев остров, Федора же —на остров, именуемый Гаудомелету,
и отдал распоряжение тамошнему дуке (douki), когда они прибудут, отнять у них
одну из ног. И так же наказал и единомышленников их замыслов.
Когда прошло достаточное время, императорские архонты подговорили эпарха, чтобы
привести большое число судов и скрепить их друг с другом наподобие моста и окружить
стеной из веток, деревьев и растений залив, именуемый „Стенос" (Stenou),
чтобы не было видно при проходе моря. Когда это дело было выполнено со скоростью,
император верхом переправился через море (638 г.), как через
материк, к высокому берегу залива, именуемого Фидалийским, и, минуя
прибрежную местность, через мост реки Барбисс вошел в Византий. Затем он короновал
императором кесаря Ираклейона.
36
(638 г). В двенадцатый индиктион скончался Сергий, византийский
(константинопольский) патриарх. И поэтому Ираклий приблизил к себе Пирра, называя
его братом; Пирр некогда был восприемником и крестил в святой купели сестру императора,
и так как он узнал, что тот проживал вместе с Сергием и был близок с ним, он его
назначил архиереем Византия.
Еще и прежде Кир, патриарх александрийский, был приглашен в Византий; он имел
на себе большую вину в том, что выдал деньги всего Египта саракинам. Тогда же
это обвинение было сделано перед многочисленным собранием народа этого города.
Он оправдывался, что ни в чем не повинен, что если бы придерживались его совета
и саракинам платили бы торговую пошлину, они не только бы успокоились, но доходы,
уплачиваемые императору, не пропали бы. И он обвинял других в том, что они были
виновниками этого дела, говорят, что напрасно стараются возвести вину на него.
Император же назвал Кира эллином [язычником], замышляющим отдать в жены эллину
и богоборцу, имеющему вражду против христиан, Амбру — саракинскому филарху,
дочь императора. При этом он вознегодовал на него и стал угрожать ему казнью;
его отдали городскому префекту, чтобы подвергнуть пытке.
После того он счел справедливым своего сына Ираклия назначить консулом, Давида
же и Мариана, сыновей своих, провозгласить кесарями, Августину и Мартину, дочерей
своих, —августами. Прошло некоторое время, и на него напала болезнь —водянка,
и он увидел, что болезнь неисцелима, потому что его это именно убило, ибо он был
наказан за свое беззаконие, получив это крайнее наказание за то, что выставил
на показ брак с собственной племянницей. Он оставил завещание, чтобы Константин
и Ираклий, его сыновья, стали одинаковыми императорами и чтобы Мартина, его жена,
почиталась ими как мать и императрица. И затем, наконец, умер, прожив шестьдесят
шесть лет и закончив (640 г.) царствование на тридцатом
году четвертого месяца, шестой день. И был погребен в церкви всеми прославленных
апостолов, в течение трех дней гроб с телом его оставался непокрытым (как он распорядился
еще при жизии) и окруженным охраняющими его евнухами.
После того Мартина августа призвала патриарха Пирра, императорских сановников
и, собрав народ Византии, предъявила завещание Ираклия, которое содержало распоряжение
и о ней и о детях. Весь же присутствующий народ требовал императорами Константина
и Ираклия. Она привела их. И вместе с тем рассчитывала считать себя как бы базилиссой
и первой в государстве. Некоторые же из присутствующего народа провозгласили ей,
что „Ты-де имеешь почет, как мать императоров, они же —как императоры
и государи". Избрали же и отдали почет Константину, как первому в государстве,
потому что он был избран еще в детстве. И говорили: „Ты не можешь, госпожа, принимать
или вести разговоры с варварами и чужеплеменниками, прибывающими в государство;
не дай бог, чтобы в такое состояние пришло ромейское государство". И, уходя,
начали славославить императоров. Услышав это, она удалилась в свой дворец.37
С этого времени Константин начал править империей. Филагрий — хранитель императорской
казны и уведомил Константина,
что когда Ираклий, отец его, заболел, он передал патриарху Пирру денежные средства
для императрицы-Мартины, чтобы она не осталась в нужде и отстраненной от императорских
средств при Константине-императоре и пасынке. Константин послал за Пирром и стал
допрашивать его, так ли это было. Пирр же, обличенный во всех отношениях Филагрием,
выдал, хотя и не хотел, эти деньги. Константин, охваченный хронической болезнью,
ради хорошего воздуха поселился в построенном им дворце в Халкидоне. Филагрий,
видя, что он ослаб, и ожидая, что он скоро умрет, стал опасаться Ираклия и Мартины,
чтобы не потерпеть ему от них зла. По этой причине он посоветовал Константину
написать войскам, чтобы, если он умрет, они взяли детей его и чтобы не дозволяли
обижать их и чтобы не отнимали у них императорского престола. Приняв это предложение,
Константин вручил Валентину, оруженосцу Филагрия, письма и прочее, относящееся
к этому делу, и послал его к армии, дав ему содержание для армии счетом к двести [пятьдесят]
тысяч и еще шестнадцать тысяч номисм 38 и предлагая
войсковым наборам после своей смерти противостоять Мартине и ее детям. И процарствовав
вместе с отцом 28 лет и пережив его, еще будучи императором, 103 дня, он скончался.
Вслед за ним автократором в империи был провозглашен Ираклий,
39 который привлек к управлению империей и свою мать Мартину.
