Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы.
К оглавлению
Геральд
Геральд, автор поэмы «Вальтарий», - лицо, не так давно появившееся на страницах истории средневековой латинской литературы. До сих пор многие ученые сомневаются в его авторстве и считают «Вальтария» произведением анонимным или даже по привычке называют его автором Эккехарда Санкт-Галленского, жившего в X в. И это несмотря на то что сама поэма «Вальтарий» известна уже более 100 лет и является одним из самых популярных и широко читаемых памятников средневековой латинской литературы.
Эта слава вполне заслужена поэмой. Трудно найти другое произведение, в котором с такой чистотой соединились бы лучшие стороны и античной, монастырской, книжной, и народной, песенно-эпической, светской культуры раннего средневековья. По содержанию поэма принадлежит германскому фольклору эпохи переселения народов; по форме она представляет собой имитацию Вергилия и других лучших образцов унаследованной от античности латинской поэзии. Древнегерманская героическая песнь, одетая в вергилианские стихи, - такое сочетание могло бы казаться величайшим художественным диссонансом, и если в «Вальтарий» оно стало редкой гармонией, то это лучшее свидетельство большого таланта загадочного автора поэмы.
«Вальтарий» («Waltharius») - латинизированная форма германского имени главного героя - Вальтера; под такими же латинизированными именами выступают в поэме и другие персонажи - Хаген (Хаганон), Гунтер (Гунтарий) и пр.; в переводе эта латинизация снята. Аквитанец Вальтер, франк Хаген и бургундка Хильдегун-да - знатные молодые люди, выросшие заложниками в плену у гуннов и пользующиеся милостью самого Аттилы. Они задумывают бежать из плена на родину, туда, где правит их сверстник, франкский король Гунтер. Первым бежит Хаген, спустя некоторое время - Вальтер и Хильдегунда, прихватив с собой богатую казну Аттилы. Они благополучно ускользают от погони и переправляются через Рейн во франкскую землю. Но здесь они встречают недобрый прием: Гунтер выходит с дружиной им навстречу и требует выдать гуннские сокровища, если Вальтер хочет быть пропущен в свою Аквитанию. Вальтер возмущенно отказывается; начинается битва. Из 12 подробно описанных единоборств Вальтер выходит победителем. Гунтера сопровождает Хаген, но в бою он не участвует, мучимый противоречием между вассальной верностью королю и дружеской верностью Вальтеру, старому своему товарищу. Лишь когда Вальтер убивает в поединке родного племянника Хагена, Хаген выходит против него на бой. В последней схватке сходятся Вальтер, Хаген и Гунтер, все тяжело ранят друг друга и, не в силах больше сражаться, заключают между собой мир и дружбу, скрепляя ее вином. Вальтер возвращается в Аквитанию,
442
женится на Хильдегунде и правит славно и счастливо. «Вот о Вальтере песнь. Иисус вам да будет спасеньем!» - заканчивает поэт.
Таким образом, содержание поэмы представляет собой связное однолинейное повествование, развернутое на полторы тысячи стихов; автор с большим искусством регулирует детализацию рассказа, чтобы выделить кульминацию и придать цельность сюжету: около 400 стихов описывают события в гуннском плену, около 200 - побег, около 400 - двенадцатиборство, около 400 - последний бой. Тон повествования спокойный и ровный, ни сказочной наивности, ни риторического пафоса в нем нет; все описания реалистичны, автор заботится о мотивировках (и логических, и психологических - так, любопытно, что Хаген объясняет королю свое выступление заботой о его королевской чести, а Вальтеру - местью за убитого им племянника), а начало и конец поэмы выдерживает в стиле достоверного рассказа об интересном историческом событии.
Источником поэмы была, бесспорно, древнегерманская эпическая песня, может быть, в подлиннике, может быть, уже в латинской записи. Другими отголосками этого фольклорного сюжета являются фрагменты англосаксонской поэмы о «Вальдере» (IX в.?) и средневерхненемецкой поэмы XIII в. Были попытки утверждать, что эти версии генеалогически восходят к нашей же латинской поэме, так что первоисточником вальтеровской темы был не фольклор, а индивидуальный творческий гений нашего автора, но такие утверждения не имели успеха даже в буржуазной науке. При переработке сюжета главным образцом автора был, конечно, самый читаемый из латинских поэтов - Вергилий: вергилианские словесные штампы попадаются буквально в каждой строке поэмы, так что местами она кажется настоящим талантливым упражнением в вергилианском стиле («диктаменом», как назывались такие упражнения в средневековых школах). Кроме Вергилия особенно широко использованы в поэме Стаций (сцены единоборств построены по образцу одного из эпизодов «Фиваиды») и Пруденций.
Во всех ранних рукописях поэмы автор ее назван Геральдом, и открывается она прологом, в котором Геральд подносит свое сочинение «архипресвитеру Эркамбальду». Но когда в 1838 г. Якоб Гримм впервые наткнулся на рукопись, это оказался поздний список, в котором пролог был опущен как неинтересный для читателя. Гримму пришлось самому догадываться об авторе поэмы. Он вспомнил, что в «Истории Санкт-Галленского монастыря» аббата Эккехарда IV (XI в.) говорится об одном из его предшественников, аббате Эккехарде I (первая половина X в.), что в ранней молодости он написал латинскую поэму «Вальтер - могучая рука», впоследствии найденную и отредактированную им самим, Эккехардом IV. Гримм решил, что перед ним - эта самая поэма; и убедительность этого предположения была для него так сильна, что, когда вскоре он же нашел более полную рукопись с геральдов-ским прологом, то стал подчинять не гипотезу факту, а факт гипотезе - предположил, что Геральд был не автором, а вдохновителем поэмы - учителем Эккехарда I, предложившим ему тему упражнения, а потом выправившим работу ученика и поднесшим ее церковному сановнику. Эта атрибуция держалась 100 лет; ее популярности немало содействовал исторический роман Шеффеля «Эккехард» (1855), в центре которого романтизированный образ Эккехарда I, поэта и аббата. Лишь к 1930-м годам ученым удалось отрешиться от гриммовского гипноза, прочитать свежими глазами пролог поэмы, вспомнить все хронологические неувязки, вытекающие из гриммовской гипотезы (тот Геральд, который мог быть учителем Эккехарда I, и тот
443
Эркамбальд, который мог быть в X в. адресатом пролога, никак не могли оказаться современниками), вспомнить мелкие реалии, рассеянные по поэме и соответствующие обстановке не X, а IX в. (например, город Мец представляется архиепископским, город Шалон представляется принадлежащим Бургундии и т.п.), и окончательно отвергнуть гипотетическое авторство Эккехарда I. Теперь большинство ученых согласно, что поэма о Вальтере написана около середины IX в. («третье поколение» Каролингского Возрождения) и что автор ее или нам неизвестен (если пролог и поэма принадлежат разным лицам), или носил имя Геральд (если пролог и поэма принадлежат одному лицу). С тем, что о личности и творчестве этого поэма мы не имеем более никаких сведений, пока приходится примириться.
