В. Л. Янин.

Грамота Всеволода Мстиславича на погост Ляховичи

Восточная Европа в древности и Средневековье. М., «Наука», 1978 г.

Cм. библиографию

В 1815 г. впервые была издана сохранившаяся в списке грамота князя Всеволода Мстиславича Новгородскому Юрьеву монастырю на Терпужский погост Ляховичи:

«Се аз князь виликыи Всеволод дал есмь святому Георгию Терпужьскыи погост Ляховичи с землею, и с людьми, и с коньми, и лес, и борти, и ловища на Ловати, а по Ловати на низ по конец Водоса за рекою за Любытиною по больший мъхи, с больших мхов на вьрх межьника, с того межьника на Каменичиша на усть Березна, по обе стороны межьник ввьрх Березна, по обе стороны ввьрх Березна на вьрх Глистьны по чистыи мох, от Морее с вьрх Глистьне на вьрх Робьи Ильмны, с вьрх Робьи на вьрх Лебединьца, с вьрх Лебединьца на вьрх Възвада, с верх Възвада на вьрх Городьни, на низ по одной стороне до Робьи. А то дал есмь святому Георгию во векы. А хто поступить, судиться со мною перед Георгиемь в сии век и в будущий».1

Обилие в этом документе микротопонимов, главным образом мелких ручьев, по верховьям которых была проложена межа пожалованного Юрьеву монастырю земельного участка, вероятно, послужило главной причиной того, что в литературе не было сделано ни одной попытки точной локализации этой монастырской волостки, хотя село Ляховичи на Ловати хорошо известно и в настоящее время. Поэтому остается совершенно не определенным размер пожалования, знать который необходимо хотя бы потому, что само пожалование датируется очень ранним временем. Всеволод Мстиславич княжил в Новгороде с 1117 по 1136 г. Что касается даты самого документа, аргументы в пользу его связи с княжескими пожалованиями 1134 г. уже приводились.2

Для общей локализации юрьевской волостки на Ловати практически все необходимые сведения дает Переписная оброчная книга [24] Деревской пятины, составленная около 1495 г., где подробно описана «в Курском присудо, в Черенчинском погосте» волость Юрьева монастыря, включающая следующие деревни (в скобках указывается число обеж): Горка (5), Птицыно (7), Речица (3), Моклоково (6), Козлове (9), Бобошино (1), деревня на Усть Робьи (5), Ляховичи (17), Коровье Село (19), Калинкино (8), Демидово (6), Горка (4), Великое Село (10), Залучье (5), Филимоново (2), Избитово (9), Хмелици (4), Гарь (6), Остров (3), Луг (2) Холм (2), Местьцо (2), Рытая Гора (2), Голодилово (6), Сутоки (6), Закортение (7), деревня на Усть Робьи (3), починок Замошье («село ново, пашни нет»).3

До локализации этих пунктов важно представить себе общую гидрографическую ситуацию в местах их расположения (см. карту) . В районе деревни Ляховичи Ловать принимает в себя два заметных правых притока — Робью Заробскую, устье которой находится между Ляховичами и Черенчицами, и Робью Сорокопенскую (иначе Робью Старовскую), устье которой расположено между Черенчицами и Рамушевом. У Робьи Сорокопенской имеется левый приток — Робья Великосельская (иначе Робья Сутокская Средняя), впадающая в Робью Сорокопенскую примерно в 4-5 км от устья последней. Робья Великосельская образована слиянием речек Блесны и Великосельской (последняя в настоящее время обозначается также как верхнее течение Робьи Великосельской). Протяженность Робьи Великосельской от места слияния указанных речек до ее устья — около 30 км. Все перечисленные реки, находящиеся в междуречье Ловати и Полы, текут с юга на север.

