Г. М. Прохоров

ЖИТИЕ ИОАСАФА КАМЕНСКОГО

Оп.: Прохоров Г. М. Житие Иоасафа Каменского. В кн.: Книжные центры Древней Руси. Севернорусские монастыри. СПб., 2001.

Номер страницы после текста. В формате pdf №114.

Житие Иоасафа Каменского создано, по всей видимости, во второй половине 40-х гг. XVI в., когда на Руси закипела литературная работа, стимулированная мероприятиями митрополита Макария: общерусской канонизацией местночтимых святых (соборы 1547 и 1549 гг.) и составлением Великих Миней Четиих. Можно себе представить, что иноки-островитяне, насельники Спасо-Каменного монастыря среди Кубенского озера в Вологодской земле, услышав, что в Москве прошел собор 1547 г.,1 посвященный отбору местночтимых святых для общерусского прославления, решили, что и они должны постараться прославить своего святого, чьи мощи у них хранились, — князя-инока Иоасафа, жившего и почившего в их монастыре в XV в. Но чтобы добиться этого, надо было представить на соборное рассмотрение житие и чудеса святого. А их не существовало. И они заказали их у какого-то «невежи клирика имярекъ», как он сам себя называет, по-видимому, москвича.

«И аще хощеши списателево имя уведети, — предлагает он читателю, — и ты начитай сице, и глаголи: четверицею по пяторице, — и тогда обрящеши единъ без числа; и паки шестерицею по пяторице; и еще шестерицею по пяторице; и паки четьверицею по пяторице; и тогда обрящеши з десяторицею и вторую десяторицу; и тогда обрящеши с сотицею накончеваем еръ. То списателево имя». При всем старании узнать «списателево имя» не удается.2 Возможно, «списатель» что-то напутал с цифровым значением букв, если только не списал небрежно откуда-то эту шифровку.

Для информации о преподобном Иоасафе иноки предоставили ему Сказание о Спасо-Каменском монастыре Паисия Ярославова.3

1 О том, что Житие Иоасафа было написано после 1547 г., см.: Православный собеседник. 1861. Кн. 1. С. 215.

2 4 х 5 = 20 = К, 1 = А, 6 х 5 = 30 = Л, 6 к 5 = 30 = Л, 4 х 5 = 20 = К, 10 = 1, 10 = I, 100 = Р, е. Получается: Каллкйръ.

3 См.: Прохоров Г. М. Сказание Паисия Ярославова о Спасо-Каменном монастыре Книжные центры Древней Руси. XI—XVI вв.: Разные аспекты исследования. СПб., 1991. С. 136—162 (далее — Сказание Паисия Ярославова).

323

Автор Жития Иоасафа сообщает, что прежде Жития он написал «канонъ святаго и тропарь и кондакъ»,4 а затем ему «прилучи же ся написати и о житии святаго и о чюдесехъ его», поскольку его «понудили» к этому игумен и братия Спасо-Каменного монастыря («Понужденъну ми бывшу, недостойному, на таковое духовное дело пастырем обители и инеми старцы, иже многа лета имущим в монастыри томъ...»). Как источником сведений он пользовался Сказанием Паисия Ярославова: собирая сведения о князе-иноке, он, дескать, «много летъ трудихся о томъ, и от добре живущих тоя обители отцей (!) вопрошах, и от писания уверихъся от приснопамятного старца Паисей святаго Ярославова, — той собра от старыхъ от многыхъ книгъ после пожара Каменного монастыря (это — точная цитата из заголовка распространенной редакции Сказания. — Г. П.). Аз же зело прискорбенъ бых такова светила в забытый положити и в презрении быти. Егда же обретохъ в свитцехъ написано от старца Паисей Ярославова и прочтох, — в них же и обретох вкратце написано бяше еже о житии и о исправлении святаго и преподобнаго и благовернаго князя Иоасафа, — и радости исполнихся, яко не вотще трудъ ми бысть» и т. д. Он пишет и о других источниках: «Преже нас написана быша труды его, и хожение, и чюдодействие некоимъ списателем, о имени его писание не изяви некако, и смутно, — ово зде и ово инде, и на многи части глаголана бяху чюдодействия бяху святаго. И вся, елика возмогохъ, яко во едину пленицу собравъ, или, яко цветцы, от многихъ воедино». Но это вряд ли соответствует действительности (особенно «хожение») и, скорее всего, просто списано из какого-то другого жития. Равным образом откуда-то взята, причем помещена во фразу так, что лишена смысла, дата будто бы его сочинения: «И се уже в лета 6985-му (1477 г. — Г. П.) совершающуся по преставлении святаго <...> со тщанием в сие дело произыдохъ от любве еже ко святому и <...> писаниемъ слово положих». В. О. Ключевский судит о времени составления Жития Иоасафа по заимствованиям в нем из Жития .Евфросина Псковского, написанного в 1547 г.: «Оно могло появиться не раньше 1547 г.: приложенные к жизнеописанию предисловие и похвальное слово буквально выписаны из Василиевой биографии Евфросина».5 Ученые отмечают зависимость Жития Иоасафа также от житий Макария Калязинского, Стефана Махрищского, Феодора Ярославского и др.6

Возможно все-таки, что заказ на Житие Иоасафа «невежа-клирик» получил в самом Спасо-Каменном монастыре или после этого побывал там и слышал какие-то устные предания от тамошних иноков об отце князя-инока Иоасафа: что то был «князь

4 Е. Голубинский пишет: «Служба ему известна по рукописям XVI века» (Голубинский Е. История канонизации святых в Русской церкви. М., 1903. С. 149 — со ссыпкой на Филарета (Русские святые. Сентября 10-е число)).

5 Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. С. 275.

6 Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2 (вторая половина XIV—XVI в.), ч. 1: А—К. С. 269.

324

Димитрий Васильевичь Озерской, благоверного и великаго князя Василия Василиевича сынъ меншой», что жил он «над рекою, зовомою Кубеницею. Храм же име близъ двора, великого мученика Димитрия Селунскаго чюдотворца, иже и доныне есть нами видим. Весь же зовомо Чиркова», и что именно он дал двум выходцам из Спасо-Каменного монастыря, о которых тоже говорится в Сказании Паисия Ярославова, Дионисию Глушицкому и Александру Куштскому, средства на устроение их обителей: «Отецъ же сего блаженнаго отрока, благоверный князь Димитрей Васильевичь, состави обитель Пресвятыя Богородица, честнаго и славнаго ея Покрова, иже есть Глушица. В та же лета Дионисие изыде ис пострижения своего с Каменного от Спаса и, походивъ многа места, и обрете место, зовомо Глушица, и посылаетъ к сему князю о древоделех. Он же не токмо древодвля посылаетъ, но и милостыню доволну, и села и деревни подаетъ монастырю, да не токмо сию обитель устраяет, но и подобну сей, Александрову зовому, иже на реке Куште. Такоже села и деревъни подаде многи на прекормление братии».

Автор статьи о Житии Иоасафа Каменского в «Словаре книжников и книжности Древней Руси», О. А. Белоброва, отмечает противоречие того, что говорит об отце Иоасафа Житие, со Сказанием Паисия Ярославова: «В тексте Ж. Иоасаф называется князем Андреем Дмитриевичем, сыном Дмитрия Васильевича Меньшого и внуком Василия Васильевича Ярославского. В Сказании же Паисия Ярославова и Житии Александра Куштского Иоасаф — внук великого князя Василия II Темного (здесь автор статьи, однако же, не совсем точна, так как в Сказании Иоасаф называется «княже-Дмитриевым сыном, Заозерского, внуком князя Василия Ярославского».7 — Г. Д.); согласно Ж., князь Андрей Дмитриевич постригся в монахи после смерти жены и родителей, а по Сказанию, его пострижение совершено еще в 12-летнем возрасте».8 Трудно решить, рассказы ли монахов Спасо-Каменного монастыря кое в чем расходились с данными Сказания, или же это тоже результат небрежного заимствования из чужих произведений.

И год прихода 12-летнего княжича Андрея на Каменный остров, 1452/3-й («В лета 6960-тное прииде на Каменное, при игумене Касияне, благоверный князь Андрей Димитриевичь и молить игумена Касияна, чтобы его сподобилъ иноческаго образа»), автор мог узнать от иноков обители; но мог и перепутать с годом его смерти. В науке принято говорить о 1453 г. как о годе кончины Андрея-Иоасафа.

Так или иначе, «невежа-клирик» знал о прославляемом им преподобном Иоасафе очень мало и недостаток сведений восполнял заимствованиями из чужих житий, видимо стекавшихся в Москву со всей Руси, причем делал это в высшей степени небрежно, нисколько не заботясь ни о правдоподобии, ни о внут-

7 Сказание Паисия Ярославова. С. 161.

8 Словарь книжников... Вып. 2, ч. 1. С. 269—270.

325

ренней логике произведения, ни даже о грамотном построении и связи фраз. Так что Житие Иоасафа Каменского оказалось у него произведением целиком компилятивным, грубо сшитым, полным внутренних противоречий и несообразностей (к примеру: «Срамляется прочее юношеских обычаевъ воздержатися», — пишет автор о юности князя; «И никто же ми о семь да зазрить, понеже быхъ поселянинъ и невежда словомъ, но не разумомъ. Аз же и разумомъ кротокъ и недостаточен нъкако имех», — о себе; по пострижении Иоасафа игумен Кассиан, говорится, «предаеть его старцу духовну Григорию именемъ, иже послъди бысть епископ Ростову», а чуть дальше оказывается, что старец умирает в монастыре раньше Иоасафа: «...понеже убо время отхождению прииде старцу <...> Многим благословением преподобный Иоасафа сподобивъ <...> от здешних къ блаженной жизни преиде»). «Эта скудная фактами, хотя многословная биография почти ничего не прибавляет нового к известиям Паисия Ярославова о князе, — пишет В. О. Ключевский, — и сам биограф дает понять, что не мог найти других источников. Посмертные чудеса внушают подозрение: по крайней мере одно из них, исцеление князя Романа, племянника князя Иосифа Дорогобужского, выписано из жития князя Феодора Ярославского».

