Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы.
По рукописи: РГАДА, ф. 201, е.х. 52, с л. 189-195 об. (номера листов
указаны в прямых скобках в тексте). В скобках курсивом даны существенные
разночтения, проясняющие смысл текста. Текст обычно датируется временем
не позднее начала XV века.
Текст за давностью лет составляет общественное достояние.
Никита преподобный отец наш бе рожден во граде Переславли. И дошед в
совершеныи возраст бе мытарем друг и с ними прилежа градским судиям и мног
мятеж и пакости творя человеком, от них же неправедну мзду взимаше. Тем
питашеся сам и подружие свое и многа времена тако творяше. Единою же оупразднися
вниде в церковь и слышав чтома Исаию пророка:
Сице глаголет Господь: измыйтеся и чисти будете и отимите лукавьство
от душ ваших пред очима моима и предстаните от злоб ваших и наоучитеся
добро творити. Взыщите суда, избавите обидима, судите сироте и оправдите
вдовице. Придете и стяжемся, - глаголет Господь, - аще будут греси ваши
оброщени яко снег, убелю я, аще ли будут очервлени, яко волну оубелю я,
и аще хощете послушати мене благая земная снесте аще ли хощете не послушаете
мя, оружие вы пояст, оуста бо Господня глаголаше сия.
Он же оужасен быв и омертве плотию и испаде лицему. Воспомянув своя неправедная
яже творяше и пришед [л. 189 об.]
в дом свои и размышляше в себе и всю нощь без сна пребысть. Во оутрии
же день вшед в сонмище к дружине своей и овеселися ими и возвах их к себе
на вечерю. И шед на торг, купи брашна, и принес в дом жене своеи мясо варити.
Она же начат мясо омывати и виде от него исходящу пену и кровь и бысть
во оужосе. И вложи в котел, нача огнем варит и от варения нача боле пена
с кровию исходити. Она же отреваше пену и кровь, и виде в котле въсплывающе
ово главу, ово руки, ово плесне. И во оужасти бысть, не ведяыи, что сотворити.
Он же прииде на прежде гостей званых, и срете его жена его и поведа ему
вся бывшая. Он же скоро прискочи и виде своима очима во иступлении бысть
на мног час, ничто же не рече, точию: "Ох мне, много согреших". И востонав
от глубины сердца, изыдь на предвратие дому своего. И воздев руце на небо
и рече:
Господи Иисусе Христе боже наш, настави мя на истинный путь
и наоучи мя творити волю Твою.
И идяше же вон из града, глаголаше в себе: "Стопы моя направи по словеси
твоему, и да не одолеет ми всяко беззаконие. Избави мя от клеветы человеческия,
и сохраню заповеди твоя. Лице твое просвети на раба твоего и наоучи мя
оправданием твоим". И крепляшеся сердцем, радуеся, искочив аки серна от
тенета и аки птица изрешися от кляпца. И не возвратися вспять [л. 190]
но яко орел юность поновляя крилома своими паряше к высоте, идяше путем
глаголя псалом: "Коль возлюблена села Твоя, Господи сил, желает и скончевается
душа моя во дворы Господня. Сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе
живе" и прочее псалма того до конца.
И отшед от града поприще едино, дошед лавры великомученика Христова
Никиты, и сотворь молитву, толкну во врата и шед ко игумену, паде ниц на
лицы своем молча мост слезами [sic].
И вопроси его игумен:
Что ради толику скорбь имаши и повеждь ми?
Он же вся ему поведа от начала своя грехи и вся иже содеяшася видения:
Но приидох, отче, ко твоей святыни, да сподобиши мя аггельскаго образа
и причтен буду молбами ти святой братии.
И глагола ему игумен тихим и оумильным гласом:
О чадо! Писано есть во святом евангелии: вино ново в мехи новыя вливати
и обое соблюдется. Аще ли новое вино в мехи ветхи вливаеши, то просадятся
мехи, а вино прольется. Ты же, чадо, толико лет имаши свою волю свершая
в небрежении ни к духовному отцу послушане имел еси, но ныне ли мощно ти
есть в послушании быти и толик труд понести хощкши?
Он же рече:
Вся, повеленная тобою, сотворю, святый отче.
И глагола игумен:
Аще возможещи искуситися на три дни, стани пред враты монастырскими
и плачися [л. 190 об.]
грехов своих, и получиши желание аггельскаго образа.
Он же, въстав от помоста, рече:
Вся, повеленная тобою, сотворю, святый отче.
