ИСТОРИКИ ЭПОХИ КАРОЛИНГОВ

К оглавлению

НИТХАРД

ИСТОРИЯ В ЧЕТЫРЕХ КНИГАХ

NITHARDI HISTORIARUM LIBRI IIII

Как я уже сказал, мне следует радоваться не только тому, что я, наконец, имею возможность отдохнуть от трудов над этим повествованием, [но и тому], что по причине различных беспокойств я постоянно и серьезно думаю о том, каким образом мне можно было бы совершенно отойти от общественных дел. Но, поскольку судьба то здесь, то там связывает меня со всякого рода заботами ¹, и к моему сожалению вертит мной без сострадания, я не знаю, в какой гавани могу теперь укрыться [от жизненных бурь]. Между тем, коль скоро у меня есть свободное время, почему бы мне, как и было приказано, не изложить письменно воспоминания о деяниях наших государей и их вельмож? Поэтому я и хочу начать четвертую книгу своей истории; и если я в иных делах не смогу быть полезен будущим поколениям, то, по крайней мере, теперь своим трудом рассею перед потомками облако заблуждений.

Когда Людовик и Карл получили верные известия [о том], что Лотарь покинул свое королевство, они отправились в аахенский дворец ², и на следующий день после прибытия совещались, что теперь следует делать с народом и королевством, оставленными их братом. И самым правильным [им] показалось передать это дело епископам и священникам, находившимся там в большом числе. При помощи их совета [они] хотели узнать, как, с божьего соизволения, следует утвердить все свершившееся. И, поскольку это предложение [все] посчитали самым разумным, дело передали духовенству. Епископы проследили все, совершенное Лотарем с самого начала, [а именно], как он изгнал из королевства своего отца, как, пользуясь своей властью, склонял к измене христианский народ, как часто он нарушал клятвы, данные им отцу и братьям, сколько раз после смерти отца он пытался лишить братьев наследства, да и вовсе погубить их, как много убийств, разврата, пожаров и всякого рода постыдных деяний вынесла Церковь Божия вследствие его гнусного корыстолюбия, как мало он показал способности [132] к управлению королевством и как, наконец, в его царствовании нельзя обнаружить ни малейшего следа добродетели. На основании этих причин, говорили они, он не незаслуженно, но по справедливому приговору всемогущего Бога должен был уступить сначала поле битвы, а потом и королевство. И все они были единогласны и сошлись на том, что наказание Господне постигло его за собственные грехи и что его королевство по справедливости следует передать его братьям, как более достойным быть государями. Но епископы не хотели передавать власть братьям, не задав им в присутствии всего народа вопроса: намерены ли они управлять королевством по примеру своего изгнанного брата или по воле божьей? Когда же короли ответили, что желают править и царствовать, насколько Бог даст им мудрости и сил, по Его воле, епископы сказали: «И по воле божьей мы просим, убеждаем и повелеваем вам принять это королевство и править им по воле господней». Тогда каждый из братьев выбрал среди своих приверженцев по 12 человек, в числе которых был и я, для разделения королевства и [постановили, что] как они решат поделить королевство между ними, тем короли и удовольствуются; при разделении учитывались не плодородие земель и не равенство частей, а то, чтобы отдельные части одного короля граничили друг с другом и удобно соединялись. Людовик получил всю Фрисландию ³..... Карл же ⁴ ...

