Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы.
X - XI века
К оглавлению
Адальбольд Утрехтский
Адальбольд родился на землях, входящих в современные Нидерланды, и с 993 по 1003 г. учился у Ноткера Льежского. Но и, уехав из Льежа, Адальбольд не порывал связей со школой, в которой он учился. Он стал каноником Лаубаха и, возможно, возглавил монастырскую школу. Император Генрих II весьма благоволил к Адальбольду, пригласил его ко двору, а в 1010 г. назначил его епископом Утрехтским. Епископский сан не был синекурой. Адальбольду пришлось фактически создавать свою диоцезу, присоединяя к ней новые земли. Так, в 1024 г. юрисдикция Епископа Утрехтского распространилась на округ Трент, а в 1026 г. на округ Тайстербант. Адальбольду приходилось и защищать границы диоцезы - не только от набегов викингов, но и от представителей местной знати, - причем не всегда успешно. Дитрих III Голландский, например, отнял у Утрехтской кафедры земельное владение Мерведе, находившееся между устьями рек Вааля и Мааса. По приказу императора был снаряжен отряд во главе с Годфруа Брабантским, который должен был захватить и разрушить замок Дитриха, контролировавшего таким образом все судоходство на Маасе, однако Дитрих успешно защищался, и эти земли не были возвращены Адальбольду. Адальбольд прославился своим церковным строительством. Он, в частности, восстановил монастырь Тиль и достроил монастырь Хохорст, начатый еще его предшественником Ансфридом. В Хохорст он назначил настоятелем Поппона из Ставло, таким образом, положив начало Клюнийской реформе в своей диоцезе. Особенно он прославился тем, что заново и довольно быстро отстроил собор св. Мартина в Утрехте (освящен в 1023 г.) - кафедральный собор диоцезы, который стал известен как "Адальбольдов собор". Наследие Адальбольда включает в себя сочинения по математике, а также комментарий к стихотворению Боэция
662
"(9 qui perpetua mundum ratione gubernas" из его знаменитого трактата "Утешение философией", объясняющий эти стихи в духе всех средневековых комментариев, как христианскую космогонию. В этом комментарии особенно ярко проявилась склонность Адальбольда к математике и естественным наукам. В последние годы жизни, после смерти императора Генриха II и до своей собственной смерти в 1026 г., Адельбольд писал его жизнеописание. Его сочинение основывается на фактах и очень далеко от агиографического канона.
Перевод сделан по изд.: PL. 140, 89-98.
О деяниях св. Генриха1
Вступление сочинителя
1. Чтобы описать деяния, должно ставить себе две цели: чтобы и пишущий держался истины в повествовании, и читатель получил бы полезный плод при чтении. Но писатель не может держаться истины, если он не избежит по мере сил следующих четырех страстей или до некоторой степени не удалит их из своего ума: ненависть и плотскую любовь, зависть и адскую угодливость. Ибо ненависть и зависть или вообще замалчивают благие деяния, или, говоря о них, быстро их пробегают, или изменяют их превратным толкованием. Напротив, о дурных делах рассказывают и преувеличивают их. А плотская любовь и адская угодливость, зная о дурных делах, их не знают или, изображая незнание, скрывают истину; о благих же делах, стремясь угождать, рассказывают пространно и чересчур возвеличивают. Так посредством этих четырех страстей как в благих делах, так и в дурных исчезает истина, а ложь сверкает излишним блеском. Духовная же любовь, подруга истины, ни дурных дел не скрывает, ни благие дела не выставляет напоказ, зная, что и дурные дела часто служат к исправлению, и добрые дела нередко вредят, когда побуждают к гордости. Ибо лучше несчастьем укрощать душу, чем, упорствуя надмеваться успехом. Читатель же может получить плод, если только будет внимательно слушать, или в совершенстве поймет, почему доброе происходит от доброго, злое - от злого, доброе из злого, и злое из доброго.
