Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы.
К оглавлению
Ассер
*
Ассер происходил из знатной семьи и был родственником епископа Нобиса Сент-Дэвидского. Он вырос, получил образование и принял монашество на западе Уэльса, скорее всего, в одном из самых древних монастырей этого края - в монастыре Св. Давида. В конце 80-х годов IX в. он стал епископом Шерборнским и приближенным короля Альфреда Великого. Согласно тому что Ассер пишет в своей книге, в 887 г. он уже жил при дворе и исполнял обязанности чтеца и в какой-то мере личного секретаря короля, так как обсуждал с королем прочитанное и выписывал заинтересовавшие того отрывки в отдельные книжечки. Когда в 90-х годах король Альфред начал осуществлять свою просветительскую программу, среди ученых мужей из разных областей Англии и из стран за ее пределами, собравшихся при дворе, был и Ассер. Его имя упоминается Альфредом в предисловии к древнеанглийскому переводу «Пастырского попечения» св. Григория Великого в числе тех, кто помогал королю в этом труде. Устное предание, дошедшее до наших дней благодаря Вильяму Мальмсберийскому (1090-1143), рассказывает о том, что Ассер работал вместе с королем и над переводом «Утешения философией» Боэция, объясняя Альфреду непонятные места латинского текста. Есть свидетельства, что и после смерти Альфреда Ассер оставался при дворе его сына Эдварда Старшего и пользовался его уважением и доверием. Умер Ассер в 908 (согласно одной из уэльских хроник) или в 910 г. (согласно «Англосаксонской хронике»).
Господину моему, досточтимому и благочестивейшему правителю всех христиан Британского острова Альфреду, королю англов и саксов, Ассер, наихудший из рабов Божиих, желает тысячекратного процветания в жизни, согласно стремлению и желанию их обоих.
Альфред, король англосаксов, родился в год от Воплощения Господня 849 в королевском поместье, которое называется Ванатинг, в области, зовущейся Беррокскир1. Эта область получила такое название от Беррокского леса, где изобильно произрастает самшит. Родословие Альфреда2 составляется из следующего ряда предков: король Альфред, сын короля Этельвуль-фа, который был сыном Экберта, который был сыном Эальхмунда, который был сыном Еафы, который был сыном Эоппы, который был сыном
404
Ингильда; Ингильд и Ине - этот прославленный король западных саксов -были два родных брата; Ине отправился в Рим и там, с почестью окончив жизнь века сего, достиг Небесной Отчизны, чтобы царствовать со Христом; оба они были сыновьями Кеолвальда, который был сыном Куды, который был сыном Кутвине, который был сыном Кеавлина, который был сыном Кюнрика, который был сыном Креоды, который был сыном Кердика, который был сыном Эслы, который был сыном Гевиса (по имени которого бритты называют весь этот народ гевисами), который был сыном Вига, который был сыном Фреавине, который был сыном Фреодегара, который был сыном Годвульфа, который был сыном Геаты - этого Геату очень давно язычники почитали как бога. Поэт Седулий упоминает о подобном в метрической «Пасхальной песни», говоря так:
Коль непрестанно поют стихотворцы язычников басни, В слоге напыщенном их украшая трагическим воплем, Или раба болтовней и любыми искусно стихами, Иль непристойною все уснащая и мерзкою грязью, И воспевают они преступленья былые и ловко Выдумки передают, чертя на папирусе нильском, Что же я, зная псалмы Давида и десятиструнной Строй Псалтири, и то, как надо достойно и чинно В хоре священном стоять, воспевая небесные выси, Не прославляю чудес Христа, Спасителя славных?3
Геата был сыном Тэтвы, который был сыном Беаву, который был сыном Скельдвеа, который был сыном Херемода, который был сыном Хатры, который был сыном Хвалы, который был сыном Бедвига, который был сыном Сифа, который был сыном Ноя, который был сыном Ламеха, который был сыном Еноха, который был сыном Иареда, который был сыном Мала-леила, который был сыном Кайнана, который был сыном Эноса, который был сыном Сифа, который был сыном Адама.