Наверняка откуда-то списан и эпизод явления Иоасафу Иисуса Христа: «Во един же убо от дни, седящу Иоасафови во своей кълии и божественную песнь во уетъх имеющу, и явися ему Спасъ, „Миръ тебе, — глаголя, — возлюбленному угоднику Моему Иоасафу!". Он же, воставъ, страхомъ и трепетом одержим, „Христе, человеколюбче Спасе! — рече. — Се рабъ Твой. Что о мъне мнится, Владыко, Твоей благости? Кая вина Твоему схождению?". Он же рече: „Зриши ли, пустыни сея елико должину и широту имать? Тебе же ради славящих имя Мое исполню пустынники"». «Пустыня» в оригинале, откуда это списано, должна была иметься в виду, очевидно, очень большая, которую трудно было «исполнить пустынниками»; крохотный же Каменный островок в Кубенском озере, где расположен монастырь Спаса Преображения, имеет в ширину всего метров 50 и в длину метров 100 или чуть больше. «Разстоит же остров от брега на ближнюю страну седмъ веретъ», — пишет Паисий Ярославов. Рассказ Жития никак не вяжется с реальностью.

Не вяжется с реальностью и в высшей степени этикетно-церемониальная картина преставления Иоасафа. Он заболевает «и, к концу уже приближающуюся, призываеть к себъ игумена Касияна и всю братию, и к ним молебная наказания завещаваетъ <...> яко да ничтоже разгорится от законоположения общаго жития. Много бо велми печашеся о семь». Братия прощается с ним как с отцом-учителем, а он ее утешает, заботливо-покровительственно вручает попечениям игумена Кассиана, наставляет и благословляет: «Святый же, утвшая и глаголаше: „Не скорбите,

9 Ключевский В. О. Древнерусские жития святых... С. 275—276.

10 Сказание Паисия Ярославова. С. 161.

326

братия и чада, уже бо мне прииде время почити о Господе. Предаю же васъ Богови и Того Пречистой Богоматере. Той сохранить васъ от всехъ искушений лукаваго. Игуменъ Касиянъ да будет ваш наставникъ ко спасению, и сего имейте себъ учителя. Сей и ваши недостатки исполнить". Сия и ина многа, утешая их, глаголаше, и о сем ихъ моля, да не будеть в нихъ ни которы, ни сваровъ, ни раздоровъ <...> О сем бо много, и здравъ сый, печашеся. Вся же братия к нему прихождаху и цьловаху его со слезами, послъдняго от него благословения просяще. Той же отецъ, яко чадолюбивый, всехъ облобызаше, всехъ миловаше, всемъ последнее благословение оставляше <...> и повеле игумену Касияну покадити святыя иконы и братию всю, ту пришедшихъ» и т. д. Трудно представить себе, что так по-хозяйски начальственно прощается с братией и распоряжается игуменом 17-летний юноша с 5-летним монашеским стажем.

Правильно оценивает Житие Иоасафа и автор «Описания рукописей Соловецкого монастыря»: «Житие многословное, но пустое по содержанию, представляет собой компиляцию общих мест из разных житий. См. особенно л. 32—34, где описывается кончина Иоасафа»."

Что автор выписывал цитаты из подручного материала буквально, показывает следующий отрывок, тоже дословно списанный из Сказания Паисия Ярославова: «И положено бысть тъло его во церкви древяной наверхъ земли. И лежало тело его во церкви до пожару много лът цъло и невредимо, и ко гробу его с вирою приходящимъ, различными недуги одержыми, здрави бываху; паче же студенымъ недугомъ, трясавицею, — велие исцеление бывает».12

Может быть, крайняя небрежность в составлении этого Жития объясняется крайней торопливостью его автора? Просто удивительно, как мало он заботился о правдивости и связности своего рассказа, не говоря уж о его самостоятельности. Приходится признать его работу откровенной халтурой, рассчитанной на сонных, невнимательных слушателей.

Совершенно некритически, очень доверчиво прочел Житие Иоасафа А. Кадлубовский. Возражая В. О. Ключевскому на слова о его недостоверности, он пишет: «Риторический элемент, действительно, обращает на себя внимание в житии, но немало наряду с ним и черт характерных и даже весьма любопытных. Быть может, это объяснять следует так, что риторическая отделка придана житию позднее и что сквозь нее проглядывает более старая основа жития, более содержательная, менее сбивающаяся на общую формулу; источниками биографу служили сказание Паисия и какое-то „старое писание" о жизни и чудесах князя. В нашем житии есть некоторые подробности, которые представляют даже совершенно оригинальные его особенности; таково яв-

11 Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской Духовной академии. Казань, 1885. Т. 2. С. 304.

12 Ср.: Сказание Паисия Ярославова. С. 161.

327

ление самого Христа и беседа Иоасафа с Ним; таково обстоятельное поучение игумена Каменного монастыря пришедшему к нему постричься князю. Источник этих подробностей нам неизвестен; мы не знаем, нашел ли их биограф в «старом писании» или нет; в сказании Паисия, сообщающем основные фактические данные, их нет».13 Пересказав далее Житие, А. Кадлубовский подводит такой итог: «Резюмируя сказанное, можем заметить, что в житии преподобного Иоасафа Каменского отразилось: признание преобладающего значения не за внешним, а за внутренним подвижничеством, богомыслием, самоуглублением, борьбой с греховными помыслами, высокое почитание чувства любви, как высшей добродетели, и нестяжательности».14 Это действительно так. Это — дух «заволжского» старчества, вполне еще сильный в тамошних местах в XVI в.15 Но это не отменяет того, что было сказано выше о том, как составлено Житие Иоасафа. Отцы собора 1549 г. (если только оно было к этому году сочинено и на собор представлено), видимо, низко оценили это Житие: Иоасафа Каменского в число всероссийски прославляемых святых не включили, а его Житие в Великие Минеи Четий митрополита Макария под 10 сентября (когда, как пишет автор Жития, празднуют «память святых мученицъ Минодоры, и Митродоры, и Нимъфодоры») не поместили. Иоасаф оказался среди «святых, время канонизации которых остается неизвестным».16

Наверное, официальной канонизации князя-инока Иоасафа так и не состоялось, почитание же его как святого распространилось из монастыря, скорее всего, само собой в XVII в., когда вдруг возрос интерес к русским обителям, по большей части опоганенным и разграбленным в Смутное время поляками, литовцами и казаками. Ностальгия по Руси уходящей, похоже, способствовала развитию «исторического краеведения». Именно XVII в. датируются старейшие списки Жития Иоасафа, причем помещается оно в рукописях рядом со Службой Иоасафу и Сказанием Паисия Ярославова. Сборник такого содержания распространялся, очевидно, из Спасо-Каменного монастыря.

Тогда же, вероятней всего, распространился и образ преподобного Иоасафа в виде безбородого юноши с округлым приподнятым лицом вполоборота в молитвенной позе. В иконописных подлинниках о нем говорится: «Млад, в клобуке черном, кудерцы знать, риза преподобническая, схима на плече, в руке свиток». Текст на свитке: «Владыко Исусе, Царю, призри с вы-

13 Кадлубовский А. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902. С. 269.

14 Там же. С. 273.

15 См.: Прохоров Г. М. Келейная исихастская литература (Иоанн Лествичник, Авва Дорофей, Исаак Сирин, Симеон Новый Богослов, Григорий Синаит) в библиотеке Кирилло-Белозерского монастыря с XIV по XVII в. Монастырская культура: Восток и Запад. СПб., 1999. С. 44—58.

16 Голубинский Е. История канонизации... С. 137—159.

328

соты небесныя»; иногда к этому тексту приписано: «...на место сие».17

Жаль, что об этом юноше-князе-иноке Андрее-Иоасафе, современнике Паисия Ярославова и Нила Сорского, мы знаем так мало. Возможно, он был свидетелем посещения в 1447 г. ослепленным и сосланным в Вологду Василием II «съ своею великою княгинею и з детми своими» Спасо-Каменного монастыря, куда «прииде ему перваа весть радостнаа, что идут к нему многие князи и боляре служити, хотя его видети на великом княжении»,18 но, может быть, он решил там постричься уже после и в какой-то мере в результате этого. Но вероятно также, что его потянуло на островок с монастырьком увлечение аскетической исихастской литературой, которая как раз в это время в Заволжье все больше и больше привлекала к себе внимание писцов и читателей."

Во всех перечисленных далее известных нам списках Житие Иоасафа Каменского соседствует со Сказанием Паисия Ярославова:20

1) РГБ, собр. Большакова, ф. 37, № 37, сер. XVII в.

2) РГБ, собр. Троице-Сергиевой лавры, ф. 304, № 658 (1889), сер. XVII в.

3) РНБ, Соловецкое собр., № 227/227, сер. XVII в.

4) РНБ, собр. Титова, № 3531, XVII в.

5) ВОКМ, № 43 (2470), последняя треть XVII в.

6) РНБ, Софийское собр., № 456, конец XVII в.

7) РГБ, собр. Ундольского, ф. 310, № 321, конец XVII в.

8) РНБ, O.I.440, конец XVII в.

9) РНБ, Q.I.365, конец XVII в.

10) ГИМ, собр. Барсова, № 870, 1786 г.

11) ГИМ, собр. Уварова, № 420, 4°, XVIII в. Еще 4 списка указаны нам С. А. Семячко:

12) ИРЛИ, собр. Перетца, № 117, XVII в.

13) РНБ, 0.1.27, конец XVII в.

14) РНБ, Q.I.1274, XVIII в.

15) Иллюстрированный список Жития: ГИМ, собр. Уварова, № 107, 1°, XVIII в.;

и один — Н. В. Савельевой:

16) ИРЛИ, Пинежское собр., № 391, перв. четв. XVIII в. Насколько мы можем судить, различий, позволяющих говорить о разных редакциях, Житие Иоасафа в списках не имеет.