Он же сразу взял корону отца, в которой тот был погребен и которую сын его Константин
взял из церкви (достоинством до 70 литров золотом), и принес в дар богу в храм;
Кир же, патриарх Александрии, был восстановлен на своем престоле. Ираклий постриг
Филагрия и сослал его в крепость, именуемую Септом, расположенную на западе, по
ту сторону от Геркулесовых столбов, в Ливии. Многим же другим, которых считал
друзьями и пособниками его, отомстил побоями и другими наказаниями. Валентин же,
оруженосец Филагрия, узнав об этом, взбунтовал войска против Мартины и ее детей;
с их помощью он захватил Халкидон и для того, чтобы защитить детей Константина,
обосновался в нем. Ираклий же прочно удерживал город и перед всеми оправдывался,
что Ираклий, сын Константина, остается нетронутым, и всем показывал его здоровым
и невредимым и обнимал его, как родное дитя. И чтобы этому поверили, указывал
на то, что принял его на руки после крещения. И Пирр, иерарх города, появился
с ним и поклялся на чудотворном древе, что ни через него, ни через кого-либо другого
детям Константина не будет причинен какой-либо ущерб. И, отговариваясь, указывал
на Валентина, как строящего козни против них и стремящегося к императорской власти.
И чтобы еще больше во всех отношениях укрепиться, взял вместе с собой
Ираклия. Ираклий переехал к Валентину и снова захотел принести клятву и убедить
их в том, что он любит и расположен к Ираклию [сыну Константина. — Е. Л.].
Валентин же не принял его, но отослал обратно, и, возвратившись, он рассказал
об этом всем в городе. И они все поверили Ираклию и стали ругать Валентина.
Когда же подошло время сбора винограда, горожане, узнав,
что войско, стоящее на стороне Валентина, портит их виноградники и что туда невозможно
переправиться, пришли к Пирру, взывая, чтобы он венчал на царство Ираклия —сына
Константина. Пирр же, посмотрев на беспокойство и бунт народа, отговаривался,
говоря, что они не из-за этого восстают, но из-за того, чтобы передать императорскую
власть Валентину. И об угрозах толпы сделал все известным императору. Тот же,
взяв с собою своего племянника Ираклия, сразу же вступил в храм, взошел вместе
с Пирром на амвон, обращаясь к нему, чтобы венчать Ираклия. Толпа же принудила
императора довести дело до конца. Он, взяв в церкви корону отца своего Ираклия,
выполнил это дело. И сразу же, увенчанного, толпа переименовала в Константина.
Самые неотесанные и грубые из толпы вооружились против Пирра, но, войдя в храм,
его не нашли. Во время же вечерней службы л вошли, приведя
с собой толпы евреев и других дурномыслящих, в алтарь; разорвали его покровы и
бесстыдным образом замарали святое место; взяв ключи от врат, привязали к копью
и так нечестиво прошли в город. Пирр же, узнав об этом, на следующую ночь пришел
в храм и поцеловал все святыни. Сняв с себя одетый на него омофор, положил его
на святой престол, говоря: „Не отчуждаюсь от священничества, но отступаюсь из-за
непослушного народа". И спокойно вышел оттуда, найдя себе убежище у одной
благочестивой женщины, а затем, выбрав благополучное время, отплыл в Халкидон.
О его прибытии некоторые из тамошних монахов услышали и стали исследовать то,
что старшим Ираклием императором и Сергием патриархом города было установлено
в отношении двух воль и энергий Христа Спасителя, что защищали Максим и Феодосии
в Африке. Вот как было тогда дело в отношении Пирра.40
Так как сторонники Валентина держали в руках Халкидон, Ираклий и Мартина были
принуждены более не причинять вреда тамошним пригородам, соединиться с ним и дать
Друг другу клятвы. И его почтили саном, который ромеи называют комитетом экскувитов,
но с тем, чтобы совершенно не иметь притязаний на те средства, которые он получил
от Константина; и были награждены деньгами пришедшие к нему воины. Давид был венчан
кесарем и переименован был в Тиберия. И исполнив это так, Павел, бывший экономом
великой церкви, (641 г.) был рукоположен архиереем
Константинополя в октябре месяце пятнадцатого индиктиона. Константин в Сицилии 41 был коварным
образом умерщвлен во время купанья одним из своих оруженосцев и скончался
(668 г.) еще на двадцать седьмом году царствования.
Вслед за ним Константин, сын его, стал держать в руках скипетр империи. 42 При его
вступлении на престол сразу же вождь саракинов (673 г.)
подготовил большое число судов и послал их против Византия. Вождя их опытного,
надежнейшего и испытанного в войнах, они называют на своем диалекте халифом (caleb);
он, снарядившись, направился к пригородам Византия через прибрежную
местность, именуемую Эбдомон.43
Узнав об этом, и Константин выставил большой флот. И между ними происходили ежедневно
многочисленные морские сражения и схватки от весны до осеннего времени. С приходом
же зимы саракинский флот переправился зимовать в Кизик, а с приходом весны выступил
снова и таким образом вел на море войну. Саракинский флот выдерживал войну семь
лет, но достиг цели не более [чем прежде] и, лишившись многих храбрых мужей, страшно
израненных и тяжело пострадавших, должен был поплыть обратно, возвращаясь домой.
Оказавшись же близ Силейского моря, он был захвачен сильными ветрами и морскими
волнами, и все войско погибло. Когда же царь (basileuV) саракинов узнал о несчастии,
случившемся с флотом, он послал послов к Константину, чтобы заключить с ним договор
на условии уплаты ежегодной дани. Тот принял их и, услышав изложенное, послал
вместе с ними Иоанна патрикия по имени Пидзигаудия (Pitzigaudion), многоопытного
и разумного, с целью, чтобы он вступил в переговоры о мире. Он же, прибыв в Саракинскую
страну (hJh), заключил мир, подтвержденный клятвами, на тридцать лет на условиях,
чтобы саракинами выплачивалась ежегодно ромеям дань, в количестве трех тысяч золотом,
и невольниками (andraV te aicmalwtouV), в количестве пятидесяти человек, и конями,
в количестве пятидесяти голов. Услышав об этом, и народы, живущие в западной части,
т. е. вождь (hgemwn) аваров и зависящие от него (oi epekeina arconteV) архонты
народов, живущих к западу, прислали через послов императора подарки, добиваясь
мира. Это было дано им императором, и в дальнейшем мир и покой был обеспечен и
на востоке и на западе. Так с этим обстояло дело.