О родословии матери Альфреда.
Мать Альфреда звалась Осбурга, весьма благочестивая женщина, благородная умом, благородная и происхождением. Она была дочерью Ослака, славного управителя короля Этельвульфа. Этот Ослак был гот по происхождению, ибо он был рожден от готов и ютов из рода Стуфа и Вихтгара, двух братьев и королевских наместников; они, приняв от своего дяди по матери, короля Кедрика, и его сына Кюнрика, их двоюродного брата, власть над островом Векта4, убили немногих бриттов, жителей этого же острова, которых смогли на нем найти, в месте, называющемся Гвихтгарабург. Прочие жители этого же острова либо были убиты прежде, либо удалились в изгнание. (...)
Отец и мать Альфреда, более того - все общей и сильной любовью любили его больше, чем его братьев; он всегда воспитывался при королевском дворе, не покидая его; когда Альфред подрос, перейдя из младенческого
405
возраста в отроческий, он казался обликом красивее своих братьев, лицом же, речами и обычаями приятнее. С колыбели Альфред прежде всего и наряду со всеми знаниями века сего развивал дарования возвышенной души, соединяя желание мудрости с благородством происхождения; но - о горе! -вследствие недостойной беззаботности своих родителей и воспитателей он оставался неграмотным до двенадцатого года и того более. Однако, будучи внимательным слушателем саксонских стихов, он днем и ночью часто внимал чтению других, легко воспринимал их на слух и удерживал в памяти. Альфред был ревностный охотник во всяком виде охотничьего искусства, он не напрасно трудился без устали; ибо никто не мог сравниться с ним опытом и удачей в этом искусстве, как и в прочих дарах Божиих, что и мы часто видим.
Однажды мать Альфреда показала ему и его братьям некую саксонскую книгу поэтического искусства, которую держала в руке, и сказала: «Я отдам эту книгу тому из вас, кто сможет быстро выучить ее наизусть». Альфред, побуждаемый ее голосом, более того, Божественным вдохновением, а также красотой заглавной буквы, которую он не мог прочесть, ответил матери, опережая своих братьев, старших возрастом, но не приятностью, и спрашивает ее так: «Правда ли то, что ты отдашь вот эту книгу одному из нас, то есть тому, кто сможет быстрее всех понять и рассказать ее наизусть перед тобой?» Мать, радуясь, с улыбкой подтвердила это, сказав: «Тому отдам книгу». Тогда Альфред тотчас же, неся книгу в руке, пришел к учителю и прочел ее. Прочтя, он пришел к матери и рассказал книгу наизусть. После этого Альфред выучил дневной круг молитв, то есть чтение часов, а затем некоторые псалмы и многие молитвы. Собрав их в единую книгу, он, как мы сами видели, носил ее с собой за пазухой днем и ночью, не расставаясь с ней, чтобы молиться, и возил ее с собой по всем путям своей жизни. Но - о горе! - он не смог получить того, чего весьма желал, а именно знания свободных искусств, потому что, как рассказывали, в то время во всем королевстве западных саксов не было хороших учителей. (...)
В тот же год после Пасхи король Альфред с немногими помощниками построил крепость в месте, называемом Этелингаэг, и из этой самой крепости с благородными воинами Суммуртунской области5 без устали возобновил непрерывную войну против язычников. И еще раз, в седьмую неделю по Пасхе, Альфред отправился верхом к скале Эгбрюхта6, которая находится в восточной части лесистого места, зовущегося Селвуду, по-латыни «Silva Magna», по-бриттски «Coir Maur»7. Там встретили его все жители Суммуртунской и Вилтунской областей, а также все жители Хамтунского края8, которые не выходили далеко в море из страха перед язычниками. Когда они увидели короля, они, как это прилично, исполнившись безмерной радости, приняли его после столь великих потрясений словно воскресшего из мертвых; король и его войско разбили там лагерь на одну ночь.