Первая группа пунктов, описанных в писцовой книге, расположена на нижнем течении Робьи Заробской, где находятся деревни Птицына, Маклакова, Козлова первая. Деревню Горки, с которой начинается описание юрьевской волостки, по-видимому, следует идентифицировать с Пинаевой Горкой, также расположенной в низовьях Робьи Заробской — выше Птицына, а деревню на Усть Робьи — с селом Заробья, находящимся в устье Робьи Заробской. Несколько в стороне расположена деревня Речица, стоящая на ручье, который впадает справа в Робью Заробскую. Не идентифицируется Бобошино, которое в XV в. было крохотным пунктом (пашенные земли этой однодворной деревни исчислялись в одну обжу, а с лугов снималось только 10 копен сена), однако по очередности описания ее надо локализовать в районе современной деревни Заробья. Общая протяженность территории, на которой расположена перечисленная группа деревень, с юга на север — 10 км.

Далее описание писцовой книги называет два села, находящиеся непосредственно на правом берегу Ловати, — Ляховичи и Коровье Село. Последнее идентифицируется с большой деревней [25]
Ловатская волостка Юрьева монастыря. [26]

Коровичина, расположенной неподалеку от устья Робьи Сорокопенской. Расстояние от Ляховичей до Коровичиной — около 10 км.

Следующая группа деревень юрьевской волостки своим местоположением связана с течением Робьи Великосельской. Описание в писцовой книге ведется поначалу с севера на юг, против течения реки. На Робье Великосельской расположены следующие деревни: Калиткина (Калинкино в писцовой книге), Демидова, Муйлакова Горка (вторая деревня Горка писцовой книги), Великое Село, Залучье, Избитово, Хмели (Хмелици писцовой книги), Гарь. В этой группе не идентифицируется Филимоново, расположенное, согласно порядку описания, между Залучьем и Избитовом. В настоящее время между этими населенными пунктами расположено село Верхняя Сосновка, которое, возможно, и связано генетически с Филимоновом писцовой книги.

После упоминания деревни Гарь описание переходит в верховья речек Блесны и Великосельской, где находятся деревни Остров (у истока Блесны; в настоящее время Большой Остров), Лужки и Холмы (Луг и Холм писцовой книги; между Блесной и Великосельской), и снова возвращается в верховья Робьи Великосельской, где расположены (южнее деревни Гарь) Местцы и Рытая (Местьцо и Рытая Гора писцовой книги).

Наконец, последняя группа деревень описана на речке Закорытне, впадающей слева в Робью Сорокопенскую в 1 км выше места впадения в нее же Робьи Великосельской, а также в низовьях Робьи Сорокопенской. Описание начинается с верховьев Закорытны, где находится деревня Гадилова (Голодилово писцовой книги). Сутоки расположены при впадении Робьи Великосельской в Робью Сорокопенскую. Деревня на Усть Робьи в этой группе, надо полагать, находилась при впадении Робьи Сорокопенской в Ловать; в настоящее время такого населенного пункта не существует. Наконец, не идентифицируется починок Замошье; будучи помещен в конце описания как «село ново», он мог находиться в любой части юрьевской волостки.

Очевидно, что группировка всех этих селений отражает и принципиальные рубежи юрьевских владений на рассматриваемой территории. Эти рубежи подтверждаются и уточняются выяснением принадлежности деревень, находящихся в непосредственном соседстве с юрьевской волосткой. Так, деревни на Робье Заробской выше Пинаевой Горы (Кузмино, Тарасово, Сущево) принадлежали Олферию Ивановичу Офонасову.4 Сельцо Умычкино (Омычкино на современных картах) в устье Робьи Сорокопенской (но на правом ее берегу) — Григорию Арзубьеву.5 Деревня Баково на правом берегу Робьи Сорокопенской напротив Закорытны — Якову Коробу.6 Все среднее течение Робьи Сорокопенской также находилось в руках иных владельцев: деревня [27] Учно — Ильинского монастыря с Прусской улицы,7 деревня Сорокопенна — Якова Скомантова,8 деревни Суконниково, Растани — Федора Андреяновича Веряжского, 9 деревни Кокорино, Стречна, Старая — Десятинного монастыря и Якова Короба.10 Такая же разграничительная линия может быть проведена в районе правых притоков верхнего течения Робьи Заробской. Деревни Лебединец, в верховьях одноименного ручья, Гадово в верховьях ручья Городня, Громково (Громове писцовой книги) на самой Робье Заробской принадлежали Хутынскому монастырю.11