Когда все это свершилось, короли приняли почитание тех, которые выпали на их долю из разных народов, и взяли с них клятву верности на будущее время. И Карл пошел за реку Маас обустраивать свое королевство, Людовик же отправился в Кельн из-за неурядицы в Саксонии. Поскольку события в Саксонии, на мой взгляд, имеют большое значение, я полагаю, что не могу обойти их в своем повествовании. Еще император Карл, заслуженно названный всеми народами Великим, обратил саксов, как всякому известно, многочисленными и разнообразными усилиями из идолопоклонства в истинную веру в Бога и Христа ⁵. С древних времен они очень часто показывали свою гордость и воинственность. Весь народ саксов разделен на три сословия: одни на их языке называются edhilingi, другие frilingi, третьи lazzi. На латинском языке это значит: благородные, свободные и рабы ⁶. Во время борьбы Лотаря с братьями благородные разделились на две части, из которых одна [133] следовала за Лотарем, другая — за Людовиком. Так здесь обстояли дела; и когда Лотарь увидел, что, после победы братьев, народ, бывший на его стороне, угрожает отложиться, он, подгоняемый нуждой, решился искать себе поддержку везде, где только было возможно. С этой целью одним он раздавал государственные земли в частное пользование, другим раздаривал привилегии, а иным обещал в случае победы и то, и другое; также он отправил гонцов к саксам и велел обещать «фрилингам» и «лаццам», численность которых была очень велика, что, если они последуют за ним, он возвратит им закон, который они имели еще во времена язычества. Страстно желавшие этого, те взяли себе новое имя Stellinga⁷, собрали огромное войско, изгнали из страны почти всех господ ⁸ и стали жить по древнему обычаю, каждый по закону, который был ему угоден. Кроме того Лотарь призвал к себе на помощь норманнов и отдал им во владение часть христианских земель, а также позволил им грабить другие христианские народы. Поэтому Людовик был весьма озабочен тем, что норманны и славяне, как соседи саксов, могут объединиться с теми, кто называл себя Stellinga, вторгнуться с завоевательной целью в королевство и истребить в тех землях христианскую веру; вследствие этого, как мы сказали выше, Людовик поспешно отправился в ⁹............ и, как только мог, пытался оградить королевство от всякого несчастья, чтобы это ужасное зло не разразилось над святой Церковью Божьей. После этого Людовик [проследовав] через Диденхофен, а Карл через Реймс прибыли в Верден, чтобы посовещаться между собой, какие меры следует принять в будущем.

В это же время норманны разграбили Квентовик и, двигаясь оттуда по морю, таким же образом опустошили Гамвиг и Нортунвиг. Лотарь же, отступив к Роне, оставался спокойно стоять там и, контролируя движение судов по реке, со всех сторон привлекал для своей поддержки кого только мог. Однако он отправил ¹⁰ к своим братьям послов и велел им сказать, что хотел бы, если бы знал, как это можно сделать, послать к ним некоторых самых знатных своих приверженцев, чтобы переговорить с ними о мире. Ему ответили, что он может послать, кого захочет, и можно легко узнать, куда они должны прийти. Сами же короли отправились по дороге через Шалон-на-Марне в Труа. И когда они [134] прибыли в Меллеси, к ним пришли Иосиф, Эберхард, Экберт и другие приверженцы Лотаря и сказали, что Лотарь осознал, что согрешил перед Богом и своими братьями и желал бы, чтобы впредь между ними и христианским народом не было больше раздоров; если они хотели что-нибудь прибавить к третьей части королевства вследствие императорского титула, который передал ему отец, и вследствие величия империи, которое добыл франкскому королевству дед, то они могли бы это сделать; если нет, тогда они могли бы уступить ему третью часть всей империи, за исключением Ломбардии, Баварии и Аквитании, и каждый пусть управляет с божьей милостью своей частью самым лучшим образом; один радовался бы поддержке и доброжелательности другого; они даровали бы мир и законный порядок своим подданным, и между ними, по божьей воле, был бы вечный мир. Услышанное очень понравилось королям и всему народу; Карл и Людовик собрались вместе со своими магнатами и с сердцем, благодарным перед Господом, размышляли, что следовало бы предпринять в такой ситуации. Они объявили, что желали этого еще в начале раздоров, и, несмотря на то, что их намерение не исполнилось из-за собственных грехов, таковое, все же, часто предлагалось ему. Теперь же они благодарят всемогущего Господа, что с его помощью они имеют удовольствие видеть своего брата, всегда пренебрегавшего миром и согласием, милостью божьей просящего о том же. Однако короли, по обычаю, предоставили это дело епископам и священникам, чтобы они, куда божья воля захочет повернуть его, по велению Господа с добрым сердцем и готовностью поручились бы за данное дело. И, поскольку епископам в любом случае представлялось самым лучшим, чтобы между братьями царил мир, они дали свое согласие [на такое решение], созвали послов и исполнили желаемое. После того, как на протяжении четырех или более дней они занимались разделением королевства, было, наконец, решено предложить Лотарю в качестве третьей части королевства земли между Рейном и Маасом, до его истоков, и оттуда до истоков Соны и, затем, до впадения Соны в Рону и вниз по Роне до Тирренского моря, со всеми епископствами, аббатствами, графствами и фисками, лежащими по эту сторону Альп, кроме ¹¹....; если его это не удовлетворит, тогда все свои притязания они решат с помощью оружия. Епископы посчитали, что это решение можно было бы представить [ему], хотя доля Лотаря оказывалась меньше [135], чем тому подобало по праву и справедливости, и оно было передано Лотарю через Конрада, Коббо, Адельхарда и других; сами же короли, желая дождаться отрета, решили до возвращения посланцев оставаться на том же месте. Когда гонцы прибыли к Лотарю, то нашли его немного менее высокомерным, чем обычно; он заявил, что не может удовольствоваться предложением братьев, поскольку разделение очень неравномерное; также, он жаловался на судьбу тex, кто решился последовать за ним, поскольку не знал, как в предложенной ему части королевства мог бы компенсировать им то, что они потеряли. Поэтому посланцы, я не ведаю, каким заблуждением охваченные, увеличили отведенную Лотарю часть до Коленвальда. Сверх этого они поклялись, что если в течение подходящего для них времени он даст на то свое согласие, тогда оба его брата клятвенно его заверят, что разделят все королевство, за исключением Ломбардии, Баварии и Аквитании, на три равные части так хорошо, как только сумеют и ему будет дозволено взять ту часть, которую пожелает, и они оставят ее ему на всю жизнь при условии, что он поступит в отношении них так же; если по-другому он им не поверит, они готовы поклясться, что сделают это. Лотарь тоже поклялся, что хочет этого и будет так действовать со своей стороны, при условии, что его братья выполнят то, в чем ему поклялись их послы.

