Вячеслав Борисович Кощеев

ЕЩЕ РАЗ О ЧИСЛЕННОСТИ МОНГОЛЬСКОГО ВОЙСКА В 1237 ГОДУ

Оп.: Вопросы истории. – 1993. - №10. С. 131-135

См. библиографию.

Кощеев Вячеслав Борисович — преподаватель Новосибирского коммерческого института.

Вопрос о масштабах монгольского нашествия на Русь продолжает привлекать внимание исследователей. Отвергая как завышенные — 300 и более тысяч, так и заниженные — 30 тыс.— оценки, один из них приходит к выводу, что войска завоевателей насчитывали 55—65 тыс. конных воинов 1. При этом, однако, не делается различия между численностью монголов, вторгшихся на Русь в 1237 г. и принимавших участие в Западном походе 1236—1242 годов.

Вызывает сомнения и вывод о численности монгольской армии. Как бы низко ни оценивалась степень сопротивления завоевателям, все же 60 тыс. всадников явно недостаточно, чтобы пройти с многочисленными боями от Заволжья до Адриатики. История предшествующих этапов монгольской экспансии подтверждает это. С 1229 г; на западных границах Монгольской империи действовал 30-тысячный корпус Субедея и Кувдая, которые за семь лет войны добились очень скромных успехов. Их нападения удавалось отразить не только сильной Булгарии, но и башкирам, малочисленность которых отмечает и Д. В. Чернышевский 2. Неужели присылка еще одного такого же корпуса могла коренным образом изменить ход военных действий? Для этого требовались более значительные силы, и обращение к источникам позволяет о них судить.

Прежде всего для решения данного вопроса следует обратиться к сведениям венгерского монаха Юлиана, побывавшего в Северо-Восточной Руси в 1237 г., в самый канун нашествия. Данные, содержащиеся в его послании папскому легату, отвергаются Чернышевским, как основанные на слухах, распространяемых беженцами. Это не совсем так. Юлиан имел различные источники информации и тем не менее осторожен в суждениях и предпочитает оставить вопрос открытым: «О численности всего их войска не пишут вам ничего» 3. Послание, однако, завершается утверждением, что монгольское войско состоит из «240 тысяч рабов не их закона и 135 тысяч отборнейших [воинов] их закона в строю».

Столь точное исчисление вооруженных сил монголов не только противоречит приведенному заявлению Юлиана, но и содержится только в одном списке Р, который является к тому же сокращенной редакцией послания. Напрашивается вывод, что эти сведения принадлежат не Юлиану, а добыты другими разведчиками. Ими могли быть монахи, которые, по сообщению Юлиана, незадолго до его приезда проникли через город Рецессуэ (Гороховец?) во владения союзного монголам мордовского князя и пропали без вести после его выступления на соединение со своими союзниками 4.

131

Как бы то ни было, эти сведения подтверждаются независимым и авторитетным источником. Иранский историк Рашид-ад-Дин писал, опираясь на монгольские архивы, что левое крыло монгольского войска состояло из 62 тысяч. Но суммирование отрядов, входивших в это крыло и подробно перечисляемых Рашид-ад-Дином, дает цифру в 68 тысяч 5. Получается, что монгольская армия состояла не из 129 тыс., как утверждает Рашид-ад-Дин, а из 135 тысяч.

Таким образом, сведения европейских разведчиков относительно численности собственно монгольского войска оказались вполне точными. Это заставляет с доверием отнестись и к данным о немонгольских войсках. Одновременно опровергается мнение Чернышевского об однородности военной организации монголов и, наоборот, подтверждается двойственность деления армии завоевателей, еще одно, косвенное подтверждение чему имеется у Рашид-ад-Дина, когда он, перечисляя подразделения, составленные из различных монгольских племен, и называя наряду с ними тумены кара-китаев и чжурчженей, не упоминает хорезмийцев и тюрков Восточного Туркестана и Великой степи 6. Не упомянутые ополчения, надо полагать, и составляли те самые «240 тысяч рабов не их закона».

