VIII. Война и мир
VIII.1. Война является физическим проявлением скрытого
духовного недуга человечества - братоубийственной ненависти
(Быт. 4. 3-12). Войны сопровождали всю историю человечества
после грехопадения и, по слову Евангелия, будут сопровождать
ее и далее: "Когда же услышите о войнах и о военных слухах,
не ужасайтесь: ибо надлежит сему быть" (Мк. 13. 7). Об этом
свидетельствует и Апокалипсис, повествуя о последней битве сил
добра и зла при горе Армагеддон (Откр. 16. 16). Земные войны
суть отражение брани небесной, будучи порождены гордыней и противлением
воле Божией. Поврежденный грехом человек оказался вовлечен в
стихию этой брани. Война есть зло. Причина его, как и зла
в человеке вообще, - греховное злоупотребление богоданной свободой,
"ибо из сердца исходят злые помыслы: убийства, прелюбодеяния,
любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления" (Мф. 15. 19).
Убийство, без которого не обходятся войны, рассматривалось
как тяжкое преступление пред Богом уже на заре священной истории.
"Не убий", - гласит закон Моисеев (Исх. 20. 13). В Ветхом Завете,
как и во всех древних религиях, кровь имеет священный характер,
поскольку кровь - это жизнь (Лев. 17. 11-14). "Кровь оскверняет
землю", - говорит Священное Писание. Но тот же библейский текст
предостерегает обращающихся к насилию: "Земля не иначе очищается
от пролитой крови, как кровию пролившего ее" (Числ. 35. 33).
VIII.2. Неся людям благую весть примирения (Рим. 10.
15), но находясь в "мире сем", который пребывает во зле (1 Ин.
5. 19) и исполнен насилия, христиане невольно сталкиваются с
жизненной необходимостью участвовать в различных бранях. Признавая
войну злом, Церковь все же не воспрещает своим чадам участвовать
в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении
попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным,
но вынужденным средством. Православие во все времена относилось
с глубочайшим почтением к воинам, которые ценой собственной
жизни сохраняли жизнь и безопасность ближних. Многих воинов
Святая Церковь причислила к лику святых, учитывая их христианские
добродетели и относя к ним слова Христа: "Нет больше той любви,
как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин. 15. 13).
Когда святой равноапостольный Кирилл был послан
Патриархом Константинопольским на евангельскую проповедь и прибыл
в столицу сарацин, с ним вступили в спор о вере ученые последователи
Магомета. Между прочими вопросами задали ему такой: "Христос
есть Бог ваш. Он заповедал вам молиться за врагов, добро творить
ненавидящим и гонящим вас, — бьющим в ланиту подставлять и другую,
— а вы что делаете? Если кто обидит вас, изощряете оружие, выходите
на брань, убиваете. Почему вы не слушаете своего Христа?" Выслушав
cиe, святой Кирилл спросил у совопросников своих: "если в каком-либо
законе будут написаны две заповеди, который человек будет совершенный
исполнитель закона — тот ли, кто исполняет одну заповедь, или
тот, кто исполняет обе заповеди?" Когда агаряне сказали, что
совершеннее исполнит закон тот, кто соблюдет обе заповеди, то
святой проповедник продолжал: "Христос Бог наш, повелевший нам
молиться за обидящих нас и им благотворить, сказал также, что
большей любви никто из нас в жизни сей явить не может, разве
кто положит душу свою за други своя (Ин. 15. 3). Вот почему
мы великодушно терпим обиды, причиняемые нам как людям частным,
но в обществе друг друга защищаем и полагаем души свои на брани
за ближних своих, чтобы вы, пленив наших сограждан, вкупе с
телами не пленили и душ их, принудив к отречению от веры и богопротивным
деяниям. Наши христолюбивые воины с оружием в руках охраняют
Святую Церковь, охраняют государя, в священной особе коего почитают
образ власти Царя Небесного, охраняют отечество, с разрушением
коего неминуемо падет отечественная власть и поколеблется вера
евангельская. Вот драгоценные залоги, за которые до последней
капли крови должны сражаться воины, и если они на поле брани
положат души свои, Церковь причисляет их к лику святых мучеников
и нарицает молитвенниками пред Богом".
VIII.3. "Взявшие меч, мечем погибнут" (Мф. 26. 52),
- в этих словах Спасителя находит обоснование идея справедливой
войны. С христианской точки зрения, понятие нравственной
правды в международных отношениях должно опираться на следующие
основные принципы: любовь к своим ближним, своему народу и Отечеству;
понимание нужд других народов; убеждение в том, что благу своего
народа невозможно служить безнравственными средствами. Эти
три принципа определили нравственные границы войны, которые
были выработаны христианским миром в Средние века, когда, применяясь
к реальной ситуации, люди пытались обуздать стихию военного
насилия. Уже тогда существовала убежденность, что война должна
вестись по определенным правилам, что и сражающийся человек
не должен терять своего нравственного облика, забывая, что его
противник - такой же человек, как и он сам.