406
Оттуда, на следующее утро, когда рассвело, Альфред двинул свои хоругви в место, называемое Этандун9; придя туда, он сражался в жестокой битве против всего войска язычников в плотно сомкнутом боевом строю, зовущемся «черепахой». Мужественно устояв в течение долгого времени, Альфред наконец одержал победу; он рубил язычников в величайшей сече и преследовал бегущих, поражая их, до самой крепости. Он захватил все, что нашел вне стен крепости, а именно: людей, лошадей и скот; людей тотчас же убил и мужественно стал лагерем со всем своим войском перед воротами языческой крепости. Когда Альфред пребывал в этом месте в течение четырнадцати дней, язычники, доведенные до пределов отчаяния голодом, холодом и страхом, попросили мира на следующих условиях: чтобы король принял называемых по имени заложников, сколько пожелает, а им ничего не дал, как если бы они никогда прежде не заключали мир с другими. Выслушав их послание, король, движимый милосердием, поговорил с приближенными и принял от осажденных заложников, названных по имени, сколько захотел. Когда заложники были приняты, язычники, кроме того, поклялись, что быстро покинут королевство Альфреда, а также Годрум, их король, пообещал, что он перейдет в христианскую веру и примет крещение, подчинившись королю Альфреду. Все это Годрум и его подчиненные исполнили, как и обещали. Ибо через три недели Годрум, король язычников, пришел к королю Альфреду с тридцатью избранными мужами из своего войска в место, называемое Алре, близ Этелингаэг10. Король Альфред принял его как приемного сына и поднял его из купели Св. Крещения. Разрешение Го-друма от хрисмы было на восьмой день11 в королевском поместье, называемом Вэдмор12. После того как Годрум крестился, он остался с королем на двенадцать ночей. Король щедро наградил его многими милостями вместе со всеми его мужами. (...)
Вышеназванная супруга короля Альфреда родила ему и сыновей, и дочерей: первой родилась Этельфлед, за ней Эадверд, затем Этельгеофу, потом Эльфтрют, далее был рожден Этельвеард, кроме тех, кто был настигнут и похищен смертью во младенчестве... Когда пришло время вступить в брак, Этельфлед была соединена узами супружества с Эадредом, военачальником Мерсии; Этельгеофу же, подчинив себя правилам монашеской жизни и посвятив Богу свое девство, приняла божественное служение; Этельвеард, самый младший, по Божественному замыслу и удивительной предусмотрительности короля, был поручен неусыпным заботам наставников вместе со всеми благородными детьми из почти всех областей страны и еще со многими незнатного происхождения в школе, где изучали азы грамоты. В этой школе непрестанно читались книги на двух языках, а именно на латыни и на саксонском; ученики также посвящали себя искусству письма, так что они оказывались прилежными и способными в свободных искусствах, прежде чем имели достаточно сил для свойственных взрослым людям искусств, то есть охотничьего и прочих, подобающих знатным мужам. Эадверд и Эльф-
407
трют неотлучно воспитывались при королевском дворе великим усердием воспитателей и кормилиц, более того, пользовались всеобщей большой любовью, относясь со смирением, обходительностью и кротостью ко всем местным жителям и иноземцам и пребывая в весьма большом послушании отцу. Но им не было позволено праздно и беззаботно жить, не обучаясь свободным искусствам, среди прочих занятий, которые приличествуют знатным людям, ибо они усердно учили и псалмы, и саксонские песни и часто пользовались книгами.
