УСТАВ ОРДЕНА АВГУСТИНИАНЦЕВ

Орден августинцев появился в 1244 г. в Тоскане. Составление устава приписывалось Августину Иппонскому. В XIII в. текст был использован при составлении устава доминиканцев. В ордене состояли: Фома Кемпийский, Эразм Роттердамский, Мартин Лютер, Анна Эммерих и Грегор Менденль (генетик).

Критическое издание: Luc Verheijen, O.S.A. La regle de saint Augustin, Etudes Augustiniennes, Paris, 1967. Ниже дан русский перевод без сверки с этим изданием! См. английский перевод: www.geocities.com/Athens/1534/ruleaug.html.

1. Превыше всего, братья возлюбленные, должно вам любить Бога, затем ближнего, ибо сие есть две наибольшие оставленные нам заповеди. Посему повелеваем вам, пребывающим в монастыре, соблюдать их. Воедино вы собраны главным образом ради того, чтобы единодушно жить в доме; итак, да будет у вас одно сердце и одна душа (Деян 4, 32) в Боге. И не называйте ничего своим, но да будет все у вас общим. Начальствующий же да раздает вам пищу и одежду – не всем поровну, ибо не все вы наделены равными силами и здоровьем, но каждому по его потребностям. Ибо и в Деяниях апостолов прочтете вы, что все у них было общее, и каждому давалось, в чем кто имел нужду (Деян 4, 32. 35).

Итак, имевшие что-либо в миру, поступив в монастырь, пусть охотно соглашаются с тем, что отныне это будет общим. Не имевшие же ничего пусть не ищут в монастыре, чего не могли иметь вовне. Ибо, хотя и должно уделять им то, в чем нуждаются по немощи своей, даже если прежде нужда лишала их самого необходимого, не должны они почитать себя счастливыми оттого, что обрели пропитание и одежду, каковых не могли получить вовне.

Пусть также не гордятся, что сообщаются с людьми, к которым прежде не смели даже приблизиться, но возносят сердца ввысь и не ищут земной суеты, дабы монастыри не становились полезными лишь для богатых; было бы так, если бы богатые в них учились смирению, а бедные исполнялись спесью.

Те же, что почитались знатными в миру, да не имеют в презрении братьев своих, пришедших в святую сию общину из нищеты. Пусть учатся хвалиться не родовитостью богатых родителей, но обществом бедных братьев. Пусть также не превозносятся, привнося в жизнь общины нечто из своего имения, и не гордятся своим богатством более, чем если бы они пользовались им в миру, оттого, что раздают его в монастыре. Ибо всякое иное беззаконие ведет к совершению злых дел, гордыня же подстерегает и добрые дела, дабы их погубить. Какая же польза была бы в том, чтобы раздать имение бедным и самому сделаться неимущим, если бы несчастная душа, пренебрегши богатствами, исполнилась гордыней более, чем в те времена, когда она обладала ими? Итак, живите в единодушии и согласии и чтите друг в друге Бога, ибо каждый из вас – храм Его.

2. Молитве предавайтесь в установленные часы и времена дня. В оратории же делайте только то, для чего место сие было создано, от- куда и название его происходит, – чтобы тому, кто, будучи свободным от дел, захочет помолиться вне времени установленного, никто не мешал, делая там нечто иное. Молясь Богу псалмами и гимнами, размышляйте в сердце своем о том, что произносят уста. И пойте только то, что для пения предназначено. Чего же не предписано петь, не пойте.

3. Тело умерщвляйте постом и воздержанием в еде и питье, насколько позволяет вам здоровье. Если же кто не может поститься, пусть хотя бы не вкушает никакой пищи в часы, не предназначенные для трапезы, разве что он болен.

Сев за стол, без шума и споров внимайте тому, что вам, согласно обычаю, читают, до тех пор, пока не придет время подниматься, дабы не только уста ваши поглощали пищу, но и уши вкушали слово Божие.