Отталкиваясь от установленной таким образом более надежно численности монгольских сил, попытаемся определить, какая их часть была занята в Западном походе. В. В. Каргалов, признающий двойственное устройство монгольского войска, считает, что в походе участвовало 40—50 тыс. собственно монгольских войск, но обоснования этому не дает 7. Великий хан Угедей издал указ о том, чтобы свои войска для похода предоставил каждый улус 8. Распространено мнение, что таких улусов в то время было четыре, по числу старших сыновей Чингисхана: Джучи, Чагатая, Угедея и Тулуя. Но кроме этих, великих улусов, существовали и четыре малых улуса, выделенных младшему сыну Чингиса, Кулкану, и Чингисовым братьям Джучи-Хасару, Хачиуну и Темугэ-Отчигину. Их улусы находились на востоке Монголии, т. е. в наибольшем удалении от русских княжеств. Тем не менее участие их в Западном походе засвидетельствовано упоминанием среди военачальников внучатого племянника Чингиса — Аргасуна (Харкасуна) 9.

Основная часть собственно монгольских войск принадлежала улусу Тулуя. Рашид-ад-Дин определяет их число в 101 тысячу 10. В действительности их было 107 тысяч. Эти войска и составили ядро западной армии. Известно об участии в походе Бурундая (Буралдая), возглавлявшего правое крыло монгольского войска, которое насчитывало 38 тысяч 11. Из этого числа необходимо вычесть 2 тыс. сулдусов, которых Угедей передал своему сыну Кутану, а также, возможно, тысячу телохрани-телей-кабтаулов 12. Вместе с Бурундаем в походе были сыновья Тулуя Менту и Бучек. Но неизвестно, привели ли они с собой какие-либо другие отряды. Поэтому войско Тулуева улуса в Западном походе можно оценить в 35 тысяч.

На долю улусов Джучи, Чагатая и Кулкана приходится по 4 тыс. войска 13. Из сыновей Джучи в походе были Орда и Бату, возглавлявшие оба крыла войск своего улуса, а также Шейбан и Тангут. В 1237 г. к ним присоединился Берке, возможно, сменивший Тангута. Поскольку война велась в интересах правителей этого улуса и в ней участвовали оба военных предводителя, то можно утверждать, что в бой были брошены все 4 тысячи. Из других улусов прибыло по 1—2 тысячи, так как в походе участвовали сын и внук Чагатая, Байдар и Бури, и сам Кулкан.

Доля Угедея равнялась доле его братьев. Но, став великим ханом, он подчинил себе 3 тыс., оставшиеся после матери Чингисхана, и забрал 3 тыс. из войск Тулуя. В поход он отправил сыновей Гуюка и Кадана (не Кутана!), которые могли взять с собой 1—3 тыс. из 10 тыс. войск улуса. Восточно-монгольские ханы имели вместе 9 тыс. воинов 14. Ввиду отдаленности их улусов и отсутствия у них немонгольских войск, можно считать, что они выставили не более трех тысяч.

Таким образом, собственно монгольских войск насчитывалось в походе 45—52 тысячи. Эти «тысячи» имели условный характер. Известно, что в четырех Джучиевых тысячах состояло 10 тыс. воинов 15. Но надо считаться с необходимостью оставить часть людей для охраны кочевий. Поэтому действительную численность монгольского войска можно определить в 50—60 тысяч. Это составляло примерно треть собственно монгольского войска. Подобное соотношение возможно применить и для немонгольских войск, что даст еще 80—90 тысяч. В целом численность армии Западного похода определяется в 130—150 тысяч.

С осени 1236 до осени 1237 г. эти войска вели ожесточенную борьбу с полов-

132

цами, аланами, булгарами и народами Поволжья. Потери в этих боях были огромны, но отчасти восполнялись новобранцами, прибывавшими в свои тысячи, а также местными отрядами из числа покорившихся племен. Расчет фуражных возможностей монгольского войска, гипотетически произведенный Чернышевским, показывает, что армия вторжения могла насчитывать не более 110 тыс. коней 16, т, е. дает 50—55 тыс. воинов — даже меньше 55—65 тыс., указываемых Чернышевским. Но этому противоречат данные Юлиана о том, что монгольское войско, готовясь к вторжению, разделилось на четыре части: одна со стороны реки Этиль (Волги) подступила к Суздальскому княжеству, другая уже совершала нападения на рязанские рубежи с юга, третья остановилась напротив Дона близ замка Овехерух (по мнению комментаторов, это Воронеж) 17. О предназначении четвертой части Юлиан умалчивает, но можно предположить, что ей поручалась охрана тыла.