Между тем, однако, среди войн и нередких препятствий жизни века сего, а также вражды язычников и ежедневных немощей плоти Альфред не переставал в меру сил без устали управлять государством и усердствовать во всяком охотничьем искусстве, а также учить всех своих золотых дел мастеров, и прочих ремесленников, и сокольничих, и смотрителей ловчих птиц, и псарей, и возводить своим ухищрением новые постройки сверх всякого обычая своих предшественников, более достойные восхищения и дорогостоящие, и учить наизусть саксонские книги, и повелевать другими. Также он имел обыкновение ежедневно слушать божественное служение и миссу, читать некоторые псалмы и молитвы и вычитывать дневные и ночные часы; тайно от близких он приходил в ночное время в церковь для молитвы. Он усердно творил милостыню, был щедр по отношению к местным жителям и пришельцам из всех народов и с величайшей и необыкновенной по сравнению со всеми людьми любезностью и веселостью присоединялся со знанием дела к исследованию неизвестных вещей. Многие франки, фризы, галлы, язычники, бритты, скотты, жители Арморики, как знатные, так и простого происхождения, по своей воле предали себя под его власть; он управлял ими всеми как своим собственным народом, согласно их положению, любил их, оказывал им почести, одарял деньгами и милостями. Также король имел обыкновение слушать Божественное Писание, которое читали вслух уроженцы его страны, или слушать молитвы с усердием и заботливостью вместе с иноземцами, если по какому-то случаю кто-нибудь приехал из какого-либо другого места. Также король питал удивительную любовь к своим епископам и всякому церковному чину, своим военачальникам и знатным мужам, служителям и всем ближним. Днем и ночью среди прочих дел он также не переставал обучать всяческим добрым обычаям и напитывать ученостью сыновей своих приближенных, воспитывавшихся в королевской семье, любя их не меньше своих собственных детей. Однако король, словно не имея во всем этом никакого утешения и не претерпевая никакого смятения ни извне, ни изнутри, жаловался и сетовал с непрестанным воздыханием, принося озабоченно Господу и всем, кто был привлечен к нему дружеской любовью, ту ежедневную и еженощную печаль, что Всемогущий Бог сделал его несведущим в божественной мудрости и свободных искусствах. (...)
И так как Бог долго не подавал какого-либо утешения благому желанию короля и не отвечал на его благонастроенную и праведную жалобу,
408
были тогда призваны Альфредом, словно некие светильники, Верфрит13, именно епископ Вигернской церкви, хорошо сведущий в Божественном Писании; сей муж по приказу короля ясно и безупречно, иногда заменяя смысл смыслом, впервые перевел книги Диалогов папы Григория и его ученика Петра с латыни на саксонский язык; затем Плегмунд14, родом из мерсийцев, архиепископ Доробернской церкви, досточтимый муж, одаренный мудростью; также Ательстан и Вервульф15, священнослужители и ученые капелланы, родом мерсийцы. Король Альфред призвал к себе этих четверых из Мерсии и возвысил их в королевстве западных саксов многими почестями и пожалованиями, кроме тех, которые имели в Мерсии архиепископ Плегмунд и епископ Верфрит. Благодаря учености и мудрости этих мужей желание короля непрестанно возрастало и исполнялось. Ибо днем и ночью, всякий раз как у него было какое-то свободное время, король приказывал читать себе вслух книги, так как он не терпел отсутствия кого-то из этих четырех; по этой причине он ознакомился почти со всеми книгами, хотя сам ничего не мог воспринять из книг до сих пор, поскольку до этого времени он не начал читать.
Однако, когда и это к тому времени не удовлетворило похвальной жажды короля к знаниям, Альфред направил послов за море в Галлию, чтобы отыскать наставников, и оттуда призвал Гримбальда16, священнослужителя и монаха, досточтимого мужа, лучшего певца и во всех отношениях ученейшего в церковных знаниях и в Св. Писании, украшенного всякими добрыми обычаями; а также Иоанна17, равно пресвитера и монаха, мужа проницательного ума, сведущего во всех областях искусства грамматики и знающего многие другие искусства. Благодаря их поучениям ум короля весьма развился, и он почтил и одарил своих наставников многими пожалованиями. (...)
Также в этот год часто поминаемый Альфред, король англосаксов, по Божественному вдохновению впервые начал в один и тот же день читать и переводить. Но, чтобы незнающим это открылось более явно, я позабочусь изложить обстоятельства этого позднего начала.