Если братьям, немощным из-за прежнего образа жизни, делают послабления в том, что касается пищи, не должно сие претить другим или казаться несправедливым более закаленным. Да не полагают, что те братья более счастливы, ибо едят то, чего не едят они; скорее, пусть радуются, что имеют такие силы, каких те не имеют. И если тем, кто ушел в монастырь из жизни более изнеженной, иногда дается такая пища, одежда и кров, каких не получают более сильные, а значит и более счастливые, то пусть не получающие послаблений подумают, сколь смирились те изнеженные братья, переходя от своей мирской жизни к нынешней, хоть они и не смогли достичь той умеренности, в какой живут другие, более крепкие телом. Не должно всем домогаться того, что, как видно, дается лишь некоторым, и то не из чести, а из терпимости к их немощи, дабы не дошло до того мерзостного извращения, когда в монастыре, в котором богатые в меру своих сил усердствуют в работе, бедные бы роскошествовали.

Несомненно, больным следует давать меньше пищи, дабы не отягощать их желудок; после же болезни с ними надлежит обходиться так, чтобы как можно скорее окрепли, даже если в миру они жили в крайней бедности. Ввиду недавней болезни надобно к ним относиться как к богатым ввиду их прежнего образа жизни. Однако, вновь обретя утраченные силы, они должны вернуться к своему счастливому образу жизни, который тем более украшает рабов Божиих, чем менее они для себя требуют; да не возжелают они, будучи уже окрепшими, той пищи, которой по необходимости подкреплялись во время болезни. Пусть почитают богатыми тех, кто стоек в соблюдении воздержания. Ибо лучше меньше нуждаться, нежели больше иметь.

4. Одеяние ваше да не будет нарядным; не одеждами старайтесь угодить, но добрыми нравами. Если выходите, вместе идите; если же придете, куда шли, вместе оставайтесь. В походке вашей, осанке, внешности и во всех ваших движениях да не будет ничего, что могло бы оскорбить чьи-то взоры; все в вас да приличествует вашему благочестию.

Если же случится вам обратить свой взгляд к какой женщине, ни на одну не засматривайтесь. Ибо, когда выходите, не возбраняется вам видеть женщин; однако вожделение или желание быть вожделенным греховно. Не только тайным чувством, но и взглядом можно вожделеть женщину и быть ею вожделенным. Итак, не говорите, что сердца ваши целомудренны, если не целомудренны глаза, ибо нескромные взгляды свидетельствуют о нескромности сердец. Когда же сердца, пусть без слов, одними лишь взглядами, извещают друг друга о своей нескромности и наслаждаются взаимным телесным вожделением, чистота нравов пропадает, даже если тела и не запятнаны грязным бесчестием. И пусть тот, кто устремляет взгляд на женщину и любит, чтобы ее взгляд был устремлен на него, не думает, что другие того не видят. Вне всякого сомнения, видят; даже те, о ком он и не помышляет.

Но если бы это и было скрыто, если бы и осталось незамеченным людьми, то как быть с Тем, Кто взирает с небес, перед чьим взором ничто не может скрыться? Возможно ли полагать, что не видит сего Он, взирающий тем терпеливее, чем лучше в Своей мудрости видит? Посему муж благочестивый да убоится быть неугодным Ему, дабы не возымел порочного желания быть угодным женщине. Пусть размышляет о том, что Бог всевидящ, дабы не возымел порочного желания взирать на женщину. Воистину уместен здесь страх Божий, ибо сказано: Мерзость перед Господом дерзко поднимающий глаза (Притч 27, 20).

Итак, пребывая вместе в церкви и везде, где только есть женщины, блюдите целомудрие друг друга. Бог же, живущий в вас, подобным образом будет блюсти вас самих.

Если у кого из вас заметите тот дерзкий взгляд, о коем говорю, тотчас предостерегите его, дабы родившееся зло не разрослось, но было немедля исправлено. Если же и после предостережения, сразу или в какой другой день, увидите, что он далее так поступает, пусть тот, кто застанет его за этим, изобличит его словно уже подточенного болезнью и нуждающегося в лечении. Прежде, однако, надлежит рас- сказать все другому брату или даже двоим, дабы устами двоих или троих можно было виновника уличить и с соответствующей строгостью обуздать.

Не думайте, что, обнаруживая сие, вы поступаете дурно. Ибо разве не были бы вы более виновны, если бы молча позволили погибнуть братьям, которых могли спасти изобличением? Если бы брат твой имел на теле язву и хотел скрыть ее в страхе перед надрезом, не жестокостью ли обернулось бы сокрытие сего и не милосердием ли разглашение? Насколько же более необходимо обнаружить зло, о коем я говорю, чтобы еще худшая язва не растлила сердце!

