Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы
МЕСЯЦА СЕНТЯБРЯ ВЪ 24 ДЕНЬ. ЖИТИЕ И ПОДВИЗИ
ПРЕПОДОБНАГО ОТЦА НАШЕГО НИКАНДРА ПУСТЫННОЖИТЕЛЯ, ИЖЕ НА ДЕМЯНЕ ЕЗЕРЕ ЖИВШАГО ПОРХОВСКИЯ ОБЛАСТИ
Ист.: http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=10593
Благослови, отче!
В лето 7015-го сего житие оного преподобнаго старца Никандра пустынножителя. От юны версты до зде, от многа мало списах, еже слышах от древних отецъ, въ царство государя царя и великого князя Ивана Василиевича, всеа Русии самодержца.[1]
Братие
и отцы еже о Христе, молю вы, почитающих сего житие старца Никандра, не порцыте, Господа ради, тягости на душу мою грубости моея ради, аще и неудобренне видите. Господь, Спасъ всего мира, да будетъ с вами.
Сей
убо
преподобный отецъ рождение и воспитание имеяше от славнаго града Пскова, от Порховския страны, отца же имеяше именемъ Филиппа и матере Анастасию, во области Псковския села некоего.[2]
От рожения же его бяше наречено имя ему Никонъ. Бывшу же брату и матери его во иночестве не в коемъ монастыре, сей же Никонъ часто прихожаше къ церкви и дивляшеся церковному пению и чтению.
И прииде оттуду во Псковъ град. И ту некто торговый человекъ именем Филипъ бе, а во иноцех Филарет, возлюбль зело Никона и вдастъ его в научени грамоте некоему диякону мудру зело. Вскоре же отрокъ Никонъ извыче книгамъ и начат по градом и по селомъ ходити и по многимъ монастыремъ. И возлюби себе иноческое житие и преподобных образ, и взыска же себе место пустынное Божиимъ изволениемъ во области Великого Новаграда, в Порховщине, — островецъ мал в лесе и во мху, меж дороги Псковския и Порховския, от езера Демяна за едино поприще, из него же течет река Демянка, от града Порхова 15 поприщ, а мох кругомъ пять же на десять поприщъ разстояние имуще. И ту сотвори себе хижу малу с Феодоромъ Ситникомъ, мужемъ духовным, и ту пожив, отиде во град Псковъ и во граде немного время пребывъ. И ставъ на молитве, и проси у Бога, дабы желание сердца его исполнилъ. Господь же возвести ему: «Добръ покой, рече, обрящеши в прежреченном ти месте». И прииде в то же пустынное место, и трудолюбно живяше 12 летъ, питаяся травою пустынною, еже нарицается ужъ,[3]
около
хижи
его
растяше, и не исхожаше ис пустыни той нимало.
Случися ему второе быти во граде Пскове, и в полудне идяше Никонъ от церкве великого Богоявления изо Кстовы в Среднемъ городе,[4]
и прииде к нему Никула, блаженный псковский,[5]
и ят его за руку, и начат глаголати ему, яко похабся творя, и прорече ему впредь страсти пустынныя. Никон же проразумевъ реченное ему и соблюдаше в себе вся глаголы реченныя. И потом збыстся реченное ему.
И потомъ некоторый муж именем Филипъ, псковитинъ, дастъ за Никона и за Федора Иванну Богослову в Крыпцы[6] вклады. И тамо Никонъ приятъ
иноческое житие и чинъ, и бысть во иноческомъ чину имя ему Никандръ. А Феодор туто же пострижеся, и бысть имя ему Феодосий. И в томъ монастыр поживъ по заповедем Божиимъ, и со благословениемъ изыде Никандръ в пустыню жилища своего, в прежобретеное место пустынное. И постави себе келию, и огради место и укрепи, и благослови и, еже создатися малей церкви и брежениемъ назирати место. И поживъ 15 летъ в безмолствии и управляя иноческое житие и правило Божественое неослабно
исправляя, и многи беды ту от бесовъ приятъ, овогда во зверя место пременяяся, овогда же от человекъ злых пакости ему творяще по научению вражию.