Текст Жития Иоасафа Каменского мы публикуем по рукописи РНБ, Соловецкое собр., № 227/227, сер. XVII в.,21 по которой

17 Маркелов Г. В. Святые Древней Руси: Материалы по иконографии (про-риси и переводы, иконописные подлинники). Т. 2. Святые Древней Руси в иконописных подлинниках XVII—XIX веков. СПб., 1998. С. 129.

18 Сказание Паисия Ярославова. С. 159.

19 См.: Прохоров Г. М. Келейная исихастская литература...

20 См.: Сказание Паисия Ярославова. С. 137—138.

21 Описание рукописи см.: Описание рукописей Соловецкого монастыря... Т. 2. С. 303—304.

329

Сказание Паисия Ярославова было издано в «Православном собеседнике».22

ЖИТИЕ И ПОДВИЗИ ПРЕПОДОБНАГО ОТЦА НАШЕГО КНЯЗЯ ИОАСАФА, КАМЕНСКАГО ЧЮДОТВОРЦА

БЛАГОСЛОВИ, ОТЧЕ

Иже святое житие поживших и веру божественную сохранших, святых преподобных отецъ великих, и в постных подвизехъ просиявших, и непрестанными к Богу молитвами велику победу на враги показавшихъ, красная же и суетная мира сего отвергших будущая же ради жизни, яже уготова Богъ любящим его. Аще бо иногда еллинстии басновторцы и нечестия языцы, иже Бога незнающий, Творца небу и земли, праздники же и поклонение идоломъ своимъ приносяще и елико можаху кождо ихъ тщахуся, от имений своих безумна темъ предлагаху, колми же паче нам, иже божественною благодатию посещенным от Вседержителя Спаса Христа и святымъ крещениемъ просвещеннымъ, подобаетъ достойнымъ памяти святых праздновати духовно, и от Христа Бога дарованная тем чюдеса похваляти, и во псалмехъ и пениих служаще Господеви день и нощъ, памяти же ихъ ради подобаетъ яже предивъная слышахом истинну от неложных сведетелей достоит сице писанию предати, и о семъ бо чаяние, мзду будущих благъ, от Господа нашего Иисуса Христа прияти. Послушателемъ же и повелителемъ и сказателем, иже вправду сведущимъ, паче же темъ, иже душевный разумъ имущимъ и тех святых жития делы исправляюще своими труды, непщуемъ бо иже преждепомянутая аще молчанию предати, то никако в забвение прейдут.

Изыдетъ, яко да и навыкнемъ известно, откуду сей таковый свътилникъ возсия? Еда от Иерусалима, или от Синая? Ни, рече, но в наших родехъ таковый просия светилник новый, понеже бо Святаго Духа дарованием крестъ Христовъ на рамо вземшей теснымъ путем шествовавше, и внидоша в радость Господа своего. Аще мы ленимъся воспомянути о сихъ, но сами чюдеса вопиют, и по сьмерти бо живи суще во веки. Аще ли же дерзнемъ слово рещи о семъ святемъ, о нем же намъ предлежитъ повесть, то веру несуменну к нему имуще. Таковых бо святыхъ отецъ терпеливому житию аггели дивишася и похъвалиша, и ихже имена написана суть на небесехъ. О семъ бо пишетъ в поучении своем Великий Василий, глаголя: «Будите ревнители право живущимъ и сихъ имена и дела напишите на сердцыхъ своих».

О сем бо страшить преписаний велми слово, зане не стяжах на собе всегда добрых делъ нимало, но на Бога надежду имея и на Пречистую Богоматерь, и на молитвы сего святаго и бла-

22 Православный собеседник. 1861. Кн. 1. С. 197—214.

330

женнаго отца, Рускую похвалу, новаго чюдотворца, князя Иоасафа, имже посети Господь Богъ, Спасъ нашъ, людий Своих. В последняя роды наша прояви сицеваго чюдотворца, и всячески преписати попекийся, елико постигну иже о немъ.

Преже нас написана быша труды его, и хожение, и чюдодей ствие некоимъ списателем, о имени его писание не изъяви некако, и смутно, — ово зде и ово инде, и на многи части глаголана бяху чюдодействия бяху святаго. И вся, елика возмогохъ, яко во едину пленицу собравъ, или яко цветцы, от многихъ воедино, — яко де незабвенъна будутъ святаго отца исправления и чюдеса. Понужденъну ми бывшу, недостойному, на таковое духовное дело пастырем обители и инеми старцы, иже многа лета имущим в монастыри томъ велико по Бозе житие жившимъ мужемъ, в добродетели преизрядномъ. Мне же убо страстному, дерзнувшу преписати святаго отца житие и чюдеса, прочая же и достовернейшая чюдеса навыкъ от самого того писаниия (!), иже преже написана быша от некоего слагателя, ина же от слышания от неложных сведетелей. Сему же буди послухъ Духъ Святый, иже научивый преписати душеполезная учения, исправления святаго отца. Рече Господь: «Пытайте писания, яко в тех имате обрести жизнь вечную: в них сокровенъ Сынъ Божий, истина, мудрость Отчая, Егоже обрящетъ, блажен будет» (7).

Аз же глаголю: Уясни ми языкъ, Спасе мой, и разшири уста моя и наполни я! Дай же ми глаголати подобная и творити полезная, иже мне окаянному по неизглаголанному милосердию подавъ словесную кормлю на послужение сицевому полезному благонравию в совершеннемъ житии отца нашего Иоасафа, да приимем добромыслием начало повести сия божственнаго и добляго и правдиваго ему жития юношескаго и постного и хожения. Молю же вы, всесвященный соборе и христоименитое и богоизбранное совокупление, молите за мя и за мою худость, яко понудисте мене, смиреннаго и недостойнаго и невежу клирика имярекъ, умъ имуща страстенъ и нечистъ, преписати житие и подвизи преподобнаго отца нашего князя Иоасафа. Обаче Бога в помощъ молитвами его призываю. Самъ бо рече Господь: «Призовите Мя и услышу васъ» (ср. Иер. 29: 12). «Всякъ бо просяй приемлетъ» (Мф. 7: 8; Лк. 11: 10). Господь Сам рече учеником, таже и ко всем в Него верующим, яко: «Без Мене не можете творити ничтоже» (Ин. 15: 5). Но, Господи, Господи, азъ начах о Тебе Самом.

Дозде прекратим слово, но на предлежащее возвратимся.

О рождении святаго благовернаго князя-инока Иоасафа

Сей благоверный и христолюбивый, князь Андрей Димитриевичь родися от благовернаго князя Димитрия Васильевича Заозерскаго Меншаго и от благоверныя и благочестивыя великия княгини Марии. И крестиша его во имя Отца и Сына и Святаго Духа, и нарекоша имя ему во святом крещении Андрей. И уст-

331

рабившуся отроку, и седмаго лета достигшу, и вданъ бывает на учение грамоте, и приобрете юный отсюду великая. Погружался убо в любовь учения и писания, божественаго внимания, исходя во глубину мыслей божественных, обретает бисеръ разума, разумевает Бога, призывает богатство благости Божий. Срамляется прочее юношеских обычаевъ возержатися, тихъ некако и гладок бывает юнный. И летом убо приходящим, и совершенънаго возраста достизает, и нудим бывает родителема браку совокупитися. Оному же не хотящу, родители же неослабно нудяще его, он же не хотяше преслушатися родителей своих, поминая Писание, яже повеление родителей не безбедно прияти, чтити бо повелеваетъ рождьших заповеди. И апостолъ послушати родителей повелевает, и се правде быти Божий повествуетъ. Несвободна себе зря ко иже от него желаемым, повинуется родителскому повелению и, не хотя, браку совокупляется.

И мало быв, супружница его къ Господу отходит, бывъ с ним лето едино. Он же, свободна зря себе. Отецъ же сего блаженнаго отрока, благоверный князь Димитрей Васильевичь, состави обитель Пресвятыя Богородица, честнаго и славнаго ея Покрова, иже есть Глушица. В та же лета Дионисие изыде ис пострижения своего с Каменного от Спаса и, походивъ многа места, и обрете место, зовомо Глушица, и посылаетъ к сему князю о древоделех. Он же не токмо древоделя посылаетъ, но и милостыню доволну, и села и деревни подаетъ монастырю. Да не токмо сию обитель устраяет, но и подобну сей, Александрову зовому, иже на реке Куште. Такоже села и деревъни подаде многи на прекормление братии.

Житие же имея благоверный князь Димитрей над рекою, зовомою Кубеницею. Храм же име близъ двора, великого мученика Димитрия Селунскаго чюдотворца, иже и доныне есть нами видим. Весь же зовомо Чиркова. К тому прихожаше, и молитвы возсылаше Богу, и великомученика Димитрия на помощь призываше, чтобы ему дароваль Богь плодъ чадородия. Богъ же не презре моления его, но дарова ему сего благовернаго князя Андрея Димитриевича, о немже намъ слово предлежитъ.

Многажды грехъ ради наших Богу попущающу за грехи ово гладом, ово моромъ, иногда же нашествиемъ иноплеменных, и в та времена Симова жребия бесерменска языка, рекше Казанские земли татарове, много тогда немирование имуще со благоверными князи, и мнози гради пожгоша, и веси повоеваша, и сего благовернаго князя Димитрия Васильевича убиша во граде Ярославле. И тогда сей благочестивый отрокъ, видящи сего света скорое минутие и родителское оставление, и воспомянувъ Спасово слово во святемъ Еуанглии: «Аще и весь миръ приобрящетъ, душу отщетитъ, и что дастъ измену на души своей?» (Мф. 16: 26; Мк. 8: 33; Лк. 9: 25), — по апосталу, «вся уметы вменивъ, да Христа приобрящу» (?) [Странно, что Прохоров не определил - это Фил. 3,8 - прим. Я.Кротова к электронному варианту, 2008]. Такоже и мати сего блаженнаго и преподобнаго благовернаго князя Андрея Димитриевича

332

оставляетъ житие се и отходить к вечнымъ обителемъ. И положено бысть тело ея въ Ярославле же.