Глава IV

Итак, в середине июня ¹² Лотарь, Людовик и Карл, в сопровождении равного числа знатных своих сподвижников сошлись у города Макон, на острове, называемом Ансилла, и поклялись друг другу, что с этого дня и впредь они сохранят мир и на всеобщем собрании, как решат их верные, они разделят все королевство, кроме Ломбардии, Баварии и Аквитании, на три равные части, поклявшись сделать это как можно лучше; Лотарю будет предоставлено право выбора одной из этих частей; и каждый все дни своей жизни должен помогать брату сохранять ту часть королевства, которую он получил, при условии, что каждый из братьев поступит так же в отношении другого. После этого, обменявшись дружескими приветствиями, они расстались в мире и возвратились в свои лагеря, чтобы на другой день посовещаться об остальном. Хотя и с большим трудом, но наконец было принято решение, что до собрания, назначенного на [136] первое октября, каждый король должен мирно жить в своем королевстве, там, где пожелает. Людовик удалился в Саксонию, Карл же в Аквитанию, чтобы уладить в этих землях дела разного рода; Лотарь, зная на какую часть падет его выбор, отправился на охоту в Арденнский лес и лишил поместий всех знатных из тех областей, которые вынужденно отложились от него, когда он покинул королевство. Людовик напал в Саксонии на мятежников, которые, как мы сказали, назывались Stellinga, и с честью покорил их, устроив кровопролитие на законном, правда, основании. Карл же загнал своего племянника Пипина в Аквитанию; но поскольку тот весьма искусно укрывался там, Карлу ничего не оставалось делать, как поручить защиту страны герцогу Варину и другим, оставшимся ему верными. В это время Эгфрид, граф Тулузы, взял в плен высланных против него сподвижников Пипина, иные же остались на месте сражения. После этого Карл отправился в Вормс на встречу, о которой они договорились с Людовиком. И когда он 30 сентября прибыл в Meц, [то узнал, что] Лотарь находится в Диденхофене, куда он перебрался вопреки договоренности, чтобы быть поближе к месту собрания ¹³. Поэтому послам со стороны Людовика и Карла, которые должны были оставаться в Меце обремененные разделом королевства, показалось вовсе небезопасным заниматься такими делами в том месте, когда их государи находятся в Вормсе, а Лотарь в Диденхофене: так как Вормс отстоит от Меца почти на 70, а Диденхофен всего на 8 галльских миль. Их беспокоило то, что Лотарь часто обнаруживал готовность обмануть своих братьев и потому они не решались доверяться ему без всякого поручительства. Вследствие этого Карл, заботясь об их безопасности, послал к Лотарю гонцов и велел ему сказать, что, поскольку он вопреки договоренности явился в Диденхофен и расположился там, то если хочет, чтобы его с Людовиком послы оставались в Меце вместе с послами Лотаря, он должен дать заложников, чтобы они [с братом] имели уверенность в безопасности своих людей; если же он на это не согласен, то пусть отправит своих послов к ним в Вормс и они дадут ему заложников, сколько он пожелает; наконец, третье предложение состояло в том, что короли должны избрать места своего пребывания на равном удалении от Меца; если же он не согласится и на это, то послы должны сойтись в каком-нибудь месте, лежащем посередине, которое он выберет сам; во всяком случае, он не должен легкомысленно [138] пренебрегать безопасностью стольких знатных мужей. Ведь [для этой комиссии] из всего народа было выбрано восемьдесят человек ¹⁴, все знатного происхождения, и их потеря была бы для него, Карла, и его брата [Людовика] огромным несчастьем. Наконец, к обоюдной выгоде было решено, что послы братьев, числом 110 человек ¹⁵, без всяких заложников, сойдутся в Кобленце и как можно равномернее разделят там королевство.

