Видукинд Корбейский

ДЕЯНИЯ САКСОВ

САКСОНИЯ ВРЕМЕН ВИДУКИНДА

Саксония заняла в Х в. главенствующее положение среди восточнорейнскнх земель, входивших ранее в Восточно-Франкское королевство (843-919). Распад последнего был вызван интенсивным процессом феодализации франкского общества, ростом центробежных тенденции и неспособностью восточнокаролингской королевской власти решить важнейшие проблемы внутреннего развития государства и защиты его (на рубеже IX—Х вв. от внешних вторжений.

Слабость каролингской династии сказалась в падении центрального управления и в росте политического значения герцогств. Королевская власть не смогла выдержать борьбу с главными герцогствами — Баварией и Саксонией. Процесс феодализации сопровождался изменением соотношения сил в среде господствующего класса. Средние и мелкие феодалы безуспешно искали у короля защиты от могущественных герцогов, королевская власть не только не могла защитить их от крупных феодалов, но и упустила инициативу во внешней политике, не могла продолжать завоевательную политику, в которой особенно были заинтересованы средние и мелкие феодалы.

Противоречия внутри господствующего класса особенно обострились в первые десятилетия Х в. В защиту короля выступал только епископат, но и тот был поглощен борьбой с герцогами.

Процесс феодализации, укрепление позиции феодалов сопровождались ростом барщины и других феодальных повинностей.

Уже начало Х в. ознаменовалось обострением классов борьбы.

Участились случаи отказа крестьян от несения повинностей, крестьяне вступали в сговор, составляли заговора, участили случаи их бегства от господина. В то же время Восточно-Фpaнкское королевство, в котором крайне обострились социальные и политические противоречия, оказалось перед лицом большой внешней угрозы. В Х в. на смену норманнской опасности пришли венгерские вторжения. Несмотря на чрезвычайные меры последнего защитника интересов восточнокаролингской династии Конрада I, защита против венгров не была обеспечена.

Развитие феодального общества на территории восточнорейнских герцогств требовало от центральной власти решения важнейших проблем внутреннего развития государства и его внешней политики. Каролингская династия не смогла выполнить этой задачи, она потеряла социальную опору и уступила место новому государственному образованию во главе с Саксонией. На королевском престоле Конрада I сменил представитель Саксонской династии Людольфингов Генрих I (919-936).

Основу Саксонской державы составили восточнорейнские земли германского языка, из которых четыре считались большими (франконцы, швабы, саксы, баварцы) и две —малыми (тюринги, фризы).

Социально-экономическое развитие этих земель шло неравномерно. Феодальные отношения в Баварии и Швабии были развиты больше, чем в Саксонии. Различия были в исторической традиции: если Франкония составляла в прошлом коренную область франкской государственности, то другие герцогства были завоеваны франками в разное время, причем позже всего Саксония. Существовали этнические различия. Земли (территориальные общности) имели свой язык. Политическое обособление выражалось в праве наследования племенных князей, в их судебной и военной власти на территории герцогств, в существовании особого “права” в каждом герцогстве. Различие в развитии феодальных отношений, наличие этнических особенностей, различие в исторической традиции, наконец, политическое обособление — все это обусловило формирование национального самосознания в границах герцогств, особенно у франконцев, саксов и баварцев (Самосознание франконцев проявилось в Салической правде: “Народ франков... сильный в оружии, непобедимый в мирном договоре, мудрый в совете, благородный телом, непобежденный в чистоте, превосходный в осанке,. смелый, быстрый и неутомимый, обращенный в католическую веру, свободный от ереси”. Самосознание саксов ярко выступает в “Деяниях саксов” Видукинда. Самосознание баварцев дало о себе знать после смерти Конрада: “919 г. Король Конрад умер. 920 г. По собственному побуждению баварцы подчинились герцогу Арнульфу и добивались, чтобы он правил в Немецкой державе”).

Объединение восточнорейнских герцогств, пришедшее на смену распавшемуся Восточно-Франкскому королевству, представляло собой конгломерат племенных герцогств, племен-полугосударств. Для политической истории земель, образовавших новую державу, была характерна традиция политической власти, основанной на гегемонии одного племенного герцогства над остальными. В период вхождения племенных герцогств в состав Восточно-Франкского королевства главную роль в нем долгое время играла Бавария во главе с городом Регенсбургом, в конце IX — начале Х в. эта роль на короткое время перешла к Франконии. Изменение политической роли герцогств в значительной степени было связано с перемещением экономического и политического центра в. Восточно-Франкском королевстве. При власти последних представителей Каролингов выросло значение Саксонии, а ведущее положение Франконии стало возможным лишь с помощью союза этого герцогства с Саксонией: саксонский герцог пользовался особыми правами при Конраде I. Центр Восточно-Франкского королевства в Х в. переместился в Саксонию. Переход власти от франкской династии к саксонской (от Конрада I к Генриху I в 919 г.) произошел с помощью союза саксов с франконцами: Генриха I избрал “народ франков и саксов. Превращение саксонского герцогства в наиболее сильное среди восточнофраикских “полугосударств”, а затем переход к нему главной роли в новой державе объяснялись особенностями исторического развития этой области и расстановкой политических н социальных сил.

Саксония позже других восточнорейнских областей (позднейших герцогств) была завоевана Карлом Великим, следовательно, по сравнению с другими восточнофранкскими областями (Баварией, Швабией) саксы прошли более длительный путь самостоятельного развития. В этих условиях в большей степени здесь окрепли собственные традиции и этническое самосознание. Этому содействовало и то обстоятельство, что вследствие пограничного положения Саксонии во Франкской империи королевская власть передоверяла саксонским феодалам военные акции против славян в IX и начале Х в. В условиях замедленного процесса феодализации по сравнению с более развитыми восточнорейнскими областями (Франконией, Баварией) саксонские феодалы сумели закрепить свои позиции путем ряда привилегий от каролингской власти, они получили не только политическую власть над зависимым населением, но и права замещения епископских должностей. Вследствие специфики социально-экономического и исторического развития в Саксонии произошла консолидация господствующего слоя и установилось согласие духовенства с герцогской властью, в отличие от других земель, где усиление герцогской власти достигалось ценой секуляризации (Бавария, Швабия).

Консолидации феодального класса Саксонии содействовала успешная борьба с антифеодальным движением крестьян. Саксонские феодалы сумели использовать борьбу с антифеодальным движением для укрепления своей социальной опоры — духовных феодалов. Усилился их идеологический оплот — христианская религия. Перенесение останков святых в Саксонию отразило этот процесс. Замедленный темп феодализации содействовал тому, что в Саксонии в Х в. создалась расстановка социальных сил, отличная от других герцогств- Господствующее положение смог занять могущественный род Людольфингов, которому не оказалось столь мощных соперников, как это было в других герцогствах.