Не бо лепо инымъ родителемъ таково чадо родити, ни же убо достойно таковому и чюдному чаду ото иныхъ родителей родитися, аще бы не смотрениемъ всех Содетеля, Бога. Кое ли приложениемъ славы его соделаю, ибо немеримо есть, яко ни море в не текущих рекъ, есть бо и без того полно. Иным бо человекомъ в начатцы похваление бываеть, инымъ же в средовечие, другуму же в старости. Сий убо весть с похвалою добродетели вся лета жития его соверши. Единъ же благочестенъ родися, многимъ родителем славу прорасти елико найдет. Тако и той умножися рещи о немъ, якоже во всю землю изыде слава его, и в конецъ вселенныя Его и величества Его.

Да кому уподоблю великаго князя Димитрия Васильевича и его отрасль, благовернаго князя Андрея и настольника великому княжению, и собрателя христианъскаго? Приидите любимицы, церковнии друзи, к похвалению словеси — по достоянию похвалити земли Руской держатель.

II по рождении сего святаго отрока не бысть родителема же его иною чаду и до отшествия ихъ ко Господу.

О прихождении святаго

В лета 6960-тное [1453] прииде на Каменное, при игумене Касияне, благоверъный князь Андрей Димитриевичь и молить игумена Касияна, чтобы его сподобилъ иноческаго образа. Игумен же Касиянъ зело о томъ оскорбися о прошении блаженнаго отрока. Отецъ сего блаженнаго отрока, благоверный князь Димитрий Васильевичь Озерской, благоверного и великаго князя Василия Василиевича сынъ меншой. Игумен же Касиянъ в велице страсе и трепете бывъ. Отрок же моляше игумена со слезами: «О, честный отче! Что помышляеши суетная мира сего и страшишися величества нашего, не поминая рекшаго: „Да Ми послужатъ, но да послужу, и дамъ душу Свою избавление за многих" (ср. Мф. 20: 28; Мк. 10: 45). И паки та же Истинна рече: „Аще кто не оставит отца и матерь, и братию и сестры, и всего своего имения, не можетъ быти Мой ученикъ, не возметъ креста своего и во следъ Мене не грядетъ, не можетъ быти Мой ученикъ"» (ср. Лк. 14: 26—27).

И абие игуменъ Касиян прекланяется на моление отрока и наказует сице его: «Внимай убо себе, еда како ускимъ и прискорбным путемъ обещаешися итъти. Да не совратит тебе любы мира сего, ни память родителей величества и благородства отвратит твой помыслъ от добраго сего подвига, о нем же моление ныне приносиши. Уский путь да явит ти скорбь чревная, стояние всенощное, мера водная, хлеба скудость, бесчестия хунхания и насмеяния и наругания, отрезание своих воль, терпение приобидения, хуления без правды, терпети нужда, оболгаему не гневатися, унижаему радоватися, осужаему смирятися. Блажени

333

иже темъ путем ходят, яко техъ царство небесное. Добро опечалити родители, а не Господа: Овъ убо созда и спасе, овии же множицею иже воздюбиша погубиша и муце предаша. Якоже во всъхъ, и в сихъ бывает намъ Христосъ учитель благих, являетъ бо Ся и Той, родителя по плоти многажды оставивъ и от некихъ слышавъ: «Мати Твоя и братия Твоя ищутъ Тебе», — вскоре добрый Господь, нашъ учитель, бестрастную ненависть показа намъ, рекъ: «Мати Моя и братия Моя — сия суть тво рящеи волю Отца Моего, иже есть не небесехъ» (ср. Мф. 12: 46—49; Мк. 3: 31—34; Лк. 8: 19—21). Буди тебе отец иже о бремени греховнемъ спотрудишатися могий, хотя; мати же — умиление, омыти тя от скверны могущее; брат же — иже к течению горнему споболевая; и сестру стяжи сожителницу неотторжену — память исхода; чада же ти любезная да суть воздыхания сердечная; раба стяжи свое тбло; други же — святыя силы, яже во время исхода ползоватися и могутъ. Аще друзи ти будутъ сей родъ ищущим Господа, любы Божия угаси любовь родителей, глаголя: «Иже обя (!) имети себе прельсти, слыши глаголющаго: „Никто же можетъ двема госпо-динома работати" (Мф. 6: 24; Лк. 16: 13) и прочая. „Не приядох, — рече, — мира вложите (!) на землю" (Мф. 10: 34) в родителемъ, а любовь г (!) к сыном и братиям к братии и работати Ми произволшим, но рать и ножъ, разделити боголюбных от миролюбных и вещных от невещественных, славолюбных от смиреномудрых. Веселится бо Господь о раздвоении и разлучении ради яже к Нему любве бываемымъ. Блюди, да не како, водамъ вся исполньшимъ, явишися пристрастие своих любя си, и потоплениемъ миролюбия от и ты де (!) отидеши. Не ущедри родителная или дружняя слезы, аще ли не вечно хощеши слезити, внегда тя обыдуть якоже пчелы, паче же осы, рыдание свои творяще о тебе. Вскоре душевное око своим деяниемъ и своей смерти неотвратно возведи, яко да болезнию болезнь возможеши отразите. Скрывай благородие, и богославие изобличати, да некако обрящешися инако бо усты, инако же толику странничеству вдастъ себе, яко прилучися, якоже великий онъ, слышавый: „Изыди от земля своея и сродства своего и от дому отца твоего" (Быт. 12: 1), — таже и во иноязычную и варварскую землю призываемъ. Якоже не мощно единемъ убо окомъ на небо, другим же на землю зръти, сице немощно иже до конца всехъ своих и не своихъ себе помысломъ или тъломъ устранившему не приимати беды душевныя».

И абие сокращаетъ наказание о пострижении святаго и по семь пастырь приводить чадо послушанию к святей трапезе, вкупе последуютъ и братия тоя обители. И по мнозе исповедании и во слезах постризаетъ власы главы своя вкупе со отъятием земных вещей и долу влекущей мудрование и одевается во святый иноческий образъ. И нарекоша имя ему Иоасафъ. И предаетъ его старцу духовну Григорию именемъ, иже последи бысть епископ Ростову, и наказуеть его игуменъ Касиянъ о

334

терпении и о послушании ко игумену и къ братии, наипаче же к наставлению своему.

Предаетъ же себе игумену, и творяше всю волю его, и послушаше его во всемъ, свою же волю до конца от себе отвергше. Не точию ко игумену единому, но и прочим братиямъ то же повиновение и послушание творяше, страхом Божиимъ ограждаяся и упражнялся от всякаго лукаваго делания, богатеющеся смирением во преимущей мудрости, алканиемъ и жаждею тело свое изнуряя. Беспрестани же бе ему во устехъ паче меда и сота услаждающа Божия словеса. В нощи же и во дни псалмы Давыдовы пояше и по молитве о почитании вънимаше преподобных отецъ жития, и сих словеса во уме держа, и желаше тех дъломъ исполнити. Слезы же от очи безпрестани испущающе, воспоминая страшный часъ и Страшный онъ хотящий быти праведный судъ и воздание гръшником комуждо противу делом его. И тако напояшеся слезами, яко древо, насаждение при исходищих вод, иже плодъ свой даетъ во время свое, и листъ его не отпадетъ. Даяше убо плодъ сей Богови на всяко время в добродетелех подобно. И во время святаго пения со благоговениемъ в церковъ входя, со страхом и трепетомъ, яко пред лицем Божиимъ предстояще. Братиямъ же всемъ удивляющимся о добромъ его произволении, и просвещение разума его о боголюбии яве яко на великий успехъ имъ бываше. Блаженный же предспеваше в добродетелехъ благою кротостию и разумною простынею, и смирением сердечным обложися, и от всякия печали безумныя свободися, едину печаль имея, како угодити Богу.

И бе видение мъста оного зело умиленно: посреде езера, зовомаго Кубенскаго, водою яко стенами ограждено, зъло возлюби е. Бе же святый радуяся душею и глаголя: «Се покой мой, зде вселюся», — и бых яко птица, особящися на зде. И ту начатъ подвизатися доблествене постом же и бдъниемъ, и на земли леганиемъ тело свое изнуряя, многи слезы же от очию изливая, купно со братиею совокуплялся, древныя же и нощныя молитвы Богови возсылаше, и во всемъ исправляя добраго своего течения подвигъ, не к крови и плоти вооружаяся, но к началом и ко властемъ и к миродержителем тмы, к духовом лукавымъ борения сотвори, по апостолу, верою и терпениемъ побеждаше. Многажды бо вооружахуся на нь лукавии дуси и различныя ему пакости творяше, он же, яки твердый адамантъ, вся сия кръпце терпя и никако же стремления ихъ устрашался, но яко от праща некоего яростно в вержение каменно, молитвенныя стрелы на ня пущая и сих без въети сотворяя, от лаяний же ихъ невредимъ пребываше.

Игумен же Касиянъ по вся дни юннаго наказоваше и глагола ему: «Брате, о нем же исшель еси, о том да подвизайся прилежно, пекущеся о своемъ спасении. Преже подобаетъ бо всего постризающимъся не имъти своея воля, но держати послушание и смирение и мудрость, и сердце свое блюсти отъ скверныхъ помышлений, и братися с тайными страстми, и ждати при-

335

сно смертнаго часа, и боятися присно страшнаго прещения огненаго, и пещися о семъ прилежно подобаетъ чернецемъ, паче же юннымъ, — со внутреннимъ хранениемъ и телесне трудитися, а не праздным быти. Оружие бо чернеческое — разсуждение и целомудрие, и тщание на дело Божие».

Сими же словесы и тайными подобными блаженный же наказоваше его. И наученъ бысть от него всему иноческому житию, и великий подвигоположникъ бысть.