Вальтарий [Вальтер и его друзья-заложники у Аттилы]
Третья доля земли зовется, братья, Европой.
Много живет в ней племен: названьями, нравами, бытом,
Речью и верою в Бога они друг от друга отличны.
Есть меж ними народ, заселивший Паннонии область,
Мы называем его - так привыкли мы - именем «гуннов»1.
Смелый этот народ прославлен доблестью ратной;
Власти своей подчинил он не только ближайших соседей,
Нет, - тех краев он достиг, что лежат на брегах Океана,
С многими в мирный вступая союз, непокорных карая. 10 Более тысячи лет, говорят, его длится господство.
Некогда, в давние годы, король Аттила там правил;
Жадно стремился всегда освежить он былые победы.
Мощное войско в поход он собрал и двинул на франков.
Франками правил король Гибихон в палатах высоких.
Радость была в его доме - родился первый ребенок,
Мальчик; был Гунтером назван (о нем расскажем мы после).
Голос молвы долетел - а король был робок душою -
Будто враги без числа идут на него из-за Истра,
Больше, чем звезд в небесах, чем песка на речном побережье. 20 И положиться на силу оружья король не решился,
Но, совет свой собрав, спросил он, что следует сделать.
Принято было решенье - просить врага о союзе;
Если удастся десницу в десницу вложить, то готовы
Франки заложников дать и дань заплатить по условью.
Лучше этот исход, чем лишиться жизни иль крова,
Чем утратить семью - и жен и отпрысков юных.
Жил той порой при дворе подросток по имени Хаген,
Отпрыск семьи благородной, потомок троянского рода.
Мог он заложником стать - ведь Гунтер, рожденный недавно,
444
30 Хрупкую жизнь сохранил бы навряд без забот материнских. И порешили тогда немедля к Аттиле отправить Много богатых даров и посольство с Хагеном юным. Тотчас же в путь пустились послы и мир заключили. В это же время в бургундской стране свой скипетр могучий Крепко король Херирик держал в бесстрашной деснице. Дочь он имел лишь одну - было имя ее Хильдегунда, Ветвь благородной семьи, блистала она красотою, После должна была стать наследницей предков великих, Многих богатств и дворца - если б эта ей выпала доля.
40 С франкским народом союз договором скрепили авары И, рубежей их страны не нарушив, отправились дальше. Против бургундов Аттила пошел, натянувши поводья, Следом за ним поскакали начальники конного войска. Двигался мерно отряд за отрядом растянутой цепью, И от удара копыт земля, дрожа, застонала, И на бряцанье щитов, трепеща, откликнулся воздух. Лес из железных стволов над равнинами вырос, сверкая, Блеску солнца подобный, когда оно, море покинув, В крайних пределах земли весь мир озаряет сияньем.
50 Гуннов войска перешли Арар и Родан глубокий2 И разбрелись по стране, хватая, где можно, добычу. Был в эту пору король Херирик со двором в Кабиллоне3. Страж, озиравший окрестность, на башне громко воскликнул: «Что за туча вдали? Там пыль густая клубится! Близится войско врагов! Скорей запирайте ворота!» Но уже раньше о том, что недавно сделали франки, Слышал король и к старейшим советникам так обратился: «Если столь мощный народ - ведь мы с ним сравниться не можем Перед паннонцами сдался, откуда ж нам силы набраться,
60 Чтобы сразиться открыто в защиту родины милой?
Лучше пускай договор заключат - мы дань им заплатим; Дочь у меня лишь одна, но ее за землю родную Я, не колеблясь, отдам - пусть послы договор закрепляют». В путь пустились послы, при себе не имея оружья. Все, что велел им король, они точно врагам передали И умоляли грабеж запретить. Посланцев Аттила Принял учтиво - таков у него был обычай - и молвил: «Лучше союзы вершить, чем народы втягивать в битвы: Мирно гунны хотят управлять, и оружьем карают
70 Лишь неохотно, и тех лишь, в ком видят мятежников ярых. Пусть придет ваш король и десницу мне вложит в десницу». Вскоре прибыл король, и бесчисленных гору сокровищ
445
Он с собою привез, договор заключил и отправил
Милую дочь на чужбину, отчизны залог драгоценный.
После, скрепив договор, о размерах дани условясь,
К западным странам Аттила повел свои мощные рати.
Алфер в краю аквитанов владел королевскою властью.
Был у него (так гласила молва) подросток-наследник,
Вальтером звали его, и юной он цвел красотою. 80 Алфер-король с Херириком давно уж торжественно клятву
Дали друг другу, что сына и дочь сочетают союзом,
Только лишь срок подойдет, как дети созреют для брака.
Но докатилась молва, что два покорились народа;
Алфера трепет великий объял, и сердцем он дрогнул:
Не оставалось надежды оружьем добиться победы.
«Стоит ли медлить, - сказал он, - коль в бой вступить мы не в силах?
Франков держава пример нам дает, а за ней и бургунды.
Кто нас посмеет винить, если мы не иначе поступим?
Тотчас послов снаряжу, велю просить о союзе, 90 И заложником к гуннам любимого сына отправлю,
Дань им немедля теперь заплатив за грядущие годы».
Что мне еще рассказать? Что решил король, то исполнил.
И, отовсюду собрав тяжелые груды сокровищ,
Взявши в залог Хильдегунду и Хагена с Вальтером юным,
Снова к жилищам своим, ликуя, вернулись авары.
В край паннонский придя, с торжеством был принят Аттила.
Юных заложников он окружил благосклонной заботой
И воспитать их велел, как своих. Жене-королеве
Девочку он поручил, а подросткам двоим постоянно 100 Быть при себе приказал и сам обучал их, играя,
Всем тем искусствам, что после полезны им будут в сраженьях.
Так возрастали они и, с годами крепчая душою,
Спорили силой с бойцами, с учеными - речью разумной,
Так что из гуннов никто не мог уже с ними сравняться.
Скоро Аттила обоих поставил вождями над войском.
Честь по заслугам была - ведь где бы война ни случилась,
Битва, где бились они, кончалась победой блестящей.
И потому с каждым годом любил их владыка все больше.
Пленница юная тоже росла, и - по воле Господней -110 Стала мила королеве, любовь ее заслужила.
Строгостью нравов она отличалась, в трудах прилежаньем.
Было доверено ей храненье дворцовых сокровищ,
Так что казаться могло, будто домом она управляла.
Так добиваться она умела того, что решила.