Основой политического могущества герцога стали обширные феодальные владения, на которых находилось большое число зависимых крестьян. Владения эти превосходили по величине собственность других феодалов. Особое положение Саксонии в системе Восточно-Франкского королевства позволило Людольфингам узурпировать в свою пользу значительную часть королевских имуществ восточных Каролингов. Этому содействовал брак дочери саксонского герцога (принцессы Лиутгард) с представителем Каролингской династии Людовиком Младшим. Расширение владений шло и за счет других феодальных родов Саксонии (Экбертинов, Билунгов).

Экономические и политические позиции Людольфингов стали значительными уже при саксонском герцоге Оттоне Светлом. Его сын Генрих I (919—936) продолжил расширение и укрепление феодальных владений своей династии. Вследствие брака с дочерью сильного феодала Эрвина Генрих I получил большое наследство с центром в Мерзебурге, превратив эту крепость в опорный пункт распространения своей власти на юг. Последующий его брак с графиней Матильдой позволил Генриху I расширить свои владения за счет восточной Саксонии. Основу могущества Людольфингов составили, таким образом, феодальные владения, которые стали вскоре охватывать обширные области в Вестфалии, Тюриигии и по р. Везер. Сильные экономические позиции Людольфингов в Саксонии и Тюрингии закреплялись союзом герцогской власти со средними и мелкими феодалами.

Гибкая политика по отношению к другим социальным группам (привилегии духовенству, брачные союзы с крупными светскими феодалами) и успешное подавление антифеодального движения содействовали созданию благоприятной для Людольфингов расстановки социальных сил. Влияние герцогского саксонского рода Людольфингов в обстановке кризиса Восточно-Франкского королевства стало распространяться на другие восточно-рейнские герцогства. Этому содействовали внутренние социальные противоречия в этих герцогствах, стремление некоторых социальных групп (духовенства Баварии и Швабии, некоторых групп светских феодалов) найти поддержку у саксонского герцога. Людольфинги сумели использовать политические и социальные противоречия в восточнорейнских герцогствах в свою пользу, для усиления своего влияния. Саксонская династия Людольфингов в силу объективного развития Саксонии и новой расстановки политических и социальных сил приобрела, таким образом, реальные основания решить те задачи, которые оказались не по силам Каролингской династии.

В первой половине Х в. формируется Саксонская держава в форме объединения восточнорейнских герцогств под гегемонией Саксонии. Именно этот процесс и нашел наиболее полное отражение в “Деяниях саксов” Видукинда. Большое значение этого исторического источника состоит в том, что при сопоставлении его с другими историческими сведениями мы можем проследить главные этапы формирования нового государства.

В 20-30-е годы Х в. были заложены основы решающего преобладания Саксонии над герцогствами и большого международного престижа Саксонской державы. Используя новую расстановку политических сил, Генрих I (919—936) сумел в значительной степени подчинить или нейтрализовать на некоторое время действия герцогов. Еще в бытность герцогом Генрих I присоединил тюрингские владения Майнцского архиепископа (915) и распространил свою власть на Мерзебург. Став королем (в 919 г.), он направил главный удар против Швабии и Баварии. Сразу после избрания королем он обрушился со всей военной мощью на швабского герцога, который вынужден был “подчиниться со всеми своими градами и народом”, правда, обусловив себе определенные права в отношении “собственной церкви”. Главным противником была Бавария, герцог которой претендовал даже на королевский титул. В ходе военных действий и переговоров удалось получить ленную присягу баварского герцога ценой отказа короля от прав на церковь в Баварии (931).

К началу 30-х годов Х в. Саксонии оказались подчинены восточнорейнские герцогства Франкония, Швабия и Бавария, и это дало возможность перейти к решению вопроса о Лотарингии, за которую долго боролись Западно-Франкское и Восточно-Франкское королевства. Окончательное включение Лотарингии в Саксонскую державу (925) меняло сгратегические позиции новой державы, гарантировало последней экономическое и политическое преобладание над Западно-Франкским королевством (в силу особенно выгодного географического и стратегического положения Лотарингии и значительного экономического ее потенциала). Включение Лотарингии значительно усилило экономические и политические позиции Саксонской династии, сделало ее более независимой от герцогов и стабилизировало положение на западной границе. Последовала внутренняя консолидация; политика по отношению к герцогам стала менее компромиссной. В 926 г. на место умершего герцога Швабии) назначается послушный франкский граф, сближение королевской власти с духовными феодалами завершается фактическим.союзом, причем духовенство, получившее возможность с помощью Саксонской династии расширять свои владений в других герцогствах, фактически пошло на подчинение 'королевской власти.

В условиях экономического и внутриполитического подъема Саксонской державы династия сумела использовать перемирие с венграми (924) для больших внутренних реформ, строительства мощной сети оборонительных укреплений и крепостей — бургундов и создания ударной силы своего войска — панцирной конницы, что обеспечило победу саксонского войска над венграми на р. Риаде под Унструтом (933). В результате было окончательно закреплено господствующее положение Саксонской династии над восточнорейнскими герцогствами и международный престиж Саксонии.

Курс на внутреннюю консолидацию страны и на усиление международного значения Саксонии продолжил преемник Генриха I - Отгон I (936—972). За королевской коронацией Оттона I последовала коммендация и присяга герцогов. Каждый из герцогов выполнял определенные служебные функции (маршала, камерария и т. п.). Избрание Оттона I в короли произошло в г. Аахене (936) и сопровождалось возведением его на трон Карла Великого, “откуда Оттон мог видеть всех и был виден всем”. Это свидетельствовало о претензии Саксонии на гегемонию в европейских делах и указывало на обращение саксонских королей к каролингской традиции. Решительное наступление на права герцогов и разногласия королевской власти с ними в вопросах внутренней и внешней политики вызвали мятеж герцогов. Он длился целых пять лет (937—942) и нашел своего историка в лице Видукинда.

Систематизация разрозненных, иногда противоречивых и субъективных сообщений хрониста в сочетании с другими данными дает возможность воссоздать общую канву событий.