И пятерицу летъ пожиша с нимъ на месте том, поминая молитву святаго Иоанна Златоустаго, в ней же писа сице: «Аще кто сию молитву требуеть ея и глаголетъ, яко из ноздри дыхания, по первомъ лете вселится в него Христосъ, Сынъ Божий, по другомъ лете внидет в него Духъ Святый, по третием же лете приидетъ к нему Отецъ небесный, и, вшедъ в него, обитель себе въ немъ сотворит Святыя Троица. И пожретъ молитва сердце, и сердце пожретъ молитву, и начнет клицати безпрестани день и нощъ, и будетъ свободь всъхъ сетей вражиихъ, по апостолу, глаголющу: „Не послушатели Закону спасаются, но творцы" (Рим. 2: 13)».

Сей убо благовърный князь Иоасафъ не токмо послушатель бысть, но и делом исправи, и того ради управленъ бысть во Царство небесное, и ныне слышитъ от Господа, глаголюща: «Блаженъ, иже со творит и научит, сей велий наречется во Царствии небеснем» (Мф. 5: 19).

Сими убо учительными и полезными словесы Иоасафъ наученъ бывъ, и любовию божественнаго исъполнився, и делом совершитель бываетъ. Тогда убо, три лета совершивъ, заповедь ону опасно сохраняше, человечь образъ никакоже видевъ, божественным же Писаниемъ и прочитаниемъ внемля, и разумения истязая, и тех водами напаяя свою душу, давыдски реку, некий разботеваемъ садъ, на исходищих водныхъ посажденъ, разцветая и восходя, и зрелъ плодъ принося во время подобно, сладокъ, якоже и сей, сице являяся вожделенъ. И убо беяше ему и се реченное, яко: «Сладка гортани моему словеса твоя, паче меда устомъ моимъ» (Пс. 118: 103). Сице убо сей беяше, непрестанно, по апостолу, глаголющу, молящися, постом же и бдениемъ тъло соклещая (!) и порабощая (ср. 1 Кор. 9: 27), яко некий премудрый рече: «Во сердцы своемъ добродетель сотворяя и соблюдая».

Божественный же старецъ сего сице духовным прозрениемъ предъуспъвающа зря еже по Бозе добродетельми, отечески сего сматъряше и рукою соблюденнейшею сего подвизаше на предняя подвизания, тако убо и всякому делу возводя и наставляя, добре искусна сего показуя, понеже убо время отхождению прииде старцу, и к наследию небесному зоветъ, к нему же желаше же и идяше. Многим благословением преподобный Иоасафа сподобивъ, словеса пророческая немало о том изрекъ, от здъшних къ блаженной жизни преиде.

336

Во един же убо от дни, седящу Иоасафови во своей келии и божественную песнь во устех имъющу, и явися ему Спасъ, «Миръ тебъ, — глаголя, — возлюбленному угоднику Моему Иоасафу!». Он же, воставъ, страхомъ и трепетом одержимъ, «Христе, человеколюбче Спасе! — рече. — Се рабъ Твой. Что о мене мни, Владыко, Твоей благости? Кая вина Твоему схождению?». Он же рече: «Зриши ли, пустыни сея елико должину и широту имать? Тебе же ради славящих имя Мое исполню пустынники». Избранный же Божий Иоасафъ, падъ на земли, рекъ: «Владыко, Господи, в руце Твоей вся крепко повинуются, егда хощеши еже быти. Молю же Тя, Твоей благостыни, разумети, откуду будетъ потреба нужнымъ подвизающимся в ней». Спас же рече: «Веру ими Ми, яко истинну рекъ, яко аще любовь — матере добродътелем, тех обрящу имеющих и Моя заповеди хранящих, ни о единемъ нужнемъ попекутся, но Азъ все промышление о техъ имею». Таже рече к Нему божественный Иоасафъ: «И еще единою вопрошу Твою благостыню: како хотят удобь сети вражия прейти и лютаго искушения?». Спасъ же рече к нему: «Аще Моя заповеди, якоже рехъ, соблюдут кротостию и правъдою и смиренным сердцемъ, не точию уготованным бранем и лукавых наветь превышше техъ сотворю, но Царьствию небесному и вечных жилищъ наследники сотворю». Сия рекъ, Спасъ со славою взыде на небеса. Священный же Иоасафъ множайший страх оттоле приимъ въ сердцы своемъ о ниисхождении (!) Спасове еже к нему, бояся зависти же отецъ и человеков.

Ненавистник же врагъ, сего сети крепко преходяще зря, не хватаем же хитростьми и вышша навить его суща, наветъ, зело раздражашеся, не могуща ему приближитися божественныя ради силы, яже от Бога приять, сматряше иными ходатайствы сему препяти, лукавно хитря. Мняше бо Иоасафа низложити златным имениемъ, милостыня сему приложити покушашеся, даждь ему от нестяжания испадшу, попущенъно будетъ на нь лютыхъ восхождение. Отнюду же претя и врагъ, прииде к некоему Ржевскому князю Борису, уделному, а сего блаженнаго отрока сродичю, а отца его брату, мужу, и имение имущу. И образомъ аггельским лукавый явися ему, рече: «Востав, о, возлюблене, иди в пустыню, зовомую на Каменной, на Вологдъ, на Кубенскомъ езеръ, и обрящеши человека именем Иоасафа, а не псеяти (!) суща, нища убо житиемъ, добродътельми же добръ украшена и божественъною благодатию, сосудъ избранъ хощетъ быти. Сего обретъ, златом добре его почти, себе не скупя».

Князь же той, не познавъ бесовское прелщение, но аггельскую силу быти видимую веровавъ, и все потребное имение вземъ, идяше ко святому. Сего обдержаше божественная сила, навет вражий яве ему сотвори, якоже есть, и коею хитростию врагъ сие ухитри, како князевым даромъ покушается. Божественный же мужъ, абие воставъ, иде ко игумену Касияну и зказует (!) ему о пришествии князя Бориса, и молитъ преподобный игу-

337

мена Касияна, чтобы ему никого же видети въ житии семъ от роду своего, да не запнет ему любы мира сего.

Игумен же Касиянъ глаголя ему: «О пустынное воспитание, чадо послушанию, не сумнися ни о чемъ, но иди на стретение ко князю Борису Васильевичю (!)». Тогда в велицей печали бысть святый и поиде в стретение сродича своего, и срете его. И вопроси его князь: «Кто есть Иоасафъ и где обитаетъ?». Сий же отвещавъ: «Да что ради оного ищеши?». «На потребу, — рече, — принесохъ ему злато дати, да той инокъ раздастъ». Преподобный же отвещавъ: «Разумей, — рече, — о христолюбче, яко злату и сребру несть намъ треба. Аще в пустыни сей жити хощемъ, то ни от живущахъ зде кто ото имения твоего хощет прияти что. Возвратися уже и не скорби. Богь бо твой даръ, трудъ приемлетъ, аще принесенная раздаси нищимъ и требующимъ. Суть убо по градом мнози требующи, сирии же и вдовица: о сих промышляя, то много от Бога имаши воздаяние». Онъ же, глаголомъ святого веровавъ, возвратися; яко наученъ бывъ, и сотвори: вся имения нищимъ и убогимъ раздавъ, инемъ иже на потребу хотящу.

Входящу же Иоасафови в свою келию, явися ему дияволъ, глаголя: «Оле нужда, Иоасафе! Что ти сотворити хощу, моя хитрости отгонящу? Похожду прочае инех борити. На тя же нимало прихожду, побежденъ убо быхъ». Божественный же мужъ запрети ему. Онъ же стыдне отгнавъ (!) бывъ, и ктому безсрамно коснутися ему не смеяше. Той же входит в келию свою, и тамо телом пребывая беяше, духом же с небесными вой, и сихъ Владыце водворяяся, жестоку же себе вдаваше житию, яко со безплотными ничтоже отлучался, якоже к небеснымъ быти сокровищем Иоасафъ зритель и еже тамо праведных веселие и еже в немъ живущимъ Духомъ Святым благоизволи. На молитве убо ставъ, яко крилома обретеся на небесех. Преже убо и райская зряще, райская исполненъ веселием, потом же превечную церьковь на небесехъ узревъ и пищи невещественней причащася, от Вышняго таинства неястия и воздержания сподобися благодати. Единою убо в неделю, в день воскресения Христова, божественымъ причастиемъ тайнамъ причащаяся, да пришедшия паки бес пища пребываше. Сия убо сице от Зиждителя естествомъ обогатився, пребывающую имея в себе благодать.

Мнев же, да никтоже не безвествуеть верующих Божиему словеси, сведетеля Сего имеюще истине. Вся убо помованию — реченно же будетъ истинно, яко по страшном причащении 9 дний без пища пребываше. И дивно же: ничтоже есть божественней силе, державу неизреченную имеющи, ибо причастие брашен исполнение есть телесному прихожению, естествено и сия приносящи телеснаго укрепления ради и изнемогания. Высоким же иже выше естества, сущимъ весть зиждителна сила еже паче силы и паче естества подает, яко пребогатно имея и законну естественному добре повинуется. Весть бо и в земли на триста лет и вящше без пища во Ефесе отроком сохранити житие, Илию же на небесехъ до последняго дне. Но сихъ убо инако. И да не мнит мя кто, яко неистинну пишуша еже о святъмь. Обычай бо есть неверию ползу погубляти, рече блаженный Лествичникъ, понеже убо многа лета преидоша отнели же сей блаженный бысть даже и доднесь. О житии его никтоже воспомяну.