И шед ста пред враты монастыря, начат исповедати грехи своя входящим
и исходящим во врата. И воспомянув молитву Евагрия мниха:
Ох, душе, что первие истяжут тя аггели? За что первие ответ даси и о
котором деле отвещаеши? Воспомяни оубо страшнаго суда и горкаго воздаяния,
и еже согрешила еси и преобидеяла еси Творца своего заповеди словом, и
делом, и помышлением, и страха оного будущаго на пристрашнем судищи пред
тмы тмами аггел и пред тысячща тысящами архангел, и по суде осужение во
тму и во огнь и скрежет зубовный и червь неоусыпаяи и грозу несогреему.
О люте, оубогая душе, веси, яко блудницы во огнь идут, а ты, блудница.
Веси, яко татие в муку посылаеми суть, а ты тать.
Веси, яко клеветницы и разбойницы в червь неоусыпающии осужаются, а
ты клеветница.
Веси, яко не помиловавшии не помиловани будут, ты же не помиловала еси.
Веси, яко всяк злодей со дияволом осужден есть в преисподнюю глубину
огненную, а ты ни единаго добра сотвори к Богу.
Ведущи смерть, како не поминаеши дни [л. 191]
смертнаго и не плачеши дел своих, помышляющи, кто тя создаал, кто душу
вдохну, и кто тя оживил и каковы заповеди заповеда творити. Что ли восприимеши
соблюдшия, что ли не соблюдшия. Ты же сего не помышляеши, но сему калному
и смердящему телу годящи, повинуешися ядением, и питием, и праздными беседами
и словесы глумными, ведущи, яко за слово и помысл отвещати.
Сия помысли, и внемли в сердце, си помышлением и плачем и сетованием.
Ты бо не возлюби, ни возжела, ни поревнова прежним мужем житию. Како лета
сво препроводиш в плачи и сетовании, во вретищи и оумилении.
Сих поминающи, возопии к Богу, рекуще:
Аз давидскии постелю не омывах слезами, но возлюбих дияволе угождение,
твоя же заповеди отвергох, Владыко. Но Ты, Господи, Господи, пресвятый
Царю, взыщи мене, заблужьшаго овачати, и оуподоби мя блудному сыну, и мытарю,
и блюднице, и разбойнику.
Ты же, душе, помяни ся и помысли, како имаши стерпети напрасное разлучение
от тела, и како не жалишися слышащи глас Господень, глаголющ к праведным:
приидете, царствуите со Мною творящеи волю Мою. Како ли не вострепещеши
изыдущаго гласа на грешники: идете со дияволом, творившии волю его, во
веки мучитися.
Ох, душе, сего [л.191 об]
судища во оуме приими и положи на сердцы своем, ходящи, и седящи, и
лежащи. И не даждь сна своима очима, но покаянием и слезящи и бдением непрестанно
вопиющи ко своему Творце, ркущи:
О Владыко Царю, помилуй мя падшаго, и возведи оугрязнувшаго в кале греховнем.
Аще и грешен есмь паче всех, но Твое есмь творение и верую в Тя, могущаго
спасти. Милостив бо еси, да непрестанно вопию к Тебе, дондеже убелиши мя
паче снега и очистиши мя яко зерцало и непорочну предам душу мою в руце
твои
И во второй день восклонься от толика плача и позре семо и овамо, и
оузре одесную страну монастыря место оудалное и в нем воду малу и окрест
ея древеса и тростие и над нею паряще мышца, и комары, и паоуков множества.
И оумысли себе глаголя:
Аще телом согреших, то телом ми подобает пострадати. Аще не стерплю
солнечныя теплоты и худыя сия мшица вкушения, то како стерплюогнь неоугасимый
и тму кромешнюю и черви неоусыпающая.
И совлек с себе одеяния мирская и сотвори ся по нагу. И шед в тростие,
седе ни единым же оуд своих облада, токмо оусты молитву творяше, глаголя:
Боже, оцысти мя, многосогрешившаго.
Игумен же особь мо [л. 192]
литву творяше. И по трех днех посла игумен брата дозрети его. Шедше
брат, не обрете его пред враты и, поискав мало, обрете и в тростии лежаща,
а паоуком и мшицам на нем множество пребывающим, [овем отлетающим],
овем на земли ползящим и от излишия крови на земли каплющи. И шед брат,
поведа игумену. Игумен же и братия скоро шедша и оузреша его тако лежаща.
И возва его игумен, глаголя:
Чадо, что тако твориши?
Он же едва возможе отвещати от толикия скорби, глаголя:
Отче, спаси души мою погибшую.
Игумен же принесе ему ризу власяну и облече и и ем его за десную руку
и введе его в монастырь. Он же обетования достоина воздаде Богу. И сподоби
его игумен аггельского образа и затвори сего во хлевине оузце.