Еще
же не в кое время приидоша к нему разбойницы и разграбиша у него вся иконы, а самого связавше, и много его бивше, и еле жива оставиша, и повергоша на землю, и прожгоша ему пазусе, и отидоша. Единъ же от разбойникъ удари Никандра копейным древомъ. Преподобный же Никандра ни во что же имъ та злая вменяше, но со благодарением терпяше. Проразумев же и возревъ на образ Спасовъ, воздохнув и рече: «Господи Исусе Христе, ты вольную страсть приятъ от июдей, и един от воинъ ребра тебе прободе, и изыде кровь и вода, аз же многогрешный приимаю со благодарениемъ за своя безчисленныя грехи». Разбойницы же хожаше по лесу, уже минуша три дни и три нощи, и не обретоша пути, но и гладомъ изнемогоша. Два же суть лишихся истиннаго пути спасительнаго, ноипаче возложиша хулу на святаго, яко и себе не может помощи и на благодарствие преложити, а о нама ли может помощи и молитвою поспешити. И те бо суть сорвашася с преклада и на Демянке реце и утопоша. А два же суть возвратишася к хиже святаго, и начаша плакати и молитися со слезами, и повергоша все взятое на землю, и образы поставиша. Никандра же преподобный скоро с радостию притече, и облобыза их, и напитав их, и прощение дав имъ, и отпусти я с миромъ.
Слышавше же се разграбление окрестные люди у Никандра в пустыни, и сошедшеся кождо из своих домовъ, и принесоша къ нему иконы, и хлебы, и одежда, и начаша прославляти духовнаго старца. Он же не восхоте мирския славы, и отиде в Крыпецкий монастырь, и в немъ пребываше в службе. И даша ему понамарство, и насильствоваша ему, и даша ему и келарство. Он же не восхоте преслушатися.
И потомъ изыде из монастыря от славы 3 поприща от Крыпецкия обители, и сотвори на мху малу хижу, и поживе 3 лета и 6 месяцъ, питаяся былиемъ. И тоя страны окрестныя люди обретоша его, и прихожаху к нему пользы ради. Игуменъ же и братия Крыпецъкого монастыря возропташа на преподобнаго, занеже несть приношения в монастырь, и вси обратишася к нему и повелеша ему изыти от места того. Он же плакася и моля Бога, дабы ему убежати молвы и мира.
И известие восприятъ по прозрению, прииде в преднюю пустыню и поживе летъ 39 и 2 месяца. И ту много пакости прия от бесовъ, молитвами же и постом со благодарениемъ терпяше. И не ведаша его человецы, и во образ не виде никого же 15 летъ.
И прииде к нему зверь лось в нарицаемое Лодыгино село,[7]
в гумно, близ двора и воротъ. Петръ же Есюковъ, гнавъ лося с людьми на конех, управися и уединися един, и гнавъ десять поприщъ мхомъ, и заеха в темной лесъ далече, и не обрете гонящаго зверя, и обратися на страну, и виде стопу малу человечю, и возвратися по ней, и увиде хижу малу, окружену древоделиемъ. Он же понемалу начат молитву творити дважды и трижды, и не проглагола ему ничто же, он же начат со слезами молитися. Никандра же отвеща ему: «Аминь». И по прозрению рече: «Гряди, Петре, в гостинницу, иже у дуба, аз к тебе прииду». Он же в гостинницы мало пребыв, и виде преподобнаго Никандра к себе грядуща, и срете его, и паде на ногу его, и проси благословения, и вопроси его: «Отче преподобне,
елико
ты в пустыни сей живеши лет, повеждь ми, отче». Он же отвещав и рече: «Богъ весть, чадо». Петръ же плакася, паде на ногу его и рече: «Отче, помолися о мне грешнемъ, яко заматерех и безплоденъ бых». Он же рече ему: «Чадо, да будет ти сынъ». И о пользе сказавъ, и отпусти его с миромъ. Онъ же начат приходити к преподобному из града Порхова пользы ради, учения от него приемля. И сказа ему о пустыни и о церкви, за колико летъ отшествие свое к Богу.