Чюдесем же бывшимъ многимъ от гроба святаго, мне же смиренному, преже написавшу канонъ святаго и тропарь и кондакъ, прилучи же ся написати и о житии святаго и о чюдесехъ его. И не яко премудру и художьства исполнену ми сущу или высоко слово имущу, но паче грешну и смиренну, и просту словом и беседою, и боящу же ми ся притча оного лъниваго раба, скрывшаго иногда талантъ. И никто же ми о семъ да зазрить, понеже быхъ поселянинъ и невежда словомъ, но не разумомъ. Аз же и разумомъ кротокъ и недостаточенъ некако имех. Но и о семъ подобаетъ ми Содетеля моего Бога благодарити, иже от Духа Своего на всяку плоть излиявшу и слово сложно и разума исполнене даровавшу — овому сице, другому же сице. Но о семъ молю отческую и духовною вашу любовь, яко да молитвами вашими поможете ми — еже подати ми ся от Всемогущаго Бога «слову во отверзение устъ моих» — еже нечто написати от жития преподобнаго и благовърнаго князя Иоасафа. Понеже извития словесемъ не въмъ, ни решения притчам не навыкох, ни от философъ учился грамотикии, яже си и риторикия никогда же прочитах. Ни же тщеславия ради сие дерзнухъ, ни от человъкъ славы сия мимотекущия взысках, но верою влекомъ ко святому. И много лить трудихся о томъ, и от добре живущих тоя обители а отцей (!) вопрошах, и от писания увърихъся от приснопамятнаго старца Паисей святаго Ярославова, — той собра от старыхъ от многыхъ книгъ после пожара Каменнаго монастыря. Аз же зело прискорбенъ бых такова светила в забытии положити и в презрънии быти. Егда же обрътохъ в свитцъхъ написано от старца Паисей Ярославова и прочтох, в них же и обрътох вкратце написано бяше еже о житии и о исправлении святаго и преподобнаго и благовернаго князя Иоасафа, и радости исполнихся, яко не вотще трудъ ми бысть. И тако прострохъ убогую мою десницу и, милости от Бога всемогущаго прося, могущаго невежду умудрити и младенцемъ неразумным разумъ даровати, паче же и молитвъ святаго надъяхся и от вас самъх молитвы прося, прикоснухся делы — о рожении и воспоминании, и пострижении. Но на предлежащея возвратимся и о преставлении святаго побесъдуемъ и мало от чюдесъ святаго возвъстимъ к л. зг вашей любви.

О преставлении святаго

Иоасафу же, благоверному князю, паки безмолствующу и от премногаго воздержания и множайшихъ трудов телъсней кръпости изнемогши, и впаде блаженный в болезнь, огнемъ обьят бысть. Иже душею благодаря Бога, терпяше крепце, и

339

всего сожития человеческого ошаяся, в молитве и внимании к Богу умъ свой присно имея, зрителное очищая, и светъ божественнаго разума собирая въ сердцы своемъ, и чистотою созерцая славу Господню, темъ сосуд избранъ бысть Святому Духу.

И по малех днех, изнемогающу блаженному, и разуме конечное свое отхождение и, к концу уже приближающуся, призываетъ к себе игумена Касияна и всю братию, и к ним молебнаа наказания завещаваетъ, и сведетеля Бога предлагая имъ, яко да ничто же раззорится от законоположения общаго жития. Много бо велми печашеся о семь. И паки ослабу приимаше от болезни и на соборном пении обреташеся.

И позна свое конечьное отшествие ко Господу, и повеле себе вести в церковь на божественную литургию. Тогда бо приспевшу празднику Пресвятыя Богородицы, Владычица нашея, честнаго и славнаго ея Рожества, и совершившеся службе, и причастися преподобный и благоверный князь Иоасафъ святыхъ и животворящих таинъ Христа Бога нашего от преподобнаго отца нашего игумена Касияна, вкупе благословения и прощения от всея братия сподобися.

И отведоша его по святемъ причащении в келию его, и на одръ возложиша его. И паки начат изнемогати теломъ конечнее мже душею крепкий. Прииде же к нему игуменъ Касианъ со всею братиею, видя его изнемогающа. И когда хотяща отити, скорбяще зело, аще бы имъ мощно, от великаго усердия и любве еже ко святому имуще соумрети с нимъ, тогда глаголаху же нецыи от братия, плачющася: «Понеже, отче, нас оставлявши и ко Господу отходиши, и тебе не сущу с нами, мнози преселницы будемъ от места сего». Святый же, утешая их, глаголаше: «Не скорбите, братия и чада, уже бо мне прииде время почити о Господе. Предаю же васъ Богови и Того Пречистой Богоматере. Той сохранить васъ от всехъ искушений лукаваго. Игуменъ Касиянъ да будет ваш наставникъ ко спасению, и сего имейте себе учителя. Сей и ваши недостатки исполнить». Сия и ина многа, утешая их глаголаше, и о сем ихъ моля, да не будетъ в нихъ ни которы, ни сваровъ, ни раздоровъ, по апостолу: «Другъ другу тяготы носите и тако исполните законъ Христовъ» (Гал. 6: 2). О сем бо много, и здравъ сый, печашеся. Вся же братия к нему прихождаху и целоваху его со слезами, последняго от него благословения просяще. Той же отецъ, яко чадолюбивый, всехъ облобызаше, всехъ миловаше, всемъ последнее благословение оставляше, от всехъ прощения и самъ просяше и моляше ихъ, глаголя: «И о мне грешнемъ, господия мои, Бога молите, яко да вашими молитвами получю от Христа Бога милость в день славнаго Его пришествия».

И повеле некиимъ от братии свое начати правило, и по совершении иже правила своего, воставъ преподобный Иоасафъ, вземъ кадилницу с фимияном, и повеле игумену Касияну покадити святыя иконы и братию всю, ту пришедшихъ. И сотворивъ молитву, глаголя сице:

340

Молитва

«Господи, Боже мой, Владыко человеколюбче щедрый, приими мя в вечьная покоища Твоя и не помяни, Господи благий, моего согрешения, елика согреших ведением и неведениемъ. Сохрани же, Христе царю, рабъ Своих во обители сей. Изволих работати Тебе. И искушения сопротивнаго погуби, Всесилне, всю силу льстиваго врага, от лица рабъ Своих. Поели, Владыко, свыше благодать Святаго Твоего Духа и укрепи их на невидимая ополчения, да прославится, Господи, имя Твоя святое».

И, преклонь колени, моляшеся Пречистей: «О, всемилостивая Владычице Богородице, ходатаица к Сыну своему и Богу нашему Исусу Христу. Тебе бо, матерь сладкаго ми света, ходатаицу, яко всемъ спасенному упокоению пристанище предлагаемъ раби твои: буди намъ заступление и помощь и крепкая поборница. На тя бо уповахом и надеемся на тебе. О тебе все упование наше есть, яко сподобила мя еси, грешнаго своего раба, во обители сей Сына твоего и Бога моего, славити святое имя твое. Ты и ныне, Владычице, призри на обитель сию и живущих во обители сей имени твоего ради, иже молитвы приносити о благоверном царе и о царице, и о ихъ благородных чадех, и за вся благочестивыя князи, и за всякъ родъ христианъекий. Самъ бо Господь рече: „Молитеся другъ за друга, да вси исцелеете" (ср. Иак. 5: 76)».

И тако ему молящуся, и паки возлегъ, о исхождении своемъ моляся, и никоея же печали имяше, и о паче надеждею будущихъ благъ веселяшеся, и святую свою и трудолюбную душу мирно и тихо Господеви предаетъ, еще молитве во устехъ его суще, и тако от сущих зде преиде в вечную жизнь.

Игуменъ же тогда Касиянъ и братия, лишени отца, умилно зраще учителя отъятие, рыдаху; вся болезнена тогда предлежаху. Бяше же лице его видети тогда светло, яко не умре святый, но спить, понеже непорочно име житие.

Преставижеся блаженный Иоасафъ месяца септеврия 10 день, на память святых мученицъ Минодоры, и Митродоры, и Нимъфодоры.

Игуменъ же Касиянъ, того священныя мощи на одре положивше честно, и со всею братиею на своих главах в церковь понесоша со всякою подобающею честию и псалмопениемъ. Отца провожаху со многими слезами. И мало поне что от печали пременившеся, и надгробное пение со многою честию скончавше, и по скончании надгробнаго пения относят благовернаго князя-инока Иоасафа, и поставляют его честныя и трудолюбныя мощи во храме Пресвятыя Владычица нашея Богородицы и Приснодевы Мария, честнаго ея Успения, в тепломъ храму на правой стране, наверхъ земли.

И мнози християне, слышавше, окресть живущий, святаго преставление, стекшеся на преставление святаго, и мнози, различными недуги одержими бываху, исцеление получиша.

341

И поживе святый во иночестве пять лътъ, и положено бысть тело его во церкви древянной наверхъ земли. И лежало тъло его во церкви до пожару много лет цело и невредимо, и ко гробу его с верою приходящимъ, различными недуги одержыми, здрави бываху; паче же студенымъ недугомъ, трясавицею, — велие исцеление бывает.

И се уже в лета 6985-му [1477] совершающуся по преставлении святаго, ни от кого же преписана быша, и видъх сия никим же брегома, зело возболезновах, яко таковаго святаго великаго отца, паче же и чюдотворца, чюдное пребывание забвения глубиною покровенъно будут, и со тщанием в сие дело произыдохъ от любве еже ко святому, и от многых малая, елико возмогох достигнута, и многыми леты умолчанная со прилежанием сочетовая, яко худъ и малъ некий даръ, писаниемъ слово положих.

Вы же Господа ради, господия мои, не позазрите моему дерзновению, не похищая бо ни пред ким же на се упразнихся. Нынъ аще кого от васъ Богъ наставить и его преподобьствие, и вы Господа ради сие изъясните и недостаточная наша наполните, да сугубу мзду приимете от Бога.

Убогий, припадая к честней его рацъ, со умилениемъ вопию: О, честная главо, преподобие и преблаженне отче нашъ Иоасафе, принесу ти сие наше малое и худое написаниице. Аще и не рядено светлостию любомудрия, зане от сквернаго сердца и от нечистыхъ устенъ и твоего достоинства суще недостойно, по премнозей твоей почести от Бога и достоинству, но благоутробиемъ отеческим свойствене приими, не грубость словесъ, но сердце, паче же реку, и душу, болезни исполнь сущу, помилуй, и удостоивши сия, Христу, царю и Богу всъх, принеси и моли за мя, грешнаго и непотребнаго раба, яко избавленъ буду вечнаго осужения.