Эти сопоставления позволяют провести межу юрьевской волостки XV в. следующим образом. От деревни Ляховичи она идет на север по правому берегу Ловати до впадения в нее Робьи Сорокопенской, затем по левому берегу Робьи Сорокопенской на восток, включая весь бассейн речки Закорытны, т. е. поворачивает здесь на юг. Далее она идет по водоразделу между Робьей Великосельской и Робьей Сорокопенской, включая в юрьевскую волостку весь бассейн Робьи Великосельской, в том числе и образующих ее верхнее течение ручьев Блесны и Великосельского. Отсюда межа поворачивает на север и проложена по верховьям правых притоков Робьи Заробской — Лебединца и Городни. По Болдынихе она спускается вниз до впадения этого ручья в Робью Заробскую, а оттуда идет к берегу Ловати у Ляховичей.

Сравнивая эту межу с той, что описана в грамоте князя Всеволода, мы получаем возможность идентифицировать отдельные участки последней, хотя за три с половиной века они частично изменили свои наименования. Прежде всего это касается самой административной системы. В конце XV в. юрьевская волостка входила в Черенчицкий погост, а деревня Ляховичи административного значения не имела, если только сама не была тогда погостом. Не совсем понятно, почему в документе XII в. Ляховичи называются «Терпужским погостом». В Новгородской земле в конце XV в. существовало два погоста со сходными наименованиями: Теребужский, но он находился в Ладожском уезде Вотской пятины,12 и Теребуновский, но он также был расположен вдали от рассматриваемой территории — в Помостье, у верховьев Волмы.13 Правда, на Ловати в 18 км выше Ляховичей существует деревня Теребыни. Не исключено, что она в XII в. являлась центром погоста, однако такое предположение нечем подтвердить.

От Ляховичей грамота XII в. прокладывает межу «по Ловати на низ по конец Водоса за рекою за Любытиною по большии [28] мъхи». Ни топонимика писцовых книг, ни современная карта не знают ни Водоса, ни Любытины. Однако само выражение «по конец Водоса» подразумевает, что у Водоса было и начало. Если, следуя очередности пунктов, началом Водоса считать устье Робьи Сорокопенской, то его концом придется признать тот пункт, где межа «за рекою за Любытиною» поворачивает на «больший мъхи», иными словами — устье речки Закорытны, В таком случае Водосом в XII в. могло называться нижнее течение Робьи Сорокопенской от впадения в нее Робьи Великосельской и Закорытны, а рекою Любытиною — теперешняя речка Закорытна.

Следующий участок межи в грамоте XII в. описан так: «с больших мхов на вьрх межьника, с того межьника на Каменичища на усть Березна, со обе стороны межьник ввьрх Березна, по обе стороны ввьрх Березна на вьрх Глистьны по чистыи мох». Действительно, течение Закорытны и Робьи Сорокопенской разделяется большим болотом. Где-то там находился «межьник», от которого межа шла «на Каменичища на усть Березна». Поскольку Березно имело устье, следовательно, это был ручей или речка. В Робью Сорокопенскую напротив деревни Кокорино впадает речка Кокоринка, очевидно, получившая свое название от деревни. Не исключено, что древнее имя этой речки сохранилось в наименовании стоящей на ней деревни Березовец. Владения Юрьева монастыря действительно ближе всего подходят к среднему течению Робьи Сорокопенской в устье Кокоринки: в 2,5 км от него расположена числящаяся по писцовой книге в составе юрьевской волостки деревня Гадилово (Голодилово). Речка Кокоринка протяженностью около 14 км течет с юга на север параллельно Робье Великосельской, в 5 км к востоку от нее. Верховья этой речки расположены вблизи верховьев речки Блесны, с которой поэтому следует идентифицировать «Глистьну» грамоты XII в. «Морея», находящаяся у «вьрха Глистьны», несомненно, отождествляется с Усть-Маревским десятком волости Марева, граничившим именно здесь с юрьевскими владениями.14

Легко восстанавливается следующий участок границы — «от Морее с вьрх Глистьне на вьрх Робьи Ильмны, с вьрх Робьи на вьрх Лебединьца». Очевидно, что Робьей Ильмной в XII в. называли тот ручей, который теперь носит наименование Великосельского или же признается истоком Робьи Великосельской. Верховья этого ручья расположены в непосредственной близости к верховьям Лебединца.