Смирения его ради многаго и прозрения любимъ всеми и удивленъ, трудолюбиемъ томя тело свое и всенощным стоянием, многа имыи яко безплотна его имети. Множество же кланяния и молитвъ и недостатокъ пищи бываше, и онъ былиемъ и ужем питаяся, ядь же его бяше единою днемъ и воды чрез день пооскуду питаяся, милостыни же ни у кого не просих, но токмо боголюбивии
мужие что ему приношаху, и темъ себе питая.
И когда же бяше последнее его шествие в пустыню жительствовати, и шествуя путемъ, пристиже его нощь, и у некоего крестьянина впросися на нощъ опочинути в понедельникъ сырныя недели.[8]
Бе же в дому томъ пир творяху и даяху ему ясти и пити, он же не хотяше вкусити ничто же. И глаголаше на святаго: «Сей человекъ зло мыслит на нас, не хощет у нас ясти и пити». У суседа же его разбойницы разграбиша село и сожгоша люди. Сего же преподобнаго старца
начаша
бити
палицами по всему телу его и по главе. И молитвами Пресвятыя Богородица и Приснодевы Мария услышан бысть вопль той от прочих
боголюбивых человекъ, глаголюще: «Сей человекъ ничто же вамъ зла сотвори, за кое дело его бьете неповинна?» И ту абие отпустиша его честно и накормиша его от хлеба. Никандра же мало хлеба вкусивъ, и иде в пустынное жилище свое со благодаренимъ, и не постави себе сего в злобу, Бога ради приимаше. И пришед в пустыню, славяше Святую Троицу.
И еще же не по колице времени преподобный Никандра от труда ся утомился, и сномъ одержимъ бысть, и виде мимо себе бегуща кота. И возбнув от сна, и виде два волка за собою у главы стояща, дияволимъ борениемъ хотяху его восхитити. Никандра же вооружився силою Христовою крестною, и вземъ посох, по земли удари и глаголя: «Отступите от мене вси творящии беззаконие». И вси исчезоша. Никандра же сохраненъ бысть силою Христовою и благодатию.
Сему
же старцу Никандру еще неколи беседующу с некоимъ крестьянином, окрестъ живущим, именем Симеономъ, и прорече ему Никандра смерть, коли умрети, еже и збыстся по словеси святаго. Да и ножницы Семиону даде и рекущи ему: «Тебе сии ножницы пригодятца». И теми ножницами пострижеся Симеонъ
той.
И бысть неколи стоящу ему на молитве, и прииде медведь к келии святаго и нача о келию правитися, келия же дрожаше. Преподобный же Никандра прекрестивъ оконца, и посмотре во едино оконцо, и виде велика зверя стояща, и огради его крестънымъ знамением, и дунувъ на него. Зверь же паде на землю яко мертвъ. Преподобный же Никандра прииде к зверю велию, зверь же ползая по земли и припаде ко святому, лижущу ему нозе его. Он же благослови его, и дуну, и отпусти его во свой путь.
Еще
же преподобному бывшу в молитвах и в пощении, и явися ему преподобный Александръ Сверский чюдотворецъ[9] в видении, стоя пред келиею святаго и глагола ему: «Не бойся, Никандре». И второе явися ему Александръ
явленно в сенех пред келиею, то же глаголя: «Не бойся, Никандре». И от того дне избавленъ бысть святый от всех сетей вражиих.