2. Почему добро дается людям добрым, можно понять двояко: ибо или они столь хороши, что не нуждаются ни в испытаниях, ни в очищениях чрез соблазны века сего; или они хороши в том смысле, что если соблазны нападали бы на них, они ухудшились бы, пожалуй, в меру своего простодушия. Следовательно, грязь мира сего не пачкает их в течение жизни столь сильно, чтобы то, что они претерпевают, побуждало их к исправлению или, если они не желают одуматься, то они поняли бы, что и здесь и в будущем они должны быть осуждены за то, что поддерживали зло. Зло иногда заслуживают добрые люди не для этого, а чтобы чрез мучение увеличивалось бы их заслуги, чрез заслуги же увеличивалась награда. Бывает иногда провинность невелика, и
663
за нее люди здесь легко наказываются, чтобы в будущем хуже не мучались. Благое же дается людям дурным, чтобы так они или узнали бы милосердие Божие и раскаялись бы в своей испорченности, или оставляется им в упрек то, что не желают признать Подателя благ.
3. То, что мы написали в предисловии, думаем, будет небесполезно в любых дееписаниях и пишущему и читающему. Кроме того, мы знаем, и весьма часто слышим, что во всех писаниях с радостью почитают древность, а новизну брезгливо отвергают. Но то, что воспринимается как древность, не стало бы древним, если бы сначала не было новым. По этой причине пусть идет впереди новизна, чтобы за ней следовала древность. Следовательно, глупо презирать предшествующее, а то, что за ним следует и что получает свою способность существовать от идущего впереди, не принимать. Ибо редко жаждущий ищет реку, когда стоит рядом с источником. Мы говорим это не для того, чтобы отказывались от древности, но чтобы принималась и новизна. Во всех писаниях, где есть истина и польза, все равно имеет силу: и новизна и древность. Пожалуй, найдется кто-нибудь, кто скажет: "Что может быть пользы в чтении о каких-либо славных делах?". Ответим ему, что всякий, кто читает деяния другого, если они хороши, находит, чему следовать, если же плохи, имеет, чего страшиться. Ибо читать о деяниях другого человека есть смотреться в зеркало. Если увидишь в нем то, что тебе не нравится, исправь в себе; если то, что нравится, подражай. Предисловие оканчивается, далее следует причина предисловия.
4. В 1002 год от Воплощения Господня, в двенадцатый индикт, Оттон III, император Август, умирает в Патерне, которая есть замок в Романье. Муж он был равно красив телом, находясь в расцвете сил, и скромен честностью нрава, возрастом юноша, но природными способностями старец, удивительной доброты. Я весьма жаждал бы описать его деяния, если бы или в памяти их держал, или имел верного рассказчика. Знаю только то, что, хотя в весьма молодом возрасте он многое делал по-ребячески, в старшие годы он жил безупречно. Он любил Бога, любя Его, имел страх Божий, всем нравился, никому не был неприятен, если только уж совсем нечестивым; ибо для добрых людей естественно не любить злых и нравиться добрым. Наконец, насколько его жизнь была прежде совершенна, присутствовавшие могли понять при его кончине. Ибо всякий, кто был там, по благочестию его мог видеть, что он не умер, а преселился, чего только и желал, и верное творение поспешило по обету вернуться к Творцу. Это была не кончина его, а переход в жизнь вечную, и для всех, кому присущ здравый ум, стенание необыкновенное, плач невероятный.
5. Скорбь была бы еще более неутолима, если бы после его смерти не остался славный герцог Генрих, переживший его, муж деятельный и способный к принятию власти. В то время Генрих владел герцогством в Баварском королевстве, мирно правил народом, приумножал мир, увеличивал имущество церквей, высоко ценил законы и исповедание веры. Он так жил, будучи
664
герцогом, что всем было угодно, чтобы, оставив герцогство, он стал королем, и от знамени отдельного отряда возвысился бы до наследственного престола. Мы говорим "наследственный", ибо от тех, кто знает, как рассчитывать родословные, мы слышали, что от Карла Великого до него со стороны отца 27 поколений, со стороны матери 26 поколений. Сверх того, он был избран королем после кончины Оттона III, и они сами по отношению друг к другу были родственниками третьей ступени. А мать его была дочерью короля Конрада.