Выработка высоких правовых норм в международных отношениях
была бы невозможна без того нравственного воздействия, которое
оказало христианство на умы и сердца людей. Требования справедливости
в войне на деле далеко не часто удовлетворялись, но сама постановка
вопроса о справедливости порой удерживала воюющих людей от чрезмерной
жестокости.
В западной христианской традиции, восходящей
к блаженному Августину, при определении справедливости войны
обычно приводят ряд факторов, которые обусловливают допустимость
начала войны на своей или чужой территории. К их числу можно
отнести следующие:
войну следует объявлять ради восстановления справедливости;
войну имеет право объявить только законная власть;
право на использование силы должно принадлежать
не отдельным лицам или группам лиц, а представителям гражданских
властей, установленных свыше;
война может быть объявлена только после того,
как будут исчерпаны все мирные средства для ведения переговоров
с противной стороной и восстановления исходной ситуации;
войну следует объявлять только в том случае, если
имеются вполне обоснованные надежды на достижение поставленных
целей;
планируемые военные потери и разрушения должны
соответствовать ситуации и целям войны (принцип пропорциональности
средств);
во время войны необходимо обеспечить защиту гражданского
населения от прямых военных акций;
войну можно оправдать только стремлением восстановить
мир и порядок.
В нынешней системе международных отношений подчас бывает
сложно отличить агрессивную войну от оборонительной. Грань
между первой и второй особенно тонка в случаях, когда одно или
несколько государств либо мировое сообщество начинают военные
действия, мотивируя их необходимостью защиты народа, являющегося
жертвой агрессии (см. XV. 1). В связи с этим вопрос о
поддержке или осуждении Церковью военных действий нуждается
в отдельном рассмотрении всякий раз, когда таковые начинаются
или появляется опасность их начала.
Одним из явных признаков, по которому можно судить о праведности
или несправедливости воюющих, являются методы ведения войны,
а также отношение к пленным и мирному населению противника,
особенно детям, женщинам, старикам. Даже защищаясь от нападения,
можно одновременно творить всяческое зло и в силу этого по своему
духовному и моральному состоянию оказаться не выше захватчика.
Война должна вестись с гневом праведным, но не со злобою,
алчностью, похотью (1 Ин. 2. 16) и прочими порождениями ада.
Наиболее правильную оценку войны как подвига или, напротив,
разбоя можно сделать, лишь исходя из анализа нравственного состояния
воюющих. "Не радуйся смерти человека, хотя бы он был самый враждебный
тебе: помни, что все мы умрем", - говорит Священное Писание
(Сир. 8. 8). Гуманное отношение к раненым и пленным у христиан
основывается на словах апостола Павла: "Если враг твой голоден,
накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь
ему на голову горящие уголья. Не будь побежден злом, но побеждай
зло добром" (Рим. 12. 20-21).
VIII.4. В иконографии святого Георгия Победоносца черный
змий попирается копытами коня, который всегда изображается ярко-белым.
Этим наглядно показывается: зло и борьба с ним должны быть абсолютно
разделены, ибо, борясь с грехом, важно не приобщиться к нему.
Во всех жизненных ситуациях, связанных с необходимостью применения
силы, сердце человека не должно оказываться во власти недобрых
чувств, роднящих его с нечистыми духами и уподобляющих им. Лишь
победа над злом в своей душе открывает человеку возможность
справедливого применения силы. Такой взгляд, утверждая в отношениях
между людьми главенство любви, решительно отвергает идею непротивления
злу силою. Нравственный христианский закон осуждает не борьбу
со злом, не применение силы по отношению к его носителю и даже
не лишение жизни в качестве последней меры, но злобу сердца
человеческого, желание унижения и погибели кому бы то ни было.
В связи с этим Церковь имеет особое попечение о воинстве,
воспитывая его в духе верности высоким нравственным идеалам.
Соглашения о сотрудничестве с Вооруженными Силами и правоохранительными
учреждениями, заключенные Русской Православной Церковью, открывают
большие возможности для преодоления искусственно созданных средостений,
для возвращения воинства к веками утвержденным православным
традициям служения отечеству. Православные пастыри – как несущие
особое послушание в войсках, так и служащие в монастырях или
на приходах – призваны неукоснительно окормлять военнослужащих,
заботясь об их нравственном состоянии.
VIII.5. В основе христианского понимания мира лежат
обетования Божии, засвидетельствованные в Священном Писании
Ветхого и Нового Заветов. Эти обетования, придающие подлинный
смысл истории, начали исполняться в Иисусе Христе. Для Его последователей
мир является благодатным даром Божиим, о котором мы молимся
и которого испрашиваем у Господа для себя и для всех людей.
Библейское понимание мира значительно шире политического. Святой
апостол Павел указывает, что "мир Божий… превыше всякого ума"
(Флп. 4. 7). Он несравненно выше того мира, который люди способны
создавать собственными усилиями. Мир человека с Богом, с самим
собой и с другими людьми - неотделимы друг от друга.
У ветхозаветных пророков мир изображается как
состояние, завершающее историю: "Тогда волк будет жить вместе
с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком... Не будут
делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет
наполнена ведением Господа, как воды наполняют море" (Ис. 11.