Глава V

И когда 18 октября они встретились, то, во избежание ссоры между их людьми, послы со стороны Людовика и Карла разместились на восточном берегу Рейна, а посольство Лотаря разбило лагерь на западном; и ежедневно они сходились для общих совещаний в церковь святого Кастора ¹⁶. И поскольку послы Людовика и Карла подняли некоторые вопросы по поводу разделения королевства, то начали искать, нет ли среди собравшихся кого-нибудь, кто имел бы обстоятельные сведения обо всей империи. Но не нашлось ни одного такого человека и тогда встал вопрос: почему послы за истекшее время не объездили империю и не приготовились к своей трудной работе? На это им ответили, что Лотарь вовсе того не желал, а послы Карла и Людовика объявили, что без точного знания империи справедливое разделение невозможно. Далее они возражали: как можно давать клятву произвести деление как можно ровнее и лучше, когда известно, что такое деление невозможно без знакомства с империей. В итоге дело было предоставлено решению епископов. Когда епископы с той и другой стороны собрались по этому поводу на совещание в церкви святого Кастора, те, кто поддерживал Лотаря, говорили, что, если кто-нибудь и согрешил, принося клятву, то в этом можно покаяться, и поэтому лучше сделать хоть как-нибудь, нежели продолжать терпеть разграбление церквей, пожары, убийство, распутство и тому подобные вещи. Напротив, те, которые стояли на стороне Карла и Людовика, возразили: зачем грешить против Бога, когда ни в том, ни в другом случае в этом нет необходимости; гораздо лучше сохранить взаимный мир, а, между тем, разослать по всей империи послов для тщательного ее изучения. Только тогда, полагали они, можно будет без опаски дать клятву по справедливости произвести деление; только так, утверждали они, удастся избежать зависти и [138]  других пороков, если только им не помешают [их собственные] тайные пристрастия. И поэтому они не хотели ни сами действовать против клятвы, ни позволить этого другим. Так и не придя к согласию, они разошлись по домам. Однако они собрались еще раз в той же самой церкви и сторонники Лотаря объявили, что они готовы заняться делением, как и клялись в том; но те, кто держал сторону Людовика и Карла, сказали, что они также были бы готовы сделать это, если бы это можно было совершить в соответствии с присягой. Наконец, поскольку никто не отваживался принять мнение другой стороны без согласия своего государя, они решили продлить мир до тех пор, пока не узнают, какое предложение устроит их государей. Так как полагали, что это может быть решено к 5 ноября, то они и разошлись, заключив мир именно до этого дня.

В этот день почти во всей Галлии произошло сильное землетрясение, и в этот же день нашли тело знаменитого Ангильберта, похороненного в Центу ле за 29 лет до того, нисколько не испортившимся, хотя оно не было набальзамировано. Этот муж происходил из неизвестного в то время рода; Мадельгауд, Рихард и он были братьями и заслуженно пользовались у Карла Великого большим уважением ¹⁷. Ангильберт же, женившись на Берте, дочери этого славного короля, имел двух сыновей: Гартнида и меня, называемого Нитхардом. В Центуле он построил удивительную церковь в честь всемогущего Бога и святого Рихария и с достоинством управлял вверенной ему братией. Окончив здесь свою славную жизнь, он и поныне с миром покоится в Центуле. После этого небольшого отступления о моем происхождении я снова жажду ухватить нить истории.