И единою летом хожаше ис пустыни святый в Демянский монастырь[10] исповедатися и Пречистых Таинъ приимати и паки вскоре возвращаяся во свою пустыню. А в схиму пострижеся в Демяньском монастыре за 8 летъ до преставления своего. Брада же бысть у Никандра долга, а не широка, ровна, руса, сединою вся ровна и бела, подобна Феодосию Печерскому.[11]
И сказавъ конец житию своему за едино лето, уже бо преклоненъ старостию. Помале же прииде к нему девича монастыря ис Порхова[12] диакон Петръ, и с нимъ беседова, и сказа ему: «Три лета есмь пренемогалъ ногама, а ныне обретох отраду». Петръ же видевъ, яко отпадоша от ногу его голени, токмо обретшимся единымъ костемъ. И приказывает себе погрести у Благовещения Пречистыя Богородица диякону Петру, и рече ему: «Петре, егда же Господь по душу мою пошлетъ, сохрани тело мое по смерти». Петръ же рече ему: «Когда, отче святый, известишь, долженъ по словеси твоему сотворити». Никандра же рече: «Не вемы, коли тобе весть учинить, но когда услышиши мое преставление, тогда прииди и послужи и сохрани тело мое честно». И посем тако и сотворися по словеси святаго блаженнаго Никандра. Петръ же сохранив тело блаженнаго честно во вселении жилища его, в пустыни, да и церковь постави над нимъ Благовещение Пресвятыя Богородица по приказу преподобнаго Никандра. И сказа ему, где взяти местную икону и како храмъ создати.
И посем преставися преподобный Никандра в лето 7090-го, сентября въ 26 день, во псковской осаде.[13]
А преставися преподобный во единстве, не бысть людей никого же. И некто боголюбивый муж именем Иванъ Долгий из Борович, Борисовъ крестьянинъ Пантелеева, прииде к нему благословения ради и виде святаго уже к Богу отшедша. И той сохрани его в земли непогребена, занеже в то время литовские люди воююще около града Пскова и Порхова, и не бысть ту никогоже, кому его проводити; и без гроба положенъ бысть, и окладенъ древцы, и покрытъ землею бысть.
Слышавше же в Порхове гражане осадные люди преподобнаго старца Никандра уже у Богу отшедша и не провожена суща и возплакашася вси людие: мужие, и жены, и младенцы — и хотяще ити на погребение святаго, но боящеся, занеже множество литовских людей около града стояще и по странамъ умножися. Предиреченный же дияконъ Петръ рече: «Мужие братия, христоименитии
людие, аз вамъ скажу на пользу по словеси преподобнаго старца Никандра, яко прорече о своем преставлении за три лета: будет война от литовских людей въ его преставление. Но не убойтеся, приходящии к погребению, Господь Богъ не предастъ вы в руки врагомъ молитвами святаго старца Никандра». Гражане же возложиша надежду на Бога, и на Пречистую Богородицу, и на преподобнаго, проидоша посреде людей литовских неврежени и сохранени Богом и принесоша с собою много свеща и фимьян, иже есть на потребу погребения. И погребоша его честно со псалмы и песньми и пеньми духовными со игумены, и священницы, и дияконы, и множество народа. И погребенъ бысть честно близ келии святаго у дуба на Покров Святыя Богородица,[14]
еже
и доныне суть ту пребывает под церковию Благовещения Пресвятыя Богородица во славу Христову, ему же слава.