Это свидетельство Юлиана не используется исследователями, которые рассматривают монгольское вторжение как движение одной колонной всех наличных сил. Каргалов, например, отвергает его на том основании, что оно не подтверждается другими источниками 18. Прямых подтверждений, действительно, нет. Но имеются косвенные.

Согласно летописи, после взятия Владимира монгольское войско разделилось на три (опять три!) основных отряда: один, разорив по пути города на западе Владимиро-Суздальского княжества, осадил Торжок; другой через Ростов и Ярославль вышел на Сить; третий от Городца двинулся вверх по Волге и вышел к Галичу-Мерьскому, вероятно, по реке Костроме 19. Отсюда явствует, что Переяславль был взят западным отрядом, после чего им же захвачен Юрьев. А между тем Юрьев лежит на пути из Владимира в Переяславль и должен был пострадать в первую очередь. Относительно же Переяславля Рашид-ад-Дин сообщает, что монголы им овладели «сообща» 20. И это вызывает доверие, так как прямой путь в Ростов через Суздаль был разорен самими же монголами еще во время осады Владимира. Поэтому правильнее будет считать, что разделение на западный и центральный отряды произошло в Переяславле, а не во Владимире.

Выявление этих обстоятельств позволяет критически отнестись и к сообщению о восточном отряде. Если бы он шел от Владимира, то путь его к Волге, скорее всего, пролегал бы по Клязьме и Оке, что привело бы монголов под стены Гороховца и Нижнего Новгорода. Однако Гороховец был взят лишь в 1239 г., а о разорении Нижнего Новгорода не сообщается вовсе. Это дает основание слово «оттоле», употребленное летописцем, рассматривать как временной, а не пространственный указатель, и отождествить восточный отряд с приволжской группировкой.

Восточные авторы скупо сообщают о Западном походе. Наиболее подробный рассказ у Рашид-ад-Дина. Он тоже ничего не пишет о приволжской группировке; по его мнению, в осаде Рязани и дальнейшем походе участвовали только Бату, Орда, Гуюк, Менту, Кулкан, Кадан и Бури 21. Захудалые восточно-монгольские ханы не привлекали внимания историка, и их имена в его сочинении не упоминаются ни разу. Но вот его умолчание о Берке, Шейбане, Тангуте, Байдаре и Бучеке означает, скорее всего, что эти ханы не участвовали в нашествии. Тангут, возможно, покинул войско. Кто-то остался охранять тылы. Но эта задача не требовала привлечения всех 4—5 ханов. Поэтому 2—3 из них могли возглавить приволжскую группировку. Допустимо предположение, что основу ее составили войска Берке, который летом 1237 г. вместе с другими ханами вел борьбу с мордвой и буртасами.

Вернувшиеся же из этого похода войска Бату, Орды, Кадана, Бури и Кулкана и есть та группировка, которая, согласно Юлиану, уже совершала нападения на Рязань с юга. Летопись сообщает: «На зиму приидоша от восточныя страны на Рязаньскую землю лесом безбожнии татарове со царем Батыем и пришедше сташа первое станом ту Онузе и взяша ю» 22. Мордовские земли действительно лежали к востоку от Рязани. В таком случае, третья группировка, сосредоточивающаяся между Доном и Воронежем, образовалась из войск Гуюка и Менту, прибывших с юга. Известно, что совместно с Менгу летом 1237 г. действовал Бучек ". Его, таким образом, можно рассматривать как одного из предводителей четвертой, тыловой части войска.

Развитие событий в 1237 г. подтверждает наблюдения Юлиана. Юрия Всеволодовича часто упрекают в недальновидности и эгоизме, отталкиваясь от слов летописца о том, что этот князь «хоте сам особь брань створити» 24. Каргалов оспорил

133

это мнение и объяснил неучастие Юрия в обороне Рязани тем, что он был за нашествием врасплох 25. Данные Юлиана позволяют дать иное объяснение поведению князя. Если уж заезжему монаху от русских стало известно, что «татары» готовы к вторжению и дожидаются только, когда замерзнут реки и болота 26, то тем более об этом должен был знать и готовиться к обороне князь Юрий. Не мог он и оказать помощи рязанцам, как этого не сделал бы и никто другой, когда опасность угрожает собственным границам 27. Желание «особь брань створити», было для Юрия не капризом, а необходимостью.