В коалицию против короля вошли сводный брат Оттона Танкмар, родной брат Генрих, герцог франконии Эберхард, а затем и Майнцский архиепископ Фридрих. Герцоги были недовольны ущемлением своей самостоятельности. Танкмара обошли при передаче правления в Саксонии (после смерти графа Зигфрида) маркграфу Геро. Генрих выступал с претензией на роль главы государства. Фридрих Майнцский пытался восстановить былые позиции своей метрополии. Борьба герцогов с королем приняла затяжной характер и осложнилась нашествием венгров, с которыми мятежники стремились установить контакт. В ходе мятежа погиб Танкмар, но зато к мятежникам присоединился Гизилберт Лотарингский. После поражения венгров мятежники пошли на союз с западнофранкским королем, борьба с мятежниками переросла в войну Оттона I с Людовиком IV, который, однако, вынужден был отступить, а решающая победа верного королю Гермена Швабского положила конец мятежу: Эберхард и Гизелберт погибли, Генрих сдался на милость короля.

Поражение мятежа герцогов имело большие последствия для внутренней и внешней политики Саксонии. Королевская власть повела более решительное наступление на права герцогов, стала прибегать к новым средствам для обеспечения их послушания, наконец пошла на перегруппировку сил внутри господствующего класса. Власть над Баварией была усилена, а герцог ее вынужден был к выдаче королевских (государственных) владений. С самостоятельностью Франконии было покончено: она была подчинена непосредственно королю. Герцогом Лотарингии был сделан сателлит Оттона I рейнский франк Конрад Красный. С целью обеспечить послушание герцогов король прибег к практике установления прямых родственных связей герцогов с династией (Конрад Лотарингский был женат на дочери Оттона I, герцогом Баварии стал брат короля Генрих, герцогом Швабии — сын короля Людольф).

Для более успешной борьбы с феодальной оппозицией король пошел на политику покровительства Баварии, которую отдал брату Генриху, бывшему мятежнику, а отныне ставшему его помощником и союзником. Фактически установился саксоно-баварский союз. В 40-х годах начала формироваться “епископальная политика”, существо которой сводилось к пожалованию особых привилегий церковным учреждениям (епископствам и др.) и духовным феодалам, взамен последние обязаны были выполнять определенные требования королевской власти и превращались в ее опору.

Начала меняться внешняя политика Саксонии: экономические (торговые, поземельные) интересы определенной группы феодалов (особенно Баварии) и самой династии в Италии, рост значения торговых путей со Средиземноморьем (в условиях затяжной изнурительной войны с полабскими славянами, отпор которых мешал выходу Саксонии к Балтийскому морю) стремление королевской власти заручиться санкцией папы на “епископальную политику” в Германии — все это содействовало активизации итальянской политики Саксонии и привело к итальянскому походу Оттона (951).

Перегруппировка сил внутри господствующего класса и изменение во внешней политике задели интересы широкого круга феодалов, не заинтересованных в росте значения Баварии, видевших свои главные интересы на востоке.

Итальянская политика обогатила Оттона I и Генриха Баварского, но нанесла ущерб Конраду Лотарингскому и Людольфу, оттеснив их на второй план. Именно они и возглавили новое выступление феодалов, известное под названием “мятеж Людольфингов” (953-954), историографом которого опять стал Видукинд. К мятежу присоединился Фридрих Майнцский, а затем и некоторые баварские феодалы, недовольные усилением баварского герцога.

Главным очагом мятежа стала Франкония. На стороне короля остались Бавария и Саксония, в последней, однако, некоторые феодалы примкнули к мятежникам. Фридрих Майнцский выступил посредником между мятежниками и королем. Из переговоров, которые он вел, можно заключить, что мятежники требовали отстранения от политики Генриха, гарантии Людольфу в престолонаследии, отказа от итальянской политики,

Борьба с мятежом приняла затяжной характер, проходила с переменным успехом, изобиловала драматическими эпизодами и поставила Оттона I даже на грань катастрофы — был момент, когда он утратил контроль над Франконией, Швабией и даже Баварией. Положение крайне осложнилось вторжением венгров, опустошивших Баварию, Швабию, Франконию, Лотарингию, и движением полабских славян, стремившихся воспользоваться внутрифеодальными распрями в Германии. В самой Саксонии была группа феодалов, требовавшая активизации восточной политики. В конечном счете, однако, соотношение сил сложилось в пользу королевской власти. Назначение в Саксонии герцогом Германа Билунга, поведшего активную восточную политику, обеспечило поддержку королевской власти со стороны Саксонии. Назначение брата Оттона I Бруно одновременно архиепископом Кёльнским и герцогом Лотарингским (953) свидетельствовало о концентрации власти и о важной роли Лотарингии в мобилизации средств в борьбе с феодальной оппозицией и внешней опасностью.

Борьба королевской власти на два фронта — против венгров и восставших полабских славян — в обстановке мятежа внутри Германии потребовала крайних мер и мобилизации всех сил. Внешняя опасность сплотила феодалов Германии, возникло антивенгерское ополчение в составе франков, швабов и баварцев, к ним присоединился отряд чехов. Мятежники, пытавшиеся войти в соглашение с венграми, потеряли поддержку местного населения и потерпели поражение. Объединенное войско праворейнских герцогов с чехами разбило венгров на р. Лех, близ Аугсбурга (955). Это позволило перебросить силы на восток и разбить полабских славян (на р. Раксе, близ Мекленбурга, 955).

События 50-х годов 'показали бесперспективность ориентации на родственные отношения с герцогами, на противопоставление одного герцогства другому. Требовалось расширить социальную базу за счет духовенства и использовать новые средства для подчинения славян.

Со второй половины 50-х годов стала в гораздо большем объеме проводиться епископальная политика, в духовенстве был создан сильный противовес светским феодалам. Назначение на государственные должности духовных лиц независимо от принадлежности к герцогствам делало духовных сановников более зависимыми от центральной власти.

Епископальная политика в Германии, равно как и переход к широкой миссийной политике на востоке (в связи с чем возник план создания особой Магдебургской метрополии), нуждалась в санкции папы.

В Италии между тем создалась обстановка, благоприятная для вмешательства Саксонской державы в дела Рима (недовольство местных феодалов в Италии правлением Беренгара и его сына Адальберта, обращение папы Иоанна XII за помощью к Оттону I, заинтересованность большого круга немецких феодалов, оставшихся в Италии после первого итальянского похода Оттона I, в новом походе Оттона I в Италию). В 962 г. Оттон I предпринял итальянский поход. Папа Иоанн XII увенчал Оттона I короной римского императора в Риме в соборе св. Павла (962). Римская коронация укрепила на некоторое время позиции Саксонской династии по отношению к герцогам: Швабия и Баварии потеряли опору в Италии, Установилась фактическая власть императора над папой: Оттон I в своих грамотах не признавал универсалистских претензий папы. Власть над папой обеспечила папскую санкцию на епископальную политику и магдебургский план. Римская коронация усилила внешние позиции Саксонской державы, фактически санкционировала ее гегемонию в Европе.