Чюдо 1 преподобнаго Никандра пустынножителя
Принесоша к преподобному некоего мужа именем Назария, больна суща, на одре лежаща в недузе своем лето и 6 месяцъ, изгнивъ перси своима, еже и внутренная видети, еще же преподобному живу сущу, и положиша его пред келиею святаго. Преподобный же изыде ис келии своей и виде больна, лежаща на одре. Назарий же ухвати за ногу преподобнаго, и целова нозе его, и омываше слезами, и проси у него молитвы целебныя. Он же рече: «Да пустиши ногу мою». Назарий же рече: «Отче, умру у твоего преподобствия, дондеже изцелиши мя, уже бо аз живъ снеденъ бых червьми, не отлучюся от тебе». Он же видевъ умягчение сердца его и рече: «Назарие, гряди в гостинницу, в келию мою, еже есть у дуба, и препочини ту мало». Назарий же рече ему: «Отче святый, николи же видех сна очима от болезненаго своего недуга». Святый же рече: «Аз ти теплу келию сотворих, ведая твое пришествие, гряди и препочини в теплей сей келии и покажи ми недуга своего болезнь». Он же ему показа и не можаше срачицы своея отъяти от телеси своего, прильпела бо бе к телеси его. И огради святый недуг крестообразно, и отпусти его в келию свою, а самъ став на молитве всю нощъ. Назарию же спящу всю нощь, наутрие же воста, здрав бысть, недуг же его отпаде от тела его и з срачицею вкупе, яко чешуя. И притече к ногам преподобнаго, и паде на землю, и плакася горько, и рече: «Отче святый, ты мене молитвою своею изцели». Преподобный же глагола к нему: «Аз всехъ человекъ грешнейши немощию и грубостию, Богъ един изцеляет человеческий род, не токмо тело, но и душею». Святый же запрети Назарию, рече: «Да не поведай сего никому же, да не горее ти будет, и будет ти благо в животе твоемъ, и не забывай места сего и до умертвия своего».
Чюдо 2 преподобнаго отца нашего Никандра пустынножителя
Непоколицех же днех, еще преподобному живу сущу, прииде некий мужъ именемъ Иосиф ко святому пользы ради душевныя. Преподобный же рече к нему: «Чадо Иосифе, несть у меня кота, но сотвори ми послушание, сыщи ми кота». Иосиф же рече: «Да где такову аз вещь обрящу тебе угодну?» Он же рече ему: «Есть у Спаского дьякона в Заклиньи».[15]
Иосиф
же рече: «Ты у него просил ли сего?» Святый же рече: «Аз бо и во образ его не видах и не вем, отнележе приидох
в пустыню сию». Иосиф же поиде. Святый же вопроси его: «Да будеши ли в третий день?» Иосиф же рече: «И завтра, отче, буду». Святый же рече: «И в четвертый день тебе не бывати и не по повелению ти сотворити».
Прииде
же Иосиф ко диякону Иванну и вопроси о послании. Он же даде ему с радостию посланное, Иосиф же поиде в пустыню с посланиемъ. И по наносу дияволю возвратися Иосиф в дом свой, и пребысть в дому три дни, и посланное посади в темне месте, и не даде ему ясти и пити, и забы посланное и пророчество святаго. И в пятый день прииде ко святому. Святый же прозревъ и глагола ему: «Иосифе, почто кота сего в темницы смиряеши 3 дни и дома пребыл еси?» Он же видев его прозорлива, и паде на ногу его, и плакася. Святый же посла его вспять, еже где взял посланное, занеже не по словеси святаго сотворих, и отпусти его. Иосиф же отиде от келии святаго с треть поприща, и нападе на нь приити близ келии и кота пустити. А святый отпусти я, и остася в келии своей, и прозре помышление его. Иосиф же нача в недра своя руку влагати и хватати кота и хотя его пустити, и се невидимою силою некоею похвати святый Иосифа созади и глагола трижды: «Иосифе (трижды), что еси неповеленое твориши!» И обличи его, и рече: «Повеждь ми, что помышляеши?» Он же рече ему: «Ты, отче, вся помышления моя веси, яко хотех пустити близ келия твоея. Твое же прозрение послушествуемо преже беззаконнаго непослушания». Святый же запрети ему, и благослови его, и отпусти его. Он же отиде в дом свой, радуяся.