Умер франкский король Гибихон, а наследник престола
446
Гунтер немедля порвал договор с державой паннонской И отказался платить обычную дань ежегодно. Как только вести об этом дошли до Хагена, ночью Он от гуннов бежал, к своему королю возвратился.
120 Вальтер же был на войне начальником гуннского войска; Всюду, где он появлялся, за ним шла следом удача. Но супруга Аттилы - ее Оспириной звали, Хагена бегство обдумав, советовать стала владыке: «Пусть королевская мудрость, молю, блюдет осторожность, Чтоб не могли пошатнуться устои нашей державы: Как бы побега от нас не замыслил любимец твой Вальтер! Твердой опорой досель служил он владычеству гуннов -Хагена может пример и его побудить к подражанью. И потому я прошу мое предложенье обдумать:
130 Только с войны он придет, обратись к нему с речью такою: "Вальтер, на службе у нас претерпел трудов ты немало, Знай же, что это недаром, что милостью нашей не будешь Ты позабыт и что прочих друзей ты всех нам дороже. Это увидишь ты сам - слова докажу я делами. Выбери ныне жену из семей знатнейших паннонских И не заботься о том, что богатствами ты не владеешь: Всем я тебя одарю в изобилье, землей и домами, -Тот, чью дочь ты возьмешь, тебя стыдиться не станет". Если поступишь ты так - его навсегда мы удержим!»
140 Речь пришлась королю по душе, и совет он обдумал. Вальтер вернулся; его Аттила призвал и в награду Выбрать жену предложил; но Вальтер, уже замышляя То, что исполнил потом, слова Аттилы прослушал, Но, уговорам его душой не поддавшись, ответил: «Милость твоя велика, что ты похвалить удостоил Скромную службу мою; но дела мои слишком ничтожны -Я заслужить бы не мог, чтоб взор твой на них обратился. Верно служу я тебе, и просьбу мою ты исполни. Если б по воле владыки себе супругу я выбрал,
150 Я бы предался, конечно, любви и заботам семейным, Это мешало бы мне королю служить, как бывало, Мне бы пришлось дома воздвигать, возделывать землю, Я бы не смог находиться всегда пред очами владыки И все думы мои посвящать могуществу гуннов. Тот, кто вкусил наслажденья, потом уже неохотно Тяжесть трудов переносит - ему они нестерпимы. Нет мне радости больше, чем быть всегда наготове Волю, владыка, твою исполнять; и узами брака Я умоляю меня не вязать и оставить свободным.
447
160 В поздний ли час ты меня позовешь, хотя бы и в полночь, Все веленья твои я всегда охотно исполню. Так и в бою на войне о жене и о детях забота Не остановит меня, побудить меня к бегству не сможет. Я заклинаю тебя, мой отец, твоей собственной жизнью, Славой паннонской страны, поражений доселе не знавшей, -Не принуждай ты меня зажигать мой свадебный факел!» Просьбой такой побежден, уговоры оставил Аттила: Твердо надеялся он, что Вальтер бежать не захочет. В эту пору пришли к нему достоверные вести,
170 Будто в одном из племен, недавно еще покоренных, Вспыхнул снова мятеж, затеян поход против гуннов. Дело защиты сейчас же поручено Вальтеру было. Воинов в строй он собрал и каждого строго проверил, Дух бойцов ободрил, вдохнув им мужество в сердце, Их убеждая всегда о победах вспомнить минувших, Всех непокорных смирить, явить обычную доблесть И до пределов земли устрашить народы чужие. Вальтер в поход поспешил; за ним устремилась дружина. Место, где будет сраженье, он взором окинул; рядами
180 Выстроил войско свое на широких лугах и полянах; На расстоянье полета копья друг от друга стояли Обе дружины; и вот раздался воинственный громкий Клич, и звуком ужасным рога заревели и трубы, И полетели туда и сюда, как туча густая, Дроты с древком из ольхи и из вяза, в пляске смешавшись, А наконечники копий сверкали, как молнии вспышки. Так, как при северной буре проносятся снежные хлопья, Стрелы жестокие мчались, бойцами нацелены метко. Но наконец истощились и копий, и дротов запасы,
190 И обратилась рука к рукояти иного оружья:
Грозно сверкнули мечи, и, щиты в высоту поднимая, С шумом столкнулись отряды, и битва опять запылала. Кони сшибались друг с другом, ломая кости грудные; Падали наземь бойцы, об выпуклый щит разбиваясь; Вальтер прорвался вперед, и, в гущу сраженья вмешавшись, Все он сметал на пути, пред собой пролагая дорогу. Только враги увидали, что всех он во прах повергает, Ужас их охватил, будто смерть сама им явилась. И куда б ни скакал он, направо ль или налево,
200 Всадники в бегство пред ним тотчас обратиться спешили, Спину щитом прикрывая, коням отпуская поводья. Вслед за своим полководцем, ему подражая, дружины
448
Храбрых паннонцев неслись, все смелее врагов сокрушая,
Сопротивленье ломая, копьем поражая бегущих.
И переменчивый жребий войны даровал им победу.
После с убитых врагов они поснимали оружье,
Но в свой рог затрубил и в порядке отряды построил
Вождь их. Он первый себя украсил листвою победной,
Став пред дружиной своей, венком увенчался лавровым;
210 После себя знаменосцев венчал он и всех, кто сражался. Так в победных венках они к себе возвратились, Каждый боец поспешил в свое вернуться жилище, Вальтер же путь свой направил тотчас во дворец королевский. Все, кто жил во дворце, навстречу сбежались, ликуя, Видя его невредимым, коня под уздцы подхватили, Чтобы с седла боевого он мог удобней спуститься. Как закончился бой, удачно ли, спрашивать стали; Кратко он им отвечал и, войдя в преддверие дома (Битвой он был изнурен), направился к спальне Аттилы.
220 Вдруг увидал Хильдегунду - одна она в зале сидела, -Обнял ее он и, нежный даря поцелуй ей, промолвил: «Дай поскорее напиться! Устал я, мне дышится тяжко». И поспешила она драгоценный кубок наполнить Чистым вином и ему подала; крестом осенивши, Взял он и руку ей сжал; она же застыла в молчанье, Слова ему не сказала и только в очи смотрела. Вальтер выпил вино и кубок ей отдал обратно (Знали и он, и она, что с детства помолвлены были) И обратился к любимой своей с такими словами:
230 «Слишком долго с тобой мы терпим жизнь на чужбине, Издавна знаем мы оба, что вместе родители наши, Между собой сговорясь, нам общий жребий судили. Долго ли будем с тобой мы молчанье хранить и таиться?» Но подумалось ей, что Вальтер смеется над нею, И, помолчавши немного, она ему возразила: «Вальтер, зачем лицемерно уста твои молвят неправду, И говорит твой язык то, что сердце твое отвергает? Верно, теперь ты стыдился б невесты своей нареченной». Вальтер же ей отвечал разумной правдивою речью:
240 «Слышать такие слова не хочу я; ты правду скажи мне! Знай, никогда я не стану вести лицемерные речи Или обманом и ложью тебя смущать и тревожить. Здесь мы с тобою вдвоем, и никто наши речи не слышит. Если б уверен я был, что ты меня слушать согласна, Замысел мой, что давно я храню, ты сберечь бы сумела?