Однако, если бы изобличенный брат пренебрег увещеванием и отрицал свою вину, прежде чем рассказывать о том другим, дабы могли уличить его, надлежит все открыть начальствующему: быть может, увещевание, сделанное наедине, позволит избежать огласки. Если бы и далее отпирался, следует призвать свидетелей, пусть даже в присутствии всей общины, дабы не один лишь очевидец обвинял его, но двое или трое доказали его виновность. Будучи изобличенным, должен он по приговору начальствующего или пресвитера, какому подчинен, понести спасительное наказание. Если же откажется принять наказание и, вместе с тем, не уйдет добровольно, да будет исторгнут из среды вашей. Не жестокостью будет сие, но милосердием, ибо пагубное влияние может растлить многих.

Все, что было сказано мною о нескромных взглядах, должно так же неукоснительно и верно соблюдаться при обнаружении, устранении и осуждении всех других грехов – с любовью к человеку и ненавистью к пороку. Всякому же, кто совершил столь великое преступление, что принял втайне письмо или какой подарок, если признается в том добровольно, надлежит простить; должно также молиться о нем. Тот, однако, кто был пойман с поличным и изобличен, должен быть наказан более сурово, по усмотрению начальствующего или пресвитера.

5. Одежду вашу храните вместе, под надзором одного или двоих – смотря по тому, скольких будет достаточно для чистки, – дабы не изъела ее моль; и как вы кормитесь из одной кладовой, так и одевайтесь из одного хранилища. Если возможно, пусть не зависит от вас, какую одежду получите при смене времен года – ту, что отдали на хранение, или ту, что прежде имел кто другой; лишь бы только ни- кому не было отказано в необходимом.

Если возникают между вами споры и ропот, ибо один сетует, что получил одежду худшую, нежели та, какую имел прежде, а иной по- читает постыдным носить то, что носил брат его, то рассудите сами, сколь недостает сердцам вашим облечения в святость, коль скоро вы ссоритесь из-за облачения тела. Если же по немощи вашей вы получаете ту одежду, какую отдавали, пусть все же хранится в одном месте и под общим надзором, дабы никто ничего не делал лишь для себя, но все действовали ради общего блага, даже более усердно и ревностно, чем если бы каждый заботился о себе самом. Ибо любовь, которая, как сказано в Писании, не ищет своего (1 Кор 13, 5), ставит общее превыше частного, и не иначе. Посему и к совершенству вы приблизитесь настолько, насколько будете заботиться об общем благе, а не о своем, дабы во всем, что служит преходящим нуждам, возвеличивалась непреходящая любовь.

Итак, если бы кто даровал своим сыновьям или другим близким, живущим в монастыре, одежду или что другое, почитаемое необходимым, те не должны принимать сего втайне; пусть передадут полученное начальствующему, дабы стало общим и могло быть отдано тому, кто в нем нуждается. Если же кто утаит дарованную ему вещь, да будет осужден как за кражу

Одежду вашу надлежит стирать вам самим или же особым прачкам, по усмотрению начальствующего. И берегитесь, чтобы чрез- мерная привязанность к чистой одежде не привнесла грязи в душу. Телу также нельзя отказывать в омовении, если требует того болезнь. В случае оной следует безропотно совершить омовение согласно предписаниям врачебной науки, а если кто не захочет, пусть подчинится приказу начальствующего и совершит то, что необходимо для исцеления. Если же захочет чего-либо, исцелению не содействующего, не должно исполнять таковой прихоти. Ибо зачастую полезным кажется то, что приятно, даже если на деле оно вредит. Наконец, если недуг скрывается в теле, надлежит безоговорочно верить рабу Божьему, сообщающему, что у него болит. Однако при отсутствии уверенности, содействует ли исцелению от недуга то, что приятно больному, следует посоветоваться с врачом.

В баню ли, в иное ли место надобно вам идти, пусть будет вас не менее двух или трех. Имеющий же надобность выйти из монастыря должен идти с тем, кого назначит начальствующий.