Чюдо 3 преподобнаго отца нашего Никандра пустынножителя
Тое
же страны Порховския муж некий именемъ Симеон, Васильевъ сынъ, князя Кострова человекъ, от скорби некоторыя притече ко святому, понеже украдоша у него лошадь, и минуша уже пять дней. И припаде к ногама преподобнаго, и плакася горько. Святый же рече: «Симеоне, зане не бысть мне скорби о твоей лошади, яко погибе у тебе лошадь, еже ми скорблю о томъ, кто украдох лошадь от просторазумия». И рече Симеон ко святому: «Ты, господине отче, почто по воре скорбиши?» Святый же, смиривъ себе, рече: «Тако есть от начала, чадо, кто сам в поспешении греховнем пребывает и воровство греховное исполняет, тако и о воре прю имеет». И глагола Симеону: «Поиди, чадо, в домъ свой и обрящеши погибшее». И прииде Симеон в дом свой, тоя же нощи прибеже погибшее, и обрете его. И скоро вспять возвратися в пустыню ко святому. А тать, еже еха чрез реку, и утопе. И сказа святому. Святый же рече ему: «Должно есть, чадо, о християнех скорбети, иже к Богу без покаяния отидоша». Симеон же узрев то, и плакася, и прося прощения, он же простив и отпусти я с миром.
Чюдо 4 преподобнаго Никандра пустынножителя
В лето 7093 году, генваря во 2 день, по преставлении преподобнаго прииде из московския страны в пустыню диячокъ церковной именем Андрей, а рождение его тоя же страны порховския, у святаго Николы чюдотворца на Тишинки.[16]
И поживе годъ единъ и 7 дней с терпениемъ у преподобнаго, еще ему младу сущу, 23 летъ. И ненавидя добра враг дияволъ покраде у старца, у постриженика того же монастыря, в пустыни, именемъ Исайя, мантию и куколь и вся чернеческая одеяния, иконы и книги побра и побеже ис пустыни. Старец же не имеяше у себе никого же в пустыни, а самъ бе клосенъ ногама. И поиде к преподобному в церковь, и паде на гробницу преподобнаго, и плакася горько, и рече: «Господи, не постави ему греха сего, но поспеши и направи его на путь миренъ и благъ». И пособиемъ преподобнаго клосной и безногой старецъ устремися за ним в путь свой, а мало излазя ис келии своей. Андрей же от младости преиде 12 поприщъ до обеда и прииде в пусто место и лесно, нарицаемое в Подогривье, и не обретеся ничто же, разве едино кошеное сено, и прохожаше то место. И показася ему стар калугер, и рече ему: «На се ли еси пришел из дальния страны? Аще ли не веси, не можеши от мене избежати». Андрей же побежа в темноту лесную и коснуся, лишися ума своего, и не позна людей, но ревяше велиим гласом. И в третий час нощи на то же место клосный старецъ прииде, оле жив, возложи на собя крестъ поклонной и помолився, и влезе в сено, и почи. И бысть яко часъ шестый нощи, и прииде Андрей ту же к сену, на то же место, крича и изнемогая. Клосный же старецъ помысли в себе, яко да убиет мя. А не ведая святаго поспешения, смиривъ себе старецъ: «Аще убиет мя неповинна, Богъ весть». И сотвори молитву старецъ, Андрей же не отвеща ничто же, но во стонание предастся. Помыслив старецъ, и возложи надежу на святаго, и прииде к нему, Андрей же лежаше близ сена и не могии двигнутися, но дряхлъ бе. Тое же нощи забиша путие их, и не возмогоша видети, и не познаша, и дряхли бысте, и изнемогосте. Оскорбе же старецъ клосный, яко близ бе погибели. Не по мнозе же времяни приехав из села, нарицаемаго з Горокъ, два мужие, Ларионъ да Онтип, родные братия, взяти скоту сена на потребу, и видеша клоснаго старца, припадающа пред честнымъ крестомъ. Андрей же стоя и не глаголя ничесо же. Андрея же изгнаша, он же пострижеся в Великих пустынях,[17]
и бысть имя ему Антоний, имея чинъ дияконский.