16. Памятники средн. лат. лит. VIII—IX вв. 449
Я бы поведал тебе все тайны, скрытые в сердце». И на колени пред ним тогда Хильдегунда упала: «Я за тобою пойду, куда бы меня ни повел ты; Все, что прикажешь ты мне, господин мой, исполню усердно». 250 Вальтер сказал: «Тяжела мне давно наша доля в изгнанье, Часто покинутый край моей родины я вспоминаю, Тайно бежать я решился туда, и как можно скорее. Это решенье свое не раз я выполнить мог бы Если б мне не было больно покинуть здесь Хильдегунду». Молвила девушка слово, сокрытое в глуби сердечной: «Воля твоя - это воля моя: одного мы желаем. Пусть господин мой велит, и что будет - иль радость иль горе -Все из любви я к нему претерпеть всем сердцем готова». (...)
[Бегство, переправа через Рейн и столкновение с франками]
Вальтер в пути находился, как я говорил, только ночью.
420 Днем он скрывался в трущобах, в ущельях, поросших кустами; Ловко приманивал птиц - он знал немало уловок, Ветки обмазывал клеем, подчас раскалывал сучья. Если ж ему на пути встречались излучины речек, Он из водных глубин извлекал удою добычу. Так, трудов не боясь, он спасался от смерти голодной. Но от любовной утехи сближения с девушкой юной В бегстве, на долгом пути удержал себя доблестный Вальтер. Солнце уже описало кругов четырежды десять С дня, как ушли беглецы от стен столицы паннонской.
430 Долог был этот срок, но истек наконец - и пред ними Гладь широкой реки открылась - уж близился вечер. Это был Рейн, стремивший свой бег к великому граду -Звался Ворматией4 он, - где замок блистал королевский. Вальтер нашел переправу, и, дав перевозчику плату -Рыб, что он раньше поймал, он в путь поспешил без задержки. Новый день наступил, и тьма ночная бежала. Ложе покинув, в тот град, что назвал я, пошел перевозчик. Повар там был королевский, над всеми другими хозяин. Рыбу, которую в плату от путника взял перевозчик,
440 Повар, различной приправой снабдив, приготовив искусно, Подал на стол королю; и Гунтер сказал с удивленьем: «Рыб таких никогда во франкских реках не видал я, Кажется мне, что они из каких-то краев иноземных. Ты мне скажи поскорей: ну, кто же тебе их доставил?» Повар в ответ рассказал, что рыб ему дал перевозчик.
450
Тот на вопрос короля, откуда взялись эти рыбы,
Дал, не замедлив, ответ и все рассказал по порядку:
«Вечером было вчера: я, сидя у берега Рейна,
Путника вдруг увидал: приближался он быстрой походкой,
450 Весь оружьем сверкая, как будто готовился к битве;
Был, мой владыка, он в медь закован от пят до макушки, Щит тяжелый держал и копье с наконечником ярким. Рыцарем был он, как видно: огромную тяжесть оружья Нес на себе, но шагал легко он все же и быстро. Девушка следом за ним, красотой небывалой сияя, Шла и на каждом шагу ноги его ножкой касалась, А за собой под уздцы вела коня боевого; Два ларца на спине тот нес, тяжелых как будто -Если он, шею подняв, своею встряхивал гривой,
460 Или хотел побыстрее шагнуть ногою могучей,
Слышался звон из ларцов, будто золото билось о камень. Путник этот тех рыб королевских и дал мне в уплату». Речь эту Хаген услышал - он был на пиру королевском; Сердцем ликуя, воскликнул, из сердца слова зазвучали: «Радуйтесь вместе со мной, я прошу, этой вести чудесной; Друг моей юности Вальтер вернулся из гуннского плена!» Гунтер, напротив, король, безмерно душой возгордившись, Громко вскричал, и дружина ему ответила криком: «Радуйтесь вместе со мной, я велю, ибо выпало счастье:
470 Много сокровищ отдал Гибихон владыке Востока,
Их всемогущий теперь возвращает в мое королевство».
Это сказав, он вскочил и ногою стол опрокинул,
Тотчас коня приказал оседлать и украсить убором,
Выбрал двенадцать мужей он себе из целой дружины,
С телом могучим и с храброй душою, испытанных в битвах;
Хагену с ними велел в поход немедленно выйти.
Хаген же, старого друга и прежнюю верность припомнив,
Стал убеждать короля начинанье такое оставить.
Гунтер, однако, и слушать его не хотел и воскликнул:
480 «Ну же, не медлите, мужи! Мечи на пояс привесьте,
Пусть вашу храбрую грудь покроет чешуйчатый панцирь! Столько сокровищ какой-то чужак отнимает у франков?» Взяли оружье бойцы - ведь вела их воля владыки -Вышли из стен городских, чтоб узнать, где Вальтер сокрылся: Думали, верно, они завладеть добычей без боя. Всячески Хаген пытался им путь преградить, но напрасно, -Крепко держался за замысел свой король злополучный. Доблестный Вальтер меж тем побережье Рейна покинул,
16* 457
К цепи он горной пришел - уж тогда ее звали Вазагом 5, -
490 Лесом поросшей густым; в берлогах там звери скрывались, Часто лаяли псы и рога охотничьи пели. Там две горы, от других в стороне и близко друг к другу: Горная щель между ними лежит, тесна, но красива; Сдвинувшись, скалы ее образуют, не стены пещеры. Все же не раз в ней приют находили разбойничьи шайки. Нежной зеленой травой порос уголок этот скрытый. Вальтер, его чуть завидев, промолвил: «Скорее, скорее! Сладко на ложе таком дать покой истомленному телу!» Он с того самого дня, как бежал из края аваров,
500 Только порою и мог насладиться сном и дремотой, Как, на щит опершись, едва смежая ресницы. Тяжесть оружия здесь впервые сложивши на землю, Голову он опустил на колени девушки: «Зорко, -Молвил, - гляди, Хильдегунда: коль облако пыли завидишь, Только рукой меня тронь и сон отгони потихоньку. Даже если увидишь, что близится сильное войско, Все же слишком внезапно меня не буди, дорогая! Вид отсюда широкий, и взор далеко хватает; Глаз не спуская, гляди, следя за всею округой!»