6. Благородный преемник, произошедший от таких предков, был избран, и все желали, чтобы он сделался королем. Но мне не лишним будет рассказывать, и прочим - послушать, как он был приглашен на королевский престол людьми здравомыслящими; как еще чрез своих пособников попыталась этому помешать зависть, спутница добрых мужей. Не удивляйтесь тому, что я сказал, что зависть есть спутница добрых людей, ибо там, где изобилуют добрые дела, изобилует и зависть. Потому некий философ, которого его ученик спросил, как ему жить, чтобы избегать нападок завистников, ответил: "Не делай ничего хорошо, бодро, разумно, и знай, что так ты сможешь отклонить злословие завистников. Следовательно, или будь глуп и избегай зависти, или действуй благоразумно и терпи зависть".
7. Когда же Оттон, славнейший из императоров, умер, цизальпийцы, которые были с ним, архиепископ Колониенский, епископы Леодиценский, Аугустинский и Констанцский, Оттон, сын Карла, графы Генрих и Юнк-манн и весьма многие прочие, действующие, как того требовала верность, с величайшей трудностью и многими опасностями через Верону, через Баварию отвезли назад его мертвое тело. Им навстречу вышел благороднейший герцог с епископами и графами Баварскими, принял тело своего господина и сородича с каким подобало почтением, принял все войско с каким должно радушием, провел с какими следовало удобствами через свои земли. Наконец, достигнув Мунеборга, он доставил тело императора в город на собственных плечах, показывая должный пример благочестия и человеколюбия, устроил так, чтобы войско провело там долгое время, чтобы и сами они о пользе и утешении королевства побеседовали, и кони, утомленные долготой пути, отдохнули бы. Там всем лучшим людям делая королевские подарки, он связал себя дружбой с теми, кого в будущем принял в свое воинство.
8. Затем, дойдя с телом усопшего императора до Аугусты, он позаботился о том, чтобы внутренности императора были погребены в базилике св. Афры подле гробницы св. Удальрика, и для поминовения его души даровал этой же церкви сто мансов земли из собственного наследства. Затем, пожелав прочим здоровья, сам он возвратился в свои владения. А тело императора, с почестями перевезенное в Ахен, как позже можно видеть, было похоронено в середине церкви св. Марии. Ибо тот кротчайший император особенно любил эту церковь и обогатил ее многим имением.
665
9. В то время знатнейшими в королевстве после славного герцога Ген
риха были Беннон, герцог Саксонии, Хериманн, герцог Алемании, Теодо-
рик в Лотарингском королевстве, маркиз Экехард в Тюрингии. Беннон, как
мудрый муж, не воодушевлялся получением королевской власти, зная, что
Генрих более других полон сил, чтобы получить власть. Ибо мудрому свойс
твенно презирать стремление к тому, что, как он знает, не может увенчаться
завершением. Теодорик также, зная, что герцог Генрих есть наследник коро
левства, не желал начинать того, что не сможет закончить. А Хериманн, че
ловек могущественный и в прочих делах разумный, поверил, что он сможет
совершить то, что после, испытав, не смог. Не знаю, имел ли Экехард надеж
ду на получение королевства или замышлял мятеж, но в королевском име
нии, которое называется Поледа, против него ночью выступили его недруги,
и он, мужественно сражаясь, был убит. Остался спор между славнейшим гер
цогом Генрихом и сильнейшим мужем Хериманном, но был он краток и быс
тро подошел к концу. Ибо они были несхожи благородством и мудростью,
богатством и телесным изяществом.
10. Итак, когда прошел июнь, герцог Генрих, который вскоре должен был стать королем, собрав немалое число людей, отправился из Баварии и Восточной Франкии за Рейн к Вормсу, желая там переправиться через реку и прийти в Майнц, чтобы получить благословение на королевство. Но герцог Хериманн, соединившись с Алеманнами и какими-то франками и эльзасцами, поспешил к Вормсу, чтобы помешать Генриху переправиться и никому не разрешил там перейти Рейн. И Хериманну легко можно было начать сопротивление, ибо у него в помощниках был Рейн. А с герцогом Генрихом были мужи прославленные и весьма мудрые: архиепископ Майнцский, архиепископ Зальцбургский, епископ Брескии, епископ Регенсбургский, епископ Страсбургский, епископ Батавский, епископ Фризии, настоятель монастыря Фульда, прочие главы монастырей и многие графы.