Теперь еще нужно сказать о так именуемых гуннах и болгарах, об их происхождении
и устройстве.44
Около Майотидского (thn Maiwtin) озера по реке Кофине (Kwjina) 45
была расположена издревле известная великая Болгария и жили так называемые котраги
(Kotragoi) одноплеменные с ними. Во времена же Константина, который умер на Западе,46
Куврат, бывший государем (kurioV) этих племен, умер, оставив пятерых сыновей,
которым он завещал никаким образом не отделять друг от друга жилья и чтобы они
добрым расположением друг к другу охраняли свою власть [государство. —Е. Л.].
Они же, мало заботясь об отеческом завещании, по прошествии недолгого времени
отделились друг от друга, и каждый из них отделил себе свою часть народа. Из них
первый сын, по имени Ваян (BaianoV), остался, согласно приказу отца, на родовой
земле по ею пору. Второй —именуемый Котрагом, переправившийся через реку Танаис,
поселился напротив него; четвертый перешел через реку Истр в Паннонию, которая
ныне находится под властью аваров, и поселился путем заключения союза среди местных
племен; пятый же, обосновавшийся в Равеннском Пантаполисе, стал подданным ромеев.
Последний из них, третий брат, по имени Аспарух, перейдя реки Данапр и Данастр,
поселился в местности около Истра, заняв удобную для поселения местность, называемую
на их языке Оглом (Oglon), неудобную и недоступную для врагов. Она ограждена с
одной стороны впереди тем, что перед ней находятся теснины и болота, позади же
она защищена стенами неприступных скал. Именно потому, что народ так разделился
и расселился, племя хазар, жившее внутри области, именуемой Верилией,47 по соседству
с Сарматией, часто нападало на него. И пройдя все области, лежащие за Понтом Эвксинским,
проникло через все земли до моря.
48 И вслед за тем подчинило Ваяна и заставило производить уплату
дани.
Константин же, так как он узнал, что народ (to eJnoV) расставил шатры (skhnwsan)
на Истре и что он подвергает опустошению расположенные по соседству земли, находящиеся
под властью ромеев, переправил вооруженную армию во Фракийскую область и, вооружив
также и флотилию, направился против этого народа, чтобы защититься.
Болгары, увидев многочисленность конницы и флотилии, пораженные вследствие
неожиданности и безнадежности страхом, бежали в свои укрепления и оставались там
четыре дня. Так как ромеи не могли вступить с ними в сражение вследствие неприступности
места, они пришли в себя и приободрились. В то же время император заболел болезнью
ног (nosw podalgikh) и, остро страдая, отплыла город Месемврию для лечения; он
приказал военачальникам и народу осадить укрепление и сделать, сколько возможно,
для отомщения тому народу. Но так как кем-то была пущена молва, что император
обратился в бегство, обеспокоенные ей, они, никем не преследуемые, стремительно
обратились в бегство. Болгары, узнав об этом, стали их упорно преследовать и одних
из тех, кого захватили, убили, многих же ранили.49 Достигнув
Истра у так называемой Варны, близ Одисса, и дойдя до лежащего выше материка,
они увидели укрепленное и надежное положение этого места со всех сторон, огражденное
рекой, и из-за его непроходимости расположились там. Они владычествуют и над живущими
поблизости славянскими племенами и одних поставили для охраны от находящихся по
соседству аваров, других же — для наблюдения над находящимися по близости
ромеями. Таким образом, укрепившись и возвысившись, они опустошали и нападали
на области и города (cwria kai polismata) Фракии. Императору же, видевшему это,
пришлось заключить с ними договор об уплате им дани.50
И когда всюду наступил мир в ромейской державе, усилилась нечестивая ересь
монофелитов, которая получила начало еще со времени (680 г)
императора Ираклия. 51
И было несогласие [раскол] в православной церкви. Узнав об этом, Константин собрал
вселенский собор,52
который утвердил [решение] пяти предшествующих святых вселенских соборов, всячески
разъясняя о двух волях Христа Спасителя и двух природных силах (energeiaV), совершенных
и в его божественности, совершенных и в его человечности, и предал анафеме одержимых
ересью. И так в спокойствии и строгом порядке Константин закончил остаток жизни
(685 г.) и на семнадцатом году царствования скончался.
Останки его похоронили в царских усыпальницах в церкви святых апостолов.
Царствование же оставил он сыну своему Юстиниану, бывшему тогда в 16-летнем
возрасте; Юстиниан принял царствование от отца, распоряжавшегося с целью сохранения
мира и установления прочного порядка в государстве, и все разрушил. Он разорвал
и мир, заключенный с болгарами. Приведя конную армию во Фракийские области, он
сразу же устремился против славян. Сделал набег до города Фессалоник, многих из
тамошних людей из славянского народа захватил, одних насильственным образом, других
— обещаниями, переправив их через Абидос
м и поселил в так называемой Опсикийской области (tou Oyikiou
legomenhn cwran). Из них набрал в войско до 30 тысяч народа, и народ, который
вооружил, стал именовать избранным (laon periousion) войском. И поставил над ними
архонтом из числа благородных по имени Небула (Neboulou). Опираясь на них, он
осмелился разорвать мир, заключенный отцом его, с саракинами. И ради этого переместил
оплитов, издревле стоявших войсками на горе Ливане. И вступил с саракинами
в войну и дошел до Севастополя. Но саракины тоже открыли военные действия и вышли
[сами] против них.н Они говорили, что
сохраняют мир прочным; если же сами ромеи намереваются его расстроить, то пусть
бог будет судьей виновников. Но Юстиниан предпочитал войну; они, привязав письменный
договор о мире к верхушке знамени, отдали приказ нести его впереди и направились
против ромеев. Те же обратились в бегство, и названный особый полк славян (twn
SklaboV laoV) присоединился к саракинам и вместе с ними убивал ромеев. После этого,
набравшись еще более храбрости, саракины стали опустошать Ромейское государство.