Важнейшей экономической и политической проблемой для Саксонии Х в. было ее отношение к обширному славянскому миру, раскинувшемуся на восток за реками Салой и Эльбой.

Саксония стала ударной силой экспансионистской восточной политики восточнорейнских герцогств, преемницей политики “меча и миссии” Франкской империи. Преемственность обусловливалась существом раннефеодального государства, стремлением саксонских феодалов к расширению своих земель путем захвата территории соседних народов. Захват земли как основы средства производства давал к тому же возможность эксплуатации значительной массы непосредственных производителей славянского общества.

“Деяния саксов” Видукинда содержат богатый материал по истории саксоно-славянских отношений Х в. Однако во многих местах автор не дает датировки событий, некоторые события путает, и иногда создается противоречие и запутанная картина. Общую канву событий можно восстановить лишь при сопоставлении сведений из “Деяний саксов” с другими источниками того времени.

Наступление Генриха I против сербов (доленчан), продолжение восточных походов Отгона Светлого, в 921 г. потерпело поражение. В то же время силы отвлекала война с венграми, лишь перемирие с ними (924) дало возможность подготовить большой восточный поход 928-929 гг. Главный удар против стодорян завершился взятием их крепости Бранибор (929) и пленением князя Тугомира. В 929 г, была взята крепость доленчан Гана. В том же году последовал поход против союзника стодорян — Чехии: Генрих I осадил Прагу, чешский князь Вацлав капитулировал и обязался платить подать. Битва у града Ленцен (929) завершила восточный поход Генриха I. В результате, помимо подчинения ряда полабских княжеств и установления зависимости Чехии, стало возможным наступление на венгров (битва у Риаде, 933 г.) .и датчан (в 934 г. была создана Датская марка). Восточная политика при Генрихе I увенчалась установлением надзора и опеки за подчиненными областями. Надзор осуществляли особые “легаты”.

Наступление Саксонии вызвало ожесточенное и длительное сопротивление славян, особенно проявившееся при смене саксонских правителей. В 936 г. против Оттона I (936—972) выступили полабские славяне и Чехия. Восстание полабских славян охватило многие княжества (ротари, шпревяне, стодоряне, лужичане, слупяне) и продолжалось с 936 по 940 г. Особую роль в его подавлении сыграл маркграф Геро, роковое значение имело предательство славянского князя Тугомира. В 936 г. против Саксонии выступил также чешский князь Болеслав, усмиривший одного из полабских князей, пытавшегося выступить против Чехии и перейти на сторону саксов. В результате германо-чешской войны Чехия оставалась фактически свободной в течение 936—950 гг., однако она не смогла оказать поддержки полабам, очевидно связанная каким-то условием с Германией. Полабы искали поддержки у датчан, против которых выступил Оттон I. Большую роль в подчинении датчан сыграли маркграф Герман Биллунг и поддержка гамбургско-бременского архиепископа. В результате в Ютландии было основано три епископства, а датский король Гаральд Синезубый подчинился Германии.

С середины Х в, началось новое наступление на славян. У полабских славян создаются епископства (Гавельбургское, Браниборское). В 950 г. Оттон I совершает поход на Прагу. Болеслав Чешский капитулировал. Неудача датско-ободритского союза .и поражение Чехии .поставили в тяжелое положение полабских славян, которые с начала 50-х годов пытались использовать активизацию венгров: против них .выступил Оттон I, поручив надзор за славянской границей Герману Биллунгу,

Выступление в 954 г. укров послужило сигналом к большому восстанию полабских славян, на усмирение которых пошел Геро, вынужденный обратиться за помощью к герцогу Конраду Лотарингскому. Против Германа Биллунга в то же время выступили полабские княжества во главе с Нако и Стоигневом, к ним присоединились знатные саксы Вихман и Экберт, враждовавшие с Германом. Последний безуспешно осаждал крепость “Светлый край”.

Восставшие вручили руководство Вихману и вторглись в Саксонию. Крепость Германа Биллунга Кокаресцемия капитулировала. Однако наступление полабов было задержано, и это помогло разбить венгров у Лехвельда (955), Полабские славяне остались в изоляции и потерпели поражение на р. Раксе (955). Вождь восстания Стоигнев и 700 пленных были казнены. Тем не менее, движение полабских славян продолжалось. Потребовались экспедиции 958, 959 и 960 гг., чтобы их подавить. Вслед за этим большое значение имел поход Геро (963 г.) против лужичан: он закрепил успехи саксов и позволил перейти к более широкой восточной политике.

Восточная политика Отгона I ставила уже новую задачу: органическое включение подчиненных славянских областей в Саксонскую державу. Этому соответствовали новые формы подчинения: главную роль играла система “марок”, а решающую роль стали играть два маркграфа: Герман Биллунг и Геро. Особое значение приобрело насаждение христианства среди славян, опорным пунктом этой политики стал монастырь св. Маврикия, основанный Оттоном I (937). Затем создается система епископств, наконец Магдебургское архиепископство (962).

Видукинд—сторонник и идеолог восточной экспансии саксонских феодалов — главное внимание уделяет восточной политике Саксонии, оставляя в тени итальянские события. В центре внимания хрониста — деяния Генриха I (919—936) и Оттона I (936—972). При этом христианской миссии он не уделяет внимания. В центре его политических взглядов — имперская концепция власти саксонских государей, не зависимых от Рима и папы.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ И ИСТОРИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ВИДУКИНДА

Главной своей задачей Видукинд считал написание истории саксонского народа, имея в виду в то же время отразить деяния государей. Свои силы он хочет посвятить своему народу. Подобно тому, как великие его предшественники писали каждый о своем народе: Иордан — о готах, Григорий Турский — о франках, Беда — об англосаксах, Павел Диакон — о лангобардах, — так Видукинд хочет писать о саксах. Но от своих предшественников он отличается сознанием необыкновенного достоинства, превосходства саксонского народа по отношению к окружающим его европейским народам. Саксов отличает, по его мнению, прежде всего древнее происхождение и знатность. Существует даже якобы версия о происхождении саксов от греческого народа, а возможно, говорит автор, что саксы — остаток македонского войска.