11. Посоветовавшись с ними, герцог изобразил возвращение в Баварию, и, словно потеряв всякую надежду переправиться, пошел к Лоресхайму2. Оттуда, поспешив в Майнц, он беспрепятственно переправился через Рейн. Там в восьмой день июньских Ид он был избран королем, все выразили одобрение; он был благословлен и коронован. Там сошлись франки и мозельцы, стали людьми короля и по долгу почтили его величие. Отпраздновав дни своей коронации и приняв в войско некоторых пришедших, король снова переправился через Рейн, поспешил пойти с великим множеством через Восточную Франкию в Алеманнию, чтобы Хериманн, услышав о разорении своей земли, отказался от начатого мятежа и преклонил главу, как и прочие, перед королевской властью. В Алеманнии король пребывал весьма много дней, волей-неволей разоряя страну.
12. И Хериманн, муж тупоумный и жестоковыйный, разгневался на епископа Страсбургского, потому что тот действовал мудро и избрал лучшую часть. Соединившись с Куноном, своим зятем, Хериманн пришел в Арген-
666
его на королевский престол, сколько страшась его соседства и сомневаясь в исходе раздора. Но так как король был предусмотрителен и уверен в своей власти над этим городом, он ответил им кротко и ласково: "Да не будет того, чтобы за безумие Хериманна обратилось мщение на тех, от кого мне дарована королевская корона. Пожалуй, если даже за Аргентину я разорил бы Констанцию, не уменьшил бы я тем свой ущерб, но удвоил бы. Кроме того, дурным способом приобретает королевство тот, кто, приобретая его, считает менее важным ущерб, наносимый душе. Бог короновал меня не для осквернения церквей, но для наказания их осквернителей". Долго ожидая в лугах Хериманна и, наконец, поняв, что тот не придет, король удалился оттуда и пошел через Алеманнию, повсюду опустошая поместья герцога.
14. Наконец вопль бедняков чрезмерно возрос и дошел до слуха короля. Король не мог долго переносить его, зная, что жители ничем не виноваты в жестокости герцога и что они по этой причине несправедливо страдают. Вот почему, движимый милосердием, он ушел из Алеманнии и отправился во Франкскую землю, особенно им любимую, уверенный, что герцог, хочет он этого или не хочет, а склонит выю и понесет иго, как только будет вынужден это сделать.
15. Я полагаю, не следует умолчать о том, что, прежде чем король вышел из Алеманнии, Хезелон, сын Бертольда, которого в свое время король одарил герцогством прежде всех графов этого королевства, отправил к королю послов, выбрав в своем войске лучших, и необдуманно просил, чтобы тот даровал ему герцогство Баварское. Но на необдуманный вопрос приготовлен был обдуманный ответ, и торопливому прошению противопоставлено было взвешенное размышление; король терпеливо сказал: "Я получил благословение на королевскую власть от тех, кого я всегда считал первейшими среди всех народов и которых всегда любил всем душевным чувством, и не желаю ухудшать их закона, не потерплю, чтобы они испортились, пока я жив. У них есть закон, на основании которого они имеют власть выбирать себе герцога; и я не буду нарушать этот закон; более того, кто бы ни попытался нарушить его, найдет во мне недруга. В этом походе никто еще не заслужил ничего, что я даровал бы кому-нибудь из них без того, чтобы их избрал народ. Бавары до сих пор сражаются на моей стороне, зная, что исход дела не определен, и я их, против их желания, предам кому-либо из смертных? Хезелон ожидает, что я вернусь в Баварию; там, если народ его изберет, и я изберу и восхвалю, если отвергнет, и я отвергну. Полагаю, что ему еще не присуще такое неразумие, чтобы он стремился увеличить свои почести за счет моего позора". Хезелон, приняв такой ответ, скрыл в душе семя мятежа, который спустя год под влиянием дурных советчиков, он учинил себе на горе.