Однажды, когда мы вдвоем находились в королевской палате, где, как обычно, беседовали, мне случилось прочесть ему какое-то свидетельство из некой книги. Когда король выслушал это с напряженным вниманием и тщательно исследовал в глубине души, он внезапно достал книжечку, которую прилежно носил за пазухой, где были записаны дневной круг молитв, некие псалмы и моления, читаемые им с юности, и велел, чтобы я записал найденное свидетельство в эту самую книжечку. Когда я услышал это, то, зная частично его плодоносное благое желание и его волю, столь преданную познанию Божественной мудрости, я воздел руки к небу и, хотя и молча, воздал благодарение Всемогущему Богу, Который вложил в сердце короля столь великую любовь к изучению мудрости. Но так как я не нашел в этой книжечке нисколько свободного места, куда я мог бы впи-
409
Ш
ш
> )1Жп
сать столь большое свидетельство, - ибо книжечка была по многим причинам целиком заполнена, - я отложил это на некоторое время, в наибольшей степени потому, что старался побудить весьма утонченный ум короля к еще большему познанию Божественной премудрости. Когда же он настойчиво повторял, чтобы я как можно быстрее выписал это свидетельство, я сказал ему: «Не угодно ли тебе, чтобы я выписал это доказательство отдельно на какие-нибудь листочки? Ведь неизвестно, не найдем ли мы когда-нибудь подобное или, точнее говоря, многие свидетельства, которые тебе понравятся; если же это неожиданно случится, мы порадуемся, что их отделили». Услышав это, король сказал, что совет одобрен. Возрадовавшись его словам, я поспешил немедленно приготовить книжку в четверть листа, в начале которой я не без его повеления записал означенное свидетельство, и, как я и предсказал, в тот же день туда же, в эту маленькую книжечку, я занес по его приказанию еще не менее трех ему понравившихся свидетельств. И потом, когда мы, ежедневно беседуя друг с другом и исследуя этот предмет, нашли также иные свидетельства, удовлетворившие короля, эта книжечка заполнилась, как написано по всей справедливости: «на скромном основании строит праведник и мало-помалу переходит к большему», подобно тому как пчела в поисках изобилия летает повсюду, ища нектар и жадно и беспрестанно собирая его из многообразнейших цветочков Божественного Писания; она обильно наполнила келейки души своей. Ибо когда было записано это первое свидетельство, король тут же начал читать и переводить на саксонский язык и с этого времени стремился наставлять очень многих. И это верно о нем, словно о том блаженном разбойнике, который признал Господа Иисуса Христа, висящего рядом с ним на перекладине досточтимого Св. Креста, своим Господом и, более того, Господом всяческих; разбойник, возлагая на Него надежду в молитвах, только опустил плотские очи, ибо иначе не мог почтить Его, ведь он был весь пронзен гвоздями, и воскликнул кротким голосом: «Вспомни меня, когда придешь во Царство Свое, Христе», впервые начав узнавать первоосновы христианской веры на кресте. Так или иначе, хотя и несхожим образом, Альфред взял на себя смелость начать познавать первоосновы Св. Писания, будучи в чине царства, на праздник св. Мартина. Эти цветочки, собранные отовсюду, король продолжал узнавать от каких-нибудь наставников и вносить в свод единой книжечки, хотя и вперемежку, как их обретал под рукой, и дошел почти до величины целой псалтири. Он пожелал назвать ее «Энхридион», то есть «ручная книжка», потому что умудрялся держать ее под рукой день и ночь, имея в ней, как он тогда говорил, немалое утешение.
Но, как некогда было написано одним мудрецом: «...бодрствуют души, кого отягчает забота правленья...», я полагаю, что мне должно весьма позаботиться о том, чтобы сначала показать некое подобие, хотя и несхожим образом, между тем блаженным разбойником и королем: ибо крест, ненавиди-
411
мый как орудие пытки, дается всякому везде, где ему плохо. Но что делать человеку, если он не может избавить себя от этих обстоятельств, или избежать их, или, пребывая в них, при помощи какой-нибудь хитрости улучшить свое положение? Итак, человек должен - хочет он этого или не хочет -со скорбью и печалью переносить то, что он претерпевает.