510 Так он сказал, и мгновенно закрыл свои яркие очи, В сон долгожданный войдя, наконец предался покою. Гунтер заметил меж тем следы на прибрежье песчаном, Разом пришпорил коня и погнал его быстро по следу, Радостный клик испустил, обманут надеждой напрасной. «Эй, поспешите, бойцы! Пешехода мы скоро догоним: Он не спасется от нас и украденный клад нам оставит!» Хаген, прославленный витязь, ему, возражая, промолвил: «Только одно скажу я тебе, властитель храбрейший: Если пришлось бы тебе увидать, как сражается Вальтер,
520 Так же, как я это видел не раз в убийственных схватках, Ты б не подумал, что сможешь отнять у него достоянье. Я же паннонцев видал, как они выступали в походы Против народов чужих на севере или на юге; Всюду участвовал в битвах, блистая доблестью, Вальтер, Страх внушая врагам и восторг - соратникам верным. Кто в поединок вступал с ним, тот скоро в Тартар спускался. Верь мне, король мой, прошу! Поверь мне, дружина, я знаю, Как он владеет щитом, как метко дрот свой кидает!» Но не послушал его безумьем охваченный Гунтер,
530 Не отступив ни на шаг, вперед он рвался на битву. Сидя вверху на скале, смотрела кругом Хильдегунда
452
И увидала, что пыль вдали поднялась; догадалась
О приближенье врагов и, тихонько Вальтера тронув,
Сон его прервала. Он спросил, кого она видит?
И, услыхавши ответ, что конница быстрая скачет,
Он, глаза протирая, развеял остатки дремоты,
Мощные члены свои облек доспехом железным,
Снова свой щит приподнял и копье приготовил к полету,
Сильным ударом меча, размахнувшись, разрезал он воздух,
540 Несколько дротов метнул, к жестокой битве готовясь. Девушка, вдруг увидав, что близко уж копья сверкают, В ужасе вскрикнула: «Гунны! О горе! Нас гунны догнали!» Пала в отчаянье ниц и воскликнула: «Мой повелитель! Я умоляю тебя, пусть меч твой мне голову срубит! Если судьба не велит мне женой твоей стать нареченной, То никогда и ни с кем терпеть я сближенья не стану». «Как же могу я себя запятнать невинною кровью? -Вальтер сказал. - Разве мог бы мой меч сражаться с врагами, Если б он был беспощаден к моей столь верной подруге?
550 Пусть никогда не свершится, о чем ты просишь! Не бойся! Тот, кто часто меня спасал от опасностей многих, Сможет, я верю, и ныне врагам нанести пораженье». Так он ответил и, вдаль поглядев, сказал Хильдегунде: «Это же, знай, не авары, а франки, туманные люди6, Жители здешних краев», - и вдруг он увидел знакомый Шлем, что Хаген носил, и воскликнул тогда, рассмеявшись: «Хаген с ними едет, мой друг и старый товарищ!» Это промолвив, он стал, не колеблясь, у входа в ущелье; Девушка стала за ним, и сказал он хвастливое слово:
560 «Здесь, перед этой тесниной, я гордо даю обещанье:
Пусть из франков никто, вернувшись, жене не расскажет, Будто из наших сокровищ он взял безнаказанно долю!» Но, произнесши такие слова, упал он на землю И умолял о прощенье за столь надменные речи. Вставши потом, он зорко вгляделся в противников лица: «Мне из тех, кто пред нами, не страшен никто - только Хаген: Знает он, как я сражаться привык, изучил он со мною Все искусство войны, хитроумные в битвах уловки. Если с помощью Божьей искусство мое будет выше,
570 Жизнь я свою сохраню для тебя, для моей нареченной». Хаген увидел, что Вальтер стоит меж скал неприступных; Гордому Гунтеру он посоветовал быть осторожным: «Не вызывай, господин мой, на битву этого мужа! Прежде отправь ты послов, пусть они обо всем разузнают,
453
Имя, и род, и страну, где рожден, и откуда идет он. Может быть, он согласится и сам, без пролития крови, Клад свой нам передать: все узнаем о нем по ответу. Ежели подлинно Вальтер пред нами, поступит разумно Он и, наверное, сам королю окажет почтенье».
580 Гунтер исполнил совет и отправил послом Камалона -Был он у франков назначен правителем города Метта7. Только вчера королю он оттуда доставил подарки И, задержавшись на день, услышал новые вести. Быстро помчался посол, подобен восточному ветру, Поле, скача, пересек и подъехал ко входу в ущелье; Там он коня придержал и крикнул: «Ты, путник, скажи мне, Кто ты, откуда идешь и куда свою держишь дорогу?» Но на вопросы его ответил и Вальтер вопросом: «Знать я хотел бы, ты сам меня расспрашивать вздумал
590 Или тебя кто послал?» Камалон ответил надменно:
«Знай, что Гунтер-король, властитель здешний могучий, Мне как послу поручил узнать обо всем по порядку». Эти услышав слова, возразил ему Вальтер разумно: «Право, понять не могу, зачем вам о путнике надо Все так подробно узнать? Но дать вам ответ не боюсь я: Имя Вальтер мое, рожден я в стране аквитанской; Мальчиком был я, когда мой отец меня к гуннам отправил; Там я заложником годы провел, теперь возвращаюсь, Видеть родную желая страну и родичей милых».
600 Молвил посол: «Мне король такое дал порученье: Выдай коня нам, и оба ларца, и девушку тоже! Если исполнишь приказ, то жизнь тебе он дарует». Вальтер, однако, отважно ответил такими словами: «Глупой речи подобной от умных людей не слыхал я. Ты как будто сказал, что король или кто бы там ни был Мне обещал даровать то, что вовсе ему не подвластно, Да и не будет вовек. Что ж он, бог? И разве он вправе Жизнь мне дарить? Разве взят я им в плен иль брошен в темницу? Или сковал за моею спиной он мне руки цепями?
610 Слушай! Ему передай: коль со мною он в битву не вступит, (Вижу, железом одет он; как видно, сражаться задумал), Сто украшений ему я отдам, сверкающих красным Золотом; тем окажу королевскому сану почтенье». Выслушав эти слова, к владыке посол возвратился И повторил королю и свои, и Вальтера речи. Гунтеру Хаген сказал: «Прими от него украшенья! Сможешь своим приближенным раздать ты щедро подарки.
454
Будь же разумен, реши удержать свои руки от битвы!
Вальтер тебе незнаком и его великая доблесть. 620 Ночью минувшей увидел я сон зловещий и страшный:
Если затеем мы бой, то счастья с нами не будет.
Видел я, будто тебе пришлось сразиться с медведем;
Долго схватка тянулась, но вдруг, тебя пересилив,
Ногу тебе оторвал медведь повыше колена.
Я на помощь к тебе поспешил и копьем замахнулся,
Он же напал на меня и глаз мне вырвал зубами».