На одного из вас следует возложить заботу о болящих: как о тех, кто восстанавливает силы после недуга, так и о тех, кто испытывает слабость, пусть даже их не лихорадит; должен он брать в кладовой все, в чем заметит нужду у вверенных его попечению собратьях. Те же, кто поставлен распоряжаться кладовой, одеждой или книгами, да служат братьям своим безропотно. Книги можно брать ежедневно, в установленные часы; желающему взять книгу вне этих часов не должно ее давать. Если же случится кому иметь недостаток в необходимой одежде или обуви, те братья, под чьим надзором они хранятся, должны выдать их безотлагательно, по первому требованию.

6. Ссор да не будет между вами вовсе; если же возникнут, старайтесь как можно скорее положить им предел, дабы гнев не перерастал в ненависть, превращая сучок в бревно, а сердце делая человекоубийцей. Ибо сказано: Всякий, ненавидящий брата своего есть человекоубийца (1 Ин 3, 15). Итак, всякий, кто оскорбит другого поношением, злословием или обвинением в грехе, должен помнить о том, чтобы извинением поскорее загладить содеянное, оскорбленный же должен без рассуждений простить ему. Если же двое братьев оскорбят друг друга, то да простят друг другу взаимные долги по молитвам вашим; воистину, чем чаще вы их повторяете, тем благочестивее должны совершать.

Ибо лучше часто гневаться, но, осознав обиду, нанесенную ближнему, спешить к нему с мольбой о прощении, нежели быть нескорым на гнев, но с трудом склоняться к просьбе о снисхождении. Тот же, кто никогда не желает просить прощения или просит неискренне, напрасно пребывает в монастыре, даже если его оттуда не устраняют. Посему избегайте резких слов. Если же таковые изойдут из уст ваших, не медлите теми же устами, что нанесли рану, принести и исцеление.

Однако, когда необходимость обуздания нравов наставлением понуждает вас к высказыванию тяжких упреков, не должно требовать от вас извинений перед подчиненными, даже если вы чувствуете, что вышли за пределы допустимого, дабы чрезмерное смирение не нарушало авторитета власти в глазах тех, кто должен покорствовать. В таких случаях надобно молить о прощении Господа всего сущего, знающего, сколь преданно вы любите тех, кого бранили сверх меры. Любовь же между вами должна быть не телесной, но духовной.

7. Начальствующему надлежит повиноваться как отцу; еще более – пресвитеру, который обо всех вас печется. Преимущественным же служением начальствующего да будет забота о том, чтобы все сие соблюдалось; а что соблюдается менее, да не будет равнодушно оставлено им без внимания, но исправлено и приведено в должное состояние. Если же что-либо будет превосходить его возможности или силы, пусть обратится к пресвитеру, ибо тот имеет среди вас больший вес.

Предстоятель ваш да видит свое счастье не в распоряжении властью, но в служении любовью. Почитаемый вами, да будет первым среди вас; боящийся Бога, да будет подножием ног ваших. Для всех да служит примером благих свершений. Пусть укрощает мятежных, ободряет малодушных, укрепляет болящих; терпеливым же пусть будет для каждого. Окруженный любовью, да имеет в чести порядок, и да поддерживает его, возбуждая трепет. И, хотя необходимы как страх, так и любовь, пусть стремится к тому, чтобы вы более любили его, нежели боялись, всегда памятуя об отчете, который ему пред- стоит дать за вас перед Богом. Посему и вы, совершенствуясь в послушании, имейте сострадание не только к себе, но и к нему, ибо чем более высокое место среди вас он занимает, тем большей подвергается опасности.

8. Да соделает Бог, чтобы вы соблюдали все сие, возлюбив духовную красоту и разливая совершенное Христово благоухание благою жизнью своею, не как рабы под законом, но как свободные, смиряющиеся перед благодатью. И пусть читают вам книгу сию еженедельно, дабы вы могли всматриваться в нее как в зерцало и не упустили ничего по забывчивости. Если убедитесь, что выполняете написанное в ней, возблагодарите Бога, щедрого даятеля всякого блага. Если же кто из вас увидит, что не исполнил всего, да раскаивается в минувшем и да остерегается в будущем, молясь о том, чтобы долги его были ему прощены и чтобы он не был введен во искушение.