16. Король, пробыв во Франкии немного дней, пришел в Тюрингию. Там Вильгельм, властитель торингов, вместе с иноземцами, без промедления выйдя ему навстречу, сделался человеком короля. Оттуда король, пройдя в Саксонию, достиг Мерзебурга. Там в день праздника св. Иакова Беннон,
668
герцог саксов, Болеслав7, герцог славян, Лиебзо, архиепископ Бременский, Беннон, епископ Хильдененский, Ратхер, епископ Падерборнский, Арнульф Гальберштадский, прочие епископы Саксонии и весьма многие графы вышли навстречу королю, приняли его, одобрив, восхвалили, восхвалив, каждый по отдельности присягнул ему на верность, принеся присягу, пообещали верность свою, подкрепив ее церковными таинствами, пообещав верность, короновали короля, коронованного усадили на королевский трон, и, усадив его, почтили должным поздравлением.
17. После того как они с усердием совершили это, Болеслав, отойдя оттуда, с того самого дня, когда он пообещал верность королю и скрепил обещание таинством, начал замышлять дурное и свои замыслы, насколько мог, приводил в исполнение. Ибо когда он сам и Хезелон побеседовали друг с другом, каждый из них был затронут отравленными замыслами другого, и позже они оба устыдились того, что дурно закончилось. Тем временем, когда из Саксонии король поспешал в королевство Лотарингское, в Груоне8 навстречу ему вышла его жена, которую звали госпожа Кунигунда; она уже была его женой, но по положению дел вскоре она должна была короноваться. Ибо, когда она приехала оттуда в Падерборн, на празднике св. Лаврентия9 ее признали королевой, благословили, увенчали, и она стала Кунигунда кунин-га, что по латыни можно истолковать, как "королева".
18. Но так как никогда не бывает ясной погоды без того, чтобы за ней не следовала пасмурная; так редко бывает и радость, которая не сопровождается несчастьем. Ибо в то время как все ликовали по причине благословения королевы, бавары (у которых был обычай хотеть того же в чужой земле, чего они хотят в своей) желали собрать урожай вокруг города, а земледельцы желали защитить свое имущество, и первые начали поступать неразумно. Это дело взволновало местных жителей и даже еще воодушевило их к мужественному сопротивлению. Когда спор усилился, слуги короля и местные жители стеклись, сбежались, сошлись. Началась тяжелая битва, из слуг короля убили одного юношу, а именно, брата господина Филиберта, который в то время был канцеллярием, после же сделан был епископом Фризским. Его убийство сильно потрясло всех верных королю слуг, и они начали преследовать горожан и, преследуя их, ненасытно свирепствовали. И если бы их не удерживала власть короля, они преследовали бы всех до полного уничтожения.
19. Когда возмущение с весьма большим трудом было успокоено и были наказаны те, чья глупость стала причиной смуты, король оттуда поспешил в Динсберг и там ожидал прихода лотарингцев. Первыми прибыли Леодиценс-кий10 и Камераценский11 епископы, ничуть не сомневаясь в осмотрительности короля и не имея колебаний относительно его надежности. Прибыл туда еще и Колониенский12 архиепископ, но сколь более красноречивый, столь более своенравный, чем другие. Была, сверх того, причина отсрочки - корона, принятая с благословения архиепископа Майнца. Они вместе сдела-
669
лись людьми короля, пообещали верность, скрепили обещанную верность таинством причастия. Король приехал вместе с ними в Аахен, когда прочие лотарингцы съехались на праздник Рождества Богородицы; после Рождества Пречистой Девы его избрали королем, восхвалили, возвели на королевский трон, прославили. Но во время этого прославления некоторые получили пальму вознаграждения, некие пролили слезы. Ибо плачущие горевали об Оттоне, которого потеряли, не признавали Генриха, которого поддержали.
20. Король, принятый таким образом в отдельных королевствах своего предшественника, кроме Италии и Алеманнии, и всеми единодушно восхваляемый, возвратился во Франкию, чтобы оттуда, когда закончится суровость зимы и вернется приятность весны, повести войско в Алеманнию и научить Хериманна, который не желал пользоваться советами разумных, угнетенного различными разорениями, нести иго подчинения. Но Хериманн, который, пользуясь советами юношей и питая пустую надежду, притязал на большее, чем ему полагалось, одумался и на празднике св. Ремигия в Бруселле13 вышел навстречу королю, зная, что лучше покаяться, прежде чем ему будет нанесен какой-либо ущерб. Представ перед королем босым и с верными заступниками, он стремился получить помилование за совершенное зло, искал снисхождения своим имениям, полученным в дар от короля, и, чтобы об этом умолить, преклонил колена на землю.