Преподобный Никандр — псковский подвижник XVI в. (1507?—1581), основатель Никандровой пустыни, которая находится в нескольких километрах от г. Порхова. Среди болот и лесов Никандр построил небольшую хижину и жил один, редко видя людей и общаясь с ними, монастырь и братия появились на этом месте уже после его смерти. В 1687 г. было освидетельствование мощей Никандра и установлено его официальное почитание, но как местный святой Никандр почитался и раньше. Преподобный Никандр, считает исследователь псковской монастырской жизни Н. И. Серебрянский, «подвижник замечательный, исключительный не только в истории псковского монашества, но и в истории монашества общерусского». В конце XIV—XV вв. на Руси были основаны многие пустыни, но еще при жизни их основателей они превращались в монастыри, жизнь которых была далеко не отшельнической. Одному из немногих Никандру удалось полностью осуществить идеал пустынного безмолвия. Он напомнил, пишет Н. И. Серебрянский, «о заветах основателей пустынножития и своею жизнию показал, что даже и высшее их требование уединенного безмолвия не может считаться непосильным подвигом для истинного монаха» (Серебрянский Н. И. Очерки по истории монастырской жизни в Псковской земле. М., 1908. С. 316).
Житие Никандра существует в нескольких редакциях конца XVI—XVIII в., они значительно отличаются друг от друга по композиции, стилю, объему. Мы публикуем текст Жития, который исследователи считают первоначальной редакцией, датируя ее концом XVI — началом XVII в.
Первоначальная редакция небогата биографическими сведениями, многие из них (в особенности, указания на даты разных периодов жизни Никандра) вызывали сомнение уже в XVII в. Составители позднейших редакций пытались устранить противоречия, дополнить смысловые и фактические пробелы. Отсутствие точных сведений о Никандре объясняется его отшельнической жизнью. Преподобный не имел учеников и сподвижников, которые могли помнить его рассказы о прошлом и описать его жизнь в пустыни. Сам Никандр не стремился оставить о себе точных данных: на вопрос Петра Есюкова, сколько лет он живет в пустыне, Никандр уклончиво ответил: «Бог весть, чадо». Автор Жития должен был проделать большую работу, чтобы собрать материал для биографии старца. Рассказы о пребывании Никандра в миру и вне пустыни получились скупыми, схематичными. О жизни Никандра в пустыни и чудесах он узнал из рассказов местных жителей — Ивана Долгого, Симеона, Петра Есюкова и др. Незамысловатые истории, записанные с их слов и почти не обработанные литературно, стали основой Жития, определили особенности его стиля. Сам автор Жития считал, что написал «от много мало» и просил не бранить его за «неудобренное» повествование. Оно действительно «неудобренное». В Житии нет ни одной литературной или исторической параллели, ни одной цитаты из Священного Писания, стиль Жития близок разговорному, и сам текст нередко превращается в бесхитростный диалог Никандра с теми, кто пришел к нему, ища духовного утешения. В самой структуре рассказов, сбивчивости, повторах, недосказанности, незавершенности повествования ощущается их устная природа. Редакторы XVII в. старательно исправляли эти, с их точки зрения, несовершенства текста: восполняли недосказанное, восстанавливали сюжетные связи, комментировали, поясняли, сокращали и исключали наиболее житейские истории (например, в редакции конца XVII в. не читается рассказ о том, как Никандр попросил принести ему кота). Первоначальная редакция Жития с ее простодушными рассказами о жизни и чудесах Никандра дает нам счастливую возможность представить, каким сохранился в памяти местных жителей, в народной памяти облик старца Никандра.
Текст Жития Никандра Первоначальной редакции публикуется по списку РГАДА, ф. 181, собр. МГАМИД, № 145/212, XVII в., л. 213—232 об.