Саксы в изображении Видукинда — воинственный народ. Внешний их вид поражает франкских послов: “Франки с удивлением взирали на людей, превосходящих их физически и духовно, они были удивлены и новой одеждой саксов, и их оружием, и длинными волосами, ниспадающими на плечи, но больше всего они были удивлены огромным постоянством духа. Одеты саксы были в военные плащи, вооружены копьями, стояли, опершись на малые щиты, а у бедра имели большие ножи”. Говорили даже, что свое название саксы носят от слова, обозначающего “нож”. Саксы в представлении автора — преемники франков, ибо в прошлом они были союзниками и друзьями франков, а теперь стали братьями и как бы единым народом во христианской вере.

Таким образом, уже здесь определяется независимость саксов и Саксонского герцогства от римской государственности, а римской традиции начинает противопоставляться “неримская имперская идея”. Древнее происхождение, знатность саксов, их духовное и физическое превосходство, непосредственная связь с державой франков Карла Великого сделали их великим племенем и дали им, согласно хронисту, возможность завоевывать соседние народы “по праву войны”, прибегая при этом к разным способам, включая хитрость, коварство и крайнюю жестокость. Проявилось это уже в обмане саксами тюрингов, что привело к войне и захвату тюрингской территории на основании “права войны” (“iure belli”). Так появились славные саксы, которые стали внушать страх соседним народам. Если покоряемый народ воевал за отечество, за жен, за детей, за самую жизнь, то саксы воевали за славу, за приобретение земель.

Так же, как и тюрингов, саксы коварно завоевывают бриттов, которые “страшились саксов и при одном их приближении заранее рассеивались”. И здесь саксов прельщают обширные и плодородные земли. Даже франки начинают видеть в саксах своих победителей и преемников могущества франкской державы. Саксонские герцоги совершают походы в соседние государства — Швабию и Баварию. Саксы наносят удар по датчанам,сокрушают венгров и ведут особенно целеустремленное, непрерывное наступление на восток, покоряя один славянский народ за другим. Подчинение славянских народов происходит жестоким образом. При взятии крепостей, городов совершеннолетние мужчины предаются смерти, дети и женщины поступают в неволю. При взятии в плен одного из предводителей славян — Стойнефа — его обезглавили и голову выставили в поле, а возле нее обезглавили 700 пленных, в груду же трупов бросили советника Стойнефа, выколов ему глаза и вырвав язык. Завоевательные походы саксов осеняет знамя с изображением архангела, как ранее, в древний период, — штандарт с изображением льва, дракона и летящей птицы. Побежденные и подчиненные народы присуждаются к уплате дани. Не скрывая цели завоевания саксов (захват плодородных земель, взимание дани, подчинение страны) и средства такой политики (коварство, насилие, “право войны”, жестокость), Видукинд находит теоретическое оправдание этому. Он повествует об истории славного мученика Вита, останки которого в свое время были похоронены в Парижской области, а в правление императора Хлодвига перенесены в Саксонию. Именно “с тех пор дело франков стало приходить в упадок, а [держава] саксов стала расти”, с тех пор “...Саксония из рабской стала свободной, а из податной — владычицей многих народов”.

Духовная преемственность получила, согласно Видукинду, и государственное подтверждение, что сформулировано устами короля Восточно-Франкской державы — Конрада, который отправил посла к саксонскому герцогу Генриху и при этом сказал:

“Чувствую я, брат [мой], что не смогу влачить эту жизнь дольше, так повелевает бог, который распоряжается всем, так велит тяжелый недуг. Поэтому подумай о себе, и, что прежде , всего касается тебя, позаботься о всем королевстве франков, и будь внимателен к моему, твоего брата, совету. Брат [мой], мы располагаем войском, которое всегда можно собрать и которым [лишь] следует руководить, в нашем распоряжении города и оружие с королевскими инсигниями, мы имеем все, что требует королевское достоинство, все, кроме счастья, добрых [нравов]. Счастье, брат [мой], с сопутствующими ему благороднейшими нравами перешло к Генриху, высшее благо государства находится [теперь] у саксов. Так возьми же эти инсигнии, святое копье, золотые запястья, меч древних королей и корону, ступай к Генриху и заключи с ним мир с тем, чтобы всегда иметь его в качестве союзника. Что пользы будет от того, если народ франков вместе с тобой падет в борьбе с ним? Ведь [все равно] он будет королем и повелителем [императором] многих народов”.

Право саксов на политическую гегемонию оправдывается, как видим, опять франкской традицией, держава Генриха I рассматривается как франкская держава, а саксы с франками составляют единый христианский народ. Составной частью державы Генриха I и его преемников Видукинд считает, помимо саксов, и другие восточнофранкские народы — баварцев, швабов и лотарингов. Это явно следует из описания политики Генриха I и Отгона I но отношению к Лотарингии, Швабии, Баварии.

Новая держава, гегемоном которой призвано стать Саксонское герцогство, являясь преемником франкской державы, имеет, согласно Видукинду, и большие отличия и особые задачи. Аналогия с франкской традицией нужна хронисту для того, чтобы аргументировать законность королевской власти в руках саксонских герцогов, развить положение о божественном происхождении этой власти, выдвинуть тезис о независимости новой державы по отношению к папству и Риму и сформулировать, наконец, далеко идущую программу господства Саксонской династии в Европе, причем основу этого господства искать в восточной экспансии, в захвате и порабощении славянских народов и их земель. Рассмотрим рассуждения Видукинда в этом плане.

Когда Видукинд говорит о единстве саксов с франками, он имеет в виду не этническое их единство, а единство веры — исповедование христианства: они составляют “как бы один народ по христианской вере”. Значение христианской веры и бога, дающего благословение королевской власти, — важнейшая часть мировоззрения хрониста. Именно в немецком короле и императоре, по его убеждению, находят олицетворение деяния всех христиан, расположенных вокруг. Говоря, что король датчан ввел в своей стране христианство, автор, обращаясь к Матильде, подчеркивает, что это следует поставить в заслугу ее отцу, ибо благодаря его энергии церковь и его духовные стали процветать в тех областях. Видукинд с удовлетворением констатирует, что при решении спорного вопроса о том, какая вера лучше (христианская или языческая), в присутствии короля и собравшихся датчан некий клирик, подвергнутый испытанию раскаленным железом, выдержал это испытание и таким образом доказал, что христианская вера достойна одобрения.