Когда, как было сказано выше, послы возвратились к своим королям и известили их о случившемся, то по недостатку средств, по случаю приближения зимы, а также потому, что знатные люди из народа, один раз изведав опасности, не желали возобновления борьбы, братья дали свое согласие на заключение мира до двадцатого дня после мессы святого Иоанна ¹⁸. Для завершения этого дела в Диденхофен с обеих сторон съехались знатные и поклялись, что до обозначенного срока короли сохранят между собой мир и что ничего не будет упущено при справедливом разделении королевства; Лотарь же сохраняет за собой право [139] выбора одной из частей, как об этом клятвенно условились. Затем каждый отправился, куда пожелал. Лотарь пошел на зиму в Аахен, Людовик в Баварию, а Карл в Кьерси, чтобы отпраздновать там свою свадьбу.

Карл же, как мы сказали, взял в жены Ирментруду, дочь Удо ¹⁹ и Ингельтруды и племянницу Адельхарда. Его отец ²⁰ в свое время был так сильно привязан к этому Адельхарду, что делал во всей империи то, что было угодно ему; но тот, меньше заботясь о всеобщем благополучии, больше старался каждому нравиться. И оттого он советовал раздавать привилегии и государственное имущество к выгоде частных лиц. И поскольку умел добиваться, чтобы каждый получал то, о чем просил, то совершенно истощил этим государство. Также он добился того, что в столь тяжелое время легко мог склонить народ к чему бы ни пожелал; и Карл заключил этот брак в особенности потому, что надеялся таким образом заполучить большую часть народа. Сыграв 14 декабря свадьбу, он отпраздновал Рождество Господне в Сен-Кантене; к Valenciennes он определил, кто из верных ему людей останется защищать земли между Маасом и Сеной, а сам вместе с женой отправился зимой 843 года в Аквитанию. Та зима была необыкновенно сурова и продолжительна, кроме того, она породила множество болезней и оказалась довольно неблагоприятной для земледелия, разведения скота и пчел.

Из этого обстоятельства каждый мог бы видеть, сколь безрассудно пренебрегать общим благополучием и служить только лишь удовлетворению всяческих частных и личных желаний, поскольку и то, и другое так гневит всемогущего Творца, что Он обратил против такого безумства все стихии. Я могу легко доказать это многими примерами, известными каждому человеку. В самом деле, при благословенной памяти великом Карле, умершем почти 30 лет назад, повсюду господствовали мир и согласие, поскольку народ избрал [140] прямой и боговдохновенный путь. Ныне же повсюду можно видеть вражду и раздоры, ибо каждый по собственному желанию идет особенной дорогой. И в то время везде были изобилие и радость, теперь же ничего нет, кроме бедствия и печали. Сами стихии, прежде благосклонные для любого дела, теперь оказываются враждебными и наносят нам вред, как сказано о том в Писании, дарованном нам божественной благодатью: «И земля будет бороться с нечестивыми» ²¹. В то же самое время, 20 марта ²², произошло лунное затмение, и ночью пошел сильный снег, что опечалило всех, как справедливое наказание Господне. Я сообщаю о происшедшем потому, что с этого времени повсеместно стали распространяться грабежи и всякого рода разбой, а ненастная погода отняла и последнюю надежду на лучшее.

Комментарии

Введение

1 Нитхард, как человек близкий ко двору Карла Лысого, находился в центре политической жизни того времени. В это время (весна 842 года) он был назначен членом комиссии, готовившей проект разделения империи между братьями. Да и в последующих событиях принимал самое активное участие. Видимо, это в немалой степени повлияло на решение автора снова взяться за перо, чтобы рассеять перед потомками облако заблуждения.

Глава I

2 В марте 842 года.

3 В рукописи пропущены три строки.

4 В рукописи пропущены три строки.

Глава II

5 Войны за покорение Саксонии Карл Великий вел с 772 по 804 годы. Он не стеснялся в методах: открытые сражения, массовые казни, взятие заложников, переселение саксов во внутри-франкские области, насильственная христианизация и т.д. Однако призрачность франкского завоевания давала себя знать еще многие десятилетия спустя после смерти Карла.

6 Нитхард неверно называет lazzi рабами. Эта социальная группа соответствует латинскому liti и характеризуется наличием ограниченных форм зависимости. Литы обладали довольно большой правоспособностью: имели имущественные права, участвовали в судебных разбирательствах, выступали наряду с нобилями и свободными в качестве заложников, имели право ношения оружия и принимали участие в народных собраниях. По всей видимости, литы произошли из обедневших родов свободных.