Гунтер надменно воскликнул, услышав Хагена речи:
«Ты подражаешь, как видно, отцу своему - ведь Гагатий
Сердцем холоден был, вояка трусливый и робкий, 630 Много он слов говорил, но в бой никогда не стремился».
Хагена гнев охватил справедливый и ярый, насколько
Может ярость питать подчиненный против владыки.
«Ладно! - сказал он, - решенье теперь - лишь в вашем оружье.
Вот он пред вами стоит, как хотели вы; бейтесь же сами!
Близко от вас он теперь - ведь вы же его не боитесь?
Я здесь конца подожду и не требую доли добычи».
Так он сказал и поднялся верхом на холм близлежащий;
Там он спрыгнул с коня и сел, ожидая исхода. (...)
[Битва Вальтера с Хагеном и Гунтером]
Видя такую беду, вздохнул король злополучный,
Быстро вскочил он в седло на коня с разукрашенной сбруей
И поспешил туда, где Хаген сидел оскорбленный,
С просьбой к нему обратился король, умоляя смягчиться -
Вместе с ним выйти на бой. Но Хаген ответил сурово:
«Предков моих опозоренный род мне мешает сражаться:
Кровь моя холодна, мне чужда боевая отвага -
Ведь от испуга немел отец мой, увидя оружье,
1070 В робких речах многословных походы, бои отвергал он. Вот какие слова ты мне бросил, король, перед всеми -Видно, помощь моя тебе показалась ненужной». Но на суровый отказ король ответил мольбами, Снова пытаясь смягчить упрямца речью такою: «Именем вышних молю, расстанься с бешенством ярым, Гнев свой забудь - он вызван моею тяжкой виною. Если останусь в живых и с тобой возвратимся мы вместе, Я, чтоб вину мою смыть, тебя осыплю дарами. Иль не позор для тебя скрывать свое мужество? Сколько
1080 Пало друзей и родных! И неужто тебя оскорбила
455
Больше обидная речь, чем злого врага преступленья?
Лучше бы ярость свою на того ты злодея обрушил,
Кто своею рукой опозорил властителя мира.
Страшный ущерб потерпели мы, стольких мужей потерявши, -
Франков страна никогда такого позора не смоет.
Те, что пред нами дрожали, теперь зашипят за спиною:
"Франков целое войско лежит неотмщенным, убито
Чьей-то рукой неизвестной - о стыд и позор нестерпимый!"»
Хаген медлил еще: вспоминал он клятвы о дружбе,
1090 Те, что давал он не раз, когда рос он с Вальтером вместе, Также припомнил подряд и то, что нынче случилось. Но все упорней просил его король злополучный, И, поддаваясь мольбам короля, раздумывал Хаген: Можно ли быть непокорным тому, кому служишь? Подумал он и о чести своей: его слава, быть может, увянет, Если в несчастье таком себя пощадить он решится. Вспыхнул душой наконец он и голосом громким воскликнул: «О господин мой, к чему ты меня призываешь? Куда мне Вслед за тобою идти? Тебя ложная манит надежда!
1100 Кто же когда-либо был столь безумен, чтоб страшную пропасть Видел пред взором своим и спрыгнул в нее добровольно? Даже и в поле открытом сражаться с Вальтером трудно; Ныне ж он так закрепился в горах, что всех презирает -Будет ли войско пред ним иль один слабосильный вояка. Пусть бы франков страна и конницу всю, и пехоту Выслала против него - он всех уложил бы на месте. Но, как я вижу, тебя больнее позор угнетает, Чем соратников гибель, и ты отступать не согласен. Жаль мне тебя: королевскую честь я выше поставлю
1110 Горькой обиды моей; попытаюсь дорогу к спасенью Я отыскать - либо нынче она, либо ввек не найдется. Родича милого смерть не могла бы - поверь мне, владыка,-Ныне заставить меня нарушить верности клятву; И за тебя лишь, король, я иду на опасное дело. Здесь, в этом месте, однако, я с ним сражаться не стану: Скрыться должны мы, чтоб путь открытый ему предоставить. Мы расседлаем коней и ему устроим засаду -Лишь тогда он решится свое укрытье покинуть. Видя, что нет нас вблизи. Когда ж он достигнет равнины,
1120 Мы на него нападем, его преследуя с тыла.
Можем таким лишь путем мы отвагу явить боевую: Это - надежнейший путь, хоть исход остается неверным. Сможешь сразиться, король, ты с Вальтером сам, если хочешь:
456
Ведь перед нами двумя отступать никогда он не станет,
Нам же придется иль бегством спастись, иль насмерть сражаться».
Хагена речь одобряет король и, обняв его крепко,
Дарит ему поцелуй, - и вот, коней повернувши,
Скоро находят они для засады удобное место.
Спрыгнув с коней, их пускают пастись на свежую траву.
1130 Феб в это время свой путь повернул к пределам заката, Бросил последний свой блеск на широкоизвестную Фулу, После оставил в тылу за собой иберов и скоттов8 И своими лучами согрел океанские волны. Вот и к земле авсонийской9 рога свои Геспер направил. Вальтер, сам с собой говоря, погрузился в раздумье: Лучше ль остаться ему в недоступных зарослях горных Или пуститься в дорогу вперед по широкой равнине? Ум напрягая, пытался он верное выбрать решенье. В сердце его бушевали кипящие волны тревоги.
1140 Хагена он опасался - уж, верно, король не напрасно Крепко его обнимал и его подарил поцелуем. Вражеский замысел Вальтер стремясь разгадать, колебался: Может быть, в город враги удалились, чтоб новые силы Ночью в подмогу себе собрать и снова нагрянуть Ранней зарей, и опять завязать беззаконную битву; Может быть, скрылись враги, чтобы где-то устроить засаду; Страшен и путь через лес - в нем тропинок неведомых много, Можно наткнуться в дороге на заросли дикого терна Или на хищных зверей - и невесту утратить навеки.
1150 Все это Вальтер обдумал и принял решенье такое: «Как бы дела ни пошли, я здесь останусь, доколе В небе кружащийся шар не вернет нам свой свет лучезарный. Пусть надменный не скажет король, что, как вор, укрываясь, Я под покровом ночным рубежи его края покинул». Так он сказал и узкий проход перекрыл загражденьем: Срезал кустарников ветви, заплел ими острые колья. Кончивши эту работу, приблизился к трупам убитых; Тяжко вздохнув, приложил он голову к каждому телу, На землю пал, повернулся к востоку и, меч обнаживши,
1160 Взялся рукой за него и промолвил такую молитву: «Он, кто вселенную всю сотворил и ей управляет, Без позволенья Его, - нет, верней, без Его повеленья В мире ничто не свершится: Ему одному благодарность! Он защищает меня от оружья врагов, от позора; Я умоляю смиренной душой благого Владыку,-Он наказует грехи, но губить он грешных не хочет,-
457
Пусть я этих людей повстречаю в небесном жилище». Так он молитву закончил, с земли поднялся и тотчас Шесть коней поближе пригнал, и, тонкие прутья
1170 В крепкую привязь скрутив, коней он стреножил; из прочих Два погибли в бою, а трех угнал к себе Гунтер. Выполнив дело, свой пояс тугой расстегнул он и сбросил Тяжкий оружия груз, облегчив горячее тело, Несколько слов в утешенье сказал невесте печальной, Взялся потом за еду, подкрепил усталые члены -Был он измучен - и лег, головой на щит опираясь. Девушке он приказал охранять его сон до полночи, Сам же назначил себе на стражу встать до рассвета -Стража под утро опасней - и в сон наконец погрузился.