Однако, если южные группировки монголов в декабре 1237 г. соединились где-то возле Рязани, то приволжская промедлила и вторглась в суздальские пределы в первой половине февраля 1238 года. Воспользовавшись этим, Юрий и перебросил стоявшие наготове войска на то направление, откуда угрожала большая опасность,— к Коломне. Замысел завоевателей удался лишь отчасти, и они не смогли ударить Юрию в тыл. Причина этого могла быть только одна: ожесточенное сопротивление мордвы. Следствием летних боев 1237 г. был переход на захватчиков одного из мордовских князей. Но другой, согласно Юлиану, от ся в труднодоступные места и приготовился к обороне 28. После ухода глав к границам Рязани оставшийся монгольский предводитель (Берке?) продолжил покорение мордовских земель, увяз в этой войне, пропустил срок, назначенный для вторжения на Русь, и в конце концов отступил. Окончательно сломить сопротивление мордвы удалось лишь в 1239. году 29.

Итак, накануне вторжения монгольское войско было разделено на части, из которых три приняли участие в военных действиях на Руси. Источники не позволяют определить их численность, и речь может идти только о приблизительных ее оценках. Приволжская группировка должна была сковывать силы Владимиро-Суздальского княжества. Поэтому ее численность можно оценить в 20—30 тыс., но к началу ее вторжения на Русь несколько меньше из-за потерь в Мордовии. Во столько же можно оценить и тыловую группировку, действовавшую против половцев. Все остальное монгольское войско входило, видимо, в состав главных сил: не только отряды, пришедшие из Мордовии и с юга, но и корпус Субедея, посланного перед тем в карательный поход против возмутившихся булгар 30. Это позволяет оценить численность главных сил в 70—80 тысяч. Продвижение их к Рязани и, возможно, к Коломне (по Оке и Осетру) двумя группировками помогало избежать трудностей с фуражом. Именно такая примерно численность главных сил согласуется с обстоятельствами военных действий.

Нет оснований занижать потери монголов. Семинедельная осада маленького Козельска стоила им 4 тыс. убитыми 31. Эти данные не вызывают сомнения, так как восходят к монгольским источникам, о чем свидетельствует приводимое монгольское название Козельска — Злой город 32. Недельные бои за более крупные Рязань и Владимир сопровождались не меньшими потерями. Особенно много монголов погибло в битве под Коломной, где пал Кулкан33. Поскольку монгольские военачальники обычно не сражались лично, то это могло произойти после того, как монгольская конница смешалась, натолкнувшись на надолбы, и была опрокинута. Немало завоевателей погибло на рязанских рубежах, под Пронском, Москвой, Переяславлем и в других столкновениях.

После всех этих потерь, после выделения в западный отряд не менее 10-15 тыс., после новых потерь под Ростовом и Ярославлем главные силы монголов оставались все же настолько мощными, что смогли разгромить войске Всеволодовича, которое было немалым, судя по тому, что только в сторожевом полку насчитывалось 3 тыс. человек. Но и после этого кровопролитного сражения монгольское войско оставалось настолько многочисленным, что смогло возвращение в степи облавой, то есть отдельными отрядами 34.

Именно такой отряд, хотя и несколько более сильный, чем другие, поскольку возглавлялся самим Бату, осадил Козельск, чем и объясняется столь долгое сопротивление нескольких сот горожан и беженцев из округи. Только приход отряда Кадана и Бури позволил монголам добиться успеха 35. Таких отрядов было не менее трех, что дает 20—25 тыс. воинов. Примерно 30 тыс. человек, включая и санитарные потери, погибли на пути от Воронежа до Сити. Общие же потери завоевателей в этом походе, считая потери западного и восточного отрядов, можно оценить в 50 тысяч.

134

Вывод о столь высоких потерях подтверждается дальнейшим развитием событий. Только с осени 1238 г. монголы возобновили активные действия 36. Вероятно, это произошло после присоединения бывшего восточного отряда, возвратившегося с Руси, скорее всего, через Волжскую Булгарию. Но лишь с осени 1240 г., после прибытия свежих войск Кутана, Кайду и Сонкура, Бату получил возможность снова перейти в наступление.