Преподобныи же отец наш Никита пребываше в посте и молитве. И малу времени
мимошедшю и по благословению игумена возложи на тело свое железа тяжка.
Нощь же и день без сна пребываше, поя псалтырь, и почитая жития святых
отец. Злокозненыи же диявол льстец и соперник, хотя святаго от истиннаго
пути отвратити, являшеся ему в нощи и привидения творя страшна. Во едину
же нощъ исползе змий превелик посреде келии его. [л. 192 об.]
Он же призвав в молитвах тезоименитаго великомученика Христова Никиту
на помощь себе и оградився честным крестом, и въскочи на главу его, глаголя:
"На аспида и василиска наступаю, и попираю змия и льва".
Он же посрамлен ищезе. Преподобный же страстотерпец болии велми радовашеся,
победив врага, оупование имея о Христе.
В день в молитвах не почивая, а в нощи исходя из монастыря, ископа два
кладезя, един близ лавры святых мученик Бориса и Глеба, други близ потока
слуднаго, от них же человецы почерпающе с верою вкушающе, здравие приемлют
и до сего дни.
Времени же немалу минувшу, ископа себе столп по благословению отца своего
и в нем сяде. И ископа стелю оуску под стену церкви, ею же на молитву приходаше.
И многи беды и напасти от бесов приемля. Человеколюбец же Бог, хотя прославити
своего раба во многих тяжких недузех, приходящим ко столпу здлравие подаваше
молитвами святаго Никиты.
В та же врмяна бе во граде Чернигове благоверный князь Михаил Всеволодович.
И случися ему тяжким недугом одержиму быти и вся составы тела его разслабеша.
И многа имения разда церквам Божиим и не оуспе ничто же. И слышав о преподобном
чюдотворце Никите Богом дарованную [л. 193]
ему благодать, еще в теле сыи толик источник целеб изливаше приходящим
с верою. И повеле мскам готовым быти. И поим с собою болярина и от слуг
мало, и идяше в путь, всю печаль свою возверже на Господа и близ бе града
Переславля. И почиваше во стану, и стрете его бес во образу черньца и поведа
ся от монастыря Никита, исходит в мир потребы ради. И повеле его князь
вопросити о святем старце. Бес же льстьцем его нарече. Князь же великий
Михаил во отчаяние впаде, не ведый, что сотворити. И мал путь прешед, срете
его тои же бес, инем образом чернца, то же слово рек:
Что всуе тружаеши ся, толику долготу пути преходя?
Сия рек, исчезе. И разуме князь дияволе злоконзьство, со тщанием путь
идяше. И недошед единаго попррища от монастыря, и обрете место красно,
и повеле шатер поставити. И болярина посла на извещение святаго старца.
И срете и тои бес образом чернца, видом чермена, о едином оце. И поведа
старца оумерша [лыскар на плещи ношаше, и уже и погребша кажет его].
Он же запрети ему молитвами преподобнаго чюдотворца Никита. И ста недвижим.
И дошед столпа святаго. И поведа ему княжь приход и тяжкии его недуг.
Преподобныи же Никита посла к нему жезл свой. Боговидный же князь Михаил,
[л. 193 об.]
взем жезл и въста здрав на нозе свои. И шествоваше пеш до столпа, восприим
от святаго благословение. И радовашеся душею, и поведа, како ему дважды
явися бес на пути во образе старца, иже много хуление глаголаше на святаго,
и како в третии поведаша святаго оумерша.
И святыми ти молитвами, отче, запретих ему, и ста недвижим.
Святыи же Никита повеле ему оу стены столпа прилеплену быти три часы,
и поведая своя прегрешения, и клятся ко святому не творити пакости человеком,
и послан бысть в бездну ко отцу своему сатане.
Благоверный же князь Михаил повеле поставити честный крест на том месте
в лето 6694-го месяца в 16 индикта 8 на нем же прощен бысть от тяжкаго
недуга. И восприим благословение. И вдаст монастырю доволная и отиде восвояси,
хвалу воздая Богу и его оугоднику чюдотворцу Никите.
Преподобный же отец наш Никита не дадяше покоя ногама своим, ни векома
своима дремания, молитву восылая к человеколюбцу Богу о благоверном великом
князе, и о преосвященном митрополите, и о всех благочестивых князех, и
священническом и иноческом чину, и о всех православных християнех, и о
плодоношении земля, и о избавлении поганых нашествия. По многа лета обычныя
молитвы тако творя непрестанно.
Единою же [л. 194]
нощею придоша ко столпу святаго от ближних его два, хотяще благословение
прияти. Ии оузреша на нем тяжкая его железа, блещашася яко злато. И вниде
в них дух лукав и разврати сердца их. И возлюбиша злато паче благословения.