Вот как обстояло с этим народом.
На государственные же должности он поставил мужей суровых и чрезвычайно жестоких:
такими были евнух Стефан-перс, казначей императорской казны (tamiaV twn basilikown
crhmatwn). Он оскорблял многих из подчиненных и дошел до того, что осмелился напасть
на самоё мать Юстиниана, наказав ее розгами по образцу того, как наказывают детей
учителя (mastigaV auth en schmati wsper touV paidaV oi grammatistai epiJemenoV);
какого-то монаха Феодота, который прежде жил отшельником в так называемом узком
проливе (Stenou) 53
во Фракии, поставил государственным казначеем (twn dhmosiwn logisthn), которого
обыкновенно называют главным логофетом (tou genikon logoJethn); своей чрезмерной
жестокостью он не только выжимал деньги из своих подчиненных, которых он подвешивал
на веревках и окуривал горящей соломой, но к тому же еще и других известных мужей
(projanesterouV andraV) подвергал конфискациям и убивал жестокими способами.
Некоего же патрикия Леонтия, происходящего из Исаврийской
области и сделавшегося стратигом так называемого анатолийского (695 г.)
войска, часто прославляемого многими, Юстиниан в течение трех лет держал узником.
Затем же освободил из заточения и перебросил стратигом Эллады, принудив его в
тот же день отправиться из Византия. К нему пришли среди ночи друзья его
— Павел, некий монах, настоятель монастыря Каллистрата, 54
ученый астроном и монах Григорий, игумен монастыря Флора, каппадокиец по происхождению,
чтобы проводить его. Тот же, увидев их, взывал к ним, говоря: „Напрасно вы мне
предвещаете царствование, потому что ныне я отсюда ухожу, и мне остается горький
конец жизни". Они же закрывали ему путь, твердо доказывая, что если он не
промедлит, то овладеет властью. Убежденный ими, он сразу же привел некоторых из
[своих] оруженосцев в продолжение ночи и, выбрав себе оружие, отправился втихомолку
к претории. Он дал знать, что пришел император, чтобы по своему усмотрению распорядиться
относительно находящихся там: эпарх претория встретил его и открыл ворота. Он
сразу же связал ему руки и ноги. Очутившись же внутри, Леонтий освободил всех
заключенных и, вооружив их, устремился к так называемому форуму.
55 Разойдясь оттуда во все части города, он велел кликнуть
клич, чтобы все христиане пришли в храм Софии. И вследствие этого все множество
народа в смятении поспешно собралось у крещальни церкви. Он же с монахами и другими
из числа своих друзей вошли к Каллинику, тогдашнему городскому патриарху, и принудили
его выйти и обратиться к народу с речью, что „сей день, его же сотвори господь". 56 И толпа
стала бранить Юстиниана. И так все устремились на ипподром. С наступлением же
дня привели к ним Юстиниана. И вследствие кликов толпы, чтобы подвергнуть
императора [казни] мечом, Леонтий, щадя его кровь 57 по причине
любви к отцу его Константину, отрезал ему нос и язык и выслал его в город
Херсон, по окончании еще [только] десятого года его царствования. Леонтий был
провозглашен толпой императором. Стефана же евнуха и Федота монаха из-за числящихся
за ними дурных дел, хотя и против воли императора, схватили и, связав им ноги
веревками, поволокли на так называемую площадь Быка (booV), 58 где и предали
огню. Вот как обстояло дело в Константинополе.
Комментарии
1 Ср. Тhеорh . Chronogr., ed. de Boor. Leipzig,
1883, стр. 296.
2 Ср. George Monach (Teubner, 665) со ссылкой
на Георгия Писиду. У Феофана (р. 298, под 6102 г.) — с упоминанием об участии
в заговоре зятя Фоки—Приска, который, по сообщению этого писателя, разгневанный
против Фоки, вызвал Ираклия и Никиту в Константинополь.
3 У Феофана (под 6099 г.) подробно излагается
история столкновения Приска с Фокой. Приск—Крисп (у Никифора). Согласно сообщению
Феофана, во время конских бегов на ипподроме димоты выставили между императорскими
статуями статуи Приска и его жены Доменции (дочери Фоки). Император казнил за
это начальников димов; ср. Job. Ant., frg. 218а (С. Мullеr. Frgm. historicormn
graecorum IV, 535—622); см. также дальнейший рассказ Никифора.
4 Форум Быка (tou booV) был расположен в XI
районе города по триумфальной дороге, шедшей от форума Тавра через Капитолий (ср.
Const. Porphyr. De cerim., кн. 1 о процессии Василия I). Он был связан аркадами
Эвбула с Экзакионием. Название его сохранилось в названии мечети Будрум-Джами
и цистерны Будрум-Сарнидши. Место получило свое наименование от бронзового быка,
который служил для сожжения преступников. О его происхождении в византийских источниках
имеются два указания. Согласно Кедрину (1, 566), этот бык был привезен из Пергама;
он представлял собой печь, в которой был сожжен мученик Антипа. Согласно же Кодину,
бык был сооружен Валентином, препозитом имп. Констанция, на ипподроме. Это была
мощная печь, сохранившаяся до времен Кодина. Там император Юлиан сжигал многих
христиан. Однако Кодин пишет в другом месте, что на так называемом форуме Быка
был построен огромный бронзовый бык. Это было место судилища преступников, и Юлиан
сжег там многих христиан. Печь была оформлена в виде огромного быка... она существовала
до времени Фоки. Ираклий же переплавил ее в оболы (медные монеты).