6-9). Этот эсхатологический идеал связан с откровением Мессии,
имя Которого - Князь мира (Ис. 9. 6). Война и насилие исчезнут
с Земли: "И перекуют мечи свои на орала, и копья свои - на серпы;
не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать"
(Ис. 2. 4). Впрочем, мир - это не только дар Господа, но и задача
человечества. Библия дает надежду на осуществление мира с помощью
Божией уже в пределах нынешнего земного существования.
По свидетельству святого пророка Исаии, мир есть
плод правды (Ис. 32. 17). Священное Писание говорит и о правде
Божией, и о правде человеческой. Обе они имеют отношение к завету,
который Бог заключил с избранным народом (Иер. 31. 35). В этом
контексте правда преимущественно понимается как верность союзническим
отношениям. Насколько люди нарушают союз с Богом, то есть насколько
они неправедны, настолько они лишаются плода правды - мира.
В то же время одним из основных элементов Синайского законодательства
было требование справедливого отношения к ближнему. Заповеди
закона имели целью не обременительное ограничение свободы личности,
но построение жизни общества на принципе справедливости для
достижения относительного мира, порядка и спокойствия. Для Израиля
это означало, что мир в общественной жизни осуществляется не
сам собою, в силу неких естественных закономерностей, но он
возможен, во-первых, как дар Божественной правды, и, во-вторых,
как плод религиозных усилий человека, то есть его верности Богу.
Там, где люди благодарно ответят верностью на правду Божию,
там "милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются" (Пс.
84. 11). Впрочем, история Ветхого Завета дает множество примеров
неверности и греховной неблагодарности избранного народа. Это
дает повод пророку Иеремии указать на причину отсутствия мира
в Израиле, в котором постоянно слышится: ""мир! мир!", а мира
нет" (Иер. 6. 14). Пророческий призыв к покаянию звучит как
песнь верности правде Божией. Несмотря на грехи народа, Бог
дает обетование заключить с ним "новый завет" (Иер. 31. 31).
Мир в Новом Завете, как и в Ветхом, рассматривается
как дар Божией любви. Он тождествен эсхатологическому спасению.
Вневременность мира, возвещенного пророками, особенно явно видна
в Евангелии от Иоанна. В истории продолжает царствовать скорбь,
но во Христе верующие имеют мир (Ин. 14. 27; 16. 33). Мир в
Новом Завете есть нормальное благодатное состояние человеческой
души, освобожденной от рабства греху. Именно об этом говорят
пожелания "благодати и мира" в начале посланий святого апостола
Павла. Этот мир - дар Святого Духа (Рим. 15. 13; Гал. 5. 22).
Состояние примиренности с Богом есть нормальное состояние твари,
"потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира" (1 Кор. 14.
33). Психологически это состояние выражается во внутреннем порядке
души, когда радость и мир в вере (Рим. 15. 13) становятся почти
синонимами.
Мир, по благодати Божией, характеризует жизнь Церкви во внутреннем
и внешнем аспектах. Но, разумеется, благодатный дар мира зависит
и от человеческих усилий. Дары Духа Святого проявляются лишь
там, где существует встречное движение человеческого сердца,
покаянно устремленного к правде Божией. Дар мира обнаруживает
себя, когда христиане стремятся к его стяжанию, "непрестанно
памятуя... дело веры и труд любви и терпение упования на Господа
нашего Иисуса Христа" (1 Фес. 1. 3). Устремления к миру каждого
отдельного члена тела Христова должны быть независимы от времени
и от условий жизни. Угодные Господу, (Мф. 5. 9), они приносят
плоды, где бы и когда бы ни совершались. Мир, как дар Божий,
преображающий внутреннего человека, должен проявляться и вовне.
Его следует сохранять и возгревать (2 Тим. 1. 6), а потому миротворчество
становится задачей Церкви Христовой: "Если возможно с вашей
стороны, будьте в мире со всеми людьми" (Рим. 12. 18); старайтесь
"сохранять единство духа в союзе мира" (Еф. 4. 3). Новозаветный
призыв к миротворчеству опирается на личный пример Спасителя
и Его учение. И если заповеди о непротивлении злому (Мф. 5.
39), любви к врагам (Мф. 5. 44) и прощении (Мф. 6. 14-15) обращены
прежде всего к личности, то заповедь о миротворчестве - "Блаженны
миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими" (Мф. 5. 9)
- имеет непосредственное отношение к социальной этике.
Русская Православная Церковь стремится осуществлять миротворческое
служение как в национальном, так и в международном масштабе,
стараясь разрешить различные противоречия и привести к согласию
народы, этнические группы, правительства, политические силы.
Для этого она обращает свое слово к власть имущим и другим
влиятельным слоям общества, а также прилагает усилия для организации
переговоров враждующих сторон и для оказания помощи страждущим.
Церковь также противостоит пропаганде войны и насилия, равно
как и различным проявлениям ненависти, способной спровоцировать
братоубийственные столкновения.