Этот король был пронзен многими гвоздями страданий, хотя ему и было дано царское достоинство, ибо с двадцати до сорока восьми лет, которые ему ныне исполнились, он беспрестанно мучился от весьма тяжелых приступов неизвестной болезни, так что не имел ни одного часа покоя, когда бы он не претерпевал эту болезнь или не отчаивался бы горестно, в страхе ожидая ее приступа. Далее, он не без повода тревожился по причине беспрерывных нападений внешних народов, которым он постоянно противостоял на суше и на море, не имея ни минуты покоя. Что сказать мне о частых походах против язычников и о битвах, о непрестанном управлении государством? Об участии в повседневной жизни народов, обитающих от Тирренского моря до крайних пределов Ибернии18? Ибо даже из Иерусалима мы видим дары, присланные Альфреду от патриарха Илии19, и читаем послания от него. О вновь отстроенных больших и маленьких городах и о строительстве других городов, которых прежде не было? О золотых и серебряных зданиях, которым нет равных, которые были сооружены так, как он научил? О каменных и деревянных королевских дворцах и палатах, возведенных удивительным образом по его приказу? Об отстроенных в камне королевских поместьях, которые были перенесены с их древних мест в более красивые и подобающим образом поставлены по королевскому повелению? Кроме вышеназванной болезни, король страдал по причине величайшего смятения и споров своих приближенных, которые не хотели по своей воле принять никакого труда или очень небольшой для насущных нужд всего королевства. Однако король Альфред один, укрепляемый Божественной помощью, приняв однажды бразды правления, словно искуснейший кормчий, силится привести свой корабль, наполненный многими богатствами, к желанной и безопасной гавани своей родины, несмотря на то что почти все его моряки были изнурены, и не допускает его колебаний и качаний, хотя и ведет его среди волн и многообразных бурь сей жизни. Ибо для пользы всего королевства он подчинял и соединял по своей воле своих военачальников, епископов, знатнейших мужей и своих любимых служителей, а равно и своих наместников, которым, как и подобает, после Бога и короля была передана вся власть во всем королевстве, кротко уча их, говоря с ними ласково, увещая, приказывая, долго потерпев, сурово наказывая совершенно непослушных, ненавидя всеми способами всеобщую глупость и упрямство. И если по причине лени народа, несмотря на эти увещания короля, приказания не исполнялись или же то, что было с промедлением начато, во время нужды, будучи не законченным, не приносило пользы исполняющим приказ (это я говорю о крепостях, которые король велел строить,
412
не начатых до сего дня или весьма медленно строящихся и не доведенных до конца), полчища врагов вторгались то с моря, то с суши, как это часто случается, с обеих сторон, тогда противники королевских повелений, по причине бесплодного покаяния почти приведенные в уничижение, оробели. Ибо бесплодным покаянием я, по свидетельству Св. Писания, называю то, к которому прибегают в страданиях многие люди по причине чрезмерных потерь, так как они повержены многочисленными кознями. Но поскольку по этой причине - увы, о горе! - эти люди опечалились самым жалким образом, когда погибли их отцы, супруги, сыновья, служители, рабы, служанки, их труды, и они всячески были горестно встревожены, что способствовало ненавидимому ими покаянию, когда они не смогли прийти на помощь тем своим близким, которые погибли, ни выкупить из ненавистного рабства тех близких, кто был взят в плен, а иногда еще и самим себе, спасшимся, не могли помочь, так как не имели, чем поддержать собственную жизнь. Сокрушенные поздним раскаянием, они покаялись и скорбели оттого, что беззаботно презрели обращенные к ним королевские предписания, единодушно восхваляли королевскую мудрость и пообещали всеми силами исполнить то, что прежде отвергали, то есть строить крепости и прочие сооружения, полезные для всего королевства. (...)