О казни Фоки на форуме Быка сообщает Феофан (под 6102 г.) и Пасхальная хроника
(Олимп, 397, 3). Об этом же быке упоминается и в описании четырнадцати городских
районов Константинополя, составленном при имп. Феодосии II или вскоре после его
смерти; см. Du С ange , Constanfinopolis Christiana. Lipsiae, 1820.
5 Ср. Chron. Pasch. 703, 9—12; Theoph. 300,
17—18, и'юдетеГ<т8с(( в этом значении: поп est adoptare, sed a sacro fonte
suscipere. Petavii ad. Nicephorum Notae Bonn 102.
6 Храм Хоры — позднее превращенный турками
в мечеть Кахрие-Джами. Храм втот, украшенный великолепной росписью, сохранился
доныне. Кроме того, сведения о нем имеются у некоторых византийских писателей:
ср. напр. Niceph. Gregorae ed. Boor, IX, 13, 3; VIII, 5, 27; XXII, 2, 34 Frandzi.
Chronic 1,7; Дука (История) 39, р. 288. Кроме того, о нем же сообщают Бандури
Ans. Banduri. Imperinm orientale sive antiquitates constantlnopoltianae. Parisiis,
1711 n. Venetiis, 1729, 54; Кодин (121); Петр Гилль (IV, 4). Церковь эта была
построена Приском, зятем Фоки, затем позднее при Андронике Палеологе была украшена
мозаиками по инициативе ктитора Феодора Метохита, известного писателя и деятеля
этого времени, который там сам изображен. Ср. Изв. Рус. арх. ин-та в Константинополе,
т. XI.
6а Об этом факте из жизни Филиппика у Феофана
не упоминается. О нем же упоминает и Себеос, гл. 24.
7 Военная придворная должность.
8 Вероятно, речь идет о форуме Константина.
9 Ср. Chron. Pasch. 706, 9, 9—13; Себеос.
История императора Ираклия, гл. 24. Саит-Шахинy у Себеоса. Завоевание Египта приписывается
Себеосом Хореяму, т. e. Шахрбаразу. См. Себеос, 99—100.
10 Об этих фактах сообщает и Себеос. При
своем воцарении Ираклий отправил к царю Хозрою послов с подарками и грамотами,
прося у него мира с большими мольбами. Царь Хозрой не хотел и слышать о том, говоря:
„Это мое царство, и я возвел на престол Феодосия, сына Маврикия. Ираклий же воцарился
без нашего повеления и приносит нам в дар наши же сокровища; но я не успокоюсь,
пока не захвачу его в свою власть".
Приняв сокровище, Хозрой приказал умертвить послов Ираклия и не дал никакого
ответа на предложения его. О факте посольства сообщают также Феофан (стр. 307),
Кедрин, Фома Арцруни, 97 (ср. Себеос, 97) и Chron. Pasch. В последней приводится
текст грамоты, посланной Ираклием: „Бог, который все сотворил и держит все своим
могуществом, дал роду человеческому дар, достойный его благости,—промысл императорской
власти, благодаря которой мы обретаем обеспечение жизни в мире и находим исцеление
в случае каких-либо бедствий. Уповая на этот божий дар, — разумеется, императорскую
власть,—и на ваше чрезвычайное милосердие, мы молим даровать нам прощение и то,
что мы осмелились в противоречии с прежде действовавшими отношениями обратиться
с мольбой к вашей державе. Мы знаем обычай, соблюдавшийся в предшествующее время,
по которому было принято разрешать раздоры, возникавшие между обеими державами,
непосредственными заявлениями самих правителей. Но этот обычай нарушил Фока—похититель
ромейсксго государства. Взбунтовав ромейское войско во Фракии, он внезапно напал
на столицу и казнил Маврикия, милостиво правившего нами, его жену, детей его и
родственников, а также немалое число сановников. Не ограничившись этими великими
злодействами, он не воздал подобающей чести и вашему чрезвычайному милосердию,
вследствие чего вы, разгневавшись за наши прегрешения, привели к такому ущербу
дела ромейского государства. Благочестиво царствующий ныне император и его блаженной
памяти отец, узнав о том, что творит этот злодей, решили поднять ромейское государство
из того крайнего положения и совершили это, найдя его надломленным вашим могуществом.
После смерти тирана наш нынешний император хотел вернуться вместе со своими родственниками
в Африку к своему отцу и предложил нам избрать кого нам угодно в императоры, но,
склонившись на наши мольбы, принял царствование. Тревоги, одолевшие обе державы,
и внутренние волнения не дали ему возможности исполнить то, что следовало, а именно—воздать
должную честь через послов чрезвычайному могуществу вашей крепости. И вот мы,
ничтожные людишки, решили соблюсти обычай, о котором было упомянуто, обратиться
с мольбами к вашему царскому величеству, царю царей, и отправить некоторых из
нашей среды, чтобы они удостоились припасть к вашим стопам. Но, вследствие случившихся
в ту пору событий, мы не дерзнули исполнить этого до сих пор. Когда же Саин, знатнейший
Babmanzadagw — Vahumanzadhagan (сын из рода Wahnman), командир персидского войска,
явился в пределы Халкидона, то, вступив в сношения с нашим благочестивейшим императором
и нами, был упрошен всеми вступить в переговоры о мире. Он заявил, что не имеет
на это полномочия, но что он будет о том просить ваше человеколюбие. А теперь
он прислал вам ответ через Спададуара, объявив нам клятвенно, что ваше чрезвычайное
могущество примет, как подобает, наших послов и отпустит их назад невредимыми.
Он прибавил, что получил приказ от вашего человеколюбия сделать это.
