Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы: Х в.
Послание к Григорию Эфесскому
Оп.: Письма Арефы // Византийский временник. Том 1 (26). 1947 (пер. М. А. Шангина)
Григорию Ефесскому Арефа Смиренный, Архиепископ Кесарии Каппадокийской.
Я подаю голос за избрание в патриархи кира Феофилакта, сына кира и владыки и царя нашего Романа, чтобы он, воспитываемый в выдвигаемый патриаршими добродетелями, в определенное ему богом время взял на себя патриаршую честь и хиротонию. Ничего я не мог бы к этому для тебя прибавить, ничего от этого отнять, даже и после многих (споров). Это о нем. А ты выставил себя, как некий крепкий акрополь или священный якорь, или, сверх того, тебе показалось, что ты понесешь на себе это странное, разумею свободу, посвящая себя христовой церкви, лишь бы не поработиться кандидатам. Я спрашиваю тебя, странный, откуда ты это взял и дошел до такого заблуждения. Во-первых, ты не подумал о священном ученике Петре, который, отправляясь на исповедание господа, избрал преемником по себе Ахилла и Александра. Не рисовался ли уж ты тем, что предназначен для этого внушением бога, — для отвращения прецедента? Я отказываюсь от премии в состязании там, где, конечно, и бог согласен со мной в том, что я высказываю. Обрати внимание, какой принесло вред голосование за Александра еще при жизни Ахиллы, если он совершенно не мог предоставить кого-нибудь из сослуживцев на пользу тому, кто предназначался на кафедру. Конечно, подобные примеры так выдвигаемых лиц, нисколько не навредили, не принесли пользы им. Нечего и говорить, [244] происходящие выборы должны быть трезвыми и бдительными, чтобы не запятнать залога. Но разве еще при жизни божественного Александра, проэдра этой Византии, не были избраны голосованием Павел и Македоний? Разве не было голосования обитающих там (в Антиохии) за антиохийского епископа после Флавиана в Сирийской Антиохии, когда они выставили следующего кандидата за исключением уклонившегося? Или ты не понимаешь, что эта твоя странная свобода привносит гибель в дела священства — охлодулию вместе с бесчинством: дано ведь каждому право при самочинном выдвижении подать голос не за одного единственного кандидата, прежде намеченного с уверенностью и по достоинству, но за всякого, к кому кто дружески расположен и кто опирается при внезапном выдвижении на бунтующее мнение? Разве невозможно когда-нибудь очистить иерархическую систему от охлодульного восстания? и никто из обсужденных и прошедших докимасию не сможет достигнуть святительской высоты, когда побеждается произволом толпы решенное, и насилие вместе с этой многоголовой свободой принуждаем к признанию и заставляем согласиться самых рассудительных. И другое: беззаботно выставленное лицо вмешательством собравшихся на то дело, к чему оно не пригодно, не только принесло вред избирателям, — испытанием во времени и на практике проявляется достойное. Но это так. Не думаю, чтобы кто-нибудь из пристойных и несебялюбцев мог бы не почтить голосами тех, кому давно надлежит быть в числе иерархии,— по двум причинам: с одной стороны, они решили бы их спокойно выдвинуть на долженствующую им иерархию, их, принадлежащих к священному древу, как бы какой чертой характера — голосованием, и, с другой стороны, они рассеяли бы вражду толпы и тщеславие беспечальностью приготовления в своевременном выдвижении. Ведь предварением избирательного процесса архиереев обличается и обрекается на бездеятельность старание беспринципных. Если же обратиться к священному писанию, оно предписывает, чтобы отходящие в свое время к господу не иначе давали бы святительское руководство для наследующих им. Не поручается ли это, наконец, тебе, как самое действенное? Надумаешь ли ты что-нибудь сказать? Но что бы ты ни думал, было бы несомненным безрассудством, если бы честолюбивое голосование за Стефана возобновилось при избрании Феофилакта. А так как и до Стефана было у нас в практике, где место разумному возражению? Да не возобновим мы опять вреда той практики, уже погибшей или существующей, действующей или минувшей, — все равно, но да померкнет в пропасти забвения существующее и пребывающее, так как его могло бы и не быть по причине того, что происходит оно не [245] из письменного источника, — но оно едва ли обрекает заранее на провал всякое выдвижение. Об этом тебе, брат, во всем ловкому и хитрому, говорит медлительный и малоподвижный Арефа, но всегда по божьей милости на все благое готовый и подвижный, и, сверх того, обладающий искусством на возражение и честью, послушной блаженному Павлу, который философствует отвергать хитросплетение и подобные этому происки, ведь такая битва обычно приводит к отчуждению от братьев христова человека.