Наконец, также очевиден и последний участок межи — «с вьрх Лебединьца на вьрх Възвада, с верх Възвада на вьрх Городьни, на низ по одной стороне до Робьи». Хотя ручей Взвад нам на современных картах не известен, однако, поскольку он находится [29] между Лебединцем и Городней, это имя должно быть связано с одним из безымянных притоков Робьи Заробской между указанными ручьями. Заключительный участок межи указан по ручью Городне до Робьи. Городня, однако, впадает не непосредственно в Робью Заробскую, а в речку Болдыниху; только последняя является притоком Робьи. Мы видим, таким образом, что в древности не Городню считали притоком Болдынихи, а Болдыниху — притоком Городни.

Отмеченные изменения гидронимики достаточно закономерны. В настоящее время речки на рассмотренной территории своими окончательными названиями обязаны возникшим на них деревням. Так, противоестественное имя Робья Заробская образовалось потому, что в устье этой реки возникло село Заробья (т. е. находящееся за Робьей). Однако еще в конце XV в. это село именовалось деревней на Усть Робьи. Робья Великосельская получила свое название от деревни Великое Село, стоящей в ее среднем течении. Второе название этой речки Робья Сутокская Средняя происходит от расположенной в ее устье деревни Сутоки; Средней она стала потому, что находится между двумя другими Робьями — Заробской и Сорокопенской. Ручей Великосельский, очевидно, называется даже не от села, находящегося достаточно далеко от него, а от Робьи Великосельской, верхнее течение которой он по существу составляет. Робья Сорокопенская получила свое название от деревни Сорокопенна в ее среднем течении. Другое название этой речки — Робья Старовская — происходит от деревни Старая в ее верховьях. Ручей Кокоринка называется по деревне Кокорино в его устье. Ручей Закорытна приобрел название от стоящего в его устье села Закорытна (Закортение писцовых книг). Но это село находится за Робьей Сорокопенской. Не называлась ли эта речка в древности Кортеньей или Корытной? Одноименная река известна в Шелонской пятине.15

Гидрография XII в. в рассматриваемой местности восстанавливается предположительно в следующем виде. Робья Заробская тогда называлась просто Робьей, Робья Великосельская — Робьей Ильмной, Блесна — Глистьной, Робья Сорокопенская — Корытной, Кокоринка — Березной, Закорытна — Любытиной, низовья Робьи Сорокопенской ниже впадения в нее Закорытны и Робьи Заробской — Водосом.

Оценивая размер и доходность волостки, пожалованной князем Всеволодом Мстиславичем Юрьеву монастырю, мы, естественно, можем сделать это (относительно доходности) лишь по состоянию на XV в. По старому письму в этой волости было 26 деревень со 145 дворами и 191 человеком взрослого мужского населения. Пашенные земли этого владения положены в 176 обеж. Кроме того, в нем числился 21 непашенный двор с 24 человеками мужского населения. [30]

К моменту составления нового письма в волости числились 27 деревень и починок со 160 дворами и 170 человеками мужского населения. Пашенные земли были положены в 159 обеж. В волости числилось еще 30 непашенных дворов с 36 человеками, а также 126 копачей. В волости сеяли 307 коробей ржи и снимали с лугов 1495 копен сена. Кроме того, с непашенных дворов получалось денежного оброка 3 гривны и 5 денег новгородских, а копащины в пользу курского наместника — 2 рубля 5 гривен и 3 деньги новгородских.16

Общая протяженность волостки с севера на юг — около 40 км, с запада на восток — около 20 км.