Христианская вера освящает королевскую власть. Король Оттон “никогда не забывал, что является государем и королем божьей милостью”, государь всегда находится под покровительством “высшей божественной силы”. Христианство помогает установить “порядок” внутри страны, ибо именем бога подавляется любая оппозиция и восстание против господина. “Когда ты восстаешь против господина и своего отца, ты выступаешь тем самым против бога”". Королевство умиротворяется “благодари благосклонности всевышнего”. Решительное покровительство бога гарантировало одновременно деятельность саксов и их государей за пределами страны. По всей Хронике рассеяны напоминания и уверения, что бог оказывает помощь саксонским государям и полководцам. Божественное покровительство дает основание саксонским военачальникам не только отражать нападение внешнего врага, в частности венгров, - но преодолевать сопротивление покоряемых славянских княжеств, в частности ротарей.

В какой степени Видукинд в этих рассуждениях исходит из философско-исторической концепции знаменитого Августина, оказавшего, как известно, громадное воздействие на историческую мысль западноевропейского феодального общества, а частности на многих хронистов Х—XIV вв. и даже более позднего времени? Такой вопрос уместен, поскольку некоторые историки склонны были подчеркивать зависимость Видукинда от Августина. Так, например, новейший исследователь Беуманн видит в одном из важнейших положений Видукинда — в проповеди установления саксонскими королями “мира” (“pax”) в своей и соседних странах — трансформацию идеи о “христианском мире” Августина. Еще раньше Лубенов усматривал в оправдании Видукиндом завоевательной политики в славянских землях — развитие идеи Августина о задаче “божьего града” на земле — идеи о насаждении воинствующей церкви".

Так, действительно, можно подумать, если вспомнить слова архиепископа Гильдиберта, которые сказал тот. согласно Видукинду, новому королю Оттону, передавая ему атрибуты королевской власти в Аахене. “Прими этот меч и сокруши им всех противников Христа, варваров и плохих христиан, волей божьей тебе передана власть над всей державой франков для сохранения прочнейшего мира среди всех христиан”.

Одно это место не дает, однако, основания утверждать, что Видукинд руководствовался концепцией Августина. Основные мысли Августина, высказанные им в знаменитом произведении “О граде божьем”, сводились к историко-богословному обоснованию провиденциализма в политической жизни, к идее “воинствующей церкви” как высшего выражения “божьего царства” на земле, к мысли о положительной роли “земного государства”, поскольку оно осуществляет “правосудие” и поддерживает общественное спокойствие, к идее решающего значения христианской церкви в союзе с истинно христианской властью императоров, к оправданию христианской миссии императорской власти.

В “Деяниях саксов” Видукинда мы не найдем многих из этих положений. В описываемых фактах, исторических событиях, отраженных в этом сочинении, бог не вмешивается в ход истории, христианские добродетели героев часто уступают место таким качествам, как мужество, мудрость, щедрость; деяния в этом мире хронист не рассматривает под углом зрения вознаграждения на небе, он далек от идеалов последовательного монашества и выступает против попытки реформы церкви в духе последнего. Видукинд не является ревнителем церковного благочестия, он не провозглашает принцип превосходства интересов церкви, ему чужды интересы немецкого епископата, наконец, он лишь вскользь говорит о Риме и папах. Весьма характерна интерпретация Видукиндом понятия государственного порядка в духе последовательного упрочения центральной власти, ее внутренней и внешней политики. Этот порядок именуется автором термином “мир” (“pax”), однако в основе последнего имеется в виду утверждение власти саксонского короля как господина и внутри страны, и над другими народами, т.е. идея “мира” в ее античном, римском понимании (pax Romana), а не в христианском смысле. Внешняя политика Отгонов, особенно восточная экспансия Генриха I и Оттона I, не мотивируется идеей воинствующего христианства. Характерно, что Видукинд ничего не говорит об основании епископств в славянских землях — явлении, столь типичном для Х в. Можно поэтому говорить об использовании Видукиндом лишь отдельных положений Августина (божественное происхождение королевской власти, божеское покровительство в событиях). Но используются эти мысли главным образом для того, чтобы показать решающее значение королевской власти в наведении “мира”, в распространении христианской религии. Все произведение проникнуто идеей сильной королевской власти, не зависимой от церкви.

В политических воззрениях Видукинда религиозный момент выступает в специфической форме. Хотя автор и придает большое значение христианской религии в организации саксонского общества, отдает дань вере в божественное провидение и пр., однако он сдержанно относится к идее христианской миссии как решающему фактору в политике короля, а духовенству отводит подчиненную роль в политической системе государства. Между взглядами Видукинда на христианскую церковь вообще и на роль представителей этой церкви в Саксонской державе в действительности не было противоречия, так как автор хотя и являлся духовным лицом, а следовательно, носителем господствующей феодальной идеологии в ее религиозной форме, однако при решении конкретных политических задач исходил из концепции сильной королевской власти и самим служителям церкви отводил подчиненное место.

Фактический материал, излагаемый хронистом, дает основание судить о тех средствах, которые должны были привести к осуществлению его идеи. Ими были: независимое положение королевской власти по отношению к церкви, служение саксонского духовенства интересам короля, независимое положение последнего по отношению к папскому Риму, подавление социального протеста и феодальной оппозиции и борьба с внешним врагом. Независимое положение королевской власти по отношению к церкви классически сформулировано в отказе Генриха от помазания архиепископа во время коронации. “...Когда архиепископ, которым в то время был Гиригер, предложил ему помазание с диадемой, [Генрих] не отверг это, но и не принял. "Мне достаточно и того, — сказал он, — что вы провозгласили меня и десигнировали [предназначили] в короли перед лицом моих знатных людей и в покровительстве бога, даруя свою милость. А помазание и диадема пусть будут у более лучших, чем мы, мы же полагаем, что недостойны такой почести"”.

Духовенство должно помогать королю, который использует богатства и сокровища монастырей и церквей. В решающий момент борьбы с венграми Генрих “вынужден обирать храмы и служащих храмов”, и духовенство на это соглашается. Король независим от римского папы и римского звания императора. Как уже было отмечено в историографии, Видукинд почти не говорит о папах. Только в добавлении к Хронике, сделанном в 973 г., он бегло упоминает о римской коронации папой, что может служить лишь свидетельством об определенной эволюции взгляда Видукинда к концу его жизни в результате изменения соотношения сил внутри страны и победы тех кругов, которые ориентировались на римскую коронацию Оттона I.

Видукинд очень глухо говорит о внутренней жизни и социальных противоречиях, но даже из очень эпизодических и вскользь брошенных замечаний можно заключить, что сильная королевская власть нужна была для водворения социального “мира” внутри Саксонии. Архиепископ Майнцский, вручая Оттону скипетр, говорит, что первейшей обязанностью короля является наказание подданных. Видимо, под “подданными” (subiectos) хронист имеет в виду прежде всего порабощенный народ, о котором он, к сожалению, умалчивает, а о социальной структуре саксонского общества роняет лишь одно замечание: “до сего дня народ саксов делится, в зависимости от занимаемого положения, на три вида, не считая служилого состояния”. Во имя примирения социальных противоречий, о которых хронист говорит мало, но которые явно его беспокоили, он провозглашает: “Кто восстает против своего господина, восстает против бога”.