Чюдо 1

О некоемъ человъцъ Тимофее

Человекъ некий именемъ Тимофей одержым трясавицею бяше многа времена, ни хльба ядый — до толика, яко и живота ему отчаятися. Сей убо человекъ, слышавъ о святемъ Иоасафе, и приходить к раце его с верою, и скорое исцеление получив, по малехъ же днехъ ничто же пострада. Видевше же игуменъ и братия скорое исцеление, начаша пети молебенъ блаженному Иоасафу-чюдотворцу. И бысть здравъ и смысленъ благодатию Христовою и молитвами святаго чюдотворца Иоасафа, яко же ничто же пострадавъ. И отиде в домъ свой, хваля и славя Бога и благодать велику исповедуя его угоднику, яко его ради молитвъ помилова его Богъ. Тако же, яко единаго от человъкъ смысляща, яко дивитися от таковаго недуга человека оного вско-

342

ре пременена, и славу воздяяху Богу, творящему дивная и преславная угодникомъ Своимъ.

Чюдо 2

О юноши-князе Романе

Ино же не да умолчим содеянное святымъ, не токмо стяжавший даръ от еже немощных исцелити, но и немым дати глаго-лание, елико не предана быша зде множество народа такова исправления, такова чюдодейства сего великаго чюдотворца Иоасафа.

Бе же предреченный юноша, князь Романъ Димитриевичь, двубрату сынъ, князю Иосифу Дорогобужьскому. Сей от рожения не имъя языку глаголания, помале же премени, отцу его преставльшуся и мати его света сего отшедши, ему же оставльшуся сиротством, но прия его бабка в матерь, княгини Анна, его кормляше и одежду ему доволну даяше, якоже подобаше носити детем царскимъ. Боляре же у него и слуги, все пребывающи, и кормлю и одежду приимаху от тоя же княини Анны. И слышавъ княиня Анна о чюдесъхъ святаго Иоасафа, яже Богъ творит угодником Своим многа исцеления, она же отпусти его, внука, князя Романа Димитриевича, ко граду Вологде. Тако же и люди вда ему елико ему доволно бяше. Тамо же в монастырь потребная посла, и отпусти его в путь. И за ны (!) моляше Бога и нощь и день, чтобы Господь Богъ помиловалъ его, не презри бы моления ея, а сама молебны исправляше по вся дни, на многи церкви посылаше милостыня и нищих кормляше.

Князю же приехавшу во град на Вологду и в монастырь приехавшу святаго Спаса на Каменное, и возвещенно бысть архимандриту тоя обители о приходе княжемъ. И архимариту же пришедшу во церковь со всем освященным собором, и начаша ему молебенъ пети и воду святити, и князя поставиша у раки чюдотворцевы. Князь же, стоя у гроба святаго, зряше на образъ святаго Спаса и Пресвятыя Его матери, и святаго чюдотворца Иоасафа, со слезами моляшеся, но не може проглаголати, токмо в сердцы своем моляшеся со слезами. Архимарит же, молебъная совершивъ и животворящим крестомъ благослови, и водою покропи, и святаго благовернаго чюдотворца к мощем приложи, и воду святую помале вда ему испити. Он же от часа того проглагола, яко не имея николиже глумления. Ту видевше народи чюдо, вси прославиша Бога. Архимарит же повелъ во вся колоколы звонити. И снидеся народа множество от Вологды из окрестых месть на таковое предивное чюдо.

Сему же уноши, князю Роману, бывшу лет 15, от матери своея рожден, никако же проглаголати могий и до толика времени, хвалу Богови и благовърному отцу князю Иоасафу. Князь же повеле милостыню доволну дати на строение монастырю. Архимарит же повелъ ему пребыти три дни, и воду повелъ свя-

343

щати, таже и покропи его, и на путь вда ему воду святую. Он же прослави Бога и святаго чюдотворца, и отиде в домъ свой, радуяся и славя Бога.

Чюдо о жене

Жена некая такоже от богату родителю, именем Мария, слепа бывши многими времены, слышавши же, елико сотвори Богъ святым Своим угодником, и веру велику к нему имущи, и повеле икону написати святаго чюдотворца Иоасафа. Яко совершене бывши иконе той и принесеся в церковь, идеже лежаху мощи святаго чюдотворца Иоасафа, и поставлене бывши иконе над гробом святаго чюдотворца, и абие исцеление получи, и отиде в дом свой, славя и благодаря Бога, творящему дивная чюдеса и прославляюща угодника Своего, святаго и великаго чюдотворца Иоасафа.

Многа же и различная чюдеса творить Богъ угодником Своим Иоасафом и до сего дне с верою приходящим, и многими леты бывшая чюдеса писанию не предашася. Сия мало нечто, отчасти написана быша, токмо да не в конецъ умолчана будут святаго повести.

Чудо 4-е

Инъ некто мужъ именем Иванъ, окрестъ манастыря живущи, от веси, нарицаемыя Чирковы, имея велию веру ко святому, ко обители святаго Спаса и ко святому чюдотворцу Иоасафу. По времени же неколице нападе на него ужасъ и трепетъ, и иступи ума, люте мучим от беса и несмысленая глаголя, и ничим же можаху двигнути. Сердоболи же его привезоша в монастырь святаго Спаса, и несоша его в церковь Пресвятыя Богородицы, честнаго ея Успения, идеже гробъ преподобнаго Иоасафа-чюдотворца. И положиша его насреди. Благодатию Божиею изыде из него бесъ. И возлежащу ему, и помолившуся со слезами Пресвятей Богородицы, и призывая на помощь преподобнаго помиловати его в беде люте суща, и прииде в память о содеянных своих неподобных делех. Сия убо помышляющу, горце глаголаше: «Увы мне окаянному и не покаявшемуся! И како пойду путемъ, от него же не возвращуся, и како претерплю прещение Страшнаго суда и вечных неминующих мукъ?». Сия убо глаголющу и множае рыдающи со слезами, архимарит же тоя обители со священницы в то время молебная совершаше, и егда приспе время, и клирицы начаша пети Владычице: «Приими молитву рабъ своих», — и в той часъ воста здравъ, и моляся, припадая ко образу Пресвятыя Богородица, и благодарныя песни возсылаше Богу, и поклонялся у целбоноснаго святаго гроба, и отиде в дом, славя Бога и преподобнаго чюдотворца Иоасафа, и прочая лета жизни сея целомудрено поживе.

344

Чюдо 5-е

Человекъ некий, живый на селе своем, имея веру велию во обитель святаго Спаса, зовомою Каменное, и ко святому чюдотворцу Иоасафу, и сына у себе имея несовершена умом, именем пСампсона, и приведе его в монастырь, и приказа его со служащими служити на потребу братству, и тако служаще ему с великому любовию и верою, и приходя ко гробу преподобнаго Иоасафа-чюдотворца, и припадая, плачася о недузе своем, и каяся гръховъ своих, яко видящим его дивитися слезам его множеству, и тако сугубо здравие получиша, и отиде в дом свой, славя Бога и Пречистую Его Матерь, и прочая лета жизни сея со благодарением целомудрено поживе, и веру держа велию к преподобному чюдотворцу Иоасафу.

И прекратимъ убо зде и ныне слово писати — чюдеса святаго, неисчетна бо суть, яже даруетъ Богъ и до сего дне молитвами съвятаго, иже с верою приходящим ко гробу его. И о (!) прежде убо намъ, отцы и братия, благодарити человеколюбиваго Бога и Пречистую Его Матерь, показавшему намъ таковаго светилника и опаснаго делателя заповедем Христовым в последнем семь роду. Наипаче же кто студеным недугом одержим, — и приидет ко святому, и приемлет исцъление о том недузе. Велие дарование даровася ему от Бога — целити болящихъ.

После пожару Каменнаго монастыря собраны были мощи чюдотворца князя Иоасафа некоим старцом Мартинияном тоя же обители, Каменнаго монастыря, ухтюжанином по прозвищу Соколниковым, и собраны были в ящикъ, и после того в е.« крестъ положены, и до сего дне в кресте обложеном и позолоченом тремипядномъ.

И аще хощеши списателево имя уведети, и ты начитай сице, и глаголи: четверицею по пяторице, и еще по пяторице, — и тогда обрящеши единъ без числа; и паки шестерицею по пяторице, и еще шестерицею по пяторице, и паки четьверицею по пяторице, и тогда обрящеши з десяторицею и вторую де сятерицу, и тогда обрящеши с сотицею накончеваем еръ. То списателево имя.

Похвала преподобному отцу нашему князю Иоасафу, новому чюдотворцу

Светла и просвещенъна намъ всечестнаго отца днесь, братие, восия память, пресвътлою бо славою озаряющи насъ и свътло просвещающи. Свътла убо, просвещенна и всяко коя (!) почести о Бозе и радости достойна, имъ же ваших боголюбивыхъ душъ, яко возлюбленныхъ чадъ отецъ к духовному веселию ныне возваше. И яко любителя отца во светлей сей церкви радостно приемлюще и любовию веселящся преже деже (!) плотьския духовную вамъ мною предуготовляющи трапезу, исполнь сущи похвалы святых, с ними же и того самого отца исполнь радости духовнаго веселия, исполнь радости божественых словесъ, аггельския пища.

345

Пищу бо аггельскую Писания словеса нарицаю, им же душа внимающи, умомъ наслаждаются, и, яко же пищею тело, словом укрепляема бываетъ. Сладость же Божиих словесъ Давыдъ вкусивъ, и о сихъ удивляяся, к Богу глаголетъ: «О, коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим. От заповедей бо Твоих разумехъ, и сего ради возненавидех всякъ путь неправды» (/7с. 118: 103—104). Плотскую бо трапезу иногда седоша людие ясти, якоже пишется, и по сытости воставше, насыщшаго ихъ Бога забывше, наченше играти безчинством, и падоша трупия их на пустыни. Словесную же духовную трапезу нецыи ядуще и сладостию насыщаеми и умаляеми (!), многащы хлебъ свой снести забыша.

Дозде прекратим слово, паки же всячески к похвалению устремимся, якоже некий от хитрых нырецъ в море от корабля вметают себе, ищутъ бисеръ изяти, — кольми же паче тленнаго бисера нетленное духовное торжество ныне добрыми делы обновляющая, светлая и чюдная днесь преподобнаго в память в том от православных совершается, исполнь радости и веселия, и благочестивых сердца и душа всякого очищаетъ древняго омрачения, и верою светлою озаряя и днесь, и любовию духовною подвизая на вечно житие.