Для общей характеристики этого дарения любопытно сравнить его с объемом волости Буец, пожалованной Юрьеву монастырю Мстиславом Владимировичем и Всеволодом Мстиславичем практически в то же время, что и волостка на Ловати.17 По данным той же писцовой книги конца XV в., «всех деревень в Буице по старому писму... и с погостом 96, а дворов в них 186, а людей в них 238 человек, а обеж 205... А им же писано в той же волости 10 деревень пустых, а земли под ними на 8 обеж».18 Учитывая наличие в волостке на Ловати 30 непашенных дворов с 36 человеками, мы имеем право характеризовать оба дарения как практически равновеликие и совершенно исключительные по своему объему. С ними не идут ни в какое сравнение пожалования того же времени Юрьеву монастырю на княжескую рель на Волхове и Пантелеймонову монастырю на село Витославицы и другие земли на Мячине.19

Обосновывая вывод о том, что якобы не имеется оснований утверждать о распространении в Новгороде когда-либо княжеского землевладения, А. Л. Шапиро пишет: «К тем же годам (1125—1137) относится жалованная грамота Всеволода Мстиславича Юрьеву монастырю на Терпужский погост Ляховичи. Этот погост находился перед пожалованием в домениальном владении князя. В конце XV в. вместо погоста Ляховичи в писцовой книге фигурировал десяток Ляховичи в волости Велила. В нем числилось 40 дворов. Поскольку монастырь не упускал из рук пожалованные волости, можно считать, что в XII в. тут было значительно меньше дворов. Таким образом, видимо, Ляховичи были небольшим княжеским владением. Жили в нем княжеские холопы — «люди» и содержались кони. Тут же были княжеские охотничьи и бортные угодья. Князь передавал монастырю землю «и с людьми, и с коньми, и лес, и борти, и ловища». О пахотных же угодьях в грамоте ничего не говорится».20 Очевидна ошибка исследователя: [31] десяток Ляховичи в волости Велила не имеет никакого отношения к грамоте XII в., он находился в другом районе Новгородской земли. К тому же до конца новгородской независимости волость Велила была княжеской, чем и объясняется ее реликтовое деление на десятки.2]

Заметим также, что Л. К. Ивановский, обследовавший бассейны Робьи Заробской и Робьи Сорокопенской, отмечал особое плодородие тамошних почв: «...долины же Ловати, Рабьи Заробенской и Рабьи представляют собой богатые пашни и большие сосновые леса, становящиеся к востоку от Рабьи почти непрерывными».[22]

[24] — конец страницы.

[1] Амвросий. История российской иерархии, ч. VI. М., 1815, с. 774-775; Срезневский И. И. Грамота великого князя Мстислава и сына его Всеволода Новгородскому Юрьеву монастырю (1130 г.). СПб., 1860; ГВНП. М.-Л., 1949, с. 139-140, № 80.

[2] Янин В. Л. Из истории землевладения в Новгороде XII в. — В кн.: Культура древней Руси. М., 1966; он же. Очерки комплексного источниковедения. Средневековый Новгород. М., 1977, с. 77.

[3] Новгородские писцовые книги, т. 2. СПб., 1862, стб. 617-621.

[4] Новгородские писцовые книги, т. 2, стб. 613-614.

[5] Там же, стб. 621.

[6] Там же, стб. 659.

[7] Там же, стб. 638.

[8] Там же, стб. 662.

[9] Там же, стб. 673.

[10] Там же, стб. 659.

[11] Там же, стб. 611-612. Деревни находились в совместном владении с Василием Кузминым.

[12] Там же, т. 3. СПб., 1868, стб. 428.

[13] Там же, т. 2, стб. 132-141.

[14] Новгородские писцовые книги, т. 2, стб. 723-726.

[15] Там же, т. 5. СПб., 1905, стб. 301.

[16] Новгородские писцовые книги, т. 2, стб. 620-621.

[17] ГВНП, с. 140-141, № 81.

[18] Новгородские писцовые книги, т. 2, стб. 824.

[19] ГВНП, с. 139, № 79; с. 141, № 82.

[20] Аграрная история Северо-Запада России. Вторая половина XV — начала XVI в. Л., 1971, с. 67.

[21] Ср. там же, с. 55-56.

[22] Ивановский Л. К. Материалы для изучения курганов и жальников Юго-Запада Новгородской губернии. — «Труды II Археологического съезда в Санктпетербурге», 1881, вып. 2, отд. 1, с. 58.

ГВНП — Грамоты Великого Новгорода и Пскова.