Когда он говорит о “внутренних войнах” в Саксонии, о подавлении их королевской властью, установившей мир в стране, то речь, конечно, идет не столько о борьбе с феодальными распрями, сколько об усмирении социального протеста низов саксонского общества. Очевидно, именно в таком смысле следует понимать слова хрониста: “И после того как Генрих воссоединил, усмирил и упорядочил королевство, которое во многих своих частях было приведено при его предшественниках в беспорядок в результате гражданских и внешних войн, он отправился в поход против Галлии и державы Лотаря”.

Сильная королевская власть, конечно, нужна была и для борьбы с феодальными распрями. Губительные последствия их хорошо видит хронист. “Распря, которая произошла между Эберхардом п Брунингом, приняла такие размеры, что убийства стали совершаться публично, поля опустошались, нигде не было пощады от пожаров”. Большое место в Хронике занимает описание борьбы разных групп феодальной знати в 938-941 и 953-954 гг. Среди мятежников были известные знатные саксы и даже родственники короля: Людольф, Конрад, Вихманн, брат Оттона — Генрих. Отношение Видукинда к ним часто двойственное: с одной стропы, он осуждает выступления против короля, с другой стороны, при личной характеристике многих из них наделяет положительными качествами (храбрость, мудрость и т.п.). М. Линтцель на этом основании сделал даже вывод, что Видукинд в принципе находился на стороне большинства мятежников и в глубине души был противником дома Оттонов, а его восхваление династии было не результатом убеждения, а объяснялось победой соответствующей партии знати. Правильнее, как нам представляется, заключить, что Видукинд симпатизировал лишь тем мятежникам, которые выражали интересы восточной экспансии, и тем косвенно высказывал свое отрицательное отношение к итальянской политике Оттона I. Вместе с тем автор не одобряет действия, ведущие к сепаратизму, к подрыву сильной королевской власти, в которой хронист видит залог мощи саксонской державы. Именно этим определяется его отношение к руководителям мятежа, в частности Генриху (брату короля).

Только сильная королевская власть может обеспечить победу над самым страшным внешним врагом — венграми, чему хронист уделяет большое внимание.

Именно сильная королевская власть дала возможность Оттону I “освободить [саксов] от их врагов и победить гордых неприятелей — авар, сарацин, датчан, славян... подчинить Италию, а у соседних народов разрушить идолов... насадить церкви и божественный порядок”. Все исторические, религиозные и политические рассуждения об особой роли саксонского народа и его государей нужны хронисту для оправдания далеко идущего плана завоеваний и подчинения других народов. Так формируется его понятие “империи” и на основании этого — понятие “императора”. Генрих I и Оттон I становятся “императорами” не в результате имперской коронации в Риме, а в результате победы над венграми, и звание императора дает им не папа, а войско, избирающее их в императоры. После победы Генриха над венграми у Риаде “войско провозгласило его отцом отечества, повелителем и императором, а славу о его могуществе и доблести разнесло среди всех народов и королей далеко во все стороны”. И Видукинд продолжает называть Генриха I императором, хотя известно, что такого титула тот не носил, так как не был коронован в Риме. Он остался только в звании саксонского короля. А впоследствии, продолжает хронист, и сын Генриха I — Оттон, — разгромивший венгров на р. Лех, “благодаря славной победе, снискавшей славу, был провозглашен войском отцом отечества и императором”.

Такая трактовка титула “император” — результат не простого перенесения римских понятий в современное хронисту саксонское общество, а следствие попыток автора найти историческую и юридическую мотивировки закреплению господствующего положения немецких феодалов. Согласно Видукинду, апеллирующему к историческому примеру римлян, войско делает полководца императором. Но в условиях феодальной Саксонии такое требование соответствовало интересам феодалов. Если император должен был получить свое звание от войска, это значило, что он выразитель и исполнитель воли и требований саксонских феодалов, ибо саксонское войско Х в. состояло из них. И все походы, завоевания, успехи в разных странах — Дании, Галлии, Лангобардии, у полабских славян, в Чехии, Польше, Италии — рассматриваются хронистом, лишь как выполнение программы, которую предрек еще франк Конрад, передавая власть саксу Генриху, сказав, что “он будет королем и императором многих народов”.

Но что же должно стать основой европейского могущества и залогом господства саксов над другими народами? Ответ дает сам хронист: экспансия в соседние страны и прежде всего восточная экспансионистская политика. Именно последней много уделяет внимания он в своей Хронике. Видукинд выступил активным поборником завоевательных устремлений тех феодальных кругов, взоры которых в первую очередь были устремлены на восток, на славянские страны.

Основные положения политической концепции Видукинда, о которых мы сказали выше, убеждают нас в. том, что “восточный дранг” был лишь одним из средств достижения гегемонии раннефеодальной Саксонии, послужившей основой раннефеодального Германского (Немецкого) государства, а затем империи Оттонов. Таково было одно из решений задачи завоевания господствующего положения в Европе. Стремясь идеологически оправдать столь далеко идущую программу, Видукинд исходит, как мы видим, из концепции об этническом, культурном и историческом превосходстве саксонского племени над другими народами, в том числе и славянами.

Историческим и идеологическим оправданием мощного саксонского феодального государства должен был стать труд Видукинда. Основные положения его политической концепции убеждают в том, что хронист выступал в первую очередь не в роли историографа Оттонов, как это делали другие его современники (Гротсвит в своем “Деянии Оттонов”), а прежде всего в роли апологета господствующего класса саксонских феодалов и его государства. Об этом свидетельствует уже тот факт, что труд Видукинда назван “Деяниями саксов”, а не хроникой династии. Под “саксом” автор имеет в виду прежде всего “свободного”, “знатного” члена общества, т. е. феодала. Хронист стоит на защите интересов феодалов, их решающей роли в политической жизни. Об этом свидетельствует интерпретация титула императора, даваемая Видукиндом, двойственное отношение хрониста к тем саксонским феодалам, которые выступали против короля. Хотя автор — последовательный защитник сильной королевской власти, он в ряде случаев выражает свои симпатии тем мятежникам, которые отстаивали, по его мнению, коренные интересы саксонской державы. А их он видел на востоке. Отсутствие интереса у Видукинда к итальянской политике Оттона I, которую тот начал проводить уже с 951 г., убеждает нас в том, что автор на первое место ставил интересы тех слоев саксонских феодалов, которые считали более перспективной, с точки зрения своих классовых интересов, восточную экспансионистскую политику.