Примечания

1. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Д. В. «Приидоша бесчислены, яко прузи».— Вопросы истории, 1989, № 2.

2. Там же, с. 129.

3. АННИНСКИЙ С. А. Известия венгерских миссионеров XIII—XIV вв. о татарах и Восточной Европе.— Исторический архив, 1940, т. 3, с. 88.

4. Там же, с. 89—90.

5. РАШИД-АД-ДИН. Сборник летописей. Т. 1, кн. 2. М.-Л. 1952, с. 270—274.

6. Там же, с. 266—277.

7. КАРГАЛОВ В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. М. 1967, с. 75,

8. КОЗИН С. А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. М.-Л. 1941, с. 191—192.

9. Там же, с. 194.

10. РАШИД-АД-ДИН. Ук. соч., с. 266.

11. Там же, с. 267—269; т. 2. М.-Л. 1960, с. 37; Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 2. М. 1962,стб. 784—785.

12. Кутан, впрочем, тоже принял участие в походе. Этим опровергается мнение Каргалова и поддержавшего его Чернышевского, что возвращение в Азию в 1240 г. Менгу и Гуюка привело к ослаблению монгольского войска (КАРГАЛОВ В. В. Ук. соч., с. 117; ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Д. В. Ук. соч., с. 132). На смену тем отрядам, которые, возможно, уводили с собой эти два хана, прибыли свежие войска Кутана и младшего Батыева брата Сонкура (Шингкура), охранявшие в 1241 г. тылы войска и ведшие борьбу с половцами (см. РАШИД-АД-ДИН. Ук. соч. Т. 2, с. 45). Есть сведения и о прибытии в 1241 г. внука Угедея Кайду (ПАШУТО В. Т. Монгольский поход в глубь Европы. В кн.: Татаро-монголы в Азии и Европе. М. 1977, с. 216).

13. РАШИД-АД-ДИН. Ук. соч. Т. 1, кн. 2, с. 275—277.

14. Там же, с. 275—278.

15. История Вассафа. В кн.: ТИЗЕНГАУЗЕН В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М.-Л. 1941, с. 84.

16. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Д. В. Ук. соч. с. 130.

17. АННИНСКИЙ С. А. Ук. соч., с. 86.

18. КАРГАЛОВ В. В. Ук. соч., с. 82—83.

19. ПСРЛ. Т. 1. М. 1962, стб. 518—519.

20. РАШИД-АД-ДИН. Ук. соч. Т. 2, с, 39.

21. Там же, с. 38—39.

22. ПСРЛ. Т. 1,стб. 514.

23. РАШИД-АД-ДИН. Ук. соч. Т. 2, с. 38.

24. ПСРЛ. Т. 1,стб. 515.

25. КАРГАЛОВ В. В. Ук. соч., с. 89.

26. АННИНСКИЙ С. А. Ук. соч., с. 86.

27. Возможно, что четвертая группировка предприняла угрожающий маневр в сторону черниговских рубежей, чем парализовала силы и этого княжества.

28. АННИНСКИЙ С. А. Ук. соч., с. 85—86; ПАШУТО В. Т. (Ук. соч., с. 214) делает вывод, что сдался мокшанский, а непокоренным оставался эрзянский князь.

29. ПСРЛ. Т. 1, стб. 523.

30. РАШИД-АД-ДИН. Ук. соч. Т. 2, с. 38.

31. ПСРЛ. Т. 1, стб. 522—523.

32. Так же монголами назван Бамиан, при осаде которого был убит внук Чингисхана Мутуген (РАШИД-АД-ДИН. Ук. соч. Т. 2, с. 89).

33. Там же, с. 39.

34. ПСРЛ. Т. 1, стб. 519—520. Рашид-ад-Дин. (Ук. соч. Т. 2, с. 39) пишет о туменах, но ввиду понесенных потерь, вероятно, точнее было бы говорить об отрядах в 5—10 тыс. воинов.

35. РАШИД-АД-ДИН. Ук. соч. Т. 2, с. 39.

36. Там же.