О, твердаго адаманта, духовным питием напоившаго жаждущая душа добродетели, яко кринъ во удолии процвете светло, Святей Троицы предстоя! Тем же вся вселенная озарившеся светлозарными лучами, в пресветлую паметь предивнаго сего новаго рускаго чюдотворца, радостно ликоствующе.

Иоасафе, пречюден сый на земли, тем же, христолюбивый ты, граде Вологда, слыши убо и паче внемли: и блаженъ еси и паки преблаженъ во всехъ градехъ: отселе не вдовствуеши, но благодатию Христовою просвешенъ, иже в тебе просиявшу таковому светилнику. Не от Иерусалима бо, рече, ни от Синая, но в тебе израсте и процвете, яко кринъ во удолии. Похвалами почти и торъжествуйте присным веселием ко Господу, благочестивии князи и боляре, и сановницы и все христолюбивое воинство, и властелский санъ держаще, и честныя игумены, и священницы, и диякони, и причет церковный, и черноризцы, также и боголюбивыя мужи во-логжане, купно же и жены быша, и отроки, и девы, богатии и убозии, и нищий, и всея Великия Росия христолюбивии людие, рождение винограда Христова! Вси общему Отцу возплещите радостию духовною и сердечныма рукама и воскликните от душа и сердца, воздыхающе и воздающе славу Богу, ущедрившему вы и помиловавшему васъ великою Своею милостию, понеже прозябосте напоследокъ века. Сице бо последний у Бога яко первии, а первии Ему яко последний. И сего ради израсти Вологда и изнесе дивно чюдо и божественъ плод — великаго и Богомъ даннаго имъ гражданина, знаменна Богом, Иоасафа пребогатаго, сияя яко солнце изрядными чюдесы и знаменьми освящая инокъ множества. О, трисолнечный Троицы угодниче! О, честныя мощи, болящим исцеления дарующа! О, неистощимый потокъ чюдесемъ!

346

О, небесныя доброты подобие! Что бо рече божественый про-рокъ: «Похваляему праведнику, возвеселятся людие» (7). Ныне же не токмо людие, но и небо и земля радуется ради настоящаго праздника божественыя церькве, иже во обители святаго, на память праздничную преподобнаго чюдотворца, сего княза Иоасафа.

Днесь бо небесныя силы хваляще достойно, и преподобный ликовствующе, праведницы с постники веселятся, от Господа мзду трудовъ своих приемлюще Царьство небесное. Принесемъ же и мы сице хваления, венчаемъ и величаем честную главу его, глаголюще:

Радуйся, светозарное солнце, чюдотворче Иоасафе, отче нашъ, просвещая покаянием озлобленыя зимою греховною, техъ согревая и обращая и воставляя, яко отець чюдолюбивый (!).

Радуйся, луна пресветлая, иже нощъ нашего неразумия отгоняеши, смиреномудрым учителем учение!

Радуйся, звездо светлейшая, денница возходная, своими труды ясно возвещая намъ светъ, будущаго века пребывание!

Радуйся, яко светоносная заря, иже благочестием верныхъ просвещая!

Радуйся, прелюбимая весно, изряащая божественую намъ любовь, якоже прекрасныя цветы душевныя доброты!

Радуйся, иже при животе своемъ некоего инока от раскаяния спасль еси, о отданнем сребре на сооружение обители твоея! Ты же, отче, милостивно показуя его не ктому согрешати, Божиею благодатию даруеши ему прозрение, якоже при купели.

Радуйся, источникъ преславный, паче меда и сота черплющим от добраго твоего исцеление неоскудно!

Радуйся, яко божественныхъ чюдесъ от тебе всему миру удивление!

Радуйся, инокомъ трудолюбивым утвержение и ленивым обличитель!

Радуйся, иже по преставлении своем к Богу списателя, в не доумении бывша и о твоем добродетелном житии, ты же его с наставником своим игуменом Касияном и с Пречистою Богородицею Мариею и со архаггелом явлениемъ своим уверилъ еси! Радуйся, учителю истинный на спасение намъ! Радуйся, постником удобрение, иже самъ собою намъ образъ показавый!

Радуйся, смирению рачитель сый, гордости обличитель! Радуйся, древнему пророку Илии поревнуя: он бо царя Ахава обличи, безаконие творяща и пророки студныя ножемъ закла, изьядающих трапезу Ельзавелину, ты же о недоведомей тайне Столпа философа, мнением превозносящягося, посрамиль еси и того Божию суду предаль еси!

Радуйся, церьковная похвало и украшение! Радуйся, аггеломъ сопричастниче и бесомъ прогонитель! Радуйся, кладезю животныя воды врачевания, нань же Христова благодать прииде к намъ, и тобою Господь Богъ возвеличи градъ нашъ паче древняя самаряныни!

347

Радуйся, истинне проповедниче и добродетелемъ наставниче!

Радуйся, милостыни учитель, злонравию обличитель!

Радуйся, прекрасный крине, любовнымъ взоромъ всех к Христу великий!

Радуйся, небесный гражданинъ, и аггельскимъ житиемъ украшенъ сый!

Радуйся, твердое основание граду нашему, и от нахождения видимых и невидимых врагь тепле заступая насъ!

Радуйся, дияволю гордыню и бесов его постомъ и молитвами победихъ, и своя чада иноки поучая всегда въ молитве не унывати!

Радуйся, иже великомученикомъ Христовымъ подобяся: они бо Христа ради кровь свою пролияша и мучения венцем увязошася от Вседержителныя руки Владыки Христа, ты же самоволнымъ хогениемъ мучением плоть свою Христа ради унуди постом и труды и всякими добродетелми, и со преподобными причтися, яже намъ ныне божественая чюдеса твоя сами вопиют!

И паки возвратимся на похвалу преподобнаго и возмемъ мы слово о житии блаженънаго, сице рекуще:

Радуйся, пастырю нашъ добрый, полагая душу свою в молитвах к Спасу Христу за христоименитое свое стадо малое!

Радуйся, целомудреное сокровище чистоты, кроме плотскаго всякаго похотбния!

Радуйся, умъ свой к Богу имея, сердце свое пригвождая в молитвах день и нощь!

Радуйся, болящимъ врачю и скорый посетитель, сиротамъ же и нищим и странным и безкровным тихое пристанище!

Радуйся, сущим в бедах скорый помощниче и печальным утешение!

Радуйся, иже токмо именем своим бесы прогоняя от верных!

О, нашъ заступникъ и помощник во всем!

О, Иасафе, весь еси нашъ сладость и желание, и любовь ненасытимая, воистинну доброта неизреченная, твоими молитвами и насъ сподоби наслаждатися Владычня красоты и душевныма очима видети яже уготова Богъ любящим Его, идеже преиде от силы в силу, и от благодати в благодать, и от памяти в память л. я вечную, от нынешняго мятежа в будущую нескончаемую радость и веселие. Нам же сие дерзостно есть рещи: яков же гроздъ в листвии по обрании оставленый ученикомъ открыся!

О, чюдотворче! На него же упова, Христа Бога, Спаса нашего, и о насъ Того моли, не престай, подати отпущение прегрешением нашим и милость в день праведнаго Его Страшного суда, и избавитися намъ вечныя муки, и достигнути праведных жизни, л. 58 иже конца не имущия, иже верою и лю бовию пречестную па-об' мять твою творящих, и деснаго стояния сподобитися о Христе Исусе Господе нашемъ, Ему же всегда слава и держава, купно со безначальнымъ Его Отцемъ и с Пречистым и благимъ и единосущнымъ и животворящим Духомъ ныне и присно и во въки векомъ аминь.

348

Приведем здесь и последнюю в использованной нами рукописи запись о судьбе мощей Иоасафа. Она следует за Сказанием Паисия Ярославова и летописными заметками:

«В лъта 7158 [1650], при благовърномъ и христолюбивомъ царе и великомъ князе Алексее Михайловиче Московском и всея Русии, и при благоверной царице и великой княгине Марие Ильичне, и при святейшем Иосифе, патриархе Московскомъ, и по благословению преосвященнаго Маркела, архиепископа Воло-гоцкого и Велико-Пермьскаго, в Каменномъ монастыре пренесены мощи преподобнаго князя Иоасафа и положены в гробнице в соборной церкве у Преображения Господа Бога и Спаса нашего Исуса Христа противо левово крыласа подле стену у южныхъ врать.

А были мощи преподобнаго князя Иоасафа в болшей иже (!) церкви под престоломъ, собраны вь ящикъ после пожара Каменнаго монастыря, и стояли и до сего дне под престолом, а иные положены в кресте, обложеномъ серебром, в трепядномъ, июня в десятый день, при архимарите Маркеле.

А образ его, чюдотворца, издавна написанъ, пядица, стоит на налое, да и на гробнице его другой образъ, да и кресть с мощми.

И приходящимъ с верою бываютъ исцеления от мощей его».

Приведем также — в качестве заключения — слова Е. Голубинского о судьбе мощей Иоасафа: «...мощи преп. Иоасафа были открыты спустя весьма непродолжительное время после его кончины, ибо в 1472-м году в большой случившийся в монастыре пожар они уже сгорели. С 1774-го года по 1892-й год остатки мощей преподобного находились в Вологодском Духовом монастыре, в который переводим был штат Каменского монастыря, и в монастыре этом, вероятно, во время бытности в нем мощей, устроен был в честь преподобного престол, см. Описание Вологодского Спасо-Каменского Духова монастыря, составленное П. Савваитовым, исправленное и дополненное Н. Суворовым, Вологда, 1885, стр. 9, и Описание Спасокаменского, что на Кубенском озере, монастыря, составл. Н. Суворовым, 2 изд., Вологда, 1893, стр. 9 и 25».в

23 Голубинский Е. История канонизации... С. 149, примеч. 2.