Полагаясь на это обещание и уповая на бога и на ваше величество, мы отправили
к вам ваших рабов touVn douloV Олимпия и префекта претория Леонтия, знатнейшего
из ипатов, и патрикия, и эпарха города, и Анастасия, боголюбезного пресвитера,
и синкелла. Мы молим ваше величество принять их как подобает и в скором времени
отослать их к нам с миром, любезным богу и приятным вашему величеству. Умоляем
ваше величество считать нашего благочестивейшего императора родным сыном, который
готов нести всякую службу вашему милосердию. Соизволяя на это, вы доставите себе
двойную славу как в воинской доблести, так и в даровании мира. Мы будем наслаждаться
спокойствием, как вашим даром, и будем возносить молитву богу за ваше долголетие,
памятуя ваши благодеяния во веки веков ромейской державы". Chron. Pasch.,
p. 707—709. Бьюри J. A. Bury (History of the later roman empire) относит посольство
(1889, t. II, p. 216), следуя Феофану, к 617 или 613 г. Перевод грамоты дает Ю.
Кулаковский (История Византии, т. III. Киев, 1915, стр. 41 сл.).
11 По Пасхальной хронике —в 10 часов утра
(Chron. Pasch., 712, р. 14 sq.).
12 Эбдомон (лат. Septimum) — местность у
столба, поставленного на седьмой миле от города, на полу дороге к Региуму. Эта
местность расположена на берегу Пропонтиды.
13 У Георгия Монаха (ed. de Boor,
p. 659)—70 тысяч человек.
14 О продаже сокровищ см. Theoph., p. 302.
Уже в о13 г., после захвата Дамаска, Ираклий действовал аналогичным образом. См.
слова Никиты augustalis из Египта, обращенные к Иоанну Милостивому (Lеоnt. v.
Neap. Leben des Jonannes des Barmherzigen, ed. Getzer, S. 23, 7).
15 Начало похода Шахрбараза в Египет относится,
обычно, к 617 г. Упоминание о захвате Египта арабами имеется у Феофана (под 6107—615
г.). Сведения об этом же событии см. в Anon. Guidi, 22, 29—23, 10 (Script, syri
Chron. min?.). Некоторые данные имеются в житии Иоанна Милостивого, написанном
его современником Леонтием из Неаполиса (на о. Кипре); ср. Lеоnt. v. Neap. Op
cit., S. 91. Сарбар, по объяснению Михаила Сирийца, означает „дикий кабан".
У армянских писателей он именуется Хореямом (Ю. Кулаковский. История Византии,
т. II. Киев, 1915, стр. 42 ел.).
16 Cp.Georgii Pisidae. Exped. pers. 1, 139
cл.; Тabari, p. 294; Ю. Кулаковский. Назв. соч., т. III, стр. 60.— О маршрутах
походов Ираклия см. специальное исследование Е. Gerland. Die persischen Feldzuge
des Kaisers Herakleios. Byz. Ztschr., Bd. III, S. 340 ff. Новейшее исследование
о маршрутах похода Ираклия принадлежит академику Я. А. Манандяну. См. Византийский
Временник, т. III.
17 Ираклеона (Ираклий II).
18 у Феофана—аварскому, см. Theoph. Chron.,
p. 303. (Ср. о посольстве с упоминанием имени посла Андрея у армянского историка
Х в Моисея Каганкатваци. История агван. Пер. К. Патканьяна, СПб. 1361, гл. 10).
19 Встреча Ираклия с турецким ханом произошла
под стенами осажденного ими Тбилиси; ср. Theoph. Chron., p. 316. Осада длилась
два месяца. Оборону вели персидский военачальник и Стефан, царь Иверии, из рода
Багратидов (см. Marquardt. Ostenropaische und Ostasiatische Streitzuge, S. 394).
Подробности см у Моисея Каганкатваци. Назв. соч., гл. 14. В „Жизни и известии
о Багратидах" Смбата, сына Давида (Сб. материалов для описания племен и местностей
Кавказа, XV, в. 1900) имеется рассказ об осаде Тбилиси Ираклием. Ираклий оставил
хазарского хана осаждать Тбилиси, а сам ушел в Персию. Согласно же Моисею Каганкатваци,
начальник крепости кричал Ираклию со стены: „У тебя борода козла и шея злого козла".
Ираклий ответил на это угрозой: „Пришел козел с Запада и сокрушил рога восточному
овну". Ираклию приписывается сооружение храмов в Грузии (стр. 124—134); ср.
Ю. Кулаковский, т. 111, стр. 346.
20 События эти относятся обычно ко второму
походу Ираклия в Персию (ср. Gerland. Op. cit., стр. 368 и ел.); ср. Theoph. Chron.,
306, 21. — Хозрой, приказавший Шахрбаразу (Сарбару) напасть на ромейские земли,
при известии о нападении Ираклия, велел ему возвратиться, собрал новые войска
под командой Шахииа (Саита), чтобы они могли объединенными силами напасть на Ираклия
(Тhеорh., 306, 27). Герлянд относит к этому моменту указания Табари (ср. Noldeke)
о Шахине. Может быть, отозвание Шахина произошло после неудачного похода его на
Халкидон (ср. Себеос, гл. 26, стр. 39). Гельцер (в „Rhein. Mus". Neue Folge,
Bd. X., VIII, S. 170 и 17l) относит поход на Халкидон к 615 г. Ираклий тем временем
продвинулся из Кесарии через Карин в Двин (так трактует Герлянд стихи Георгия
Писиды: Негасlias II, 160; см. 163. wV en paregw sumjoraV dobioV Герлянд читает
здесь tou DoubioV и Нахичеван. Разрушив оба эти города, он прошел в Ганзак. Ираклий
пустился в путь с 12 ) тыс. и пошел ко двору персидского царя; направив путь по
северной стране, он вышел прямо против города Карина и, достигши Двина араратского,
разрушил его и Нахичеван. Устремившись в Ганэак азербайджанский, он разрушил капище
великого Грата (огня), называемое Внасп. Царь Хозрой поспешно вызвал войска свои,
бывшие в областях греческих, себе на помощь (Себеос, гл. XXVI, стр.