... Так как Альфред не мог верно измерять полностью протяженность ночных часов по причине темноты, а дневных - по причине частых дождей и плотности облаков, он начал придумывать, с помощью какого твердо установленного и несомненного расчета он мог бы, полагаясь на милость Божию, сохранять до кончины по своему желанию предложенный ход времени. Альфред думал над этим в течение некоторого времени, и наконец, изобретя полезное и разумное устройство, он приказал своим капелланам принести достаточное количество воска; он велел развесить принесенный воск при помощи денариев по два фунта; и когда это большое количество воска, весившее семьдесят два денария, было отмеряно, приказал своим капелланам сделать из него шесть свечей одинакового веса так, чтобы каждая свеча имела по всей длине отмеченные через каждые двенадцать унций веса выступы. Вследствие этого найденного расчета шесть свечей горели, пылая, днем и ночью в течение двадцати четырех часов без перерыва перед святыми мощами многих избранников Божиих, которые сопровождали короля всегда и повсюду. Но подчас сияющие свечи не могли гореть целые сутки до того часа, когда они были зажжены накануне, по причине весьма сильной ярости ветров; ветры иногда беспрерывно, днем и ночью, дули через двери и окна церквей, сквозь изгороди и дощатую обшивку, сквозь частые щели в стенах зданий, а равно и сквозь редкое полотно походных шатров; свечи сгорали быстрее, чем должно, угасая до назначенного часа. Король придумал, как он сможет воспрепятствовать столь великому дыханию ветров. Он мудро изобрел искусное устройство, а именно: он приказал изготовить красивый фонарь из дерева и бычьего рога, ибо бычий рог, добела
413
выскобленный топориком, пропускает свет не хуже стеклянного сосуда. Когда этот фонарь был удивительным образом изготовлен из дерева и рога, как мы сказали прежде, свеча, помещенная в него, ночью весьма светло горела внутри него, и свет изливался наружу; ей не препятствовало никакое дуновение ветров, так как король приказал сделать крышку из рога на дверку этого фонаря. После того как это устройство было изготовлено, одна за другой шесть свечей в течение двадцати четырех часов без перерыва горели ни быстрее, ни медленнее, чем нужно. Когда же эти свечи гасли, зажигались другие.
Когда это дело было приведено в порядок, король, посвятивший Богу половину своего служения, пожелал хранить и преумножать это служение, насколько позволяли ему обстоятельства, поддержка близких, более того, еще и болезнь. Ища истину, король был судьей, суровым в суждениях, по причине попечения о бедных, о которых он удивительным образом ревностно заботился день и ночь среди прочих должных дел сей настоящей жизни. Ибо во всем этом королевстве бедняки, кроме него одного, не имели никаких помощников или же очень малое их число; конечно, еще и по той причине, что почти все властители и знатные люди этой области склонялись умом более к светским, чем к божественным делам; ведь в светских занятиях каждый ищет скорее частного, чем общественного.
Король стремился также в своих суждениях к пользе своих подданных знатного и простого происхождения, которые подчас упрямо не соглашались друг с другом в собраниях военачальников и наместников, так что почти никто из них не считал, что верны какие бы то ни было принятые ими решения. Принуждаемые этим упрямым несогласием, подданные Альфреда решили по отдельности подчиниться решению короля, что тотчас же и поспешили исполнить с обеих сторон. Однако тот, кто со своей стороны узнал, что в этом деле им была допущена несправедливость, принужденный, хоть и против воли, но в силу закона и договора, идти на суд к таковым судьям, по своей воле не желал явиться. Ибо такой человек знал, что в то же время не сможет быть скрыто ни одно из его злодеяний; конечно, ведь этот король был отличный исследователь как в исполнении правосудия, так и во всех остальных делах. Ибо король проницательно исследовал почти все приговоры всего своего края, которые были вынесены в его отсутствие: каковы они были - справедливые или несправедливые; если же в этих приговорах он видел несправедливость, то, мягко обращаясь с этими самыми судьями, лично или через других своих доверенных людей допрашивал их, по какой причине они судили столь несправедливо: по неведению ли или вследствие какой-либо неприязни, то есть по любви к кому-нибудь, или из страха, или ненависти, или по жадности к чьим-то деньгам. Наконец, если эти судьи открыто заявляли, что они рассудили таким образом, потому что не смогли узнать ничего более правильного из этих дел, король, осмотрительно и умело изобличая их в незнании и неразумии,