21. Хериманн был принят там милостиво, и ему было даровано то, о чем он просил со всем смирением. Лишь скреплен был подписями список некого договора; пусть это было ему в настоящем тяжко, однако в будущем послужило ему спасением. Ибо ему было возвращено расположение короля с тем условием, чтобы он из своих собственных средств привел церковь Аргентинского града14 в первоначальное состояние. Хериманн не отказался от этого, но по приказу и совету короля передал помянутой церкви монастырь св. Стефана в возмещение нанесенного им ущерба. Когда это условие было скреплено присягой и таинством св. Причастия, он сделался человеком короля и возрадовался, что он так завершил дурно начатую борьбу. Исполнив это, король решил возвратиться в Баварию, свою родную землю, не желая столь часто посещать своих новых верноподданных, чтобы отторгнуть от себя старых, как если бы он ставил их ниже новых.
22. Празднуя в Регенсбурге день св. Мартина, он щедро даровал некому Бладемарию, по рождению славянину, герцогство Богемское и почтил его с большей справедливостью словами и делами, чтобы он стал более приятен остальным. Король Генрих пробыл в Баварии много дней, отправляя правосудие для тех, кто искал закона, и оказывая почести тем, кто приходил, чтобы навестить его, смотря по тому, чего каждый был достоин.
23. В то же время некий убийца епископа, по имени Хардвин, не скажем, правил в Италии, но служил правящим в нем порокам. Ибо, услышав о смерти императора Оттона, лангоборды, глухие и слепые и не заботящиеся о будущем, избрали его и, поспешая к покаянию, короновали его себе королем.
670
Он, как я сказал, властвовал тогда, служа своим порокам, и, постоянно ожидая прихода короля Генриха, охранял вход в Лангобардию, который местные жители называют Клузы, с весьма большой предусмотрительностью и осторожностью. Потому еще был истинен над ним суд Божий, что епископов, которые более прочих жаждали и страстно желали его избрания, он почитал как волопасов, относился к ним, как к свинопасам. Ибо однажды епископ Брешии пришел к нему и, не знаю, о чем желал порассуждать; как только Хардвину начало не нравится рассуждение, он схватил епископа за волосы, словно презреннейшего волопаса, и низверг его на землю. Он ничего не обсуждал со старейшинами, все обдумывал с юношами. Что еще было весьма тяжко, при его правлении властвовали лицемеры, осквернители, разорители, а людей, любящих закон и почитающих Бога, угнетали. Корыстолюбие было его советницей, алчность постельничей, а монета - госпожой и королевой. С этими прислужницами он удерживал не принадлежавшую ему власть.
24. Вот почему, ведомые раскаянием по причине коронации Хардвина, некие люди посылали к королю Генриху или гонцов, или письма и настоятельно просили в смиреннейших мольбах, чтобы он помог земле, находящейся под тяжелейшим бременем. Они передавали еще, что, если он, чем-либо занятый, сам задержится, по крайней мере, пусть переправит им от какого-нибудь правителя своих людей с небольшой дружиной. Некоторые открыто выражали желание такого рода, некоторые таились. Ибо маркиз Тиебольд и архиепископ Модены, Вероны и Верцелл открыто оставались верными королю Генриху. А архиепископ Миланский и епископы Кремоны, Пьяченцы, Павии, Брешии, Комы открыто показывали, какова была их воля. Однако все вместе желали, чтобы королем был Генрих, и приглашали его просьбами чрез послов и послания.
25. Наконец, король избрал для исполнения просьбы лангобардов Отгона, герцога каринтийцев15, который еще владел и веронским графством, и, поскольку выше именованные мужи твердо надеялись на короля, направил его в Италию с небольшой дружиной. К нему присоединились еще Оттон, сын Хериберта, с Эрнестом, сыном маркиза Тиетбольда. Когда они, среди гор, которые отделяют от Италии Баварию и Каринтию, сошлись над рекой, которая называется Брента16, жители Каринтии и Форо-Юлианы17, вышли им навстречу с небольшим числом воинов, как если бы имея твердое упованием на обещания, данные италийцам, и совсем не помышляя о битве. Тем временем архиепископ Равенны и маркиз Тиетбольд с прочими открытыми верноподданными короля Генриха собрали своих людей, желая выйти навстречу тевтонам и принять их в Италии с безопасностью. Узнав об этом заранее, Хардвин с большим войском поспешил прийти в Верону, чтобы и перекрыть там дорогу италийцам, спешившим на помощь тевтонам, и взять с боя Клузы, которые охранял епископ Веронский; что Хардвин и сделал.