1180 Девушка села к его изголовью - так было обычно -Песней от глаз утомленных она прогоняла дремоту. Только лишь Вальтер проснулся, он, сон от очей отряхая, Мигом вскочил и велел сейчас же уснуть Хильдегунде, Сам же копье свое взял и стал, на него опираясь. Так он провел все ночные часы: то смотрел за конями, То подходил к загражденью и слух настораживал чутко, Страстно желая, чтоб светом земля опять озарилась. Вот на небо взошел Люцифер, предвестник денницы: «Остров, - сказал, - Тапробан10 уже видит ясное солнце»
1190 Был тот час, когда Эос кропит холодные росы.
Вальтер к убитых телам подошел и снял с них оружье, Латы и прочий доспех, но одежду мертвым оставил. Только наплечную бронь, пояса с литым украшеньем, Панцири, шлемы, мечи забрал себе как добычу, И четырех лошадей нагрузив, он позвал Хильдегунду? И посадил на коня, на пятого, сам на шестого Вспрыгнул, разрушил заграду и первым ущелье покинул. Но все время, пока он тропинкою узкою ехал, Ясным взором своим оглядывал путь и окрестность,
1200 Слух навостряя, старался поймать даже ветра дыханье, Ждал, не услышат ли шепот речей, иль шаги, или шорох, Или не звякнет ли где узда под надменной рукою, И не послышится ль поступь копыт с подковой железной. Все казалось спокойным вокруг, и коней нагруженных Вывел вперед он и первым пустил коня Хильдегунды, Сам же взял под уздцы коня с ларцами сокровищ И, как обычно, в доспехах пошел, опоясан оружьем. Тысячу, верно, шагов лишь прошли, когда Хильдегунда (Женщин природа хрупка и страху легко поддается)
458
1210 Взор обращает назад и видит, что, их догоняя,
Всадников двое несутся, спеша, с угрожающим видом. Тут, побледнев от испуга, она назад обернулась: «Гибель нас догнала, господин мой, беги! Они близко!» Вальтер немедля взглянул назад, узнал их и молвил: «Многих врагов ниспроверг я вчера во прах бы напрасно, Если б в последнем бою стяжал я позор, а не славу. Лучше от тяжких ранений погибнуть достойною смертью, Чем спастись одному и лишиться всего, что имеешь. Может ли тот потерять надежду на жизнь и спасенье,
1220 Кто уж встречался не раз с опасностью более грозной? Льва, кто сокровища наши несет, возьми за уздечку11 И поскорее беги вон в тот лесок недалекий. Я же останусь на месте, поближе к горному склону Здесь подожду я, как дело пойдет, и всадников встречу». Вальтером данный приказ исполнила девушка быстро; Щит свой тяжелый схватил он, копье держал наготове, -Нрав чужого коня он хотел испытать под оружьем. В гневе король, обезумев, к нему помчался навстречу И, не доехав еще, надменное выкрикнул слово:
1230 «Враг беспощадный, теперь берегись! Ведь дебри лесные Нынче от нас далеки, в которых, как волк кровожадный, Зубы ты скалил со злобой и лаял, наш слух оскорбляя. Если согласен, теперь мы сразимся на поле открытом; Будет ли битвы исход подобным началу, - увидишь. Подкупом счастье свое ты купил, потому-то, конечно, Ты и бежать не готов, и сдаться на милость не хочешь». Алфера сын королю не ответил ни словом единым, Словно не слышал его, лишь к Хагену он обратился: «Хаген, к тебе моя речь: задержись на миг и послушай!
1240 Что так внезапно, скажи, изменило столь верного друга?
Ты лишь недавно, когда расставались с тобой мы, как будто Вырваться долго не мог из дружеских наших объятий. Чем ты так оскорблен, что на нас ты поднял оружье? Я же надежду питал - но, вижу, ошибся жестоко, -Думал, коль вести дойдут о моем возвращенье с чужбины, Сам поспешишь ты мне выйти навстречу приветствовать друга, В дом свой как гостя введешь, хотя бы о том не просил я, И добровольно меня ты сам проводишь в отчизну. Я опасался уже, что подарками слишком богато
1250 Ты осыплешь меня! Пробираясь по дебрям дремучим,
Думал: из франков никто мне не страшен - ведь Хаген меж ними! Я заклинаю тебя: одумайся! детские игры
459
Наши припомни, как, вместе учась, мы силы и опыт В них набирали и дружно росли в наши юные годы. Где же пропала та наша хваленая дружба, что прежде Верной была и в дому, и в бою и размолвок не знала? Верь мне, дружба с тобой заменяла мне отчую ласку; В годы, что жили мы вместе, я редко о родине думал. Как ты можешь забыть наши частые верности клятвы?
1260 Я умоляю тебя: не вступай в беззаконную битву,
Пусть на все времена нерушим наш союз пребывает!
Если согласен - вернешься домой с дорогими дарами,
Щит твой наполню сейчас же я кучею золота яркой».
Но отвечал ему Хаген со взором суровым и мрачным,
Речь дышала его нескрываемым яростным гневом:
«Первым к насилью прибег ты, теперь же - к хитрым уловкам?
Ты же и верность нарушил - ведь знал ты, что здесь я, и все же
Многих друзей ты убил, и даже родных мне по крови.
Не говори же теперь, что будто меня не узнал ты -
1270 Если не видел лица, то видел мои ты доспехи, Были знакомы тебе и они, и мое все обличье. Впрочем, я все бы простил, если б не было тяжкой утраты: Был лишь один у меня цветок драгоценный, любимый, -Он, золотистый и нежный, мечом, как серпом, твоим срезан! Этим ты первый нарушил друг другу данные клятвы, И потому от тебя не приму никакого подарка. Только одно я хочу - испытать твою силу и доблесть И за племянника кровь с тебя потребую плату; Пусть я иль мертвым паду, иль подвиг свершу достославный!»