414
говорил следующее: «Я весьма удивляюсь вашему самомнению, так как вы, по Божию и моему пожалованию, получили служение и степень мудрецов, но пренебрегли стремлением к мудрости и трудами ее. По этой причине либо тотчас же оставьте служение властей предержащих, которое несете, либо приказываю, чтобы вы постарались предаться весьма глубокому изучению мудрости». Услышав эти слова, военачальники и наместники, устрашенные и словно исправленные величайшим наказанием, всеми силами попытались обратиться к изучению справедливости, с которой им должно было ознакомиться, так что удивительным образом военачальники, наместники и служители, почти все неграмотные с детства, изучали искусство грамматики, более желая как можно более трудолюбиво овладеть непривычным искусством, чем оставить служение властей предержащих. Но если кто-нибудь не мог делать успехов в изучении грамматики по причине старости или великой медлительности неиспользуемого ума, имея сына, ему, или же какому-то своему родственнику, или еще, если иначе не мог, своему человеку, подходящему для этих занятий, свободному или рабу, которого он задолго до того назначил для чтения, приказывал читать себе вслух днем и ночью саксонские книги, когда бы ни имел немного свободного времени. И, вздыхая, эти мужи весьма скорбели в глубине души своей, ибо в юности своей они не занимались подобными науками, и считали счастливцами юношей сего времени, которые могли благополучно обучаться свободным искусствам, а себя полагали несчастными, так как это ни в юности не учили, ни в старости не могли постигнуть, хотя бы и желали этого как угодно сильно. (...)
1 Ныне Вентедж в графстве Беркшир.
2 Генеалогическое древо Альфреда составлено Ассером на основе родословия его отца,
Этельвульфа, которое приводится в «Англосаксонской хронике» под 855 г.
3 Памятники средневековой латинской литературы IV-VII веков. М.,1998. С. 317.
4 Остров Вайт.
5 Ныне Ателней в графстве Сомерсетшир.
6 Ныне Эгбрихтс-Стоун.
7 Ныне Селвудский лес.
8 Ныне графства Сомерсетшир, Вилтшир и Хемпшир.
9 Ныне Эдингтон в графстве Вилтшир.
10 Ныне Аллер, около Ателнея в графстве Сомерсетшир.
11 Хрисма - помазание миром, особым составом, в который входят эфирные масла и смо
лы. Миро варится предстоятелем церкви при чтении особых молитв и Евангелия. Освя
щенным миром помазываются лоб, веки, губы, уши, ноздри, грудь, руки и ноги человека
после крещения. Согласно раннехристианскому обычаю, новокрещеный снимал белые
крестильные одежды только на восьмой день по крещении, тогда же особой губкой с не
го смывали миро.
12 Ныне Ведмор в графстве Сомерсетшир.
13 Верфрит, или Верферт - епископ Вустерский (ок. 872-ок. 915). Поскольку Верферт упо
мянут в завещании короля Альфреда, вероятно, он был не только соратником короля, но
и близким его другом.
14 Плегмунд - архиепископ Кентерберийский (ок. 890 - 2 августа 923).
475
15 Имена Ательстана и Вервульфа еще встречаются в грамотах начала X в., т.е. они остались
при королевском дворе и после смерти Альфреда.
16 Гримбальд, монах из братии монастыря Сен-Бертен, приглашенный в Англию ок. 886 г.
О его деятельности в Англии известно мало: помогал Альфреду понять и перевести «Пра
вило пастырское» св.Григория Великого, отказался принять сан архиепископа Кентербе-
рийского (888 г.), возможно, принимал участие в основании монастыря в г. Винчестере.
Умер 8 июля 901 г.
17 Иоанн, приглашенный из континентальной Саксонии и назначенный настоятелем в мона
стырь Ателней; помогал Альфреду в переводе «Правила пастырского» св. Григория Вели
кого. Его подписи стоят на грамотах начала X в.
18 Ирландия.
19 Илия III, патриарх Иерусалимский (879-907).