26. Захватив Клузы, Хардвин услышал, что тевтоны сошлись на Тридент-ской18 равнине, и поспешил туда со всем своим войском. Но, не найдя там
671
тевтонов, он вернулся в поля вокруг Вероны и там в каком-то маленьком замке отпраздновал Рождество Господне. Но празднование, совершаемое такого рода человеком, правильнее назвать принижением праздника. Тем временем тевтоны, опередив его, остановились подле некой горы, которая (не знаю, по какой причине) зовется Унгарий. Зная, что Хардвин уже занял Клузы, сами послали к Хардвину своих послов, и попросили, чтобы он или уступил им путь, пока они не пройдут, или прошел бы сам при их согласии. Хардвин выслушал послов и, прибегнув к коварному обману, сказал: "Переночуйте у нас, а на следующий день, когда мы посоветуемся с нашими верноподданными, мы сможем дать вам ответ".
27. Поскольку послы не поняли обмана, он в течение всей ночи объезжал крепости своих людей и предписал, чтобы на следующий день они были готовы вступить в сражение с тевтонами. Когда рассвело, послы, придя, чтобы получить ответ, увидели, что все лангобарды одеты в броню и готовы к битве; они спросили Хардвина, что это означает. Раскрыв нечестивый свой замысел, Хардвин сказал: "Может быть, в то же время и будет вам извещение". Оттуда, выдвинув вперед войско, он в середине дня пришел к Унгарийской горе. А войско его, как подсчитали, было 1015 человек. А что касается тевтонов, то было их едва 500, и они частью разделились, чтобы собрать пропитание для людей и коней, частью были посланы для охраны дорог. Узнав о том, что приближается Хардвин, они быстро вооружились, и, насколько могли, приготовились к сопротивлению, избрав подвиг и менее ценя жизнь, чем славу.
28. Тем временем Хардвин неожиданно пришел с лангобардами. Оттон с тевтонами пошел ему навстречу. Сделалась схватка, сделалась битва, сделалось кровопролитие тяжелейшее с обеих сторон; и тевтоны, хотя их было весьма мало, почти одержали победу, если бы не помешало им бегство Отгона, брата епископа Регенсбургского. Когда же он бежал, войско тевтонов уменьшилось, и снова было побеждено, так как многие вступили в схватку. Так победа осталась за лангобардами, но была куплена уничтожением весьма многих из них. Тевтоны возвратились, смущенные, однако когда-нибудь собирающиеся отомстить. Тем временем король, воротясь из Баварии во Фран-кию, праздновал Рождество Христово во Франкфурте, принял от многих посольства и отослал послов с достойными ответами и дарами. Хериманн еще, прежде не желавший нести иго подчинения, присутствовал на этом празднике и, как подобало, во всем был покорен королевской власти.
1 Генрих Баварский - король с 1002 по 1024 г.
2 Монастырь Лоресхайм, основан в 764 г.
3 Г. Страсбург.
4 Монастырь Рейхенау, посвященный пресв. Богородице и св. ап. Марку, основан в 724 г.
св. Пирмином.
5 Ныне г. Констанц на Боденском озере (Германия).
6 Ныне г. Шур (Швейцария).
672
1 Болеслав I Польский (967-1025), закончил объединение польских земель, отстаивал независимость Польши от власти Священной Римской империи; при нем в Гнездно учреждена архиепископская кафедра (1000); в 1018 г. ходил на Киев.
8 Г. Грона в области Готтинген (Германия).
9 То есть 10 августа.
10 Льежский.
11 Камбрэйский.
12 Кельнский.
13 Г. Брюссель.
14 Г. Аугсбург.
15 Каринтия, ныне область на юге Австрии.
16 Река в области Венето.
17 Область Фриули.
18 Г. Трент.
22. Памятники средн. лат. лит. X-XI вв.