102). Ср. об этом храме огня у Noldeke. Tabari, p. 100; Hoffman, Syrische Acten
persischer Martyrer, S. 251 по Феофану. Раулинсон (Rawlinson. On the site of the
Atropatenian Ecbatane. J. of the Royal Georg. Society, 1841, p. 86) переводит
это название как дворец Ардашира. Он находится между областями Атропатеной и Мидией.
Подробнее см. у Ё. Gerland. Op. cit., 354 и Кулаковского, т. III, стр. 68. Последний
относит, однако, эти факты к первому походу. Вопрос о маршрутах походов Ираклия
значительно уточнен в настоящее время акад. Я. А. Манандяном, см. статью его в
настоящем томе.
21 Об устройстве осадных орудий в рассматриваемую
эпоху сообщаются более подробные сведения в Anonymi S. Demetrii miracnia Acta
Sanctorum. Octobr. IV, 104— 209, ср. Тоngard. De 1'histoire profane dans les actes
grecs des boUandistes. Paris, 1874.
22 Влахернский дворец находился за пределами
первоначальной стены города, в северо-западном углу, в верху Золотого Рога. Название
„Влахерны" — по Кодииу Anonimus Banduri (A. Banduri. Imperium orientale)—происходило
от того, что при построении церкви здесь были срезаны папоротниковые заросли.
Это название здесь выводится от lakkoV laoV, lacas, lacuna. По мнению же Унгера
(Ungеr, Quellen der byz. Kunstgesch. 1878, S. 117), оно произошло, вернее, от
blazw и blakoV и обозначает бесплодную, пустынную местность. Согласно Пасхальной
хронике (01 351, 4), в этом году была построена стена вокруг храма богоматери,
за пределами Птероиа. Стена эта отличалась от старой тем, что это была простая
стена monoteicoV, в то время как старая состояла из двух стен, огражденных с обеих
сторон рвами. О ней часто упоминают позднейшие источники.
23 Барбиссе. Ср. также осаду города Фомой
Славянином. Подробности у Е. Э. Липшиц. Восстание Фомы Славянина и византийское
крестьянство на грани VIII—IX вв.— Вестник древней истории, 1939, № 1.
24 См. выше, прим. 22.
25 У Феофана RazathV (317, 17—21) Rah-zadh.
По Феофану, положение Рахзада было отчаянное: „Как голодный пёс, он кормился крохами
с его [Ираклия] стола", так как Ираклии подвергал местности страшному опустошению.
26 Ср. Себеос, гл. 27, стр. 105; Моисей Каганкатваци,
гл. 12, стр. 112—13.
27 Подробный рассказ дает Табари.
28 Посольство Ираклия везло письмо, которое
Никифор приводит в выдержке. Полный текст его приводится в Пасхальной хронике
(Chron. Pasch., 724—734). Там же сохранились отрывки из письма Ширсе. По сообщению
Себеоса, Ширсе принял византийского посла Евстафия с большем почетом, „вторично
утвердил условия мира и клятвенно подтвердил размежевание границ" (гл. 27,
стр. 107), ср. Тhеорh. 327, 19—24, о дальнейшем посольстве Федора к Ширсе.
29 По мнению Каганкатваци (стр. 117), Кавад
царствовал 7 месяцев. По мнению Мирхонда и других восточных писателей, — от 6
до 8 месяцев, следовательно он скончался в конце 628 г. или в начале 629.
30 Ср. Theoph., 323 (22)—324 (16). Михаил
Сириец сообщает о свидании Ираклия и Шахрбараза (XI, 3, 403—409). Об этих же фактах
ср. Аgар. Меnb „ 201—203; Noldeke, Tabari, 300—302; Ю. Кулаковский,
т. III, 110—111. Свидетельство Фомы пресвитера: „В том же году (940 — Эры Александра)
в тамузе (июле) встретились друг с другом Ираклий, император ромеев, и Шахрбараз
(= Сарбар у Никифора), патрикий, в одной клисуре на севере — имя ее Арависс Триречный,
и говорили там Друг с другом о мире. Было решено между ними, чтобы границей был
Евфрат. Так они заключили мир друг с другом. И поставили там церковь и нарекли
ей имя Ирины" (Chron. min., Ub. Caliph. 108 и 114; Себеос, гл. 28, стр. 109).
31 Ятриб.
32 В книге И. Я. Марра „Антиох Стратиг. Пленение
Иерусалима персами в 614 г." сообщается, что император прибыл в Иерусалим
с Мартиной 21 марта 630 г. (стр. 65 рус. пер.); ср. также поэму Георгия Писиды
в книге Georg Pisidae. Carmina inedita, ed. Sternbach XIII (1891); Себеос, гл.
29, стр. 111.
33 Себеос же сообщает: „Крест оставался в
богоустроенном городе до вторичного взятия Иерусалима сыновьями Измаила. Тогда
он бегством был перенесен в столичный город вместе со всей церковной утварью"
(гл. XXIX, стр. 112 и гл. XXX, 118).
34 В Лондонской рукописи „Бревиария"
в этом месте вставлена следующая фраза:
„Подчиненный же ему стратиг не действовал согласно желанию императора, так
как приказавший ему был менее опытный, чем он. И когда он начал строить войска,
они были внезапно обойдены врагами и, содействуя одержанной (неприятелями. — Е.
Л.) победе, восстав против императора, они еще в местности, именуемой Габифой,
присоединились к саракинам". Габифа-Джабия — в Зайордании. Михаил Сириец
(XI, 6, 20) определяет положение этого города в районе Босры, на р. Ярмуке; Noldeke
же помещает его на оз. Голон в центре государства Гассанидов. Ср. о Габифе без
указания этих фактов у Феофана (стр. 337 под 6125 г.). По Феофану, евнух Федор
Трифирий отказал арабам в уплате полагавшихся им даров в резкой форме,
сказав, что „у императора едва хватает денег уплачивать жалованье солдатам, и
он не будет платить этим псам" (Тhеорh„ 335, 23, 336, 3); ср. Script, syri
(VII, 63, 26—27). Битва произошла летом 634 г. Ср. Ю. Кулаковский III, 148.