И оудалися от него, и облечеся в клятву, яко в ризу, окаяннии же тии оубийцы
разгорением сердца оум погубивше своим зломыслием. Пришедше нощию на столп,
душу святаго нужною смертию от многотерпеливаго и спострадалнаго тела отлучиша.
Святая же его душа бысть носима аггелы на небо и одесную престола Божия
почиваше, идеже херувими и серафими непрестанне хвалословление Богу возсылают.
Оубицы же они, вземше честныя его кресты и тяжкая железа, мняще злато,
и обвивше вретищем побегоша.
Тоя же нощи ключарь церковный, хотя клепати оутреннюю, и прииде ко столпу,
благословения прося. И оузре покров столп аразорен. И скоро шед, поведа
игумену, игуменже вжег свеща, прииде з братиею ко столпу. И вшед в онь,
обрете тело святаго еще тепло, душа же бяше отошла к Богу. Исполнися столп
благооухания.
И опрятавше честное тело его, изнесоша на погребение. И снидеся от града
множество народа с фимияном и со свещами, имуще с собою немощныя различными
недуги [л. 194 об.].
И прикосновением честнаго тела злравие им получивша. И
отпевше надгробныя песни, погребоша и во церкви святаго великомученика
Никиты близ олтаря одесную страну святых дверей, и прославиша Бога.
Они же, окаяннии оубиицы, аки волцы сверепии со тщанием в путь грядуще,
друг ко другу не глаголаше ничто же, страхом обдержими. В сердцых своих
размышляюще, мняще много богатьство приобретше. И скоро в путь шествующе,
доидоша реки Волги. И седше на брезе и втаине ожидающе времяни, дабы кто
их перевезл. И разверзше вретище своя, мняще злато. И оузревше честныя
кресты, и тяжкая железа оугладевша от множества трудов и поту святаго.
И ничто же в себе размысливше, ввергоша их в реку и идоша въспять.
Бе же во граде Ярославли близ реки монастырь святаго апостола Петра,
и в нем же старец именем Симоно, имея в себе страх Божии. Во дни и в нощи
в молитвах пребываше, и на ложи своем мало покоя имея. В ту же нощь случися
ему изыти ис целия своея. И оузре повыше монастыря на край брега в реце
три кресты от земля до небеси солнечныя заря испущающая и весь град облистовая
светом. И вшед в келию свою, молитву сотворив. И паки исшед, тожде виде.
И в третии изшед, то же виде: три столпы [л. 195]
[bis: столпы] стояща, облистовая светом всюду.
Во оутрии же день вшед, поведа архимандриту. Он же оуддивися святаго
старца беседе и не ят веры о сем. Старец же, шед, поведа стареишине града
и место нарече, на нем же три столпы виде сстояща. Стареиши же града со
множеством народа шед на место и обрете три кресты, и тяжкая железа верху
воды плавающа аки сухо древо, струями носимо, от них же луча исхождаху,
аки три свещи горящи. И въскоре посла возвестити собору.
Священницы же и клирицы со тщанием приидоша, имуще с собою свеща и фимиян,
и вземле с собою честныя креста. И тяжкая железа и положища я на святем
блюде.
И входяще во град, сретоша человека сухи ноги имуща и на колену ползяща.
И осенением креста здрав бысть и по нем идуше, ничто же в себе чуя болезни.
И мнози инии от различных недуг исцелени быша.
О чюдо преславно, тако бе прежде во Иерусалиме при правовернем цари
Константине воздвижением креста Господня благочестивою царицею Еленою.
Бе бо Июда от великия нужды ископа обрете иже прежде живовин бе воздвизанием
креста Господня девицу оумершу от одра востави, и святительства саном почтен
бо и многих обрати от жидов веровати к Богу.
Такои ныне в последняя наша времяна оудивление бысть [л. 195 об.]
о преславном чюдеси. Како тяжкая железа водою носима быста и человеком
многи целбы подающе!
Времени же малу минувшу, тому же преподобному старцу Симону от молитвы
мало почившу, и явися ему святыи Никита, сице глаголя:
Три кресты и тяжкая железа - почесть трудов моих. Повели скоро положити
на моем гробе.
Отпущеным же бывшим честным крестом от Ярославля в Переяславль. И положени
быша на святем его гробе, иже с верою приходящим источник целеб подавающи
от честнаго его гроба и до нынешняго дни. Множество же людии видевше преславную
вещъ и прославиша Бога, давшаго такову благодать своему оугоднику преподобному
Никите Столпнику.