1280 Это промолвив, он спрыгнул с коня, приготовился к бою;
Спешился быстро и Гунтер, не медлил и доблестный Вальтер; Все решились вступить в открытый бой рукопашный, Стали друг против друга, отбить готовясь удары, И под ремнями щитов напряглись могучие руки.
1360 Вальтер, кинув копье, бегом вперед устремился, Меч обнажил и напал на Гунтера с дикой отвагой. С правой руки короля он щит сорвал, и ударом Метким и ловким его поразил с небывалою силой. Ногу выше колена ему он отсек до сустава. Гунтер на щит свой упал и у Вальтера ног распростерся. Видя, как рухнул король, побледнел от ужаса Хаген, -Кровь от лица отлила. Свой меч окровавленный снова Вальтер занес над упавшим, удар готовя смертельный. В миг этот Хаген забыл о прежней обиде - нагнувшись,
460
1370 Голову он под удар подставил, и Вальтер с размаха
Руку не смог удержать и на шлем его меч свой обрушил. Крепок был кованый шлем и украшен резьбою искусной: Вынес он грозный удар - только искры кругом засверкали. Но, натолкнувшись на шлем, - о горе! - в куски разлетелся Меч, и осколки, блестя, полетели в воздух и в траву. Только лишь Вальтер увидел свой меч, лежащий в осколках, Он обезумел от гнева: в руке его правой осталась, Тяжесть меча потеряв, одна рукоятка - блестела Золотом ярким она и искусной работой литейной.
1380 Прочь он ее отшвырнул, как ненужный, презренный обломок, Кисть своей правой руки оставив на миг без прикрытья; Хаген тот миг улучил и ее отрубил, торжествуя. Свой не закончив размах, отважная пала десница: Много народов, племен, королей перед ней трепетало, В неисчислимых победах ее блистали трофеи. Но непреклонный боец не хотел уступить неудаче. Страшную боль победил он своею разумною волей, Духом не пал ни на миг, и лицо его было спокойным. Руку с обрубленной кистью в ремень щита он просунул,
1390 Вырвал рукой уцелевшей тотчас кинжал он короткий -Тот, что, как сказано раньше, висел на поясе справа, -И за увечье свое отомстил жестокою карой -Хагену правое око ударом он выколол метким И от виска до губы кинжалом рассек ему щеку, Выбив зубов коренных ему по три и сверху, и снизу. После, как это случилось, жестокая кончилась битва. Всем не хватало дыханья, и тяжкие раны велели Всем им оружье сложить. Да и кто бы мог дальше сражаться, Если такие герои, телесною равные силой,
1400 Равные пламенным духом, сошлись и прошли сквозь сраженье? Так закончился бой, и стяжал себе каждый награду: Рядом лежали в траве нога короля и десница Вальтера, и трепетал еще Хагена глаз. Поделили Вот как они меж собой золотые наплечья аваров! Двое присели на траву, а третий лежал без движенья. Льющейся крови потоки они отирали цветами. Девушку Вальтер окликнул, еще дрожавшую в страхе. И, подойдя к ним, она перевязками боль утолила. После ж, как все завершила, велел ей жених нареченный:
1410 «Ну-ка, смешай нам вина и подай его Хагену первым! Он - отличный боец, коли верности клятвы он держит. Мне ты потом поднесешь - ведь больше я всех потрудился.
461
Гунтер же выпьет в последний черед - он слаб оказался В битве, где храбрость и мощь великих мужей проявилась: Марсу служит он плохо, и нет в нем огня боевого». Все, как Вальтер велел, исполнила дочь Херирика. Хаген, однако, не принял вина, хоть и мучился жаждой. «Прежде, - сказал он, - вино жениху своему и владыке, Алфера сыну, подай: признаю, что меня он храбрее,
1420 Да и не только меня - он всех в бою превосходит».
Были язвительный Хаген и Вальтер, герой аквитанский, Вовсе не сломлены духом, устало лишь мощное тело; И, отдыхая от шума сраженья и грозных ударов, В спор шутливый вступили, вином наполнивши кубки. Франк промолвил: «Мой друг, отныне стрелять на охоте Будешь оленей одних - тебе нужно немало перчаток. Правую - вот мой совет - набивай ты шерстью помягче, Тех, кто увечья не видел, поддельной рукой ты обманешь. Что же ты скажешь? Увы! Отчизны обычай нарушив,
1430 Будешь справа ты меч свой носить - это всякий увидит. Если ж захочешь ты вдруг супругу обнять, то неужто Стан ее охватить придется левой рукою? Впрочем, короче скажу: за что бы теперь ты ни взялся, Будешь всегда ты левшой». Но Хагену Вальтер ответил: «Право, дивлюся, сикамбр12 одноглазый, чего ты храбришься? Буду оленей гонять - ты ж кабаньих клыков опасайся! Слугам своим отдавать ты, кося лишь, сможешь приказы, Взглядом косым лишь отряды бойцов ты приветствовать сможешь. Старую дружбу храня, совет тебе дам я разумный:
1440 Ты, как вернешься домой и очаг свой родимый увидишь, Кашу свари из муки с молоком да заправь ее салом: Будет она и пищей тебе, и полезным лекарством». Так шутливою речью они свой союз обновили. На руки взяв короля, изнуренного болью от раны, Подняли вместе его на коня и друг с другом расстались. Франки вернулись в Ворматий; родной страны аквитанской Вальтер достиг и встречен там был с ликованьем и честью. Вскоре свою с Хильдегундой он свадьбу справил по чину. Был он всеми любим, и когда родитель скончался,
1450 Десятилетия три он счастливо правил народом.
Вел ли он войны, и сколько, и много ль побед одержал он, -
Я написать не могу: перо уж мое притупилось.
Тот, кто это прочтет, милосердым да будет к цикаде13:
Голос ее не окреп и неопытен возраст незрелый,
Не покидала гнезда никогда и ввысь не взлетала.
Вот о Вальтере песнь. Иисус вам да будет спасеньем!
462
1 Авары, жившие при Карле Великом на среднем Дунае, считались потомками древних гун
нов.
2 Арар - ныне Сона. Родан - ныне Рона;
3 Кабиллон - ныне Шалон.
4 Ворматия - ныне Вормс.
5 Вазаг, или Возаг - ныне Вогезы.
6 Темное место; мы даем буквальный перевод слов «Franci nebulones», наиболее вероятное
значение - «пустые», «нестоящие» воины.
7 Метт - ныне Мец в Лотарингии.
8 Иберы (испанцы) и скотты (шотландцы) считались самыми западными народами Европы.
9 Авсонийская земля - Италия.
10 Тапробан - античное название Цейлона, считавшегося самой восточной окраиной населенной земли. 1 * Лев - кличка коня.
12 Сикамбры - древнегерманское племя, иногда отождествляемое с позднейшими франками.
13 Звонкая цикада как символ поэта - образ, традиционный для античной литературы.