35 В Малой Азии.
36 Событие это относится к лету 638 г. Ср.
Const. Porph. De cerim. П, с. 27, р. 627—628.
37 Максим Исповедник (S. Maximi Confessoris
Opera. Patr. Gr., t. 90, p. 460) в письме из Африки, посланном в ноябре 641 г.
евнуху Иоанну, именует Мартину: hmwn despoina JeojulaktoV patrikia.
38 Кулаковский считал, что этой суммы хватило
на оплату армии в 44 тыс. воинов. (216 : 5 примерно 44).
39 Ираклеон.
40 Сведения о ссылке Пирра в Триполис (на
Африканском побережье) имеются у Иоанна Никиусского (564, 572, ed. Zotenberg).
Арест Пирра и его ссылку Иоанн приписывает Давиду и Марину.
41 Петавий (Bonn 1837, Nicephorl Const. Breviarium,
p. 120—121) считает, что слова ????;, которыми начинается следующий абзац, явно
указывают на предшествующий пропуск. Трудно предполагать, — говорит он, — чтобы
Никифор ничего не написал о предшествующем периоде в целых 27 лет.
42 Речь идет о Константине IV Погонате (668—685).
43 См. примечание 12.
44 Ср. Theoph., p. 356.
45 Ср. Theoph., p. 356—358. Река Куфис впадает
в конец Эвксинского моря, поблизости от Некропил (Сиваш); ср. подробнее у Ю. Кулаковского.
Свидетельство о водворении болгар за Дунаем и Именник болгарских ханов. — История
Византии, т. III, стр. 376 сл.; ср. публикацию Именника у А. Попова. Обзор хронографов
русской редакции 1—11. Москва, 1866—1869; К у ник. О родстве хазаро-болгар с чувашами
по славяно-болгарскому Именнику (Прил. к XXXII т. Зап. имп. Акад. Наук, № 2, стр,
118—161); Marquardt. Die Chronologic der alttiirkischen Inschriffen. Leipzig,
1898 и Die altbulgarische Ausdriicke in der Inschrift von Catalar nnd der altbulgarischen
Furstenliste (Изв. Рус. археол. ин-та в Константинополе, т. XV, 2—30); ср. также
J. Bury, The chronographical cycle of the Bulgarians. Byz. Zfschr. 1910, S. 127—144.
Повидимому, в основе изложения Феофана и Никифора лежит анонимный источник, собравший
сведения о болгарах, частично известные по „Имениику болгарских ханов".
46 Речь идет, очевидно, о Константине II,
племяннике Ираклия, умершем в Сицилии (31. 28—29), правившем в 642—668 гг.
47 У Феофана Berzeliam, Berzitiam; Огла значит
река, текущая севернее Дуная (Theoph. 357—358). Де Боор объясняет термин Berzilia
как eadem quae prwth Sarmatia исходя из известии Феофана.
48 По Феофану, — „завладел всей запонтийской
Болгарией до самого Понта" (Тhеорh . Ор. cit).
49 О вставке, имеющейся у Феофана в этом
месте, см. статью Е. Э. Липшиц „Никифор и его исторический труд". Никифор
выпускает сообщение о постыдном для Византии характере договора.
50 Никифор выпускает сообщение о том, что
на обратном пути захваченный болгарами в проходах с большими потерями Юстиниан
едва смог уйти (Theoph. под 6180 г., стр. 364).
51 Официальное начало монофелитской ереси
обычно связывается с фактом, сообщаемым Сергием в письме к папе Гонорию, где рассказывается,
что во время пребывания Ираклия в Армении его посетил Павел, глава ереси севериан
(монофизитов), и в диспуте с ним император упомянул и о mia energeia Христа —
основе ереси монофелитов. Неfеlе. Conciliengeschichte. Bd. Ill, стр. 123). Дальнейшие
судьбы ереси см. там же, стр. 123 сл.
52 Речь идет о шестом вселенском соборе 680—681
гг. (ср. Мansi XI, р. 195—736; 738—922 и Неfe1е. Ор. cit., р. 260 ел.)
53 Не правильнее ли понимать здесь stenon
как нарицательное? Ср., напр., стр. 68, 10 (contra transcript, de Boor), CM. Index.
54 Монастырь Каллистрата — по сведениям,
сообщаемым Феофаном (под 6259 г.), был позднее разрушен до основания императором
Константином V Копронимом.
55 У Феофана — к Софии.
56 Слова из псалма: „Сей день, его же сотвори
господь, возрадуемся и возвеселимся в онь".
57 О „милосердии" Леонтия у Феофана
нет.
58 См. прим. 4.
а Речь идет о „зеленых" и „голубых."
См. Феофан под 6099 г.
б На ипподроме.
в Предшествующие слова: paraginomenon schmati
appwstou kataklinomenoV andwV kai moliV edeceto eita отсутствуют в Боннском издании
„Бревиария".
г Еd. Воnn— twn eparciwn
д В Боннском издании слова oi Abaroi sunetiJento
sumjonhsanteV elein to Bulzanteon отсутствуют.
е Ср. пс. 50, 5.
ж Такое чтение дает Chron. Pasch. p. 714
и Комит императорских щедрот.
к По Себеосу 216 тысяч (ср. гл. 32, стр. 123);
в вариантах пятьдесят тысяч двести пять и двести; в рукописи над словом
pente стоят точки, о чем de Boor замечает: quanam mann puncta posita
sint discerni nequit (стр. 23, 1, ed. de Boor).
л Слов „но его не нашли. Во время же вечерней службы"
нет в Боннском издании.
м Ср. to stenon tou Abudou стр. 53, 10; 57,
17; 63, 15.
н Лат. перевод неточен; ср. Тhеорh. под 6183
г.
|