Следует, наконец, решить вопрос, как связать социальную принадлежность Видукинда с его политическими взглядами. При анализе политических взглядов Видукинда необходимо вспомнить, что хронист хотя и происходил из светских феодалов и был близок к придворным кругам в результате своего сближения с новым архиепископом (Вильгельмом Майнцским), однако как представитель Корвейского монастыря выражал интересы прежде всего тех кругов духовенства, которые блокировались со светскими кругами. Характерно, что Видукинд, как показал уже Р. Кепке, был враждебен архиепископу Фридриху Майнцскому, апологету восточнофранкской королевской династии. Такое отношение Видукинда к Фридриху можно объяснить двумя обстоятельствами: изменнической деятельностью Фридриха Майнцского по отношению к саксонскому герцогу (участие в заговоре против него) и политикой Фридриха Майнцского по отношению к монастырям. Реформу монастырской жизни Фридрих Майнцский попытался распространить на монастырь Новая Корвея. Именно эта политика подверглась критике со стороны Видукинда. “В те дни, — пишет Видукинд, — произошло большое гонение на монахов, что нашло поддержку у некоторых епископов, которые полагали, что в монастырях следует иметь лучше немногих, ведущих праведную жизнь, чем многих, пренебрегающих ею; они забывают, если я не ошибаюсь, решение, которое обычно принимает глава семьи, решение, которое запрещает полоть сорную траву; они забывают, что и то и другое должно расти: сорная трава и пшеница, вплоть до жатвы. И случилось так, что многие, сознавая собственную слабость, стали сбрасывать облачение и покидать монастырь с тем, чтобы избежать тяжелой ноши священника”.

Отношение Видукинда к Фридриху объяснялось прежде всего, конечно, тем, что политика последнего наносила ущерб интересам монастырской братии, к которой принадлежал хронист. При Вильгельме Майнцском, не разделившем курс своего предшественника, положение изменилось, и это позволило Видукинду сблизиться не только с окружением архиепископа, но через него и с двором герцога.

Но не только светское происхождение автора и не только его сближение с представителями саксонского двора повлияли на формирование политической концепции хрониста. Решающее значение имела современная внутриполитическая обстановка в Саксонии, конкретная расстановка классовых сил. Первые десятилетия Х в. ознаменовались кризисом Восточно-Франкского королевства. Он выразился в изменении соотношения сил королевской власти и феодального класса, в том противоречии, в которое вступила королевская власть в лице короля Конрада I с герцогской властью на территории этого государства и в первую очередь с саксонским герцогским родом Людольфингов. Конрадины не могли решить ни внутренних, ни внешних задач на территории герцогств, и особенно на территории Саксонии. Они не могли стать на защиту интересов саксонских феодалов в их борьбе с усиливающимся сопротивлением крестьян, не могли обеспечить защиту мелких и средних феодалов от крупных, не могли дать отпор внешнему врагу и обеспечить успешную завоевательную политику. Особое положение Саксонского герцогства, выразившееся в его сильных экономических позициях и особой расстановке классовых сил, при которой духовные феодалы выступили опорой герцогской власти в Саксонии и в отличие от духовенства других герцогств — противниками каролингской королевской власти (что нашло выражение в их позиции по отношению к Синоду в Гогенальгейме 916 г.), выдвинуло саксонских герцогов на первое место и обеспечило переход в их руки королевской власти (от последнего Каролинга Конрада I к саксонскому герцогу — Людольфингу, Генриху I, в 919г.).

Активная поддержка со стороны средних и мелких феодалов, герцогской, а затем королевской власти в лице саксонских герцогов дает нам объяснение позиции Видукинда. Необходимость сплочения класса феодалов в Саксонии перед лицом активного сопротивления саксонского крестьянства, необходимость отпоpa внешнему врагу (венгры) и обеспечения активной экспансионистской политики при конкретной расстановке классовых сил Саксонии Х в. привели духовенство в ряды активных защитников королевской власти в лице Генриха I и Оттона I. Здесь мы находим общее объяснение классовой позиции Видукинда. Однако это еще не объясняет ту конкретную политическую программу, которую он выдвигал. Объяснение ее следует, очевидно, искать в непосредственной материальной и политической заинтересованности Видукинда в судьбе могущественного феодального рода Людольфингов.

Герцогская власть Людольфингов базировалась на больших земельных владениях, собранных этим феодальным родом. В состав этих владений входили значительные королевские имущества, в Х в. происходит рост владений Людольфингов за счет земель Вестфалии, Тюрингии, в области р. Везера, приобретаются наследственные владения с центром в Мерзебурге, оттуда власть Людольфингов распространяется на славянские области. Приобретение земельных владений на восточной границе играло большую роль в возвышении и дальнейшем укреплении феодального рода Людольфингов. Из этих земель делались пожалования саксонским дворянам, особенно воинам — milites.

Корвейский монастырь был одним из древнейших в Саксонии и пользовался особым покровительством Людольфингов. Именно при аббатах Фолькмаре и Бово, во времена которых был монахом Видукинд, Корвейскому монастырю поступали большие пожалования от Людольфингов. Все это делает очевидным материальную заинтересованность в восточной экспансионистской политике Людольфингов той группы феодалов, к которой принадлежал Видукинд. Особенностью программы Видукинда было то, что она выдвигалась не под лозунгом христианской миссии, а под лозунгом политической гегемонии, мотивированной культурным и историческим превосходством. Объяснение этого, как нам представляется, следует искать в том, что принятие христианской религии давало в руки славянских князей и королей оружие против саксонских герцогов и королей и тем лишало саксонских феодалов повода для экспансии.

Именно Видукинд, очевидно, наиболее удачно сформулировал не миссийную, а великодержавную концепцию, руководствуясь своими материальными, классовыми соображениями.

Выдающееся значение “Деяний саксов”, на наш взгляд, объясняется тем, что Видукинд наиболее удачно отразил ту объективную действительность, современником которой он был. Именно Х век явился тем временем, когда созрели экономические, политические и внешние условия для формирования феодального Саксонского государства во главе с сильной королевской властью. Об этом свидетельствуют источники, современные Видукинду. Поэтому политические взгляды Видукинда и могли сформироваться не в результате заимствования отдельных представлений тех или других авторов, его предшественников или Современников, а лишь в условиях совершенно определенной расстановки классовых сил, характерной для раннефеодального Германского государства.